Осеннее. Лесное письмо 1

Письмо 26               


                Здравствуй, Наташенька!

Пропала я совсем, да? Я умею. Попробую проявиться в этом мире опять. Помнишь, как в фотографии раньше проявлялись снимки? Тёмная комната, красный свет фонаря. Ванночки с проявителем, закрепителем, промывкой. Бросаешь в проявитель белый картонный прямоугольничек и смотришь. Вот появились чёрные чёрточки, пока непонятные. Стрёпы-растрёпы… А… это волосы или листья на дереве… И вот – улыбка. Или взгляд. Меня всегда завораживало это зрелище, когда на глазах появлялось живое.

Вот и лето прошло. Сегодня первый день почувствовалась осенняя свежесть. Ещё не холодно, но уже такая острая нотка, искрящаяся. И тяжёлое настроение августа, душное и тёмное, сменилось грустью. Всё проходит в этом мире. Для меня всегда были удачными високосные года. Но не всё коту масленица. Этот… да что о нём говорить?

Зимой пропал Плутёнок-младший. Нежный и ласковый. Весной побежала в лес Анютка, кофейная красавица в белых носочках, и не вернулась. Охотников в лесу до самой осени нет. Куда она делась? В августе погиб на дороге мой Чебуратор. Тот, который не мог и шагу ступить без своего коронного гыр-гыр. Цеплялся ко всем. Забавный, весёлый и шумный. А уходил тихо. Только в глаза заглядывал. Растерянно и виновато. Что он хотел сказать? Стало возле нас тихо. Хоть и пять собак под домом. Его было много, и он был везде.

Сам август вспоминается жарой и пылью. Термометр как приклеился к тридцати. Ночью – двадцать, двадцать пять. Всё пересохло. Вода у людей из колодцов ушла. Позапасались, кто мог, бочками и затаривались водой на речке. СелО. У кого хозяйство большое – вообще печалька. Мы бочку нашу на колёсах, на пять тонн, от опрыскивателя, дали в пользование. Не простаивает, возит людям воду. Речка тоже обмелела.

Не помню такой пылищи дикой. Даже лес пыльный. Трава и кусты по обочинам, как мукой присыпаны. Тускло, пыльно, тяжело. И на душе точно так же. Хорошо, хоть работы навалилось так, что продохнуть некогда было. Встаёшь утром, соскребаешь себя во что-то целое и с силой воли в обнимку волокёшься к делам. Нога за ногу, нога за ногу – постепенно расхаживаешься.

Горы плохо были видны. Еле дрожали в знойном и пыльном мареве синей полоской на горизонте. Вообще такое ощущение – ожидание. Неизвестно чего – хорошего ли, плохого ли. Вот как будто выскочила из поезда на всём ходу, упала на спину огромной черепахе, да так к ней и приклеилась. Плетётся рептилия еле-еле, солнце жарит, неспешно всё мимо проплывает. И даже пытаться отклеиться от неудобного «транспорта», желания никакого нет.

Но очень модным словом «депрессия» называть-таки полностью не буду. Есть всякие периоды в жизни. Наверное, просто нужно было пожить потихоньку. А чем больше пытаешься поломать такой расклад, тем больше теряешь. Так, что ли?

Август, август. Прошлый август запомнился яркими, просто карнавальными красками. Сентябрь и октябрь поддержали его в полной мере. Я переделала уймищу дел. Написала повесть. Нужно будет отредактировать и начать выставлять. А в этом году жёлтого цвета не так уж и много. На деревьях больше бурые, засохшие пряди висят. Да и не написано почти ничего. Старого, правда, целые залежи. Но взяться, хотя бы ашипки поисправлять, лень.

Ночью выйду на балкон, тихо. Даже Млечный Путь размытый и сонный. И звёздочки тусклые. В саду яблоки гулко – гуп, гуп… Иногда звезда вяло чиркнет по небосклону, птичка зашевелится на ветке. Где там мой Червяк бегает? Шлунь обязательно подойдет, лизнёт руку. Остальные валяются, от солнца отдыхают. И чувствую себя старой, старой, лет на триста. Но недостаточно старой, чтоб уже радоваться скорой встрече с теми, кто ушли.

Понимаешь, человечек, такое ощущение у меня идёт странное, что дорогих мне людей стало поровну по обе стороны. И рвусь я на две части, как та обезьяна в джунглях. Но, главное, ты у меня тут. А я тебе сказку хочу написать: зимнюю, искрящуюся. И никакая пыль не смогла припорошить это желание. И ещё будет у нас время встретиться в домике, в заснеженном лесу, и наговориться. Как считаешь?

Фото из интернета. Просто под настроение...