Дачные размышления

    

Несколько лет подряд Максим  Петрович снимал дачу в этом  далеком от цивилизации поселке. Здесь ничто и никто его не отвлекал и ему особенно хорошо работалось. В двух километрах от поселка в лесу было небольшое озеро, где можно было посидеть с удочкой и не только наловить рыбы, но и поразмышлять. И, что совсем не лишне, раздолье для его собаки.
     Накануне рукопись продержала его почти до утра, поэтому он припозднился и пропустил ранний рассвет. Но так как все равно нужно было обдумать следующую главу и спешить было некуда, не очень расстроился из за упущенного времени.
     Прихватив удочку, холодильник для возможного улова и позвав собаку, он неспеша направился к облюбованному месту на озере.
     Огромная черная туча в полнеба ползла навстречу восходящему солнцу.
     Она своей тушей пыталась перекрыть восход, но солнце нашло просветы в ее массе и истекало через них бордовой лавой, напоминая потоки струящиеся по склонам проснувшегося вулкана. Яркоокрашенный верх тучи, как чаша, наполненная расплавом, из которой через минуту вынырнуло солнце.
     Чтобы загладить свою вину за опоздание, солнце сдернуло покрывало тумана с поляны и  озера и стало высушивать воздух и раскалять его, вступая во владение июльским днем.
Остывшее за ночь озеро нежилось под его лучами, нашептывая берегу ночные сны.
     Максим Петрович подозвал  пса, снял с него ошейник и скомандовал: «Гулять!»  Мощный зверь, четырехгодовалая кавказская овчарка, посмотрела на хозяина влюбленными глазами, желая  убедиться в полученной свободе, и неспешно потрусила  по поляне к опушке леса.
     Максим Петрович закинул удочку. В прозрачной воде над песчаным дном взвилось и тут же осело легкое облачко, поднятое грузилом. Живец бодро заработал плавниками, чтобы уплыть, но только натягивал леску, которая крепко удерживала его на крючке. К  наживке  подплыла черепаха и уже было схватила ее, но в этот момент крупный окунь выхватил угощение из под уже открытой ее пасти, и сам завертелся на крючке. Через секунду добыча  трепыхалась в воздухе. Почин оказался удачным. Да и клев был отменным. Уложив несколько рыбин в походный холодильник, решил, что этого количества  на сегодня достаточно. Насколько увлекательно  ловить, настолько и утомительно потом чистить. Пора  домой собираться.   Максим Петрович ловил всегда только на одну удочку, поэтому смотать снасти было не долго. В руке - удочка, ремень холодильника - через плечо, вот и все сборы.  Свистнул, и послушный пес сразу же прибежал на призывный звук
     Погода располагала к неспешности. Пес семенил рядом, неся в зубах собственный поводок с ошейником, на котором болтался жетон еще со щенячьего времени: «Я потерялся, верните меня хозяину...» номер телефона и адрес. Сегодня же нужно выбросить этот жетон! И не потеряется, и кто рискнет подойти к этой псине, чтобы прочесть, что там написано.  И как это раньше не приходило в голову, что на ошейнике его собаки почти такая же надпись, как у римского раба:
“Я – беглый раб. Схватите меня и верните моему господину ...”  Разве его четвероногий друг — раб? И все-таки какая сила дрессуры! Получив полную свободу поступков и действия, вот так, добровольно нести свой поводок, зная, что потом будешь посажен на цепь со строгим ошейником. Может быть получив эту свободу пес, привыкший к определенному распорядку, не знал, что с ней делать. Или боялся оказаться один в этом огромном мире? Но страх, кажется, ему не ведом. Ни секунды не сомневаясь в прошлом году он бросился на матерого волчищу и через минуту расправился с ним. Скорее любовь и преданность хозяину, так нуждающемуся в защите, позволяют надевать на эту могучую шею ненавистный ошейник. Но что толкает народ добровольно засовывать свои шеи в ярмо рабства? Привычка иметь хозяина, подчиняться чужой воле, кормиться с руки дающего? Стаей набрасываться на себе подобного, чтобы растерзать его. И позволить негодяю из своей клики занять место хозяина, чтобы потом уничтожить и этого, возведя на трон следующего подонка, жаждущего власти?
      Казалось,  ни чудесное утро, ни ленивая прогулка от озера к дому, ничто не располагало к  такому повороту размышлений. Но близость рукописи на его столе уже заставила мысль  вернуться к ее содержанию.
      Максим Петрович старался отогнать эти вопросы, ведь еще предстояло почистить рыбу, приготовить завтрак, накормить пса и уж потом, когда текущие хлопоты улягутся, засесть за работу.
     Они вошли во двор дачи,  и пес добровольно подставил шею, на которой защелкнулся строгий ошейник на крепкой цепи.