Надежда остаётся

   С первым солнечным лучом Ей стало понятно, что этот день, безусловно, необычный. Мысли Её были светлыми и чистыми. Она отдавала отчёт каждому своему поступку, каждому действию. Страха, который преследовал последние годы, не было. Наоборот, было ясное ощущение, что с ней что-то происходит. Объяснить  что, она не может, но понимает, что физических сил становится меньше. Они вытекают из тела, как ручеёк поздней весной, когда большая вода уже прошла, унося с собою всё, что встречалось на пути. Это были, как Ей казалось, последние пульсирующие силы, которые покидали уставшее, измученное физической работой , тело и душу, так истосковавшуюся по любви, теплу, по взаимопониманию.

   Нет, Она никогда не была одна. Более того, рядом всегда были люди, любимые и любящие. Да и Она всегда была на виду. Правда, счастливой не называли. Окружающие Её люди удивлялись, недоумевали: почему Она улыбается? Неужели Ей хорошо? Объяснить, конечно, никто не мог, почему не может быть? Просто не может, потому что не может , и всё тут.

   Но в это утро было не до людей, было вообще ни до кого. Вдруг, в одно мгновение пришло решение: если так плохо, если земля уходит из-под ног, если нет той точки, на которую можно опереться, то не последний ли этот день?

   А если это так, тогда Ей необходимо сделать  одно очень важное дело. Дело не касалось материального. Оно , собственно, не касалось бы никого и ничего, если бы не нужно было успеть сказать слова. Да! Слова-то самые банальные, самые  обычные, те, что говорят со времён Адама и Евы.

   Но человек!  Вот человек, которому они будут адресованы, это не простой для неё человек, это не просто мужчина. Более того, это был чужой мужчина, именно он  был для неё смыслом почти всей сознательной жизни, её философией, мечтой, но как оказалось- не судьбой.

   А на дворе была яркая осень! Бурная жизнь, несвойственная этому времени года, казалось, только набирала силы, а не готовилась к зиме. Сочные краски осень не просто подарила каждому листочку, каждой веточке, каждому дереву, щедро разлила, причём сразу все вместе. Может быть, поэтому листья стали такими объёмными, что если встанешь под деревом, тебя не будет видно. Не будет видно и неба сквозь через этот сплошной плотный шатёр.

   Как Ей было жаль, что она не может лечь на  шуршащий ковёр из опавших листьев, такой мягкий и пряный. На спине она лежать физически не могла вовсе, хотя Ей  так нужны были живительные силы, идущие от самой земли. Попытки лечь на спину приводили к потере сознания. Вот в такие минуты и приходило решение:будет встреча, она Ей нужна, она Ей необходима. Каждый день мог быть, как Ей казалось, последним.
 
   И мгновения были, были секунды, часы, когда чувства сливались с высшим сознанием. В такие мгновения  время переставало существовать. Ощущение небытия становилось  делом обыденным. Удивлению не было предела. Почему? Почему же люди не всегда живут вот так? Почему близкие люди или те, что живут рядом, с трудом договариваются о том, какой суп варить им на обед и надо ли его вообще варить? Почему люди, любящие и любимые, терзают друг друга из-за не туда поставленной вещи, не так израсходованной копейки? Почему? Ведь есть же сила! Теперь Она точно знала, что есть сила, способная  сделать человека несказанно счастливым. Название этой силы Она не знала, но то,что эта сила есть, сомнений у Неё не было.  Объяснения такому состоянию люди ещё не придумали, наверное, потому, что оно было сильнее духовного состояния, выше и , может , поэтому значительнее.

   Только настойчиво билась одна и та же мысль:"Это последний день!" Ведь жизнь,как Ей казалось, уходила.

   Но прошла зима. Мягкая, пушистая,добрая-добрая зима. Для Неё эта зима была необычная, единственная и неповторимая до такой степени, что в сорокаградусные морозы шились сарафаны, а это означало только одно: будет весна! В Её жизни будет весна!

   И весна пришла, как и за ней пришло лето. Каждый день становился счастливее прежнего. Каждый день небеса дарили встречи, и радовало всё:И встреча с первым весенним, только что распустившимся листочком, и солнечный лучик радовал встречей, касаясь Её тела, и люди!

   она любила людей всегда, а теперь особенно. Иногда только до боли сжималось сердце, потому что Ей как никогда хотелось, чтобы они были счастливы. Особенно те, что встречают утро с осатаневшими лицами. Пусть небеса и им ниспошлют ощущение полного комфорта, полного согласия с собой. Пусть! Пусть всем будет хорошо!

   И куда-то ушло , отодвинулось ощущение ожидания  смерти. Об этом теперь просто не думалось. Нет, не забылось, просто теперь было неважно, что будет дальше.

   НО НЕБЕСА!

   Неужели и там есть какая-то бухгалтерия, которая всё беспрестрастно подсчитывает?! Сколько отмерила счастья, несчастья получите столько же. Ей Небеса отмерили сполна!

   И как ни тешило Её понимание того, что Ей иногда жаль себя, теперь стало понятно, что от этой привычки придётся  отказаться или избавиться вовсе.

   Теперь,  дав Ей жизнь, вернее, не дав Ей смерти, но отняв много бесконечно много, не оставив места для жалости к себе, Небеса проверяли ЕЁ на прочность физическую и духовную тоже.

   Теперь, отбросив попытку понять тайну мира, поняв, что ощущение смерти, не было ощущением Её смерти, Она продолжала жить. Просто жить, изнуряя себя физической работой. Умственная работа Её даже не утомляла.

   Только не было у Неё теперь ощущения, что мир -загадка, и люди Её не интересовали как что-то таинственное, удивительное творение неземное. Это были обыкновенные люди, любить которых для Неё  становилось всё сложнее и сложнее. А может быть, не  было возможности? Или желания не было?

   Скорее всего, не было ни того, ни другого. Всё ушло куда-то далеко-далеко.

   Но оставалась маленькая, маленькая надежда, а может быть, не навсегда?