Соединенные Штаты против книги, именуемой Улисс

Соединенные Штаты против книги, именуемой «Улисс»


Издатели и пишущая братия утверждают, что в художественной литературе и журналистике достичь признания можно лишь выражая свои мысли свободно. Поскольку это нередко противоречит правам и свободам других лиц, свободу слова время от времени пропускают через фильтр судебной системы, ограничивающей безудержность фантазии авторов и алчбы владельцев. Иного способа сблизить взгляды писателя, издателя, читателя и законодателя нет.
Так череда судебных дел XIX—XX вв. над литературными произведениями «непристойного содержания» писателей Э. Золя, П. Бурже, Г. де Мопассана, О. де Бальзака, Г. д'Аннунцио, Л.Н. Толстого и др. разделила (хотя весьма субъективно) понятия приличия и неблагопристойности.

Самые крупные из разбирательств, начавшись во Франции (1857) с судов над романом Г. Флобера «Госпожа Бовари» и поэтическим сборником «Цветы зла» Ш. Бодлера, продолжились в Англии (1895) над О. Уайльдом и его романом «Портрет Дориана Грея» и завершились в США (1920—1921; 1933) судами над романом ирландского писателя Джеймса Джойса «Улисс».
Флобер и Бодлер отделались сравнительно легко, снискав себе судебными процессами признание, Уайльд поплатился за непристойности тюрьмой и остракизмом, Джойс же за крайнее бесстыдство своих персонажей оказался оправданным, а его процесс дал карт-бланш всякому автору, пишущему для развращения людей. Этому есть свое объяснение. В XIX в. общество еще ханжески противилось сползанию в непотребство, но после войн и революций первой четверти XX в. человечество перестало даже лицемерить.

Признанный литературным сообществом гениальным, «Улисс», вобрав в себя множество литературных течений, повлиял на их дальнейшее развитие, сформировал новый взгляд на художественную литературу, в которой дозволялось «всё».
Роман, повествующий об одном дне трех персонажей — дублинского буржуа Леопольда Блума, его жены Молли и учителя Стивена Дедала публиковался эпизодами в 23 номерах чикагского журнала «Литл ревью» с 1918 по 1920 г.
Публикация вызвала скандал в обществе. Министерство почт сожгло экземпляры трех номеров, мотивируя это непристойностью прозы Джойса. После того, как окружному прокурору Манхэттена подала жалобу юная читательница, шокированная беспардонностью описания, секретарь Нью-йоркского общества по искоренению порока Д. Самнер в сентябре 1920 г. обвинил издателей феминисток М. Андерсон и Д. Хип в публикации и рассылке номера журнала с эпизодом «Навсикая», живописующим сцену мастурбации.

Издатели не смогли доказать, что эпизод вырван из контекста, т.к. в номере он был представлен, как самостоятельное произведение. Но даже доказав это, Андерсон и Хип навряд ли выиграли бы дело, поскольку основанием для вынесения решения суда в то время служил тест Хиклина (1868), который «позволял запретить любой материал, рассмотрев только небольшую его часть». «Суд мог признать незаконным любой материал, который развращает и разлагает умы тех, кто открыт для подобных безнравственных влияний и в чьи руки такой материал может попасть».

Благодаря этой норме «революционный роман» не смогли отстоять ни искусный адвокат Д. Квинн, провозгласивший детище Джойса «футуристической литературой», ни свидетели — литературные эксперты писатели Д. Поуисс и Ф. Меллер, заявившие, что «Улисс» — «замечательное произведение искусства, никоим образом не способное развратить юную читательницу». Во время выступления защиты судья не удержался от реплики, позднее трансформированной в решение суда: «Да, мне кажется, что это бред больного воображения. Я не пойму, как кому-то вообще взбрело в голову печатать такое!» (Э. де Грация).

Суд закончился в феврале 1921 г. решением арестовать тираж «Навсикаи», запретить дальнейшую публикацию «Улисса», признать Андерсон и Хип виновными в распространении порнографии и приговорить их к штрафу в 100 долл.
Само судебное разбирательство стало для романа и его автора шумной рекламной кампанией. Несмотря на запрет, «Улисс» провозился в Штаты контрабандой. В 1932 г. таможня задержала экземпляр изданного во Франции романа, посланный Джойсом в издательский дом «Рэндом Хаус» для публикации в США. Как стало известно потом, издательство пошло на эту провокацию с целью устроить пробный иск.

По факту конфискации книги учредитель «Рэндом Хаус» Б. Серф в 1933 г. инициировал судебное разбирательство. Тут же встречный иск подали США — «США против книги «Улисс»», аттестовав эту работу, как непристойную, потому подлежащую конфискации и уничтожению. Иск, касавшийся свободы слова, рассматривался в Федеральном окружном суде США южного района округа Нью-Йорк.
Сторона обвинения упрекала «Улисс» в частом использовании «ругательств, что совершенно неприемлемо в благовоспитанном обществе», в богохульстве и неуважении к католической церкви, в наличии возмутительных сцен и смаковании всевозможных грубостей и пошлостей.

Адвокат «Рэндом Хаус» М. Эрнст, всячески ретушируя очевидные неприличия, утверждал, что «книга не непристойна и охраняется Первой поправкой к Конституции США, которая защищает свободу слова». Сверхзадача защитника, с которой он блестяще справился, состояла в том, чтобы убедить суд, что роман Джойса — уже литературная классика, априори «пристойная». Подтвердил это Эрнст собственным панегириком гению ирландца и его «потоку сознания», а также хвалебными отзывами ведущих писателей и критиков мира.

В ходе процесса окружной судья Д.М. Вулси сформулировал новую правовую норму, которой было суждено заменить тест Хиклина. Судья заявил, что у него и еще 2 экспертов книга не вызвала сексуального возбуждения, более того, «в некоторых случаях она более близка к рвотному, чем к афродизиаку». Вулси проявил не только дар крючкотворца, но и литературного критика, когда заметил, что изображение грубых сокровенных мыслей лишь обогащает образ и делает его не вымышленным, а подлинным. Признав «удивительный успех» Джойса-стилиста, судья постановил 6 декабря 1933 г., что книга не порнографическая и поэтому не непристойна. В итоге, это решение принесло Вулси не меньшую мировую славу, чем «Улисс» Джойсу.

Второй окружной апелляционный суд подтвердил (двумя голосами из трех судей) вердикт — отчасти затем, чтобы покончить с грандиозной шумихой, раздутой вокруг романа и не раздувать новую — о фанатичности цензуры.
Федеральный прокурор М. Конбой подал апелляцию на решение Вулси, которая была отклонена, а решение Федерального суда оставлено в силе.

Суды над «Улиссом» привели к тому, что заключения о пристойности литературных вещей в дальнейшем стали выноситься после рассмотрения работ целиком, а не их отрывков; в их влиянии на среднего человека, а не на впечатлительного и с точки зрения стандартов современного общества.
Эти принципы вошли в практику Верховного суда США, для которого правовой нормой стала способность произведения литературы и искусства вызывать или не вызывать похотливые чувства в «нормально чувствующем человеке». Один вопрос остался без ответа — относят ли себя судьи к «средним» людям при вынесении решения?

Данный прецедент положил начало серии процессов, окончательно дискредитировавших тест Хиклина к 1970-м гг. Новым стандартом для определения «непристойности» в делах о запрещении различных материалов без нарушения первой поправки к Конституции стал в 1973 г. т.н. тест Миллера.

Рис. Джеймс Джойс в 1938 году.