На мосту

Стало холодно. Дождь перестал, но вязкая морось липла к волосам, заставляла их виться, противно липнуть к лицу.
   Она встала с мокрой скамейки. Зябко передернув плечами, закуталась в пальто. Ветер, будто издеваясь, тут же распахнул его, открывая хрупкую фигурку холоду. Фонари тускло освещали осеннюю, почти безлистую аллею.
   Она снова запахнула пальто и, ежась, пошла вдоль старых скамеек. Мокрые волосы плетями били спину. Пусть. Так надо. Посиневшие от холода губы шептали что- то, известное только ей. Внезапно она замерла, будто пораженная какой- то мыслью. Усмехнулась облегченно, но вместе с тем горько. Развернулась и пошла в сторону реки.
   Старый цементный парапет был мокрым и скользким и превышал её рост. С упрямым упорством она все- таки вскарабкалась на него. Дальше хлипкая лестница, которой не пользовались, наверное, лет пятьдесят. Она взялась за поручни. Древнее железо крошилось, ржавой шубой впиваясь в тонкие ладони. Она не заметила боли, лишь отряхнула руки. Выпрямилась, стала во весь рост на узеньких перилах. Ветер толкнул в грудь: иди прочь, не надо... Она рассмеялась открыто, по- детски, по - счастливому. Ведь через минуту все пройдёт, закончится: и тоска, и боль, пронзительно - сильная, такая, что дышать трудно, такая, что комом в горле - не прокричишь.
   Ночные тучи разволокло ветром, и теперь луна спокойно смотрела на девушку, стоящую на перилах моста. Ветер снова толкнул в грудь и завыл страшно, будто по мёртвой. Но она слышала только голос, родной, любимый: Ты не нужна мне. А ещё видела глаза зелёные с презрительной усмешкой на дне: что дальше?
   Бездна внизу ждала, хищно поблескивала, перекатывалась волнами и вздыхала горестно, будто долго тосковала без нее. Ветер снова толкнул, начал полоскать длинные волосы, взметнул чёрными крыльями пальто, подул на израненные ладони. Она развернула их к небу, проиграла ветром и вдохнула последний раз запах осени...
   А где- то за сотни километров он, глядя на небывало огромную луну, вдруг ощутил тоску, которая бывает лишь при потере. Ссутулившись, внезапно почувствовал боль, и слёзы, безумно жгучие потекли по сильным скулам...