Венди, 12 ноября 2013

Где-то около 11-ти часов утра Венди по-прежнему сидела перед тремя мониторами и занималась монтажом видео. После бессонной ночи, проведённой за компьютером, глаза девушки были болезненного красноватого цвета, огромные мешки под глазами дополняли картину «Бессонница», так бережно нанесённую на лицо Венди некой Одержимостью по хобби. Девушка, глядя на экран, потянулась рукой к чашке, всё так же не отрывая взгляд от мерцающего экрана, поднесла её к губам и наклонила. Неряха с удивлением обнаружила на дне посудины лишь заварку.
– Вот ведь... – тихо произнесла она и преспокойно приземлила чашку обратно.
Внезапно раздавшийся телефонный звонок напугал Венди настолько, что из-за неосторожного движения кистью, компьютерная мышка улетела в «норку» - в самый труднодоступный угол в комнате  -- за стол. Чертыхнувшись, хозяйка вскочила со стула и забегала по квартире в поисках телефона. Направляясь за звуком, он пришла на кухню и довольно быстро поняла, что трубка прямо под кастрюлей, перевёрнутой вверх дном. На донышке лежал внушительный по толщине сборник рецептов, а на нём восседал как на троне шикарный волосатый и лохматый рыжий кот.
– Брысь, – шикнула на него Венди, и тот соизволил перепрыгнуть на подоконник. Девушка скинула фолиант и достала разрывающийся от звонка телефон. – Да? – возмущённо выдохнула Венди, успевшая устать от поисков.
– Эй, Эйзенштейн-Тарковский, долго ты ещё собираешься дома торчать? Давай, собирайся, через час мы за тобой заедем, – сообщил деловой, заботливый, как мамин, женский голос.
– Куда? – удивилась Венди, но было поздно, трубку бросили, что означало «ничего не знаю, моё слово заднее, и заднее не бывает».
Осталось подчиниться. Венди понеслась в душ, а потом ещё долго бегала по своей захламлённой квартирке в одном носке и собирала с собой камеру. Ровно через час в квартиру ворвался Димка:
– Ты ещё долго? – спросил он, прохаживаясь по хибаре и разглядывая груды хлама, которые были везде, куда ни плюнь. Он двумя пальцами взял расчёску, которая стояла в чистом стакане на барной стойке, отделяющей кухню от той части, которую люди привыкли называть гостиной. Прилетела Венди и молча сунула в руки Димке тяжеленную сумку с камерой, запасными аккумуляторами, бутылкой воды и ещё каким-то барахлом, распиханным по карманам.Она приметила расчёску в руках друга, выхватила её и принялась наскоро причёсываться. Через 15 минут, Димка с Венди усаживались в машину.
– Я не сяду назад! – капризничала принцесса.
– Ну Вени, не начинай, – отозвался сидящий на переднем сиденье Джозеф.
– Начинается, – прорычал Карл.
– Неужели твоя несчастная камера пострадает из-за того, что ты просто поедешь как простой смертный на заднем сидении?! – пропищала Али. – Зачем ты вообще её взяла с собой.
Венди ничего не ответила. Она, стоя снаружи машины, наклонилась так, что лицо её оказалось на уровне лица Али. Вени выразительно посмотрела на подругу и напрягла губы, после чего медленно повернулась и пошла обратно к дому.
Джозеф тут же выскочил из машины и погнался за ней.
– Ладно-ладно, королевна, ваша взяла. Присаживайтесь, ваше высочество, – кланялся он, усаживая её на переднее сиденье.
Как только все уселись, и двери были захлопнуты, раздалось торчественное «ура!» и звук мотора.
– Не тесно? – аккуратно повернулась Венди назад и, усмехнувшись, посмотрела на ребят.
– Эй, ты там не язви, а то пешком пойдёшь! – Отозвался водитель-Димка.
– Больно надо, – фыркнула Королевна. Она немного помолчала, но любопытство взяло верх: – Куда мы едем?
– Не закудыкивай дорогу, – подал голос Карл.
– В Топику, детка. Там сегодня день города, – любезно ответила Али.
– М-м, Канзас? Здорово, – заулыбалась Венди.
Все быстро забыли о капризах Королевны. Ребята привыкли к её манере поведения и за долгие годы дружбы поняли, что эту особу нужно почаще вытаскивать из дома. У неё была одна странность — она всегда представляла себя сказочным персонажем. Все вокруг думали, что она играет, что это ненастоящая, какая-то поддельная сущность Венди, что она просто пытается оправдывать имя, однако именно Димка, Али, Джозеф и даже ворчун-Карл знали, что Венди всё же выделяется из толпы, и всё это: яркие платья, увлечение сказками, страсть к камере и потребность снимать всё и превращать в сказку — неподдельное, самое настоящее и искреннее, что называется индивидуальностью.
Такая старенькая, но такая надёжная машина Димки, под его чётким руководством, катила по шоссе.
– У меня ноги затекли, – сообщила Венди. – Может остановимся, покушаем? Вон там, какое-то кафе.
Как ни странно, ребята быстро согласились. Как только машина остановилась, все выскочили из неё и стали активно потягиваться, разминать затёкшие конечности и наслаждаться лёгким ветерком, таким приятным после душного салона. Закрыв машину, шумной толпой все они направились в придорожное кафе.
– А мама говорит, что в таких забегаловках у дороги пища ещё вреднее, чем в Макдоналдс, – пропищала Али, усаживаясь за столик.
– Ну хорошо, будешь смотреть, как мы едим, – отозвался Джозеф.
Ребята уселись и весело галдели о какой-то чепухе. Одна Венди молча во все глаза уставилась куда-то вдаль.  Она тихонько достала камеру, отмотала на конец записи, включила и поставила так, что объектив был направлен куда-то на окно. Дима наконец это заметил.
– Очередная находка, Венди? – серьёзно, без тени насмешки спросил он.
Она промолчала. Она снимала профиль мужчины, сидящего у окна с чашкой кофе и о чём-то серьёзно задумавшемся. Венди выключила камеру и поставила её на стол.
Внезапно всё пошло не так. Всем знакомым Королевны были известны не только её капризы, странное поведение, но и страстная любовь к сказкам, детям и всему, что с этим связано. Уже года два, как она начала увлекаться созданием короткометражных фильмов. Сейчас она работала на чем-то вроде фильма о том, как люди представляют себе сказки. Но в отличие от предыдущих, Венди не снимала лес, зверей, и это была даже не анимация. Она собирала коллекцию «Сказочных людей», как она сама выражалась... Но вернёмся на окраину Канзаса, в то придорожное кафе.
Пока обладательница камеры сверлила взглядом того мужчину, сидящего у окна, Джозеф стащил камеру прямо у хозяйки из-под носа. Он включил её, направил на Венди и окликнул её мягким, добрым голосом, на какой только был способен.
– Джо, это не смешно, – возмутилась та. – Во-первых, я ненавижу, когда меня снимают, а во-вторых, ты хоть знаешь, сколько времени я собирала на эту камеру?! – возмущалась Венди.
Ребята улыбались и не подавали голоса. Они внимательно наблюдали за происходящим, как если бы Венди была птичьим пером, а из окна подул сквозняк.
– Не бойся, Вен, я её не сломаю.
Она, кажется, успокоилась, все спокойно выдохнули.
– Венди, каково это — быть по эту сторону камеры?
– Ну, скажем так, это необычно для человека, который привык снимать, – улыбнулась Королевна.
– Какая твоя любимая сказка?
– «Питер Пэн».
– Ты раньше не говорила об этом. В общем, как и о своём детстве. Почему?
Венди заметно напряглась:
– Я всегда боялась взрослеть. Я помню мамин пример. Она вышла замуж не за того человека, терпела его грубое отношение, однако никогда не забывала обо мне. Она прочитала мне «Питера Пэна» впервые. Я помню, что она сказала, что это её любимая история, а меня она назвала в честь любимой героини, на которую всегда хотела быть похожей. И она была: моя мама была волшебницей. Но злодей победил её, точнее, пережил. Мама умерла, оставив меня с отцом. Став совершеннолетней, я подала на него в суд, и его оторвали от меня, его обязали не приближаться ко мне и на километр. С тех пор я гонюсь за потерянным детством. Смешно вам, наверное, но я действительно повзрослела. И всё, чего я сейчас хочу — стать мамой. Я очень-очень хочу ребёнка.
– Почему ты раньше не рассказывала? – всхлипнула Али.
Венди не ответила, Джозеф выключил камеру. Нависла тяжёлая тишина, и Королевна не выдерживала.
– Забудьте, – сказала она, поднялась, взяла камеру и направилась к тому самому мужчине у окна.
– Добрый день, – можно вас кое о чём попросить?
Мужчина поднял усталый взгляд и посмотрел на девушку.
– Здравствуй, – ответил он. – Да, можно, присаживайтесь. – Он покосился на столик ребят, 4 головы тут же отвернулись в разные стороны. – А твои друзья не будут беспокоиться?
Венди проигнорировала вопрос.
– Я снимаю любительские фильмы. Вы позволите, если я буду снимать вас и задавать вопросы? – Любезно сказала Венди и поспешно добавила: – Они не будут касаться ваших паспортных данных и места проживания...
– Да, конечно, – ответил мужчина. Он будто и не хотел сопротивляться и, казалось, был готов выложить всю информацию о себе, лишь бы ею хоть кто-то воспользовался.
Венди включила камеру, направила её на мужчину и спросила:
– Детство для вас — самый яркий период жизни?
– Да... – согласился мужчина. – Пожалуй, это действительно так.
– Вы помните самое яркое воспоминание?
– Конечно. Их очень много, – незнакомец расслабился, откинувшись на спинку. – Я очень любил рыбалку. Очень хорошо помню походы в лес с отцом. Он меня  всему и научил. Ещё я очень хорошо помню запах домашней маминой кухни. Знаете, такие пироги бывают только у мамы. Мне до сих пор мерещится их запах временами...
– Каким было ваше самое яркое впечатление, когда вы осознали, что детская пора позади?
– Я не понимал, что быть взрослым – это во многом необходимость мириться с противоречивостью, нелогичностью и даже странностью собственных ощущений и мыслей. Юность же – это время, когда живешь ради каких-то воображаемых зрителей.
– Да, действительно. Скажите, а вы верите в сказки?
– Конечно, меня назвали в честь главного героя одной из них. Попробуй тут не верить, – усмехнулся мужчина и, улыбнувшись, посмотрел в глаза Венди.
– Как вас зовут?
– Питер.
– А я Венди...

Вечером, после праздника в Топике, компания вернулась домой. Каждый чувствовал, что что-то не так, всех что-то тревожило. Они поняли, что именно, но опоздали — Венди на следующий день бесследно пропала.