90-летие деда Завена и поздравительная телеграмма

Гроб из свежевыструганных досок был установлен в центре комнаты на столе деревенского дома. Домом трудно было назвать жилище вынужденного переселенца Исаака. Но такие «дома» были у всех, кто спасся от армяно-азербайджанской резни 1918 года в Шушинском районе Нагорного Карабаха и вынужденно, спешно бежал, оставив свои дома, где не одно столетие проживали их предки. Перейдя через высокие горы Карабахского хребта, люди нашли себе место для нового поселения в Мартакертском районе, где со временем образовали новое село...
Малышу было 3 годика и он помнит запах свежевыструганных досок, помнит, как к нему подходили женщины в чёрном, причитали, жалели его... Малыш тогда не понимал, что с этого дня случилось непоправимое – он потерял свою мать...

Деда Завена предупредили, что сегодня к нему придут представители мэрии Степанакерта и коллеги с его бывшей работы в «Водоканале» во главе с директором.

Дед сел в любимое кресло, вокруг сновали внуки, правнуки. Он заметил, что нет дочерей. Супруга, громко крича ему в ухо, сказала, что старшая дочь, проживающая в Ереване не смогла приехать из-за состояния здоровья, а младшая лежит с гриппом. Дед плохо слышит, но ему не понравилось, что супруга всё это ему объяснила таким образом, привлекая внимание гостей... Он закрыл глаза...

Через несколько лет, после смерти жены, отец его, будучи почти слепым (выплакал все слёзы), упал с крыши дома... Снова гроб из свежевыструганных досок на столе деревенского дома... Подходят женщины в чёрном, жалеют его и он слышит слова: «... совсем сиротой стал... как он будет жить дальше...». А дальше он жил в семье своего старшего брата... Школа в соседней деревне, тяжёлый крестьянский труд, выпасы скота в горы и постоянное чувство голода...

Подошёл сын к креслу, где сидел дед, поправил медали на левой стороне пиджака. Дед милой, детской улыбкой посмотрел на него. В последние годы все родные и близкие деда привыкли к этой его улыбке, и было трудно понять, всё ли слышит дед, всё ли понимает... Дед заметил виноватый взгляд сына и улыбнулся...

Вечером, придя с работы он увидел, что его пятилетний сынишка стоит в углу. Недоумённо посмотрел на супругу, спросил причину наказания его любимого сына, рождение которого он долго ждал. Оказалось, сын сорвал медали с его пиджака и понёс во двор похвастаться перед детьми. Детям это было в диковинку, и они предложили использовать эти «железки» в игре «пожары». К вечеру было уже поздно – почти все эти «железки» были растеряны...

Дед сидел в кресле и смотрел, что творится вокруг. Из кухни шёл запах жареного мяса, сын принёс два торта, один из внуков пошёл за хлебом, другой за шашлыком, супруга с невестками накрывали десертный стол. Подошли малыши-правнуки, что-то сказали ему, прыгнув на колени. Он ничего не расслышал, ничего не понял, но обнял их. Дети довольные побежали в другую комнату...

С фронта их перекинули на трудовой фронт в Баку - добывать нефть. Те года он до сих пор вспоминает с неохотой: с 5 утра до 12 часов ночи адский труд на буровых, без выходных. Родина требовала нефти, немцы наступали на Кавказ, чтобы завладеть Баку. Многие рабочие не выдерживали такой тяжести и убегали. Их потом ловили и наказывали судом военного времени. Старший мастер - иранский азербайджанец, с хлыстом в руках, наводил ужас на рабочих: азербайджанцев, армян, русских, лезгин...
Сам он написал три рапорта, чтобы отправили на фронт, но каждый раз получал отказ... Через какое-то время он почувствовал в себе дар узнавать, где, на какой глубине проходит нефтяная жила. Закончилась война. Он стал бригадиром, благодаря его дару и организаторским способностям, работа пошла хорошо. Родились дети: двое дочерей и сын...
Как-то вызвали его в трест, где с ним имел беседу его начальник, который прямо ему сказал: «Москва требует передовика на Героя Соц. труда, подходишь ты, но твоя фамилия нас смущает. Нужен представитель коренной национальности. Мы подумали и предлагаем тебе поменять окончание в фамилии на «ов»...

Жена, сын, невесты засуетились. В комнату вошли зампредседателя мэра Степанакерта, директор «Водоканала», где он трудился последние десятилетия, несколько коллег из этой организации, депутат Национального Собрания НКР. Все по очереди подошли к деду, обняли его, что-то говорили, показывали на подарки: какие-то большие коробки. Кто-то всё это снимал на камеру, сын с фотоаппаратом фотографировал... Дали ему две грамоты от мэрии и «Водоканала». Дед дрожащими руками взял в руки их, не обращая никакого внимания на подарки...

И снова в мыслях дед оказался в далёком детстве...

Придя домой со школы, жена старшего брата, которую он называл мец мама (на карабахском наречии  "старшая мама", - Прим. АВ), сказала ему, что завтра он не пойдёт в школу, т.к. подошла их очередь вывести колхозный скот в горы. Ему было 12 лет, он уже привык к такой работе и утром в 5 утра вывел стадо коров за деревню. Коровы и быки, прекрасно зная дорогу, взяли путь в горы. Он боялся волков, ибо не раз бывало, когда волки нагло нападали на стадо и поэтому в руках держал большую палку... Был случай, когда в горах ему повстречался медведь...
Откусив кусок хлеба, он запил его прохладной водой из родника. Кусочек сыра оставил на потом, когда будет возвращаться домой...
Лес, шелест листьев, журчание воды родника, щебет птиц... В который раз, он закрывает глаза и представляет, какая была бы из себя его мама. В мыслях он всегда сравнивал её с матерями своих друзей...
Так, до конца жизни он не узнает, как она выглядит. В то время не было фотографий... Нет фото ни матери, ни отца, которого он помнит смутно...

Заместитель мэра благодарил его за ту работу, которую он сделал для города. Директор «Водоканала» подробно рассказал, какую лепту он внёс, чтобы в городе была вода. Рядом стоял главный инженер, техник – люди, с которыми дед годами работал... Тосты, пожелания...

Переехав в Степанакерт, он неприятно был удивлён, когда увидел, что в городе проблема с водой. Воду давали через день по полтора часа. Люди вынужденно ставили на крыше домов чаны, в ваннах набирали воду «на чёрный день». Сын, каждый день, вернувшись со школы, с друзьями пешком шёл 4 км. к «трём кранам», чтобы стать в очередь и через пару часов принести домой два ведра чистой питьевой воды. И так каждый день.
Как-то, проходя по улице, он вдруг почувствовал, что стоит на... жиле, где проходит вода. Тогда он начал обивать коридоры, объясняя руководителям, что в Степанакерте есть вода. Но встречал непонимание и твёрдое убеждение, что в Степанакерте нет воды. Не забудет он злобный, шипящий голос одного из чиновников: «Ты, что, приехал сюда, чтобы деньги делать...?».

Разлили коньяк, сказали тост и не один, за его здравие, пожелали «100 лет жизни вместе с супругой»... Ему было приятно слышать это всё. Хотя, присутствующие думали, что он плохо слышит и старались говорить громко, иногда, даже крича, но он, как не удивительно, на этот раз всех прекрасно слышал. Улыбаясь своей детской улыбкой, он всем кивал, но мысли его были не здесь, а там, в начале 70-х, когда смог настоять, что в городе есть вода, что он сможет пробурить артезианский колодец...

Собрались все руководители города, приехал сам руководитель области и ждали, будет ли вода через два часа, как обещал «приезжий из Баку», как его за глаза называли недруги из руководства, которые, почему-то, упорно доказывали, что в городе нет воды...
Он знал, что вода есть, но понимал, что нужно бурить глубже... 120 метром... 140 метров... Он спиной чувствовал недоброжелательные взгляды... 150 метров... Что-то треснуло, завизжало... Он попросил ещё три дня, т.к. нужны какие-то дополнительные приспособления. Но для этого надо было ехать в Баку. Тишина. Руководитель области, подумав, дал ему три дня, но предупредил, что посадит его в тюрьму, если через 4 дня не будет воды. «Я не разрешу транжирить народные средства, чтобы ты их кинул на ветер...». И он уехал в Баку, на прежнее место работы, где его старые друзья помогли – дали всё, что нужно и не взяли с него ни рубля...
На четвёртый день вода фонтаном ударила, обрызгав стоящих рядом с артезианом руководителей города и области...
Потом были второй, третий... пятый... седьмой артезиан... Жители города вздохнули – в их дома пошла чистая вода, и график подачи воды был не такой уже жёсткий, как раньше...

В течение сегодняшнего дня были десятки звонков из Еревана, где проживала старшая дочь с сыном, а также из России. Звонили родные и близкие, которые знали, что деду Завену 90 лет, поздравляли... Пришёл почтальон с телеграммами. Сын начал громко читать текст. Приятно было слышать, как ему желают здоровья, счастья, вместе с супругой, естественно. Одна из телеграмм была от президента Армении Сержа Саргсяна и его супруги Риты Александровны. Присутствующие гости немного напряглись, увидя телеграмму президента Армении, но дед не был удивлён, он был рад. Впрочем, чем можно удивить человека, который прожил 90 лет и в жизни всего повидал...

Когда он медленно, с помощью супруги, начал раздеваться, чтобы лечь спать, по привычке посмотрел на икону, висящую на стене спальни, и мысленно поблагодарил Бога, что Он дал ему и супруге троих детей, шестерых внуков и пятерых правнуков...

Мне просто остаётся, наверное, сказать, что сын деда – это я...

P.S. Вечером был ужин. Собрались дети, внуки, правнуки деда... тосты. пожелания...

Февраль 2016 г.