Предисловие к книге Заря

"Заря" - книга, над которой я работал около трех лет. Внизу опубликован отрывок, в нее не вошедший. Таких отрывков много, потому что я постоянно метался, подбирая нужный формат, писал предыстории и продолжения. События этого отрывка происходят через несколько месяцев после событий книги и, возможно, зависит от того, на каком варианте я остановлюсь, они могут в чем-то даже противоречить конечному варианту "Зари". Можно даже полагать, что они потеряли связь. Но хватит, никому нет дела.
Дома у Милены была огромная комната-кабинет, где находилось бесчисленное количество книг. Эта комната была отведена ее дедушке, Александру Васильевичу, для работы. На полках можно было найти все что угодно: от книг по эволюционной биологии до сборников стихов поэтов, которые еще не успели, а может никогда и не смогут оставить свой след в вечности. Внешность Александра идеально сочиталась с этим кабинетом. Где бы вы его не встретили, в какой толпе бы он не затерялся, его всегда без труда можно было отыскать. Внутри и снаружи чувствовалась сила, которая электризовала все окружающее. У него были седые волосы, которые симметрично растекались из пробора и доходили до ушей. Если волосы сравнивать с водопадом, то его водопад заледенел и делал черты его лица более могущественными. Он почти всегда носил очки с толстой оправой, которую держал длинный, немного крючковатый нос. Глаза его с возрастом потускнели, но не потеряли своей выразительности. Наоборот, они находились в гармонии с его внешним видом, а от того, что они были направлены на тебя, становилось не по себе, потому что создавалось ощущение, что они рассматривают саму твою сущность. Здесь мне главное вовремя остановиться, чтобы не утомлять читателя описанием внешности незнакомого им старика. Остановиться, если честно, сложно, потому что у внешности человека глазами эстета, каковым я бываю в лучшие времена, пропадает с переднего плана пол и заменяется целым букетом разных вещей. Да и в принципе, как бы мне не хотелось писать об Александре, эта книга все же не о нем. Она о том человеке, который через несколько минут переступит порог этого дома.

Раздался звонок в дверь. Александр, работая в этой самой комнате, услышал его первым и, крикнув, что он сейчас откроет, побежал ко входу. В глазок он разглядел знакомое лицо и открыл дверь.
- Здравствуй, Андрей, проходи. Давно же я тебя не видел. Ты к Милене?
- Да... Здравствуйте. Но я сначала хочу поговорить с вами, - сказал тот, глядя старику в глаза.
- Конечно, пройдем на кухню, я поставлю чай.
В кухне не изменилось ничего после последнего визита Андрея. Он сел на место, которое всегда выбирал раньше и получил кружку от Александра. Это была его личная чашка, которая досталась ему на позапрошлый новый год, который они втроем справляли в этом самом доме.
- Как ты поживаешь? От тебя совсем нет вестей. Вконец отошел от дел мирских?
- Просто выживал. Было сложно.
- Да уж, я наслышан. Что ты теперь собираешься делать?
- Нужно вернуться в университет, у меня же кончается год свободы. А еще… все же  думаю начать писать.
- Вот это правильно! А писать -это замечательно, пойдешь по моим стопам, ха-ха! Нет, я, конечно, шучу, это правда хорошая идея, я распространю твои работы по издательствам. Ты уже писатель друг мой, ты всегда им был. Будешь писать что-то конкретное?
- Я пришел обсудить не это.
- Понятно. Наконец решился с ней поговорить? Я понимаю, Андрей, какой бы ни была причина молчать, она должна быть для тебя важной. Ты видишь, я понимаю тебя, но пойми и ты меня. Она - самый родной и близкий для меня человек, которого носит эта чертова земля. Я не могу годами смотреть на то, как ты чередуешь ее счастье со страданиями. Сейчас она более-менее успокоилась и ударилась в чтение. Видимо, ты…
- Я закончу все сегодня, - промолвил Андрей, глядевший все это время в одну точку. Его собеседник не ожидал такого ответа.
- Ты уверен? - спросил старик спустя некоторое время.
Андрей сжал в руках любимую когда-то разноцветную чашку, которая вколола ему концентрированные воспоминания, связанные с ней и этим местом. То, что он собирался произнести, он не открывал до этого ни для кого, кроме самого себя и своего дневника. Если он скажет это хоть единой душе, это будет означать, что мир узнает о его изъяне, пусть этот мир состоит из двух людей.
- Саша, я хочу многое сказать, но я не могу. Это не честно, но простите, я не могу, -к его горлу подступал ком, и говорить становилось сложнее. Андрей продолжил, - в первую очередь она должна знать правду, но я ничтожен, я не могу даже увидеть ее. Простите меня за то, что я принес в вашу семью. Я ведь просто хотел быть счастлив, как я мог знать?
- Пожалуйста, я знаю тебя и понимаю. Не извиняйся передо мной. Милена не сможет до конца понять этого, потому что она другой человек. Но поверь, правда девушкам не нужна.
- Она не заслужила лжи.
- Андрей, друг мой, ты все равно ее потеряешь, но что лучше по-твоему? Ты хочешь, чтобы девочка до конца жизни терзалась тем, что самые свои горячие чувства она дарила человеку, которому она опротивела до такой степени, что он боится сам себе в этом признаться? Или же она в теплом уголке своей памяти будет хранить твою романтическую ложь и будет иметь возможность достичь наибольшего счастья без уколов в сердце?
- Я считаю, что правда ее освободит. И меня тоже.
- Хорошо, поступай как знаешь. Но я этого не одобряю.
- Вот, передайте ей эти записи. Я не против, если вы прочитаете это. Больше не вижу смысла это скрывать. Но сказать вслух пока тяжело. Мне пора, до встречи.
Андрей передал старику несколько тетрадей, встал из-за стола и направился к выходу.
- Подожди меня, Андрей, я тебя провожу.
Оба оделись и, выйдя во двор, сели на скамейку. Каждый смотрел на что-то и думал о своем. Спустя пару минут Александр продолжил разговор.
- Андрей, скажи мне, почему ты не позвонил, когда все было совсем плохо?
- Знаете… часть меня даже наслаждалась этим состоянием, пока все не стало совсем плохо. А потом был период, когда я даже не хотел, чтобы меня спасали, я вообще ничего не хотел. Единственным, что для меня существовало, было согласие Милены, но когда она отказалась, не осталось ничего. Вокруг было пусто. Но не потому что мир не интересен, а потому что меня он больше ничем не привлекал. Настолько низко я никогда еще не опускался, такая низкая была моя рутина. Потом я понял, что кроме меня самого, помощи ждать ни от кого не стоит.
- Ты правильно понял. Но нужно помнить, что я всегда готов помочь, да к тому же, друг, у тебя есть родители.
- Знаю, но вы же знаете, я привык надеяться на себя.
- Понятно, это хорошо, - сказал старик, вздохнув, - Так почему ты решил взяться за перо?
- Мне кажется, только так я смогу выжить. Когда я писал для Милены, у меня было такое чувство, будто я принадлежу к чему-то большему, чем я сам, к вечности. Знаю, что многое сказано и многое избито, но ведь жизнь – это период, когда мир наделяется хоть каким-то субъективным смыслом. Его я и попытаюсь найти в писательстве. К тому же так приятно работать с правдой.  Даже если эта правда - мелкие детали, которые я заметил в чужом поведении. Это трудно описать.
- Я понимаю, - произнеся это, Александр улыбнулся, будто что-то вспомнив, - Не кори себя, Андрей, то, что ты испытываешь, естественно. Все эти образы идеальной любви, тебе встречался хоть один пример, кроме как в кино и книгах? Ты не веришь в бога, но веришь в вечную любовь, хотя ты также не видел его в жизни, только в книгах. Относись проще к самому себе, в жизни есть много прекрасных вещей. Зачем ставить на себе крест, если тебе не доступна только одна вещь из моря других? А вообще, почему именно Милена? Разве нет в мире человека для тебя более подходящего, чем она?
- Она была моим идеалом, но все чувства просто исчезли. Это было страшно.
- Тебе нравилась ее внешность, и так сложилось, что определенные аспекты ее характера были тебе близки. У тебя были чувства, потом они стали проходить, а она стала надоедать как человек и показывать то, что раньше было не заметно. Вот и все. Не нужно принимать все так близко к сердцу и не нужно искать особенную причину чувствам. К тому же, не ты один меняешься с годами.
- Не представляю, как доживу до ваших лет.
- Если будешь так себя мучать, то не доживешь.

Опомнившись только через пятнадцать минут после ухода молодого человека, Александр пошел исполнять его поручение. Милена сидела на полу своей комнаты рядом с кроватью и собирала осколки того, что раньше было любимой чашкой Андрея.
- Ну зачем же ты ее разбила?, - спросил старик, вздохнув.
- Что ты хотел?
- Андрей передал тебе это, - сказал Александр, положив папку на стол.
Милена вскочила, взяла тетради и, открыв окно, со всей силы выкинула их, от чего листы разлетелись во все стороны.
- Это все или твой сынок что-то еще приказал? - нервно, немного крича спросила Милена.
Александр Васильевич не ответил. Он вышел во двор и стал собитать разбросанные станицы. Наконец собрав, он снова сел на скамейку, открыл тетрадь и погрузился в чтение.