Плата за талант, Или когда умирает надежда

          ...Еще день, еще два по дороге брести
          И не ждать ниоткуда подмоги.
          Еще день, еще два свою ношу нести…
              Из старинной американской песни.

Он (Х) увидел её(У) вечером в неровном свете фонарей. Она была соткана из одной улыбки… Знакомство… Первая поездка на озеро ночью… Чувство сопричастности дикости этого леса. Наступал рассвет. Деревья, как солдаты в серых шинелях, застыли в молчаливом ожидании по обе стороны от дороги. Он ехали обратно, небо вычерчивало розовый путь…  Уже в городе она спросила: «А где же розовый путь?» Он, счастливо улыбаясь, ответил: «Мы уже в нём.»
Предложение руки и сердца, ее  «да»… Он ходил до рассвета по голому мартовскому городу, железные веки туч приоткрыли солнечный глаз неба, положительно отвечая на его душевное состояние. Но Х не знал, что молот судьбы, который в случайном порядке косит всех без разбора, уже завис над ним...

Как в тумане, пронеслись перед ним дни подготовки к свадьбе, цветов, белого платья на воздушном стане. «...В белом платье ты пены нежней...»[1] «...Я вас... люблю... Я за Вас жизнь отдам...»[2]



Ему(Z) ничего не нужно было делать, чтобы меня завоевать. Он написал мне «привет» в социальных сетях с точкой на конце. Мужественная  очка. Всё остальное сделали красивая внешность и героическая работа – служба в войсках специального назначения. Я восхищалась такими людьми. Смотрела на них снизу вверх. И ни узкий лоб ограниченного человека, ни недостатки внешности не затмевали мужественности и красоты его лица и фигуры, натренированной специально для того, чтобы нравиться женщинам.

Я люблю тебя,
Тая в коричневом золоте глаз,
Проникаясь голосом,
Лаская сильные плечи,
 
Целуя знак скорпиона,
Я люблю тебя,
И твой черный цвет,
И черный цвет ночи...
 
Я буду бороться,
Как борешься ты,
Я люблю тебя
И сиянье твоей красоты...
 
Холод снега, тяжесть приклада,
Крест войны и штанги вес
Тебе по силам...
Я люблю тебя...

Z был обычным парнем в школе, как он сам себя называл - «серой мышью». Профтехучилище, работа токарем на заводе, и... поворотный момент – когда завод развалился ему, как спортсмену, успешно занимающемуся пауэрлифтингом, предложили работать в войсках специального назначения…




Она (Y) не помнила свою мать. Отец насиловал и избивал ее с раннего детства. Постепенно ей нравилась боль, она стала чувствовать странноное удовольствие, смешанное с ненавистью.
Ей было двадцать, когда труп отца нашли в лесу. Рядом находилась могила зверски изнасилованной и убитой 15-ти летней девочки. Следственные органы воссоздали картину: отец У. изнасиловал и убил девочку, во время закапывания трупа некто проходил по лесу и совершил над педофилом самосуд. Искали мстителя неохотно, а потом и вовсе закрыли дело. Мститель не оставил никаких улик.
После смерти отца, со всей неотвратимостью перед У. встал вопрос: «где найти денег?» ДЕНЬГИ стали ее основной задачей. Жизнь в рабстве, лжи и сексе плюс внешность открывали ей возможность добиться желаемого через мужчин. Она виртуозно умела быть обворожительной, развратно-сексуальной в постели, могла поддержать беседу, она умело пользовалась косметикой и одевалась так, чтобы ни у кого не возникало сомнения, что она – чистая, непорочная девушка, попавшая в беду. Никакой красной помады, никаких провокационных цветов в одежде. Пастельные тона косметики, небольшой каблучок, юбка чуть ниже колена, невинные большие глаза с легкой грустью и ее главное оружие – улыбка. Она часами тренировалась перед зеркалом, отрабатывала походку, выражение лица… Деньги, деньги, деньги…
Она шла вечером,  создавая впечатление чистоты и легкости и улыбалась, думая о той жизни с большими деньгами… Она улыбалась своей самой искренней улыбкой, ведь вокруг не было людей… Фонари неровно качаясь освещали ее нежное счастливое лицо… И X. увидел ее.
Я влюбилась в Z. практически сразу. Отношениями это было назвать нельзя. Моменты. Моменты счастья. Первый раз мы встретились зимой. Шел сильный снег с дождем. Я насквозь промокла, но не хотела прерывать прогулку. 2 часа пролетели как миг. На прощание Z. Сказал: «Я так рад, что тебя встретил…» Его карие лучистые глаза сияли. Зрачки, большие и завораживающие рождали ощущение счастья.
Момент 2. Он встретил меня после моей тренировки по пауэрлифтингу, длительностью 4 часа. Был сильный гололед, и он взял меня за руку, чтобы перевести через очередной скользкий подъем. Теплая, крепкая рука. Тепло этой руки разлилось по телу. « Я не отпущу его руки сама ни за что». Он не выпустил моей руки… Первый поцелуй, объятия его крепких рук. Как любила я его, поцелуи и объятия, и никакие слова не могут передать это чувство! Но постепенно я правда стала раскрываться… Он не звонил мне сам никогда. Занят, занят, занят, работа, спецназ. Но в социальных сетях переписывался с женщинами. Я не могла это выдерживать, и я написала ему о разрыве отношений. Я стала свободной… На самом деле свободным стал он. От обязательство передо мной. От своих слов: «Я хочу стать твоим мужчиной. Я никогда тебя не брошу.» Моя же зависимость от него только начиналась.
----------------------------------------
***
Х. был человеком чести, принципов. Он служил срочную службу, в то время, как многие молодые люди за деньги получали липовые справки об освобождении от службы, или поступали в институты, лишь бы получить отсрочку, а потом прогуливали лекции… Служил с гордостью. Служил хорошо…
Он любил ходить ночью в лес. В ту ночь картина, открывшаяся его взору заставила его действовать хладнокровно и мгновенно. Седые пряди длинных черных волос, искореженное тело. Мертвое тело. Тело подростка. Вырытая яма. Педофил с лопатой. Х. убил его быстро, не задумываясь. Но сны о юной девушке, ставшей за одну ночь седой, не оставляли его с тех пор никогда…

После формального расставания с Z., мое слабое здоровье стало ухудшаться. В очередной раз отлежав в психиатрической больнице, мне дали инвалидность второй группы сроком на год. Но я боролась за себя, боролась с  этой любовью. И захотела узнать, почему он так со мной поступил, что он за человек? Что происходит там, в военных конфликтах? Что это за люди, которые для меня всегда были идеалом человека? Я стала посещать секцию стрельбы, продолжала заниматься пауэрлифтингом. Я терпела боли, постоянные боли. Душевные и физические. Одним из признаком моей психической болезни были психосоматические боли в теле. Тянущие, не сильные, мучительные, укладывающие меня в кровать на недели.  Но я всегда вставала. И снова шла на тренировки. Позже я добавила тренировки по карате. Я занималась редко, но ползла изо всех сил. И каждый день звонила Z.
               ***
Х. полгода счастливо жил со своей избранницей. Но началась война в одной из горячих точек. Переписав на любимую свою квартиру, на случай, если он не вернется, он уехал добровольцем на войну.
Когда именно решил Х. поехать добровольцем  ТУДА? Может быть, когда увидел, как вывозят цинковые гробы с молодыми ребятами? Или когда посмотрел передачу, в которой чья-то мать восклицала в камеру: «Есть ли в России мужики?»
Это все предположения. Но он уехал, и дверь в счастье закрылась за ним навсегда.
---------------------------------
Вооруженные конфликты в горячих точках. ТАМ.
 -Что у тебя за татуировка на левом плече?
-Скорпион. Он означает, что человек был в горячих точках, а раскрытые клешни – что убивал людей.
Они привыкали к выстрелам, и время от времени им становилось все равно, что может случиться  с ними, с их друзьями. И нам не понять «как приятно перед боем покурить травы.» «Да, один парень ТАМ не пил вообще. Он вернулся. Полностью. Седой.»
Участники боевых действий, в большинстве деградирующие, спившиеся и полоумные, не вызывают у нас никакого сочувствия, мы проходим мимо них регулярно, и в эти просящие на водку, нависающие над благополучием общества изуродованные лица заставляют нас испуганно отшатываться и ускорять шаг.
Война ТАМ... Я бы предпочла не писать эту часть. Мне стыдно. Стыдно, что я не догадалась поехать туда санитаркой, а только писала в форуме никому не нужные сообщения. Стыдно перед ветеранами боевых действий. Я там не была. И этим все сказано. И чтобы я здесь ни написала, уже не имеет такого значения, как подвиг воевавших там людей и сложивших голову под этим небом, глядя на которое, так  хотелось жить. Да, головокружительная природа. Очень  красиво. «Природой мы любуемся в оптическом прицеле» Мир во всем мире. Как же на самом деле важны эти слова. Без пафоса. Без морализирования. Бумага все стерпит. Здесь все можно написать... Война гадкая. Без идеи. Без той идеи, которая поддерживала дух советских солдат в Великой Отечественной войне. И все-таки они умирали. И все-таки воевали. Зачастую молодые, необученные призывники. «Ради чего вы боретесь? Мы боремся – за это небо, за эту землю. Ради чего умираете вы?» И до сих пор им снится война. Она до сих пор им снится.
И под взглядом войны не отвести мне взгляд. Ад есть – и он там на войне. И, скорее всего, человек, предназначенный мне судьбой, давно уже был разорван на куски, или раздавлен танком, и мне некуда принести две алые гвоздики. Я его не знаю. Невстретившийся. Он не виноват, что я так одинока. Он ТАМ погиб.

- И я стрелял, и в меня стреляли. Один раз я ударил своего командира.
- За что?
- Объявили тревогу, все надели бронежилеты, а он не надел. И когда послышались выстрелы, он стал стаскивать бронежилет с 18-летнего пацана. И тогда я ему: «Что ты делаешь, сука!» И прикладом – НА!
- Какой фильм посмотреть, чтобы понять, что там было?
- Чистилище. Спецов, как я, было очень мало. Необстреленные, необученные ребята воевали…
- У Вас есть на плече скорпион?
- Я не стал набивать. Зачем? Чтобы помнить об этом всю жизнь? Да я бы и сейчас воевал, если бы не моя матушка. Я всегда… за справедливость. 

Я был на ТАМ 2 месяца. Добровольцем.
-А там санитарки были  не нужны?
- Там все были нужны.
- Какая физ подготовка нужна для отправки добровольцем?
- Стрельба.
- А бег?- Перебежки. Менять дислокацию. Стрелять, перебежать, а потом снова стрелять… И снова бежать. И я видел… половину человека… Живую половину человека.

-Ты видела цинковые гробы?
- Да. Это было в восьмидесятых. Мы, студенты театрального вуза, ходили на вокзал, выполняя наблюдения за людьми, чтобы потом сыграть сценку.
- Какие они?
- Я не могу рассказать. Мне тяжело говорить. Металлические. Запаянные. Не такие, как обычные гробы. И вой женщин. Нечеловеческий вой. Что там должно было остаться от человека? А там и оставались мелкие куски. А иногда и вообще ничего. Наступил человек на гранату, и все – разлетелся на атомы. Все, кто там был – герои. Кто жив, кто ранен, кто похоронен. Тогда, в восьмидесятых, возвращались мальчики с оторванными руками и ногами. И перед ними открывалась ПУСТОТА. Что им дальше делать? Как жить? Многие сошли с ума, многие погибли из тех, кто выжил в горах. - Но почему было так тяжело? Ведь до этого была ВОВ?
- Там другое дело. Там вторглись в нашу землю. Мы защищали своё. А здесь – эти мальчики нафиг никому были не нужны. Их бросили как пушечное мясо. Людей – как мясо.

- Почему-то все думают, что война – это то, что показывают в фильмах. Там это сделано красиво. В реальности – все другое. Тесты. Сможешь ли ты выдержать вид крови, или тебя тоже придется откачивать? Куски тел. Мозги везде валяются. В любую минуту тебя может разорвать на кусочки. На мелкие такие кусочки, которые потом соберут в небольшую коробочку.
----------------------------------
… Я поехала осенью 2***г в Москву… Желтые листья, фиолетовое пламя неба, выступающая из тумана Останкинская телебашня, из которой Москва казалась шахматной доской. Музей минералогии… И минерал, который запал мне в душу больше всего. Чароит. Фиолетовый, встречающийся только на берегу реки Чара… А после приезда в родной город я впервые встретилась с Z., и чароит теперь стал ассоциироваться у нее с любовью к нему… Я купила маленькую фигурку медведя из чароита, ведь Z. сравнивал себя с медведем и носил на шее амулет в виде медвежьей лапы. Но подарить ее было не суждено… 4 года лежал медведь, спрятанный в укромном месте… А когда Z. сказал мне… “Если бы не моя работа, ты мне была бы не нужна. У меня тогда было бы много женщин”… Сказал правду, которую я так хотела узнать… Я  выла в своей комнате… Трифтазин, феназепам, глицин, корвалол, пустырник, валерьянка… Из последних сил я собрала в пакет туфли на высоком каблуке синие и черные, платье, лак для ногтей (он требовал, чтобы я ходила только на каблуках, красилась и красиво одевалась, я тратила много денег на вещи, которые мне были не нужны), и медведя, и пошла к дому Z., чтобы выбросить все это на помойку рядом с его домом… Я шла как зомби… Пожилая женщина окликнула меня, прося помочь… Пронеслась в голове мысль – всем нужны от меня только деньги, и хотелось крикнуть женщине: «А Вы мне можете помочь?!!!»… Но пройдя несколько шагов я вернулась с женщине… «Вы что-то мне сказали… я не расслышала…» «У меня болят ноги, я просила Вас довести меня до такси, но мне уже помогли…»
Не только деньги. Извините… Пакет был выброшен на помойку рядом с домом Z. А через несколько дней я вновь легла психиатрическую больницу.
Спустя несколько месяцев Z. сказал ей: «В качестве подарков я люблю маленькие сувениры. Чтобы я смотрел на них, и мне было приятно…»
Значит, ему бы понравился медведь… Но ничего изменить нельзя. Нужно идти вперед. Вперед к счастью. Теперь уже без надежды. Все кончено с Z. Для этих отношений я сделала все, что могла. Возврата нет. Я должна стать неумолимой. Ни его лицо, иногда такое доброе и хорошее, ни его ласковые слова, ничто не должно меня вернуть... Звонить ему я буду. Пока  не могу не звонить.

У. любила темноту. Она всегда закрывала шторы. И могла часами сидеть в своем любимом кресле-качалке в полнейшей темноте. Все получилось быстрее,  чем она ожидала. Война помогла ей. Больше не надо притворятся. Пока не надо. Как только за Х. закрылась дверь ТУДА, она немедленно подала на развод… Квартира находится полностью в ее распоряжении. И теперь, когда она получила от X., что хотела, теперь она останется в кресле-качалке, в полной темноте. Это то единственно возможное для нее счастье. Этот мир ДОЛЖНЕН ЕЙ. И ОН ПРОСТО ВЫПЛАТИЛ часть ДОЛГа. И, сидя в кресле-качалке, она все чаще вспоминала отца. Она любила его. Только его. С самого рождения. Он – единственный мужчина в ее жизни. Его нет. И ей больше никто не нужен. Лишь одиночество, темнота и кресло-качалка. Сейчас она отдохнет. А потом выберет новую жертву…

Казалось все было понятно. Но я не могла забыть Z.  Я звонила его матери, ему, я написала его сестре.
Письмо сестре Z.:
Я пишу Вам. Это крик души. Или вой. С ноября 2*** года я безответно влюблена в Вашего брата. Вернее, это он меня в себя влюбил. Просто, походя разрушил мою жизнь на данный момент. Я просила его, умоляла отпустить меня, пока  было еще не поздно, но он не захотел понимать, что это для меня значило. Он мог месяцами не писать мне и сидеть в одноклассниках, переписываясь с женщинами. И у меня поехала крыша. Несколько раз я сама шла сдавалась в психиатрию, и лежала там месяцами, каждую ночь вспоминая его и давясь рыданиями. Утро. Обход. Психиатр: "как сегодня дела", Я: "Получше." Психиатр: " У Вас красные глаза". Человеку, который никогда не лежал в дурдоме не понять, что это. Скажу коротко: каждый приход в дурдом - это маленькая смерть. Иногда я хочу, чтобы Ваш брат застрелил меня из своего автомата. Как он только надо мной не издевался, требовал денег за секс с ним, требовал давать ему ежемесячно 32 тыс рублей: 6 тысяч на еду, 6 тысяч на спорт питание и 20 тысяч на брендовую одежду. Он очень красивый и он герой. Он говорил мне не раз, что я его недостойна. И вот он, вопрос, который заставляет меня писать Вам: "Если я его недостойна, мне, что теперь, умереть????" А Вы прочитаете это письмо (если прочитаете), занесете меня в черный список и скажете свое коронное: "Не для куриц мама орла растила." Я иногда Вам завидую. Что Вы имеете возможность видеть его, разговаривать с ним. Я уже давно не жду от него ни звонка, ни смс, ни любви. Мне больно и плохо. Мне пофигу на свою репутацию. Не отвечайте мне ничего.

Из телефонного разговора:
- это я. Поговоришь со мной?
-можно.
- я скучаю. Где ты был или это нельзя говорить?
-ТАМ.
- Страшно было?
- Молчание
- то есть, не страшно?
Молчание.
- ты книгу написала.
- да. Давно уже. Уйти, чтобы вернуться.

Из телефонного разговора:
- это я? Поговоришь со мной
-не знаю. Зачем ты писала моей сестре? Родных не трогай.
- это было первый и последний раз. Обещаю. Я давно хотела ней написать. Чтобы донести до нее, каково быть курицей, недостойной орла.
-там половина ложь. Я тебя не преследовал и денег не просил. Мне от тебя ничего не надо.
- я понимаю.
-это ты мне звонишь. Я тебя не люблю. А ты хочешь затащить меня в постель.
-уже не хочу. Хочу разговаривать с тобой по телефону.
-выбери другого собеседника.
-другие мне никто, а ты для меня очень важный человек, ты изменил мою жизнь на данный момент.
- если бы я изменил твою жизнь, ты бы красиво одевалась, носила бы красивую обувь, похудела, у тебя было бы много поклонников.
-ты любил когда-нибудь?
-один раз
-это бывшая жена?
-нет.
- какая она
-очень красивая. высокая. стройная. Длинные рыжие волосы. Большие карие глаза. Чувственный рот.
- за что ты ее любил. За какие качества?
- за взаимность. Она тоже меня любила. У нее было много качеств.
-она занималась спортом?
-нет.
-В чем ты ходишь дома?
-зачем тебе? Для книжки? Ты же написала какую-то книжку.
- для книжки. Тебе жалко? Никто же не узнает, что это про тебя.
==========
На какие только уловки не идет мое сознание, чтобы найти повод ему позвонить. Позвони, проверь, вдруг он сменил телефон, и все закончится! Позвони ему домой, а вдруг он навсегда уехал из города, и все закончится! Позвони ему ночью, разозли его, чтобы он наконец сменил номер. Звони ему несколько раз подряд, чтобы он сменил номер! Он на работе? Он занят? Звони еще и еще, пока не взбесишь его и он не сменить телефон! Занес в черный список твой номер? Звони, ведь два дня прошло, вдруг что-то изменилось? Звони! Звони! Звони!
Из телефонного разговора:
- Девушка, если ты ещё раз позвонишь, то все твои голые фотографии будут выложены в интернет, пусть все их увидят!
- Да.
Я кладу трубку. И снова набираю его номер.
Выкладывай фото, жду с нетерпением, и кинь мне ссылку! Может, еще раз позвонить, чтобы наверняка? Да, пожалуй, так и сделаю. Набираю номер. Короткие гудки. Через три часа тоже короткие гудки. Он занес мой номер в черный список.
Мне по фигу, что меня голую все увидят. Я давно уже осквернена такими, как ты.
Из телефонного разговора:
- Как колени?
- Хочу их вырезать, сделать операцию по замене коленных суставов.
- Когда?
- Деньги соберу и сделаю.
- Сколько надо?
- Посмотри в интернете, сколько стоит такая операция. После нее я уже не смогу выдерживать большие нагрузки, значит, служить не буду.
- у тебя будет большая пенсия.
- не будет. Мне до пенсии десять лет.
- Тебе скоро 45, пенсионный возраст для военных.
- Пенсионный возраст для военных продлили до 50-ти.
- Ты сможешь работать охранником.
- А я не хочу работать охранником. И в этом случае ты мне будешь не нужна, я мужчина видный, у меня будет куча девочек. Поэтому ты должна мне будешь давать деньги на брендовую одежду, спортивные добавки и еду. Будут деньги, тогда и поговорим.
- Но ты же спецназовец?
……..
Из письма:
Меня мучает это воспоминание несколько лет. Первая наша встреча. Я пришла накрашенная, в серой шубе за 70 000 рублей и ярком платье. У тебя загорелись глаза. Ты узнал, что я не готовлю, тебе бы развернуться и уйти сразу же, или спросить меня в переписке про готовку и не встречаться, но ты поступил иначе. Ты целенаправленно меня очаровывал своей красотой, голосом, силой, и прочими методиками. Ты сказал, на прощание, что ты "очень рад, что меня встретил." Шел мокрый снег с дождем. Я не хотела прерывать прогулку, потому что мне было классно в этот вечер, и шуба была испорчена. То есть я уже не могла в ней пойти. На следующее свидание я целенаправленно пошла без косметики, в дешевом чёрном пуховике. И сразу заметила, как у тебя потускнели глаза. Но зарождающее чувство влекло меня в пропасть. Мне предлагали давно дорогостоящее лечение в Нижнем моей болезни, но я отказывалась. Но после встречи с тобой я сказала родителям, что согласна и мы с матерью уехали в Нижний. Я сказала (хотя это ты должен был предложить мне), что позвоню тебе в 22-00. Я поехала на это чёртово лечение из-за тебя. Весь день я ждала 22-00. Но ты не взял трубку. Ты позже сказал, что был на мальчишнике. Между тем родители отвалили кучу денег на лечение, я принимала огромными горстями таблетки, но наступило ухудшение. Я легла в больницу, и врачи поставили вопрос об инвалидности.
Потом я лежала в больнице неоднократно из-за того, что ты со мной играл. Ты говорил, что занят на работе (и, это несомненно, так), но это не мешало тебе сидеть в одноклассниках, на сайтах знакомств и переписываться с бабами (и не знаю, что там ещё). Почему ты был причиной моей госпитализации? Очень просто. У меня больна психика, мне категорически нельзя испытывать стресс, любой стресс мгновенно ведет к обострению болезни. Но тебя было не остановить. Ты лез мне в душу, и продолжал очаровывать меня
«Это разные вещи: психология солдата, психология офицера и психология наемника. Он просто зарабатывает деньги.»
X. не погиб ТАМ. Он вернулся, но идти ему было некуда. Мать полгода по помойкам искала сына.  Владимир не умер только по той причине, что впал в безумие, что стало для него спасением. Какая-то счастливая звезда оберегала его, на время потерявшего разум, от опасностей, подстерегающих бездомных... А потом, после лечения, лежал на кровати в комнате у матери.  Лежал зубами к стенке. Долгие месяцы.  Х. не мог спать. Он просто неподвижно лежал, и его большие глаза расфокусированно смотрели на стену у кровати, а видели весь тот ад, что ему пришлось пройти. Он думал. Думал. Иногда вспоминал ее улыбку. Думал. Иногда вспоминал их первую встречу и счастливые моменты их жизни, а потом внезапно чернела перед глазами пропасть ее предательства. Иногда просил мать купить ему бутылку водки. И только выпив ее всю, он мог забыться кратковременным сном. Ему снились война, друзья, которые не вернулись... Новогодние фейерверки заставляли Владимира вздрагивать, в них ему слышались выстрелы.
«Такое было небо... такого изумительно-синего цвета... И маленькие голубые пятна звезд мягко мерцали из него. «За что мне это? Как можно было так влюбиться? Лучше бы я там погиб... Лучше бы погиб. Только не думать целыми ночами... Целыми днями... Думать обжигающую мысль: У. Я люблю ее. Она меня бросила».
А ведь где-то есть достойные Владимира девушки, девушки, не изменяющие своим мужчинам, любящие, ждущие.

2 часа 37 минут. Я устала. Сегодня был насыщенный день. Начался он плохо.
Навязчивая любовь. «Когда у тебя навязчивости, пиши их на бумаге. Это поможет избавиться от них…» И эта позорная и глупая мечта о том, как я закрываю его собой от выстрела, и умираю, обретя свободу от страданий и счастье в другом мире, умираю, смертью своею разрушив проклятие его судьбы. И он тоже становится счастливым.  Однако нашлись внутренние силы пойти в бассейн. Я сходила в душ и накрасилась. Потом стояла спиной к стене (упражнение, которое дал мне тренер по стрельбе). Потом стреляла. Из пистолета. Из винтовки. Из лука. Потом читала Цвейга. Хотела пойти на лавочку около его дома, но очень устала и не пошла. Потом мы очень душевно и интересно поговорили с подругой. Но наступило время, когда я осталась наедине с собой. Мысли о нём. Не могу заснуть. И кровавыми сгустками вырывается боль. Я пишу, выплевывая эти сгустки на бумагу…

Недавно у меня появился способ поменьше ему звонить и писать. Я набираю заветные цифры, а потом нажимаю сброс. Иногда помогает. Или печатаю ему смс. А потом стираю. Или оставляю в черновиках, чтобы отправить позже, а позже передумываю и стираю.
Из смс-сообщений:
-Ты самая жирная. Я тебя развел, и ты тут же психовать начала. И никому ты не нужна.
-Прочитала заговор, чтобы тебя разлюбить, а х… ли толку? Снился мне всю ночь. Просыпалась, снова засыпала, и снова ты – в очередном сне.
Из телефонного разговора:
- Привет.
- Как дела. Следующий твой вопрос, как дела. Молчишь? Сколько раз в неделю занимаешься спортом?
- 4 раза.
- На сколько похудела?
- я занимаюсь не ради похудения.
- Если ты что-то делаешь, к тебе что-то приходит. Если ты занимаешься штангой, то все твои жиры уйдут... Набери в интернете: фото спротивных девушек. Посмотри, как они выглядят. И посмотри, как выглядишь ты. Работай над собой. Похудеешь, тогда поговорим.

- Ты меня не любил. Ты говорил, что я тебе нравилась.
- Для меня нравится – эквивалентно люблю. И я полюбил тебя ещё больше, когда увидел те фотографии. Но потом я понял, что спортом ты занимаешься кое-как, ни к чему не стремишься, куришь, растолстела, распустилась. и это меня от тебя оттолкнуло. (А почему мне сразу-то ты это, не сказал? Почему  молчал? Ты любил не меня, а своё представление обо мне. Если, конечно, любил. Любил не меня, живую, реальную, а моё фото.
Прошел год с тех пор, как X. практически не вставал… Но судьба, честь, принципы и любовь вновь позвали его на помощь. И он встал, не задумываясь, когда мать, упав с лестницы, сломала позвоночник… Он вновь выступает на защиту слабых. Он вновь живет. Он всегда останется истинным воином. Через 3 года ухода и самоотверженной заботы, мать X. стала самостоятельно передвигаться...
=================
Концентрические окружности морщин.
Ускользающее чувство.
В сонме зимних картин
Любовь как искусство.
Из письма Z.:
Знаешь, Z., я очень рада, что встретила тебя 5 лет назад. Ты разбил мои розовые очки, это ничего, что стеклами внутрь. Я докопалась до правды. Я докопалась до твоей сути и сути героев, к которым с детства у меня было благоговение мечтательной книжной девчонки. В тебе воплотились все черты, перед которыми я преклонялась: смелость, красота, героизм. Я не могла в тебя не влюбиться тогда. Это было неизбежно, ты был вымечтан мной, книжной одинокой девчонкой, восхищающейся "Ночными Ведьмами", мужчинами-воинами. Еще тогда, в детстве, когда я подвергалась домашнему насилию, я мечтала о таком как ты. Тебе ничего не надо было делать, чтобы я влюбилась. Но розовые очки мешают жить. А мне нужна была правда. Мне не надо знать, что происходит там, на войне. Это меня не касается. Но правду я люблю. Я добивалась правды от тебя пять лет. Я звонила, не могла не звонить, я раскапывала правду, я сломалась, я стала инвалидом, правда обошлась мне слишком дорого. (в июне мне дали пожизненную инвалидность). Но эта цена стоила того. Больше тебя я любила правду. Вы защищаете достойных. И только их. Если человек по каким-то причинам недостоин вас, то Вы убьете его не задумываясь. Героизм Ваш касается только избранных. Твоя мать, твоя сестра, твои однополчане - это каста достойных. Ни один волос не упадет с их головы. Да, и племянница, и все твои другие сестры, и прочие достойные женщины. Но вот на твоем пути попался убогий недостойный человек. И ты, не задумываясь его уничтожил, и в спину мне лишь ухмылки и смешки летели твоих друзей. И твоя мать, и твоя сестра меня презирают, и твой отец, и все твои знакомые, и ты. Я снова   плохо одеваюсь, вы всегда будете меня презирать с высоты своего благополучия. Я по-прежнему буду одна. Я буду таскать тяжелую мебель, ведра с цементом, если мне прикажет отец. Я буду курить сигарету за сигаретой. А твоя каста неприкасаемых, которые не переживали и не переживут то, что я, и не любили так, как я, будут меня презирать. "Не для куриц мама орла растила. " "Ты должна стать меня достойной". Все это так. Как и то, что мои письма  ты не читаешь, тебе на них плевать. Я могу тома тебе писать, тебе плевать, как и всей вашей касте достойных. Но я теперь знаю правду. Вы так и останетесь героями, на смену вам придут другие герои, будут умирать героями, получать награды, защищать свою касту особых. По телевизору, в книгах, везде - Вы на высоте. Вы гордитесь собой, и своей кастой. Но теперь это меня не касается. Мне, попавшей под вашу мясорубку, мне, потерявшей последнее здоровье и силы, мне стало на вас плевать. И я очень этому рада. И я пройду равнодушно мимо людей в форме, мимо краповых и прочих беретов, вернее проковыляю (мне трудно ходить), я стала от вашей касты свободной. А свобода - намного важнее любви. Виват, достойные и избранные! Победа всегда будет за вами! А я свободна!!! Да, я буду тебе звонить, ты будешь посылать меня нах, только я свободна, и от тебя, и от героев. Спасибо.
----------------------------------
Бороться за чистоту помыслов. Чтобы ни одна гадкая мысль не проникала в сознание. Радоваться успехам других людей, даже врагов, даже соперников по соревнованиям… Даже успехам бывших. Не прощать предательство никогда. И уметь отказываться от очередной шубы, дорогого кольца… Умеренность и необходимость покупок.
И вновь поднимается вопрос, зачем я нужна миру? Зачем, для чего мне спасают жизнь через болезнь? Редактор прочитала мою рукопись «Уйти, чтобы вернуться». «В любом случае, как бы не сложилась твоя судьба, знай – у тебя талант. Эти наброски раньше назывались – Плата за мечту. Мне не совсем нравилось это название, и просилось на бумагу «Плата за талант», Но я не имела права так написать. И сегодня после разговора на улице наедине с этой женщиной, которая сказала мне уверенно и непоколебимо : «У тебя талант»… Сегодня могу озаглавить эти наброски, которые вряд ли будут книгой… плата за талант или Когда умирает надежда. И вновь вопрос: «Зачем? Зачем я нужна». Семья, дети – путь закрыт. Тяжелое психическое заболевание с нарастающим дефектом личности плюс курение, какие уж тут дети. Мой единственный ребенок небольшая повесть: «Уйти, чтобы вернуться». Я думаю, зачем? Зачем  в 2004 году 24 февраля (день рождения Z/), моя жизнь переменилась? И единственное, что я сделала – написала повесть и несколько стихотворений. Никому не нужных. Не задевающих. Канущих в небытие среди кучи другой литературы. Профессиональный спорт? Не тяну физически. Тренер, инструктор, редактор, журналист , актриса, модель, программист, математик? Нет, нет и нет. Я знаю, чего я хочу добиться. Стать счастливой. И если бы я могла еще писать, нечасто, но такие произведения, которые задевают, после прочтения которых переворачивается мир и хочется жить и продолжать борьбу... Однако на этом пути у меня возникает проблема. Я не хочу придумывать героев, я не хочу обманом проникать в души людей, и раскрывать их секреты. Да, ни воина X, ни женщины Y никогда не существовало в реальности. Я обрисовала их пунктиром, их истории – последняя попытка придумать героев. И создавая смутные образы вымышленных героев, я поняла, что придумывать не хочу. Я знаю, что есть счастье. Я чувствую его все чаще и чаще. Счастье без будущего. Счастье без мечты и надежды. Но оно есть. И я к нему иду…