Изваяние

Направленность: Гет
Автор: Льлес (https://ficbook.net/authors/388611)
Фэндом: Булычёв Кир «Приключения Алисы», Гостья из будущего, Алиса знает, что делать! (кроссовер)
Основные персонажи: Алиса Селезнёва, Наташа Белая, Павел Гераскин
Пейринг или персонажи: Павел Гераскин/Алиса Селезнёва
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Флафф, Философия, Пародия, Hurt/comfort, Стёб

Размер: Мини, 32 страницы
Кол-во частей: 8
Статус: закончен

Описание:
...

Посвящение:
Тем, кто напишет иначе.

Любителям пейринга.

Публикация на других ресурсах:
спросите

Примечания автора:
Подозреваю, что похожие мотивы были в каком-то моём фф. Если найду, то как-то это учту.

Думаю, что в реальности всё намного интереснее будет, чем в фанфике.

Дополнительные жанры/предупреждения - пьесность, рефлексия, общение, мыльная опера, патока, сиропность и мимимишность.

Другие фанфики о пейринге (не мои):
http://ficbook.net/collections/3390864

и мои:
http://ficbook.net/collections/2589397

Статьи о пейринге -
http://ficbook.net/collections/4042028
1. Статуя
— Сходишь со мной на выставку?

— Какую?

— Самодеятельной скульптуры.

— Даже не знаю. Столько дел.

— Алис, давай сходим. Пожалуйста.

— А зачем? Ты же всё равно не отправил туда твою работу, сказав, что ничего не получилось.

— Просто интересно.
Но без тебя неинтересно.

— Хорошо. Но не очень долго, ладно?

***

Хоть Алиса и не увлекалась скульптурой, но среди произведений её интерес проснулся.
Ведь какие-то люди захотели потратить своё время на лепку, что-то их заставило заняться ею.

А главное — многие работы в самом деле были интересными.
Тут были и сказочные персонажи, и фантастические животные, и так далее.

Одна скульптура так понравилась Алисе, что она даже сфотографировала её, а разных ракурсах.

А после просмотра всей экспозиции Алиса даже вернулась в зал с полюбившейся скульптурой, несмотря на спешку.
Чтобы ещё раз полюбоваться.

Это была скульптура девушки, поднявшей руки вверх, словно в приветствии солнцу.

И скорее всего выглянувшему после дождя, так как волосы девушки выглядели намокшими,
а короткий топ и юбка облегали тело так, как облегает насквозь мокрая одежда.

Символические предметы короткой одежды не скрывали ни малейшей подробности восхитительной, ладной фигуры девушки.
Ни жизнерадостной полноты бюста прекрасной формы, ни мягких линий мощных, хоть и изящных бёдер, ни точёной талии, ни всего прочего.

Сейчас полуденное солнце как раз светило навстречу изваянной девушке, заливая скульптуру сиянием так, что она казалась светящейся и чуть ли не  прозрачной.

Ещё симпатичнее, чем телосложение, была непринуждённость и естественность позы девушки.

А самым милым в скульптуре было лицо девушки.
Из-за выражения счастья и какого-то упоения жизнью, благодарности и недавнему дождю, насквозь промочившему её одежду, и выглянувшему солнцу.

Алиса была не единственной, кто оценил эту работу.
Возле неё останавливались многие посетители.

Практически все сразу начинали непроизвольно улыбаться — настолько заразительным выглядело счастье изваянной девушки и настолько трудно было не ответить приветливой улыбкой на дружелюбие девушки.
2. Прототип
— Что, понравилось? — спросила у Алисы Наташа Белая.

Наташа была частой гостьей подобных мероприятий, так как увлекалась искусством и подумывала заняться искусствоведением, особенно психологией и физиологией художественного творчества и его восприятия.

— Очень.

— Ну ещё бы тебе не понравилось, — добавила Наташа с многозначительной улыбкой.

Алиса растерянно улыбнулась в ответ и пожала плечами, уловив в интонациях Наташи наличие какого-то подтекста, но не поняв его смысла.

(Наташа)
— А тебе, Паша?

— Скульптура как скульптура, - сдержанно отозвался Паша.

— Ну не скажи.
Алиса, объясни на досуге своему Паше, что эта скульптура просто прекрасна.

(Алиса)
— Паша, ну в самом деле.
Одна фигура чего стоит. ... Точёные ноги, изумительная талия… и всё остальное. —
Алиса не решилась сказать, что особенно красиво выглядит грудь, надеясь, что Паша сам не может этого не замечать.
— А самое главное, что благодаря позе девушки всё это кажется очень одухотворённым.

(Наташа)
— Вот, Алиса правильно всё поняла с её врождённым чувством прекрасного.
Которое помогает ей моментально оценить шедевр, хоть она и не тратит на искусство много времени.

(Паша)
— Подумаешь. У многие реальных девчонок фигура ничуть не хуже.

(Наташа)
— Паша, но тут не только фигура прекрасна.
Алиса права — автору скульптуры удалось показать не только животное совершенство тела, но ещё и одухотворённость изваяния.

— Девчонки, не трудитесь мне что-то объяснять.
Вы же знаете, я просто не по этой части.
Ладно ещё реальные девушки, это другое дело, но скульптуры…

Вот двигатели космических кораблей — это да. Это я понимаю.
А скульптуры … Я могу только вежливо кивнуть.

(Наташа)
— Даже если это скульптура прекрасной девушки?

(Паша)
— Любая сколь угодно прекрасная скульптура имеет один неустранимый недостаток — это не сама девушка.
На что мне скульптура?

(Наташа)
— Можно любоваться её формами.

(Паша)
— Формами реальной девушки тоже можно любоваться, но она при этом ещё и тёплая и мягкая. В отличие от.

Так что, девчонки, даже не старайтесь научить меня ценить изваяния.
Реальная девушка куда как лучше.

(Наташа)
— Паша-Паша.
Неужели ты совсем не взволнован тем, как прекрасно при такой позе выглядит грудь девушки?

(Паша)
— Меня наверняка взволновал бы аналогичный ракурс реальной девушки.
А тут всё равно всего лишь скульптура.

(Наташа)
— Но произведения искусства нужны как раз для того, чтобы научить людей обращать внимание людей на самое прекрасное и в остальных случаях.

Заметив, как красив пейзаж на картине, человек сможет увидеть красоту природы и в жизни.
Заметив, как прекрасна скульптура, он заметит и красоту реальной девушки.

(Паша)
— Наташа, я и так замечаю красоту девушек.

(Наташа)
— Тогда ты тем более должен оценить, что и скульптор тоже умеет ценить и показывать красоту.

Смотрите, как гениально скульптор соединил две задачи.
Выбрав для девушки такую позу, он одновременно показал и красоту её восприятия жизни, чуткость к красоте, отзывчивость к прекрасному.

И та же самая поза позволила ему подчеркнуть красоту торса девушки, прекрасную линию талии и чудесную форму бюста.

(Паша)
— Наташа, Алиса, ну простите меня дикаря.
Не дорос я до высокого искусства.

И, если уж хотите знать моё мнение, то единственная мысль, которую вызывает во мне эта скульптура — что девушке неплохо бы переодеться в сухое.

(Алиса)
— Паша, но ты всё же признаёшь, что изваяние в самом деле очень красивое?
Ты не можешь это не видеть.
И просто споришь ради спора.

(Паша)
— Алиса, знаешь что.
Если бы ты почаще смотрелась в зеркало и разглядывала себя так же внимательно, как эту скульптуру... то увидела бы, что ты ей нисколько не уступаешь в совершенстве.

Так что мне нет никакой необходимости глазеть на статуи.
Мне достаточно посмотреть на тебя.

(Алиса)
— Паша, я не понимаю, зачем ты уговорил меня сюда приехать, если тебе неинтересны скульптуры.

— Чтобы ты посмотрела. Я знал, что тебе понравится.
Я же не ошибся?

— … Нет.

— Ну что — отвезти тебя по делам?

— Да, поехали.
3. Прототип
— Погодите, — остановила их Наташа.
Алиса, можешь встать сюда?

— Ну встала. А зачем?

— А теперь вытяни руки так же, как девушка-скульптура.
И голову так же подними.

— Зачем?

— Пожалуйста.

— Ну ладно. Хватит?

— Одну секунду. — Наташа сделала несколько снимков Алисы в такой позе. —
Всё, можешь опустить руки.

— Паша, а что ты теперь скажешь? — спросила Наташа, показывая ему параллельно снимки Алисы и скульптуры в одинаковых ракурсах.

— То же самое. Реальная девушка куда как интереснее, чем скульптура.

— Алиса, ну, а ты-то понимаешь, о чём я говорю?

— Прости, Наташа. Пока нет.
Я ради выставки отложила дела, и теперь мне придётся в довольно напряжённом темпе стараться всё успеть. Так что мыслями я уже там.

— Хорошо. Тогда скажу прямо.
Алиса, это изваяние — твоя копия.

— Моя? Да с чего бы вдруг?
Просто стандартная фигура.

— Раз тебе некогда, то не буду вас задерживать.
Я перешлю тебе снимки. Сама потом как следует рассмотри.

Фигура точно такая же, как у тебя. С твоими особенностями.
И лицо такое же.

Я сомневалась, но когда ты подняла своё лицо — не осталось никаких сомнений.
И знаешь… у скульптуры есть даже небольшой шрам, как у тебя.

— Где?

— Около колена.
Так что, Алиса, это столь понравившееся произведение слеплено именно с тебя. ))

Это ты кого-то вдохновила.
И стала моделью для скульптора.

— А кто скульптор?

— Не знаю. Он предпочёл остаться неизвестным.
Но это кто-то, кто очень хорошо тебя знает.) )

И очень внимательно тебя разглядел.
Если даже шрам заметил.

— Может, всё же есть какие-то отличия.

— Конечно есть. И очень существенные.

— Какие?

— На скульптуре одежда мокрая, а на тебе нет.
Но если ты свою намочишь, то отличий совсем не останется.

Алис, тебе не смущает, что тот, кто приобретёт эту скульптуру, станет любоваться по сути на твою копию?
Чуть ли не на тебя.

— Я пока не отождествляю себя с этой скульптурой.

— И всё же подумай.
Статую наверняка купят.

Это же настоящее произведение искусства, не уступающее самым знаменитым красавицам мира скульптур, включая Нику и Венеру Милосскую.

— Наташа, ты не преувеличиваешь?

— Я? Да вы сами посмотрите.
Или то, что эта скульптура новая и пока не внесена в реестр шедевров, мешает вам оценить её?

Впрочем ладно. Это не главное.
Ты лучше подумай о том, сколько труда и любви к модели вложил скульптор в эту работу.

С каким чувством он ваял руками все эти прекрасные линии.
Наверное, дрожа от желания к модели и от мысли, что он осязает такие же, как у неё, линии тела.

А посмотри на лицо скульптуры.
Разве мог придать ему выражение такого безмятежного и абсолютного счастья человек, который равнодушен к модели?

А найти для неё такую выразительную и одухотворённую позу?
Нет, на такое способен только такой человек, который обожает модель, хорошо её знает и по-настоящему любит.

Который не только боготворит совершенство её прекрасного молодого тела, но ещё больше обожает красоту её души, которую прекрасно понял.

Так что, Алиска, радуйся, что у тебя есть такой поклонник.

— Наташа, если ты права, то я теперь буду переживать, что этот человек страдает без моей взаимности.

— А вот это правильно. Об этом нужно попереживать.

— А я даже ничем не смогу ему помочь. Раз он решил остаться анонимным.

— Как знать. Может, он ещё и решится открыть тебе свои чувства.
4. Проблема
Трата времени на посещение выставки дорого обошлась Алисе. —
Чтобы после этого компенсировать потерю времени, ей пришлось крутиться, как белка в колесе.

Но, несмотря на это, после завершения всех дел Алиса не отправилась домой отдыхать, а решительно вернулась в выставочные павильоны, страстно надеясь, что «её» статуя ещё не куплена.

Потому что она твёрдо решила купить статую сама.
Именно для того, чтобы никто не пялился на её скульптурную копию и не гладил даже статую, раз уж она так похожа на неё.

При всей занятости Алиса успела рассмотреть снимки, отправленные Наташей, и поняла, что статуя в самом деле похожа на неё до неприличия.
И теперь радовалась тому, что Пашка притащил её на выставку и что она согласилась.

И конечно была благодарна Наташе за то, что та так вовремя подметила сходство статуи с Алисой и обратила на него внимание самой Алисы.
Ведь иначе она не знала бы о статуе и не успела её перехватить.

И ушла бы статуя неизвестно куда и к кому.
Ищи потом ветра в поле.

Не тратить же время на поиски и выкуп статуи.
А если хозяин не согласился бы продать?

Что тогда?
Красть у него законно приобретённую скульптуру только потому, что она случайно похожа на Алису?

Или всё же не случайно?
Неужели неизвестный скульптор на самом деле с неё лепил скульптуру?

В это было трудно поверить, но сходство статуи с Алисой упрямо заставляло поверить.

Алисе было не по себе от этой мысли.
Ей было не очень-то приятно, что кто-то неизвестный лепил её статую, представляя на её месте Алису.

Особенно её смущали те вещи, о которых говорила Наташа.
То, что скульптор влюблён в Алису и создал статую, движимый желанием осязать хотя бы скульптурные формы, идентичные формам его возлюбленной.

***

Но досада Алисы возросла во стократ, когда статуи в павильоне не оказалось.
Мало того что зря потратила время, так ещё и кто-то теперь будет пользоваться этой статуей.

И не факт, что по назначению, то просто для любования. —
Алисы слыхала, что иногда картины и статуи, равно как и фотографии и викады, используются мужчинами для самоудовлетворения.

И не то чтобы ей было так уж жаль, что и её изображение может использоваться с такими целями, но она всё равно предпочла бы избежать этого.

Алиса попросила дать ей адрес покупателя, чтобы убедить его продать статую ей.
Но ей ответили, что не могут дать ей адрес — покупатель просто не оставил адреса, заплатив дополнительную сумму за право приобрести скульптуру без стандартного оформления.
А деньги выставочному предприятию требовались — в том числе на бесплатные занятия для детей, увлекающихся скульптурой.

Алиса собиралась было потребовать хотя бы адрес скульптора, чтобы разобраться с тем, кто делает статуи реальных девушек, не потрудившись сделать другие черты лица и не получив согласия невольной модели на придание статуе сходства с ней.

Но и тут её постигла неудача — ей сказали, что скульптор не регистрировался, а просто оставил статую у входа павильон.
Статую собирались уж было отправить на склад, лишив шанса блеснуть на выставке.
Но когда всё же взглянули, что скрывается под упаковочным материалом, просто не смогли не выставить такую красоту.

Стало ясно, что придётся отправлять домой ни с чем и смириться с тем, что «её» скульптурная копия ушла неизвестно куда и к кому.
И постараться не думать о том, что-то была копия.

Может, Наташа всё же ошиблась.
Может, и самой Алисе тоже лишь показалось, что есть сходство, а на самом деле нет особого сходства.

Однако всю ночь Алисе снилось, как неизвестный скульптор, а затем и покупатель статуи водят по ней руками.
И не только по статуе, но и по самой Алисе.

Впрочем, во сне Алисе казалось, что она стала статуей.
А может и наоборот — это статуя стала ею.

В общем, слилось что-то странное, как это часто бывает во снах.
Особенно если душа не на месте.

Но самым странным была реалистичность ощущений.
И самое главное — даже когда Алиса утром полностью проснулась, ей всё ещё казалось, что она помнит ощущения от прикосновений.

Это ей не понравилось.
Она смутно припоминала разные полумистические истории о связях между людьми и их изображениями.

Например, о способности людей испытывать ощущения при воздействии на их изображения, как если бы воздействие производилось непосредственно на человека.
Например, гладят скульптуру, а человек, которого она изображает, всё это чувствует.

Алисе захотелось с кем-то посоветоваться, но она пока не решилась советоваться по такому деликатному вопросу.
Что она скажет вообще?

Что ей мерещилась, будто её гладят, хотя её никто не трогал?
И что она связывает это с тем, что на свете есть похожая на неё статуя?

Алиса решила пока не суетиться, тем более что хватало по-настоящему важных дел.
А уж если проблема усугубится — тогда и подумать над ней.

Но на следующую ночь всё повторилась. —
Снова это ощущение, что её гладят.

Причём на этот раз Алиса не спала полночи, но даже в часы бодрствования она отчётливо ощущала касания, словно её на самом деле кто-то гладит.
Хотя разумеется никого рядом не было.

Стало ясно, что проблема всё же есть.
И что надо обращаться к специалисту с такой неприятной проблемой.

Но Алиса догадывалась, что ей может сказать специалист.
Конечно же он ей скажет, что ей просто пора замуж.

И что тогда всё сразу как рукой снимет.
Впрочем, Алисе стало на самом деле интересно — а если бы она проводила ночи с мужем — было бы у неё это ощущение, что её гладит посторонний, или наконец-то пропало бы?
И какие выводы следовали бы в обоих случаях?

Алиса впервые задумалась о том, не обратиться ли за консультацией к специалисту по мистическим явлениям.
Такие до сих пор встречались в её времени, несмотря на расцвет науки.

Ну, а как совсем без них-то, если люди не всегда могут решить свои проблемы с помощью науки?
Если специалист от науки посылает девушку замуж, а не ищет нахала, который использует её статую в качестве проводника ощущений к реальной девушке, то девушке приходится искать нахала самостоятельно или с помощью спеца по «мистике».

Хотя Алиса решила сначала сама изучить вопрос по литературе и рассказам «очевидцев».
На изучение ушло несколько дней, но данные, как и следовало ожидать, оказались крайне противоречивыми.
Алиса совсем запуталась в «показаниях».

Впрочем, она за эти дни немного привыкла к проблеме, и воспринимала её уже не так остро.
Какова бы ни была природа её ложных ощущений, но ощущения-то не были неприятными.
А раз так, то какой смысл поднимать панику?

Алиса стала даже ждать «сеансов» прикосновений.
И с любопытством наблюдала за своими реакциями на них, переставая на это время думать о чём-то постороннем.

И пришла к выводу, что ей это даже нравилось бы, если бы не два момента.
Первый — её не устраивало, что она не знает касающегося.
А позволять себя трогать абы кому Алиса не привыкла.

Второй момент — это то, что касающийся не спрашивал у неё разрешения на такой способ прикасаться к ней через скульптуру.

Но в остальных отношениях… ощущения были однозначно приятными.
Особенно когда Алиса перестала вздрагивать от неожиданности и возмущаться самим фактом несанкционированного вторжения в её личное пространство.

Впрочем, это был третий фактор, который её раздражал —
ей не нравилось и то, что она сама так быстро сдалась и смирилась, чуть ли не наслаждается прикосновениями.

И почему-то ей хотелось выплеснуть своё раздражение на ни в чём не повинного Пашку.
Словно это он во всём виноват, а если бы она ничего не знала про ту несчастную статую, то и проблемы не было бы.

Алиса конечно сдерживалась, но только благодаря чувству справедливости и самообладанию.
Но при этом её нервозность медленно, но верно возрастала.
5. В мастерской
Паша заметил, что она сама не своя, и спрашивал, всё ли у неё в порядке.
Алиса призналась, что не высыпается.

И ведь не соврала.
Она и в самом деле не высыпалась.

Об остальном Алиса не могла рассказать.
Ну не парню же такое рассказывать.

Мало того что не совсем пристойно, так ещё и то, что веет галлюцинациями.
Так что мысль о том, не рассказать ли обо всём Паше, моментально гасилась стеснительностью.

Так что Алиса продолжала страдать в одиночку.
Ну как страдать.
Страдания были в основном моральными, хотя это тоже неприятно.

Но вот физически…
Алиса не могла не признать, что, несмотря на вопиющую возмутительность, происходящего, связанную с тем, что она не давала разрешения на подобное использование её персоны, с чисто тактильной точки зрения прикосновения были даже деликатные.

И она даже оценила бы их как очень приятные, если бы они производились в обычном порядке, а не через статую.

Правда, если поначалу Алиса была уверена, что просто убьёт не задумываясь того, кто это делает, как только до него доберётся, то через какое-то время её решимость немного убавилась.

Ей стало жалко наглеца.
Вряд ли тот от хорошей жизни баловался со статуей.

К тому же её осенило, что она не знает, ведает ли он, что творит.
А вдруг он совершенно не нарочно?

Ну то есть статую он может и нарочно гладит, но при этом просто не догадывается, что его прикосновения передаются от статуи к Алисе.
И за что тогда его наказывать?

Тогда было бы достаточно просто забрать у него статую.
Не признаваться же ему в том, что всё это время его ласки чувствовала и девушка.

Но прошло не так уж много времени, как Алиса вынуждена была признаться себе в ещё одном открытии.
Ей неприятно было это признавать, но Алиса предпочитала не врать себе.

Открытие заключалось в том, что Алиса хотел бы найти владельца статуи уже для того, чтобы знать, кто это такой ласковый и дарит так много нежности даже простой статуе.
И может быть даже попросить его устроить сеанс ласк не статуе, а самой Алисе.

Впрочем, это точно было из разряда блажи.
Едва Алиса впервые поймала себя на такой мысли, как тут же с болью подумала: «а как же Пашка?»

Подумав над этой мыслью тщательнее, Алиса пришла к выводу, что она решительно не способна отдать кому бы то ни было хотя бы капельку того, что по праву принадлежит Пашке.

Даже при том, что самому Пашке принадлежащее ем не очень-то и надо, судя по его равнодушию к ней.
Ну то есть не совсем равнодушию.

Друг-то он замечательный. Но вот интереса к Алисе как к девушке он пока не проявлял совершенно.

***

Прогресс в решении проблемы произошёл совершенно неожиданно.
Алисе пришлось дожидаться Пашку, который снова где-то задерживался.

Скучая, она позволила себе заглянуть в его мастерскую.
Она не была там с тех пор, как Паша только увлёкся скульптурой.
Тогда там всё было завалено материалами, глиной и так далее.

И сейчас ей стало интересно — переоборудовал он комнату под какое-нибудь новое преходящее увлечение или там всё ещё кипит скульптурная мысль.
А если кипит, то интересно было, насколько интенсивно она кипит — как далеко Паша успел прогрессировать в недавнем увлечении.

Как ни странно, но комната пока не утратила следов увлечения скульптурой.
И Алиса аккуратно, стараясь ничего не задеть и не уронить в царящем хаосе, осматривалась.

В основном, полки были заставлены множеством некрупных фигурок.
К своему удивлению, Алиса признала, что множество фигурок ей очень симпатичны.

Она не отказалась бы от парочки таких у себя дома.
Да вот только Пашка не предлагал их в подарок, а ей просить будет неудобно.

И если они не привезённые, а сделаны самим Пашкой, что вероятнее, то он большой молодец.
И зря не стал выставляться.

Впрочем, наверное, он посчитал, как обычно, что просто удачных скульптур мало.
Что если выставлять, то шедевр.
А если шедевра нет, то выставляться необязательно.

Было много фигурок персонажей из мультиков.
Алиса словно в детство попала.

Приятно было узнать любимых с детства героев.
Тут были и Чебурашка, и Фунтик, и самый маленький гном Вася, и даже Дюймовочка и Золушка.

А вот следующая экспозиция заставила Алису вскинуть брови.
Те же Дюймовочка и Золушка, и другие героини там были представлены в объятиях своих мультяшных супругов.

И не только в скромных объятиях, которые позволили бы изобразить на обложке дамского романа издатели викторианской эпохи, но и в таких вариантах, которые могли бы украсить и храмы Каджурахо.

Поначалу Алису это немного шокировало, но, поколебавшись, Алиса решила уступить любопытству, и рассмотреть фигурки внимательнее.

И вскоре она уже вовсю любовалась ими.
Хоть их позы и были весьма откровенны, но в то же время полны такого изящества и очарования, что совсем не ассоциировались с чем-то непристойным.

Не удержавшись, Алиса сфотографировала фигурки на память.
А то мало ли — вдруг на Пашу нападёт желание устроить своим творениям судьбу второго тома «Мёртвых душ».

А ей не хотелось, чтобы такая красота пропала совсем.
То, что он не стал это выставлять — одно дело.
Лишь бы не пропало.

Постепенно Алиса протиснулась и в самый дальний угол.
Там под покрывалом был какой-то шкапчик.

Любопытство, усиленное очаровательными в своей откровенности и прелестной чувственности фигурками, заставило Алису заглянуть и туда.

Это-то и перевернуло её мир.
В шкапчике оказалась та самая статуя, что она видела на выставке.

Трудно было даже поверить в её наличие здесь.
Пока Алиса роет землю, стараясь понять, как добраться до статуи, та спокойно стоит здесь, у лучшего друга.

Алиса обрадовалась тому, что давно раздумала убивать владельца статуи.
А сейчас подумала ещё и о том, что её странные сны могут быть и не связаны со статуей.

Как она раньше-то об этом не подумала?
Но сейчас Алиса с особой охотой искала оправдания своему другу.

Оставалось только дождаться его самого, чтобы услышать объяснения орт него самого.
И он не заставил себя ждать слишком долго.

— А ты здесь, как ни в чём ни бывало, — поприветствовал он Алису с порога комнаты, — значит, уже нашла?

— Что нашла?

— Да статую эту, которую Наташка нам разрекламировала.

— Да, нашла, — согласилась Алиса.

Ей вдруг стало неловко, что она без спросу устроила в его мастерской осмотр.
Тем более что в ней оказались экспонаты, которые он мог и не собираться показывать кому-либо, а тем более ей.

Правда, Пашка пока не казался смущённым.
Или просто искусно скрывал смущение.

— Паш, — мне следовало сначала спросить у тебя разрешения смотреть экспонаты, а не самовольничать.

— Да ладно. Ты же не взламывала комнату.
Тем более что там нет ничего особенного.

«Ничего?»

— Я сам виноват, что задержался.
Я понимаю, что тебе было скучно, и ты стала осматриваться.

— Вспомнила, что не была в твоей мастерской с тех пор, как ты её оборудовал.
Стало интересно, что ты лепишь.

— Ну, а там пока ничего стоящего нет.

— Я бы так не сказала. Мне многое понравилось.

— Правда?

— Да… Особенно персонажи мультиков.

— Детские варианты или взрослые?

— Оба.

— Ну, тогда можешь забрать всё, что тебе нравится.

— Паш, как это всё-то. Это же произведения искусства.

— Скажешь тоже. Это так, баловство.

— Ты недооцениваешь результаты своего труда.

— Вот именно что труда.
А вдохновения в этом не так много, как хотелось бы.

— Ты просто максималист и перфекционист. Иногда.

— Да нет, я просто знаю, чего мне хотелось бы.
И знаю, что пока это не получается. Вот и всё.

— А мне всё равно нравится.

— Так возьми то, что нравится.

— Хоть что?

— Конечно.

— Ну хорошо.

Алиса выбрала скульптуру, которая ей нравилась и в то же время не выходила за те рамки, которых она могла не стесняться.
Хотя, если бы не стеснение, то она взяла бы ещё парочку, но те были уж слишком… интимными.

— О, у тебя хороший вкус, — одобрил Паша, увидев её выбор.

— Спасибо за подарок.

— Не за что.

— Паш, а как к тебе попала та статуя с выставки?

— Ну так Наташа сказала же, что она на тебя похожа.
Я присмотрелся — правда похожа.
Ну и что с этим делать?

Мало того что кто-то вылепил твою копию, так кто-то может ещё и купить её.
Вот я и решил сам её купить.

— Ты же сказал, что она тебе не очень нравится и что сходства не так уж много.

— Ну и что.
Не мог же я допустить, чтобы кто-то пялился на твою копию.
Или тем более трогал её.

Кстати, я не для себя её купил.
Можешь забрать её себе.

Она твоя по праву.
Раз уж кто-то случайно или нарочно слепил твою копию без твоего ведома и согласия, то она должна быть хотя бы у тебя.

— Спасибо, Паша.
Но слишком много подарков.

***

— Да брось. Какие счёты между друзьями.

— Давай я верну тебе деньги за статую.

— Я тебе жизнью обязан, а ты говоришь о деньгах.
Это я тебе должен.

— Не должен. Ты тоже спасал меня. И не раз.

— Я и говорю — какие счёты между друзьями.

— Я не могу принять дар без денег.

— Я могу добавить и денег.

— Ты же знаешь, что я не об этом.
Я заберу статую, только если ты возьмёшь деньги.

— Не вопрос. Если не хочешь забирать — пусть здесь пока стоит.
А как надумаешь — заберёшь. Но без денег.

— Тогда… я не могу её забрать.

— Дело твоё.
6. Установление факта
— Паш… а можно мне взять статую на неделю?

— Хоть на год.

— Мне на неделю хватит.

— А что так мало?

— Мне просто хочется выяснить один вопрос.

— Какой?

— Перестанут ли мне сниться сны, связанные с этой статуей.

— Что ещё за сны? Рассказывай.

— Ооой… это так неприлично.

— Тогда тем более рассказывай.
Обожаю всё неприличное.

«Я заметила», — подумала Алиса, вспомнив некоторые статуэтки.

— Мне снится, что я — эта статуя.
А может, что эта статуя — я.

— Бывает.

— Но проблема в том, что это снится мне почти каждую ночь.
Но главное… только не смейся… мне снится, что кто-то водит рукой по мне.

— Ну ничего себе.

— Да... а потом это ощущение стало появляться, даже когда я не сплю.
Вот я и хочу выяснить — будут ли мне сниться эти сны ... и не сны, если статуя будет у меня.

Если будут, то всё очень плохо.
А если не будут, то… тогда ладно.

***

— А почему тогда ладно?
Ты можешь нормально объяснить?
И какая связь между снами и ощущениями и местонахождением статуи?

— Ну… есть у меня одно предположение.
Что сны и ощущения наяву эти связаны с тем, что кто-то трогает саму статую.

— Разве такое возможно?

— Не знаю. Но это можно выяснить.

— Погоди-ка.
Ты думаешь, что сны и ощущения наяву могут прекратиться, если статуя будет у тебя?

— Я надеюсь на это.

— Это что же получается… ты думаешь, что тебе снятся такие сны и приходят такие ощущения из-за того, что это Я трогаю статую?

— А ты не трогал её?

— Вообще-то трогал.
Но разве ты можешь чувствовать прикосновения к статуе?

***
Алиса почувствовала, что наступил момент истины.
Вот, значит, в чём дело.

Это всё-таки Пашка трогал статую.
И это его прикосновения к статуе передавались ей…

Теперь это почти установленный факт.
Осталось только проверить это.

Но раз это был Пашка…
Алиса сейчас снова вспоминала прикосновения.
Но теперь она меняла отношение к ним.
Теперь воспоминания начинали её радовать.

Сначала трогали её живот. Затем грудь. Бёдра...
Но зачем Паша вообще что-то трогал?

— Могу. Но... Паш… а зачем... ты трогал статую?

— Просто так. Красивая же.

— Красивая? На выставке тебе не нравилось.

— А потом я присмотрелся — и мне понравилось.
Особенно когда дома рассматривал.
Вдобавок… мне не хотелось при всех нахваливать статую, которая похожа на тебя.

— А трогать-то статую обязательно было?

— А ты сама попробуй — интересное ощущение.

— Интересное, значит?

— Ну да. Попробуй - и сама убедишься.
Формы приятные.

— Формы, значит?

— А что тут такого? Что ты заводишься?
Я же не знал, что ты можешь чувствовать эти прикосновения.

Я и сейчас в это пока не верю.
В то, что такое возможно.
Чтобы трогал статую я, а чувствовала прикосновения ты.

***

— Паш, а давай это проверим.

— Как?

— Если я ничего не почувствую, когда ты трогаешь статую, значит, статуя ни при чём.
И причина странных снов в чём-то другом.

— То ты недовольна тем, что я её трогаю, то сама трогать предлагаешь.
Как тебя понять?

— Так ради эксперимента же.

— Ну хорошо. Давай проведём эксперимент.

***
Паша решительно протиснулся от дверей к красавице-скульптуре, а Алиса попробовала отойти немного в сторону, насколько позволяло тесноватое пространство.

И чтобы не мешаться.
И чтобы... не быть сейчас так близко к Паше.

— Ну что… начинать? — спросил Паша.

— Да, начинай.

— Только учти — я жутко стесняюсь.

— Паш, давай без шуток.

— Да какие тут шутки. Я правду говорю.

— Тогда давай стесняться вместе.

— О, а это идея. Поддержим друг друга, значит.

— Паша, я жду, — напомнила Алиса. — Покажи, как ты трогал статую.

— Смотри.

***
Паша нерешительно провёл рукой по животу статуи.
И Алиса сразу поняла, что её догадка верна.

Дело в самом деле в статуе.
При виде того, как Паша трогает статую, Алиса чувствовала то же самое, что она чувствовала бы, если бы Паша трогал саму Алису.

Алиса не спешила останавливать Пашу и делиться наблюдением.
Но не потому, что так замыслила.
Она просто как зачарованная впитывала в себя ощущения.

Они были ей уже знакомы. Хорошо знакомы.
Но тогда приятные ощущения омрачались тем, что она психовала из-за неизвестности источника ощущений.

А теперь, когда она видела, что источник — Паша, его прикосновения, это сильно меняло дело.
И Алисе хотелось наконец-то позволить себе отдаться наслаждению, которому раньше многое мешало.

А Паша поймал настроение, и водил руками по статуе всё смелее.
Алису заводило уже то, как это выглядело. Чувственно.
Не говоря уж о взрывах удовольствия в её теле.

— Ну как? — деловито спросил Паша, прервав Алисину погружённость.

— Кажется… я права.

— Ты в самом деле чувствуешь прикосновения к статуе?

— Я… не знаю, как. Но да — чувствую.

— Это что-то странное.
Но пока ещё ничего не доказано.

— А «я себе уже всё доказал».

***

— Алиса, это пока не считается.
Может, дело просто в том, что ты видишь, где и как я прикасаюсь.
Давай проверим иначе.

— Как?

— Ты не должна смотреть, как я трогаю статую.

— Отвернуться?

— Да.
И вот если ты даже не смотря на статую сможешь правильно назвать места прикосновений — вот тогда можно будет считать доказанным, что ты в самом деле чувствуешь прикосновения к статуе, как если бы я прикасался к тебе самой.

— Ты прав. Давай попробуем.

— Отворачивайся. И не подсматривай.

— Ты мне не веришь?

— Сейчас речь идёт об установлении факта.
Мне нужна уверенность.

— Надо же какой недоверчивый.
Ну давая я ещё одену на голову что-то непрозрачное.

— Не надо.

— Нет надо. А то ты мне так и не поверишь.
Это можно надеть? Не посчитаешь, что сквозь это видно?

— Не посчитаю. Надевай.

— Теперь трогай.

— Где я сейчас потрогал?

— Гераскин, ты думаешь, что самый хитрый?
Нигде ты сейчас не трогал.

— Правильно. Но должен же я убедиться.
Слушай, значит, ты в самом деле чувствуешь прикосновения к статуе?!

— Ага, поверил?
Но давай дальше.
А то скажешь, что я просто разгадала твою хитрость.

— Давай. Где сейчас моя рука?

— На талии.

— Правильно.
А теперь?

— На колене.

— Да. А теперь?

— Шея.

— А характер касаний можешь определить?

— Ммм… может, проводишь костяшками пальцев?

— Да, верно. Это поразительно.
Как ты угадываешь?

— Никак. Я просто чувствую.

— А КАК ты это чувствуешь?

— Откуда мне знать?

— Алис, тебя надо исследовать!

— Я тебе что — кролик?

— Нет, но… ты же экстрасенс!

— И как ты себе это представляешь?
Чтобы какие-то левые учёные трогали эту статую, а я всё чувствовала?
Нет уж, спасибо.

— Но как-то ведь надо узнать природу твоего дара.

— Обойдёмся.

— Ладно. Где сейчас моя рука?

***
Алиса хотела ответить резко, но в последнюю секунду передумала, и решила солгать.
Если бы она сказала правду, то пришлось бы упрекнуть Пашу, что он распускает руки там, где не следует.
А вдобавок лишить ещё и себя приятных мгновений.

Поэтому Алиса солгала, ответив:

— На голове.

— А вот и нет.
А теперь? — воодушевившись, спросил Паша, ещё увереннее распуская руки.

***
Алисе пришлось приложить усилия для того, чтобы голос её не выдал.

— На локте?

— Нет.

— А теперь?

— Гераскин, у тебя есть совесть? — не выдержала Алиса, и сорвалась с намерения немного слукавить. —
Мало тебе того, что ты там уже всё обхватал раньше?

— Ну прости. Я же не знал, что ты такая чувствительная.

— Но сейчас-то можно этого не делать?

— Можно. Я только ради установления факта.

— Установил?

— Да.

— Вот больше и не трогай это.

— Хорошо.

— Раньше ты может и не знал… — начала Алиса.

— Что значит «может»? — перебил Паша.
Ты не веришь, что я не знал?
Ты думаешь, что я стал бы трогать эту несчастную статую, если бы знал, что ты всё чувствуешь?

— Не знаю. Надеюсь, что нет.

— Подруга, ты оскорбляешь мои лучшие чувства.

— Ладно, не обижайся.

— Алис, ты даже не принцесса на горошине, а не знаю, как назвать это.

— Принцесса в статуе.
Или не принцесса, а… пленница статуи.

— Ну зачем так драматизировать.
Если ты переживаешь, то можно вообще уничтожить эту статую.

— Жалко. Она же красивая.

— Ну смотри. Лишь бы ты не переживала.

— Ладно, давай ещё пару мест и хватит.

— Определяй.

— Ты что, обнял её?

— Да.

— Смотри не заболей болезнью Пигмалиона.

— Постараюсь.

— Давай ещё и всё.

— Да уже и так всё ясно.

— Паша, ещё немного.

— Мне некомфортно трогать статую.

— Раньше было комфортно.

— Раньше я не знал, что ты всё чувствуешь.
А теперь боюсь тебя обидеть.

Откуда я знаю, что можно трогать, а что нет?
Это не трогай, то не трогай.

— Ну надо же какой чувствительный.

— А то.

— Ну хорошо. Трогай где хочешь.

— Совсем где угодно?

— Но не забывай про рамки.

— Тогда не буду трогать.

— Хорошо, забудь.

— Совсем?

— Совсем.

«Но я надеюсь на твою порядочность…»

Следующие минуты показались Алисе самыми приятными и прекрасными в жизни.
И она хотела только одного — чтобы Паша оставил в покое статую и подарил такие прикосновения ей самой, напрямую.

***

Когда Паша снова обнял статую, то Алиса повернулась к нему, чтобы так ему это и сказать.
И тут она поняла, что Паша и так уже обнимает её саму.
Она сразу сняла с головы лишнее.

— И… давно ты меня обнимаешь? — спросила Алиса.

— Только что.

— Точно?

— Да. А что — ты боишься, что я успел и тебя потрогать?

— Нет. Наоборот. Не боюсь. А надеюсь, что потрогаешь.

— Ты что… серьёзно?

— Вполне.

— Вот это я удачно…

— Что?

— Да так… ничего…
7. В ролях фигурок
— Моё предложение не в кассу?

— Что?

— Ты остановился.

— Ну так ещё бы… такая неожиданность.

— Хорошо. Можешь подумать. Я не тороплю.
И. отказ принимается.

— Что? Какой отказ? Никаких отказов.
Я разве отказывался?!

— Кто тебя знает.

— Я не понял — ты предлагаешь… близкие отношения?

— Ну, а какие же ещё.

— А… почему?

— Раз уж ты дошёл до того, что целыми ночами ласкаешь статуи…
Почему бы не предложить тебе вместо статуи реальную девушку.

— А я-то подумал.

— Что ты подумал?

— Что-нибудь романтичное.

— Например?

— Ты могла бы сказать, что любишь меня.

— А ты?
Ничего не хочешь сказать?

— Хочу. Что это я… статую сделал.

— Ты? Ты же говорил, что не будешь выставляться.

— Я не хотел, чтобы знали, что я автор.

— Но почему? статуя прекрасна.

— Потому что не знал, понравится ли она тебе.
Не хотел расстраивать тебя неудавшейся скульптурой.
Тем более что ты послужила для неё моделью.

— Зато из-за твоей скрытности тебе пришлось выкупать собственную статую.

— Ну и что. Даже если бы эти деньги совсем ушли от меня — это мелочи.
Но на правах таинственного автора статуи я просил в записке от анонимного автора перевести деньги на счёт, который мне не чужд.

— И как — перевели?

— Наверное. У нас же люди честные.

— Ты что — так и не проверил счёт?

— Мне проблематично это сделать.

— Почему?

— Это можешь сделать только ты.

— А я-то тут при… Паша, ты что — на мой что ли счёт перевёл деньги?

— Конечно.

— Это чтобы все поняли, кто послужил моделью для статуи?

— Да нет… По идее не должны понять.

— Ты заберёшь эти деньги.

— Нет. Они твои по праву. Это же ты послужила моделью.

— Ну и что. А лепил ты.

— Тебе не скучно говорить в такой момент о деньгах?

— Пришлось.

— Давай лучше вернёмся к твоему предложению.

— Какому?

— Я жажду ощутить разницу между статуей и девушкой.
Я же говорил, что тебя нужно исследовать.

— А можно условие?

— Хоть десять.

— Там.

***
Алиса показала рукой на полку со взрослыми скульптурами.

— Тебе нужны эти фигурки? Я уже говорил — можешь все забирать.

— Я не о том.

— Тогда что?

— Я хочу побывать в роли героинь этих скульптур.

— Ах вот оно что.
Согласен.
Только в мою комнату переберёмся. А то тут места нет. Разгуляться негде.
8.
— С какой роли ты хочешь начать? — срывающимся шёпотом спросил Паша.

— В каком смысле?

— Ты сказала, что хочешь побывать в ролях статуэток.

— Ах да… с роли статуи.

— И что это за роль?

— Хочу, чтобы ты прикасался ко мне так же, как к моей статуе.
Но не сегодня, а раньше.
Представь, что я — та статуя.
И что меня пока нет рядом.

— Не хочу такое представлять.

— Ну тогда просто дай мне то, что ты давал статуе.
Твою нежность.

— Какое неожиданное желание.

— Но ведь не невозможное?

— Нет. А вот ты сама невозможная.

— Почему?

— Ставишь меня в тупик своими идеями.

— Паша, но я просто ревную к статуе. Ей твоя нежность досталась, а мне нет.

— Она всё равно не ей, а тебе была адресована.

— Тогда адресуй теперь напрямую.
К тому же… сколько тебе можно обниматься со статуей.
Не лучше ли попробовать нежничать с реальной девушкой.

— О чём тут говорить. Конечно лучше.

— Ты уже заметил разницу?

— Спрашиваешь.
Ты реагируешь.
И с тобой можно делать намного больше, чем со статуей.

— Тогда зачем ты вообще её сделал?

— Так ты-то была недоступна.
А мне так и хотелось водить руками по творим прелестным формам.

И тогда меня осенило: я же могу просто сделать статую с твоими формами — и тогда смогут трогать их сколько вздумается.

— Вот только моя скульптурная копия получилась намного красивее меня. Особенно лицо.
Из-за этого я даже с трудом узнала себя в статуе.

— С чего ты так решила?
Как я ни старался, но так и не смог всю твою красоту отобразить.
Особенно тяжело было добиться сходства лица.

— Ну ладно. Тебе виднее.
Только давай договоримся — в следующий раз, если тебе что-то понадобится, ты не статуи будешь лепить, а напрямую ко мне обратишься.

— Следующего раза не понадобится.
Ты же уже предложила играть роли фигурок.

https://ficbook.net/readfic/3880102