95. Хуторская чертовщина. Ажурная дверь

                Процесс моления быстро надоел Ильюши, что его интересовало внутри помещения, он посмотрел, тем более в этой комнате без окон чувствовал он себя неуютно.

                Ильюша  повернулся в пол оборота к отцу, привлёк его внимание подёргиванием за одежду, а так он был воспитанным мальчиком и понимал, что в таких местах громко разговаривать нельзя, жестом показал, чтобы папа нагнулся.
                - Папа, я хочу наверх.

              Владимир Кузьмич не стал вдаваться в подробности, здесь не место для вопросов и расспросов, сделал полшага назад правой ногой, подал  знак рукой Фаине, стоявшей с букетами цветов в руках у ступеней, чтобы она цветы положила на стол, а Ильюшу вывела из склепа, возможно мальчику захотелось выйти  по нужде.

                Служанка в полной тишине прошла и положила цветы на стол, развернулась, протянула руку мальчику, Ильюша довольный таким поворотом событий, быстренько подошёл и ухватился за руку.

                Мальчик быстро поднимался по ступеням, служанка Фаина едва поспевала за ним, дневной свет в широком проёме дверей манил к себе, когда вышли из склепа, Ильюша почувствовал лёгкость во всём теле и подъём настроения, от чего ему хотелось бежать в гору, но в склепе оставались взрослые, а их обязательно нужно обождать.

             Тупо стоять на месте ему не хотелось, Ильюша задумал осмотреть склеп сверху, а для того чтобы забраться наверх он решил воспользоваться ажурной решёткой, как лестницей.

              Но этого сделать не позволила служанка, Фаина решила его отвлечь от своей затеи расспросами о большом городе, людях, железной дороге.

             Мальчик на  заданные вопросы отвечал с неохотой и односложно, а вот о железной дороге разговорился, ему нравилась эта громадина, трудяга паровоз, который гудел, свистел, выпускал клубы пары, а из большой трубы, торчащей на самом переду, чёрным столбом в небо поднимался дым.

             А больше всего ему нравилось смотреть в окошко, за которым мелькали поля, леса, речки большие и малые с железными мостами, деревеньки, сёла  и редкие города.

            Вокзалы удивляли обилием людей и больше походили на муравейник, где все бегали в непонятном направлении вдоль вагонов, тащили за собой родственников, взрослых и детей, а также чемоданы, узлы, мешки, корзины, часто толкаясь.

          Рассказ мальчика с удовольствием слушали и работники, им с утра до вечера занятым в сельском хозяйстве, не когда было разъезжать в поездах, да и их средства этого особо не позволяли.

         Назвать их забитыми и тёмными крестьянами, не совсем правильно, паровозы и составы им приходилось видеть, когда они бывали в станице, посещая местный   базар.  Ильюша рассказывал то об одном, то о другом, не забыл также похвалиться, что видел не раз пролетающий аэроплан, рассматривая при этом ажурный рисунок на металлической двери, саму же дверь он, то отодвигал от стены, то снова прислонял обратно.

             Дверь жалобно попискивала, что ему доставало большое удовольствие, затем получилось так, что он оказался между стеной и дверью.

             Ильюша поставил одну ногу на основание двери, между изгибом узоров, оттолкнулся другой, так он решил прокатиться.

              Дверь подло со страшным  режущим уши визгом, проделывая полуоборот,  с грохотом врезалась в ограничитель и встала на место, затворив вход в склеп.

            Ильюша ударившись об ажурную решетку грудью, отвалился назад и упал на пятую точку, громко заплакал не столько от боли, сколько от испуга, да к тому же понимал, за такую выходку  его точно не похвалят.

             Фаина не ожидала такой прыти от такого спокойного мальчика, не успела ни приостановить двери, ни подхватить его, в такой ситуации  и молодая служанка с хорошей реакцией вряд ли бы успела среагировать.

            Фаина только успела приподнять Ильюшу, как у закрытой ажурной решётчатой двери появился взволнованный Владимир Кузьмич, там, в тиши склепа неожиданно услышан был  визг и такой грохот металла, что вначале опешили и не могли понять, что же случилось.

             Громкий плач Ильюши, заставил папу бежать через две ступени, когда он оказался наверху и через решётку увидел, что с его сыном ничего особенного не случилось, успокоился.

                Служанка подняла на руки нарушителя спокойствия и отошла в сторонку.

            Владимир Кузьмич выходя, открыл обратно двери к стене, в след за ним выбрались напуганные Татьяна Ильинична и Анна Владимировна, желая узнать, что же здесь случилось.


         Мама и бабушка сразу бросились осматривать Ильюшу, но он не спешил спускаться с рук на грешную землю и в таком положении решил переждать создавшуюся вокруг него напряжённую обстановку.

                Фаина объяснила:
                - Всё хорошо, не стоит беспокоиться.
                - Ильюша решил прокатиться на двери и не удержался.

             Что случилось с Анной Владимировной всегда спокойной и рассудительной женщиной, но она вдруг вспылила:
                - Как может быть всё хорошо, а?
                - Говоришь, не стоит беспокоиться?
                - Тогда от чего плакал Ильюша?
                - Ильюшенька ты упал, и тебе больно было?

             Мальчик, переставший не только плакать, но и хныкать, глядя на бабушку, покачал головой из стороны в сторону.

            -  Вот скажи, как тебе можно доверять ребёнка?
                - На пол часика попросили присмотреть и на тебе, без слёз не обошлось!
                - Что так трудно быть рядом и не позволять ему делать не дозволенные вещи?
                - Конечно, всё хорошо обошлось!
                - А если бы мальчик покалечился?

          -  Мам ну ничего такого не случилось, всё обошлось,
                вмешался Владимир Кузьмич.

                - Не случилось?
                - Вот я на тебя посмотрела, если бы он себе пальцы отбил, тем более дверь железная, калекой бы остался на всю жизнь!
                -  А начинать жить с таким недостатком, ох как сложно!

                - Мам ну не накаляй обстановку, мы и так все расстроились,   
                успокаивал Анну Владимировну сын,
       -  а ты разбойник слезай, хватит отсиживаться на чужих руках, сумел напроказничать, имей смелость и ответить.

            Фаина, принявшая основной удар ответственности на себя, опустила мальчика на землю, поросшую толстым ковром местного пырея.

                Ильюша, уставившись на свои башмаки, шмыгнул носом, произнёс:
                - Я не хотел, оно само собой получилось.
                - Я только чуточку хотел прокатиться.

            -  Прокатиться он хотел, перепугал всех до смерти, мы уж там внизу подумали, что светопредставление началось, и весь этот мир в тартарары полетел,
                шутливо высказался Владимир Кузьмич, чтобы разрядить напряжённую обстановку.

                Мальчик бросил быстрый взгляд на свою спасительницу, улыбнулся ей, давая понять, что «гроза» над ними миновала и снова можно радоваться жизни.

            Здесь же,  семейным советом решили, что в склеп возвращаться уже не будут, всё, что нужно было там сделать, сделали.

               Анна Владимировна обратилась к работникам:
                - Чего стоите пнями, займитесь делом.

                Семья Мамкиных покидало родовой склеп, поднимаясь по тропинке в гору.

25 – 26 сент  2016 г.