Глава 44. Песня Мира и мировые планы

Камилла едва касалась ногами земли. Она бежала по тропинке, пританцовывая в такт Песне Высшей Гармонии. И Бернард подскакивал в такт её прыжкам, держась за края кармашка, и вовсе не возмущался по поводу такой тряски. Наоборот, он невероятно развеселился.
— Вот видишь? — ликуя, выкрикивал он. — Ты совершенно необыкновенная, ты даже Музыку вернула миру! А как прекрасно поёт твоя душа!
— Ой, не перехвали меня, — отвечала Камилла, смеясь.
— Тебя невозможно перехвалить! — выкрикивал Бернард. — Ты просто замечательная!
— А вдруг я стану задавакой? — рассмеялась Камилла. — Возгоржусь, как говорила Ящерка, а?
— И не сможешь превратиться в голубя? — пошутил медвежонок.
— С дороги, бездельники! — прозвучал с земли трескучий голос. — Смеётесь, развлекаетесь?
Камилла остановилась и посмотрела под ноги. Там пересекал тропинку их старый знакомый, Скарабей. Стоя вниз головой, он катил задними лапками навозный шарик, который был намного больше него.
— Вот шалопаи, какой только чепухой ни забивают себе голову, лишь бы не работать! — ворчал Жук себе под нос. — Это ж сколько я пищи заготовил бы, будь я такого роста!
— А как же насчёт того, чтобы стать бабочкой? — не без ехидства напомнил Бернард. — Что? Передумали?
Скарабей перевернулся с ног на голову, поднял подкрылки и выпустил тонкие крылышки. Он молниеносно поднялся в воздух и подлетел к медвежонку.
— Я не собираюсь отказываться от своей мечты, так и знай! — прокричал Жук, перелетел к лицу Камиллы и продолжил кричать. — Да, я веду жизнь Скарабея и ем скарабейскую пищу, но это ничего не значит! Это временно. Всего лишь образ жизни. Он не мешает мне мечтать. Я могу начать мечтать, когда захочу. И сразу превращусь в бабочку… если только сам того пожелаю. Сам! Вот увидите!
— Да-да, конечно, — поспешила согласиться Камилла. Уж очень Жук был напорист и сердит.
— Я слышу нотку недоверия, — подозрительно прожужжал Скарабей. — Да просто я пока что не желаю превращаться! Мне и так не плохо. Почему бы не насладиться прелестями скарабейской жизни? Нет никакой необходимости торопить события.
— Возможно, вы правы, — с сомнением проговорила Камилла. — Если вам нравится оставаться Скарабеем, наверное, так и нужно, но…
— Ага, поняли наконец-то, — горделиво усмехнулся Жук и камнем ринулся к своему шарику. — Теперь осознаёте, какая у меня интереснейшая жизнь? Борьба, конкуренция, обнаружение и захват лучшей добычи! А ещё надо обойти врагов и завистников, докатить трофей до своего жилища без потерь. Вступить в схватку, если нужно! И победить! — он любовно обнял шарик и продолжил с презрением. — А что ваши бабочки? Легкомысленные создания, фьють, фьють! Хочешь поесть — любой цветочек к твоим услугам. Никто не мешает, все милые, услужливые, радушные, как сироп, тьфу! А еды в итоге всего-то капелька! Капелюшечка нектару, каково, а? Да вашей бабочке всё поле надо облететь, чтобы насытиться до отвала. Тоже мне, бочка-баб;чка. А тут… а у меня! — он поцеловал шарик. — А у меня здесь целый склад! Э-э-эх! Да разве вам оценить этакую глыбу? Вы же ничегошеньки не знаете о пользе и прелестях скарабейского рациона!
— Мы и вправду ничего об этом не знаем, — охотно призналась Камилла и, как можно деликатнее, добавила. — Но всё же… навозный шарик, вместо нектара...
— А ты его пробовала?! Ты его ела?! — взорвался Жук (разумеется, ответ был отрицательный). — Ага, вот видишь! Ты даже не знаешь, каков  он на вкус, а сама споришь!  Да что вы вообще можете понимать, нескарабеи? — с презрением сказал он. — Были бы вы скарабеи, лопнули бы от зависти!
Но Камилле и Бернарду по-прежнему не хотелось становиться скарабеями, и спорить больше было не о чем. Жук подпрыгнул, перевернувшись вверх ногами, крепко обхватил шарик задними лапками и покатил его дальше, шагая вниз головой.
— Может быть, вам помочь? — вежливо предложила Камилла. Конечно, ей не хотелось трогать навозный шарик руками, но она могла бы подтолкнуть его прутиком или соломинкой.
— Не трожь! — грозно возопил Скарабей. — Мой шарик! Мой! Самый большой, самый вкусный, самый-самый мой. Я нашёл, я!
Проворно перекатывая добычу, он вскоре скрылся в густой траве, но его ворчание долго ещё слышалось оттуда.
— Разве им оценить этакую глыбу? Копошатся в своей жалкой нескарабейской жизни. Что они могут постичь своим жалким нескарабейским умишком? Мои навозные шарики — лучшие навозные шарики во всём мире! Соберу коллекцию превосходных, совершенных шариков, обзавидуются!
— Хорошо, что мы — не он, — сказал Бернард. — Ладно, давай-ка лучше узнаем, что тебе дальше предстоит сделать.
— Не мне, а нам, — напомнила Камилла и достала свиток. Она прочла текст и помрачнела.

«Кто опять свою дорогу обретёт,
Тот цветам благоухание вернёт»

— На этот раз задание для тебя, — хихикнул Бернард, а Камилла упавшим голосом произнесла:
— Так вот, в чём дело. Это не моя дорога.
— Чепуха! Ты делала всё правильно. Иначе разве ты получила бы столько ключей? А скольким Королевствам ты помогла!
— Но дорога так часто исчезала из вида. А что, если мой Путь где-то затерялся, и перед нами уже давно выскакивает чья-то чужая тропинка! Ах, я что-то сделала не так. Может быть, мечтала не о том…
Ей вспомнился Бормочёт из мыльного пузыря. А вдруг, она действительно должна была избавиться от Бернарда? Эта мысль была такая гадкая и противная, что Камилла не стала думать её дальше, и мгновенно выгнала из своей головы. Медвежонок тем временем продолжал возмущаться.
— А я говорю, чепуха, — настаивал Бернард. — Ты очень даже много всего хорошего сделала! И продолжаешь СВОЙ Путь.
— Но вот Скарабей, он ведь тоже считает, что многого добился, и тоже продолжает свой путь, — сказала Камилла.
— Сравнила! Он же Жук!
— Но если всё правильно, почему же в свитке написаны такие слова?
На это у Бернарда ответа не было, и Камилла снова погрузилась в грустные размышления.

Ах, если бы она знала, что благодаря её усилиям в Зале Времени только что раскрылся ещё один невидимый лепесток Стихии Земли, что Волшебный Цветок час от часу становится сильнее и прекраснее! Если бы она знала, то… это была бы совсем другая сказка, и совсем другой Путь.