Юми

     В больничной палате медсестра поправляла одеяло пациентке, которая неподвижно полусидела на подушках. Это была совсем молодая девушка, бледная и болезненно худая. Ее тело покрывали рубцы шрамов. Она давно находилась в клинике, неподвижно лежала или сидела, когда медсестра усаживала ее, подложив подушки под спину. Смотрела в стену своим отрешенным неподвижным взглядом. Единственные ее движения можно было наблюдать, только когда она не отказывалась открывать рот, чтобы поесть. Сознание Юми, так звал девушку, несмотря на то, что она просыпалась утром и засыпала ночью, находилось в коме. Так считали врачи.
     Медсестра Дина была немногим старше пациентки и, с тех пор как она были приставлена к девушке, очень жалела Юми. Она подолгу разговаривала с ней, надеясь, что однажды та ответит. Вот сейчас она рассказывала ей про свою радость - парень, с которым они встречались уже два года, сделал ей предложение. Она протягивала к Юми руку с тонким колечком на безымянном пальце, но взгляд больной девушки так и остался упертым в стену. Дина грустно вздохнула, еще раз поправила одеяло.
     Она не видела стоявших по обе стороны от кровати двух девушек. Они были как две капли воды похожи на Юми. Те же длинные темные волосы, те же серые глаза, та же худоба. На одной было простое длинное черное платье, а на другой такое же белое. Они, молча, стояли и наблюдали, оставаясь незаметными для входящих в палату.
     Медсестра вышла, прихватив поднос с обедом, к которому Юми сегодня отказалась притронуться. Она не знала, что происходило в палате, стоило всем покинуть ее. Никто не знал. Никто не мог увидеть.
     Никто не мог увидеть, как Юми, стоило закрыться двери, переводила свой застывший взгляд на своего двойника в черном платье и беззвучно шевелила губами. Как та в ответ улыбалась, нет, это была не улыбка, скорее оскал. Злой и безжалостный. Как та другая, в белом, при этом вся сжималась, лицо ее наполнялось печалью. Она протягивала руки к Юми, но словно стена мешала ей прикоснуться к ней.
     Черная начинала отступать от кровати. Белая в отчаянии протягивала руку к ней, но не могла пошевелиться, удерживаемая волей Юми. И черная уходила. Уходила через стены. Ей не требовались ни лифты, ни двери, чтобы попасть на улицу…
     Белая оставалась стоять, опустив голову, а потом случалась это, и она сжималась от резкой боли. Ее била судорога, и она опускалась на колени не в силах удержаться на ногах. Она кричала, но крик ее никто не мог услышать, кроме Юми. Только она могла остановить это, но не желала. Потом боль начинала отходить, она поднимала лицо от кровати и видела, как через окно вплывала черная. Она вся была в красных потеках. Они впитывались в ее платье и кожу, словно в губку, но еще не успели исчезнуть полностью. Особенно на руках. Ее руки были по локоть в крови. Она остановилась и с усмешкой посмотрела на белую. Подняла руку и слизнула кровь со своих пальцев. Юми закрыла глаза и уснула.
Утром, когда Дина пришла в палату, все здесь оставалось как прежде. Кровь, которая вчера капала на пол, вся уже впиталась в черную, которая по-прежнему оставалась невидимой для окружающих. Юми все так же смотрела прямо перед собой. Только сегодня она не отказалась от завтрака…
     Новости давно сообщали о страшных случаях, о которых полиции предпочитала не распространяться. Убитые, а ничем иным кроме убийства это быть не могло, были разорваны на части. Увечья были такими, будто их внутренностям внезапно захотелось покинуть тела, и они сделали это самостоятельно. Между жертвами не могли найти никакой связи…
     Никто не мог связать эти смерти, держащие в ужасе жителей уже полтора года, с событием, на самом деле предшествующем им. Тогда девушка по имени Юми жила со своими родителями и сестрой в частном доме с красивыми яблонями. Тогда она еще не знала, что за ней всегда следуют две девушки, как две капли похожие на нее. Демон, желающий оказаться в мире людей и светлый луч души, свет которого – единственное что держит демона, нашедшего проход в мир живых. Но там, где есть демон, всегда случается беда…
     В тот день Юми, обычная старшеклассница, ничем особо не примечательная среди сверстниц, вернулась домой с занятий. Не успела она войти, как ей заломили руки и зажали рот. Она в ужасе забилась в крепких руках, но мужчина был сильнее хрупкой девушки. Он втащил ее в комнату, где она с ужасом увидела свою семью. Отец был прикован к батарее наручниками, лицо его было избито до неузнаваемости. Рубашка была порвана, вся одежда испачкана кровью. Мать, избитую до потери сознания, насиловали двое мужчин, а сестра, ее маленькая сестра, с которой они уже успели позабавиться, лежала на полу, широко открыв глаза, в луже крови, которая еще текла из перерезанного горла. Юми закричала как безумная, забилась в держащих ее руках как дикий зверь. Мужчина принялся кромсать ее ножом. Кровавые линии изрисовали ее руки, ноги, тело. Она закрывала лицо руками, хотя уже теряла сознание от ужаса и боли.
     Тогда она впервые увидела их. И черная впервые убила по ее немому желанию.
Он замахнулся в очередной раз ножом и вдруг замер, почувствовав лишь на мгновение, как сжалось сердце. А в следующее мгновение сердце рванулось из его груди, кровь хлынула из раны, поднялась в горло, захлебывая предсмертный крик. Двое других в ужасе замерли, увидев, как их товарищ задергался в предсмертных судорогах, а его грудная клетка вывернулась, выплевывая внутренности. Они еще стояли в немом ступоре, когда ее руки коснулись спины одного из них и легко прошли сквозь плоть. А потом она сжала пальцы на его позвоночнике и рванула его на себя, превращая человека в бесформенную массу. Третий бросился к выходу, но, не добежав, наткнулся на невидимую преграду. А потом дом огласили его предсмертные вопли…
     Тогда все газеты пестрили этим событием. Когда к полыхающему дому приехали пожарные, перед ним стояла девушка, из многочисленных порезов на ее теле струилась кровь, а глаза ее были устремлены в никуда…
     Юми положили в клинику. С тех пор она не произнесли ни слова. Она лежала и перед ее глазами стояла картина, которую она увидела, вернувшись в тот день домой. А черная и белая стояли рядом с ней. Каждый день приносил ей все больше боли, и однажды она приказала черной убить. Убить тех, кто причиняет боль. И черная убила. Она отправляла ее бродить в ночи по городу и убивать всех, кто несет боль. А черной было все равно, чья это боль и какая. Она убила мужчину, кричавшего на свою подругу, даже не зная, из-за чего была ссора. Она убила другого за то, что тот ударил собаку… Она убивала, а Юми все больше сходила с ума, жадно наблюдая за кровью на руках палача…
     Белая же сжималась от боли, каждый раз, когда Черная обливалась кровью. Она молила остановиться, но ничего не могла сделать. Она не могла говорить с Юми, если та того не желала. Не могла сдвинуться с места, остановить своего черного близнеца, потому что Юми этого не хотела. Она лишь кричала, разрываемая ненавистью Юми к людям. Она лишь с ужасом наблюдала, как Юми растит чудовище, которое, напитавшись кровью, почти добилось самостоятельности…
     Теперь, спустя столько времени, белая была почти прозрачной даже для глаз Юми. Она таяла с каждый злом, которая причиняла Юми руками черной. Еще немного и она исчезнет, оставив мир один на один с монстром, которого сдерживала...
Ни о чем этом не знала Дина, которая с детства была очень тихой и необщительной, предпочитала книги активным играм, и в итоге получилось, что подруг у нее не было. Со старших классов она помогала в больнице волонтером. Полтора года назад ее приставили к Юми. Для Дины та стала лучшей подругой, она всегда улыбалась, когда ее видела, и надеялась однажды увидеть, как та улыбнется в ответ. Но сегодня она пришла к Юми почерневшая от горя. Дина села на свой привычный стульчик и просто сидела, по щекам ее текли слезы. Она просидела так целый час, а потом легла на ноги своей молчаливой подруги:
     - Юми, мне так плохо, а мне даже поговорить не с кем. Ден, мой жених, - она покрутила все еще одетое на пальце кольцо, - он изменял мне, я застала его с нашим организатором свадьбы. Он сказал, что очень любит меня, но он просто такой, ему никогда не будет достаточно одной женщины. Он изменял мне с первого дня наших отношений, но никогда не считал, что делает, что-то плохое. Я была так счастлива, я так его люблю, но теперь я не знаю, как жить дальше.
Практически невесомая рука легла ей наголову, и Дина подскочила от неожиданности. Юми смотрела ей прямо в глаза.
     - Убей.
     -Что? – Дина не могла пошевелиться, смотря в эти огромные пустые глаза, заглядывающие прямо в душу.
     - Убей, - Юми говорила, едва шевеля губами, но Дине казалось, что ее слова так гремят, что должна слышать вся больница – Убей его.
     - Нет, боже нет, как ты можешь так говорить! Я никогда...
     - Он зло, он умрет.
     - О чем ты, я не хочу, чтобы он умирал!
     - Убей его.
     - Перестань, я никогда...
     - Я говорю не тебе, - бледные губы Юми расплылись в такой ухмылке, что Дина пожалела, что хотела увидеть ее улыбку, - она убьет ее.
     - Что? Кто?
     - Смотри, - Юми схватила Дину за запястье, и та закричала от боли. Она попыталась высвободить руку, но у девушки, пролежавшей полтора года без движения, была удивительная хватка капкана.
     И тут Дина увидела ее. За кроватью стояла точная копия Юми в черном платье в пол, злобно оскалившаяся.
     - Она убьет его, - Юми засмеялась и отпустила Дину. Видение испарилось, а на руке девушки моментально проступили синяки.
Дина выбежала в коридор, позвала врача, но, когда они вернулись в палату, Юми была в своем обычном состоянии и никак не реагировала на окружающее....
     - Этого не может быть, я переутомилась, это невозможно, - Дина стояла перед домом своего уже бывшего жениха, не решаясь подойти.
     - Дина? Привет, - она обернулась, и сердце защемило от боли, когда она увидела девушку, по-хозяйски державшуюся за локоть Дена. 
     - Здравствуй, Ден.
     Он высвободился от своей спутницы, вдруг заключил лицо Дины в ладони и поцеловал ее в губы.
     Дина возмутилась и попробовала его оттолкнуть, возмутилась пришедшая с ним девушка. Про последнюю Ден словно забыл, прижал к себе упирающуюся Дину:
     - Знал, что ты вернешься, малыш.
     - Я никуда не возвращалась, я хотела убедиться, что ты жив.
     - Естественно я жив, -  он отстранился, заглянув ей в глаза, что со мной могло...
     Он вдруг замолчал, а потом начал судорожно хватать ртом воздух, схватившись за горло.
     - Ден? Ден?! – он опустился на колени, пытаясь вдохнуть, Дина села рядом, не зная, что делать, - о боже, боже... Юми, не надо Юми, я прошу тебя Юми!
     Другая девушка звонила в скорую помощь, Ден задыхался, а Дина ничего не могла сделать. Он схватился за ее руку в синяках, и тут она снова увидела Юми, ту другую в черном платье. Она была у Дена, ее руки сжимали его горло. Она пришла убить его, как сказала Юми.
     - Отпусти его! – Дина бросилась на Черную, но та снова пропала.
     Ден перестал задыхаться, но вдруг закричал, схватившись за лицо – по щеке пролегала длинная царапина, а потом он начал кричать и извиваться, рубашка на глазах пропитывалась кровью.
     Дина дернула ткань, пуговицы побежали по дороге, скатившись к ногам замершей с телефоном блондинки. Округлившимися глазами она смотрела на происходящее не в силах пошевелиться.
     На груди молодого человека появлялись глубокие царапины, снова и снова, и такие царапины расползались уже по всему его телу.
     - Пожалуйста, остановись Юми, не делай этого, -  Дина рыдала, прижимая руки к ранам на груди.
     Послышались сирены скорой, но не успела девушка обрадоваться, как Ден страшно закричал, прижал руки к лицу, из-под ладоней полилась кровь. Рядом с ним снова появилась Черная, она была вся забрызгана кровью.
     - Что, что происходит! – вдруг закричала блондинка.
     - Ты ее видишь, - больше констатировала, чем спросила Дина.
     Девушка перевела взгляд с Черной на Дена и в ужасе зажала рукой рот – у него были выколоты глаза. Черная засмеялась и облизала окровавленные пальцы. Ден начал падать, и она обхватила его голову. Не прошло и пары секунд, но Дине казалось, что время замедлилось до бесконечности. Она смотрела, как лопнула кожа на шее, хлынула кровь, и обезглавленное тело рухнуло к ногам Черной….
Дина не помнила, как оказалась в больнице у палаты Юми, по пути она где-то взяла скальпель. Черная уже была там, она подняла руку над своей «хозяйкой», капли крови упали на губы Юми и та, кровожадно ухмыльнувшись, облизал их.
     - Ты, ты! – Дина бросилась на кровать пациентки, занеся скальпель для удара. Белая попыталась закрыть Юми бестелесной грудью, но она практически истаяла и ничего не смогла сделать. Скальпель прошел через нее и вонзился в Юми. Снова и снова. Дина била ее в грудь так остервенело, что даже не заметила, как та умерла. Бесплотная Белая растворилась, а Черная опустилась на ноги, и засмеялась, погладив себя по плечам. Теперь у нее есть тело, переполненное болью и ненавистью Юми, тело, созданное кровью и ужасом ее жертв, тело, которое дало ей силу намного превышающую изначальную.
     Она посмотрела на Дину, которая продолжала вонзать скальпель в искромсанный труп, и голова той вдруг лопнула как перезревшая тыква. Тело повалилось с койки, в Черная вновь засмеялась. Больше не нужно ждать разрешения, больше не нужно никого слушаться, ей даже больше не нужно подходить к этим жалким кускам плоти.
     Она открыла окно, всматриваясь в ночной город. Она свободна.
     А город спал и не знал, что на него смотрит демон, свободный от всех оков. На него смотрит смерть.