Трудно быть любимым

Трудно быть любимым.
повесть

Глава 1. Первые потери.
      Подгоняемая дерзкими лучами, вторая послевоенная зима, прилично поднадоев холодом и насолив гололёдом, поспешно убралась. Ветры-непоседы зализали последние раны, высушив талую воду в колеях просёлочных дорог и неровностях тротуаров. Март выдался, на удивление, тёплым. Набухшие почки разом треснули и явили миру зелёные язычки.
       Мальчик родился крепеньким, с хорошим весом. Родители долго спорили, какое дать имя. В конце концов, решили с этим повременить. Малыш слабо набирал вес, у Ани не хватало молока (сидели на картошке с хлебом), и пришлось добавить прикорм. Через несколько дней началась диспепсия. Приехавшая скорая затребовала данные ребёнка.
- Мы зовём его мальчиком, имени пока не дали, - объяснила молоденькая мамочка.
- Так назовите сейчас, - предложил врач.
- Вы с ума сошли! Какое имя! Спасайте ребёнка! – возмущалась Аня.
- Не надо нервничать. Собирайтесь. Отвезём вас с малышом, а отец пусть сегодня же его зарегистрирует и принесёт документ в больницу.
    Павел, двадцатидвухлетний парень, недавно ставший отцом, топтался рядом, не зная, что сказать. Страх за жизнь крохи словно парализовал его. Вообще-то, имена были заготовлены. Аня хотела назвать в честь своего отца Василием, Павел предлагал – Максимом. Теперь предстояло определиться, но неопытный папаша боялся принять решение. В ЗАГСе вовсе растерялся, а хорошенькая брюнетка, регистрировавшая ребёнка, мило улыбнулась и сказала:
- Мальчик родился в марте, назовите его Мартыном. Сидевшие за соседними столами женщины дружно поддержали:
- Ой, Мартын! Мартын! Замечательно! А главное, редкое имя.
    Растерянный Павел кивнул головой, и сына записали Мартыном.
    Через две недели мальчик поправился. Прочитав выписку,  где значилось имя, Аня устроила скандал. Незадачливому отцу досталось на орехи, а Мартын остался Мартыном. Он не любил своё имя, и эта нелюбовь отражалась в отношениях с отцом.
    Как изобретательны бывают дети! Такое придумают, иному взрослому на  ум не придёт. Соседские ребятишки стали звать  Мариком. Рос он озорным,  непоседой и отличался непосредственностью и щедростью. Двоюродные братья, приходившие в гости, брали пятилетнего Марика в свою компанию исключительно в корыстных целях. Будучи старше на два-три года, они всегда находили лазейку, чтобы перехитрить доверчивого мальчишку. Когда Марик проигрывал, то приносил дань в виде сладостей или игрушек.
- Играем в «Кто лучше спрячет»? - предложил Стасик, пока родители резались в карты.
- Что будем прятать? – спросил Вадька.
- Эту штуку, - Стасик показал шарик от подшипника размером с горошину. - Один прячет, двое ищут. Прятать только в этой комнате, - объяснил он правила.
      Стасик прятал первым, по старшинству. Шарик оказался в футляре для очков. Вадька положил шарик в шкатулку с пуговицами. Стасик догадался, потому что брат всё время поглядывал на неё. Настала очередь Марика. По условиям игры братья вышли из комнаты. Марик, недолго думая, сунул шарик в правое ухо.
- Уже! – крикнул он. – Ищите.   
     Мальчишки битый час ползали по всем углам, но безрезультатно. Стасик подозрительно  глянул на Марика.
- Ты спрятал его не в этой комнате. Признайся!
- Вы же под дверью стояли. Я не выходил.
- Может, в окошко выбросил, - предположил Вадька. – Давай поколотим его.
- Не выбрасывал! Не выбрасывал! – канючил Марик.
- Ладно, - примирительно сказал Стасик, - Сдаёмся. Покажь, куда заховал.
- Бить не будете? – на всякий случай уточнил Марик.
- Не.
- В ухо положил.
- Куда-куда? – удивились братья.
- В ухо.
- Гони обратно!
       Марик хотел достать, но шарик провалился глубже.
- Не могу…  не получается… - растерялся мальчик. – Сидит глубоко.
      Стасик и Вадька по очереди заглянули в ухо, но лезть не отважились.
- Надо тёте Ане сказать, - решил Стасик. – Только не говори, что мы играли. Просто положил в ухо и всё.
      Марика отвезли в больницу. Врач долго возился. Наконец, извлёк шарик при помощи магнита, но при этом повредил барабанную перепонку, и Марик стал плохо слышать на правое ухо. Это было началом его потерь.

       В школе учителя сажали Марика за первую парту. Мальчишка крутился, вертелся, отвлекал ребят, и к пятому классу перекочевал на последнюю. Интерес к учёбе и вовсе пропал. Двойки так и сыпались. Неудивительно, что его оставили на второй год.
      В новом коллективе за ним закрепилась слава двоечника и хулигана. Ребята сторонились. А ему так хотелось быть кому-нибудь необходимым! Все проделки были вызваны желанием привлечь внимание. Одиночество развило в нём мечтательность и ранимость.
      Сидя за домом на пустыре и выстругивая из деревяшки пистолет, Марик мечтал:
- Вырасту, стану лётчиком, совершу подвиг, тогда они пожалеют, что не дружили со мной.
       Мальчишке было невдомёк, чтобы стать лётчиком, нужно хорошо учиться. По вечерам он сидел на подоконнике и смотрел на башенку с флюгером, видневшуюся среди крыш. Башенка украшала старое здание, в котором располагался краеведческий музей. Но Марик представлял себе замок, в башне которого томится благородный рыцарь. Видел себя в роли освободителя. Башенка притягивала к себе, и он решил во что бы то ни стало побывать в ней. В голове созревало множество планов. Помог случай.
      Однажды класс повели на экскурсию в музей. Марик посчитал это знаком судьбы. Пока одноклассники толпой переходили из зала в зал, он прошмыгнул на «чёрную» лестницу, полный уверенности, она ведёт в башню. Поднявшись наверх, мальчик остановился у приоткрытой двери. От напряжения колотилось сердце. Башня оказалась комнатой в виде пятиугольника с непривычно высоким потолком. На каждой стене по два длинных узких окна. Стеклянная дверь вела на балкончик, окружавший башню. Балкон оцепляла железная оградка, высотой по пояс. Марик обошёл вокруг, разглядывая лежащий как на ладони городок. От высоты и волнения кружилась голова. В голубой вышине плыла серебристая стрела самолёта.
- Э-ге-гей! – заорал он что было силы.
      Кто-то крепко схватил за плечо.
- Эй, пацан! Ты как тут оказался?
      Марик вернулся к реальности. Он решил молчать. Разве этот взрослый дядька поймёт! Электрик привёл его в кабинет директора, и начались долгие разборки, закончившиеся вызовом родителей в школу.
      После этого случая Марик задумал тренироваться, чтобы не бояться высоты. В качестве тренажёра выбрал дерево. Это была старая яблоня, росшая на меже двух дворов. С одной стороны к толстой ветке приладили качели, с другой – укрепили бельевую верёвку. Благодаря раскидистым ветвям, на дерево взобраться не составляло труда.
- Сегодня прыгну вниз, - решил он.
      Взбираясь с ветки на ветку, Марик оступился и шагнул мимо. Страшная боль до звёздочек в глазах обожгла левое колено. Он ударился о кирпичи, валявшиеся под деревом.
     Потом были долгие скитания по больницам, операция. При выписке хирург, здоровяк-хохол, шутил:
- НичОго, Марко, нога нэ гнэться, та дивчата люблять нэ за тэ.
      А девчата со временем стали заглядываться. В 9-м в класс пришла новенькая, Галочка Черняева. С её лёгкой руки, а точнее  острого язычка, его стали называть Мартом. Даже родителям пришлась по душе такая идея. Мать, переживавшая, что сын носит не то имя, сказала:
- И как сами не додумались!
     После 9-го класса Март стал учиться в ПТУ. О небе можно было только мечтать.
- Тебе повестка в военкомат, - отец протянул листок.
     Глаза Марта оживились, вспыхнули и тут же погасли.
- Я не строевой.
      В узком плохо освещённом коридоре толпился призывной народ. Прихрамывающего Марта проводили любопытными взглядами. Сидящий за столом эскулап долго изучал выписку с диагнозом, потом велел задрать штанину и показать колено. Выпятив нижнюю губу, он принялся ощупывать шрам. Наконец, выписав заключение, не удержался от замечания:
- Радуйся, в армию не заберут. Скоро и брать некого будет. Свободен.
      А он бредил армией. Мечтал рассекать небесный океан сверхзвуковым самолётом. Мечта разбилась о камни под яблоней. Нужно было выплеснуть накопившееся в душе. Ночью он вышел во двор и спилил старое дерево.



Глава 2. Любовь.
       Март сразу обратил внимание на новую соседку, появившуюся во дворе. Среднего роста, фигуристая, короткая юбка открывает крепкие ноги, небрежно заплетённая коса на плече, из глубокого выреза блузки выглядывают туго стянутые лифчиком груди. Она развешивала бельё. Март издали наблюдал, как челюсти прищепок жадно и быстро заглатывали халатики и сарафанчики.
- Что рот открыл! Помоги! – весело крикнула девушка.
     Март подчинился требовательному тону, в котором звучал и призыв, и легкая ирония. Он брал вещи из тазика и подавал хозяйке. Но вот в руках парня оказался лифчик, Март повертел его в руках, чувствуя, что краснеет.
-  Чего смущаешься? Никогда не видел? – рассмеялась она.
     Он бросил лифчик в тазик и пошёл со двора. Нужно было прийти в себя, побыть одному.
- Выходи вечером. Погуляем, - крикнула девушка вдогонку.
      Дома Март спросил у матери:
- Что за странная девица объявилась у нас?
- Родственница бабы Дуси Сотниковой. Работает машинисткой в воинской части.
      Март собирался лечь раньше. Утром они с отцом должны были идти в отдел кадров. По квоте для инвалидов его брали на работу пока в качестве ученика. Но из головы не шли слова новой соседки, её приглашение погулять, и он поддался искушению.
- Эй! Как там тебя? – послышалось с балкона второго этажа. – Подожди. Сейчас спущусь.
       Она вышла в короткой юбке и свитерке с глубоким вырезом. Март не осознал ещё, что  в его жизнь ворвалась, подобно вольному ветру, первая любовь, первые желания.
-  Валерия, - представилась девушка. – А тебя как зовут?
- Март.
- Март? – рассмеялась она. – Почему не Февраль?
- Имя как имя, - нахмурился он. – Полное – Мартын.
- Ещё лучше. Да ладно. Я шучу. Очень даже романтично. Ма-арты-ын!
        Она смотрела исподлобья чуть раскосыми глазами, покусывая сорванный стебелёк. В приоткрытых губах поблескивали ровные белые зубки. Март понимал: девушка заигрывает, надо как-то реагировать. Но как? Он никогда не ухаживал и ни с кем не встречался. Валерия, словно угадав его состояние, взяла парня за руку и повела за собой.
      Они гуляли по тихим улицам, болтали о том о сём. Март был как в тумане. Незнакомое до сих пор томление не покидало его. Опомнился, только оказавшись в Лериной постели… С этой ночи молодые люди стали тайно встречаться.
       Мелькали дни за днями, но Март не замечал бега времени, находясь в плену женских чар. Он вставал и ложился с именем любимой. На работе вдруг вспоминал Леру, рисовал её в своём воображении и забывал вовремя выключить станок. После того, как парень запорол несколько деталей, мастер хорошо пропесочил его и пригрозил сообщить начальнику  цеха.
       Однажды соседка по площадке, столкнувшись на лестнице с его матерью, сказала:
-  Аня, я что-то не пойму, где живут молодые, у вас или у бабы Дуси?
- Какие молодые? – не поняла мать.
- Ну, твой Мартын с женой, Дуськиной Леркой?
- С чего бы это?
- Так они поженились вроде. Ты что, не знала? – воскликнула она, увидев реакцию женщины, и победно продолжила: - Лерка скоро родит. Только не ведомо, от Марика или от прапорщика, с  которым гуляла. Весь двор гудит, а вы ослепли, что ли?
        Аня поспешила домой и стала искать паспорт сына, но не нашла. Вечером, когда Март пришёл с работы, родители встретили его вопросами:
- Где твой паспорт?
- Почему так поздно? Где был?
- На работе задержался. А паспорт потерял, - был ответ.
- Не ври! – повысил голос отец.
- Потерял, говорю, - твердил Март.
- Это правда, что вы с Леркой расписались? – поспешила спросить мать.
- Уже настучали. Ну, а если знаете, чего спрашиваете? – храбрился Март.
- Щенок! Женился он! Родителям ни слова! Гуляешь – гуляй! Жениться зачем?
 - Я люблю её.
- Любишь… На что жить будете? На твои ученические? А ребёнок… разберись ещё чей!
- Баба Сотничка тоже хороша! Пригрела! – негодовала мать.
       Скандал нарастал. Март собрал вещи и ушёл к Лере.
       Аня потеряла покой, проплакала все глаза. Так прошла неделя. Павел тоже переживал, но виду не показывал, только нет-нет да скажет Ане:
- Чтоб мне туда не бегала! Ушёл и точка!
      Но она после долгих колебаний собрала сумку продуктов и позвонила в пятую квартиру. Открыл Март.
- Здравствуй, сынок! Ты что это босой и с тряпкой?
- Ма, она заставляет меня мыть полы. Швабры нет, а нога не гнётся. Я не хотел, так она тряпкой по лицу. Скажи ей! – жаловался Март, как малое дитя.
      Аня готова была увидеть всё, что угодно, но такое…  Материнское сердце сжалось.
- Собирайся! Ноги твоей здесь больше не будет! – сказала она.
     Из комнаты выглянула Лера и, поглаживая живот, заявила:
- Во-во! Пусть катится, голодранец! РожУ и подам на алименты! Будешь платить как миленький.
- Вот ты и показала свои зубки. Тебе не сын мой, а штамп в паспорте нужен был, чтоб блуд свой прикрыть! Бессовестная! – высказала мать наболевшее. – Сынок, оставь, идём скорее отсюда.
- Пусть катится ко всем чертям ваш Мартын с балалайкой! – крикнула Лера.
       Март дёрнулся, хотел ударить её, но мать удержала. Дома он бросился на кровать и дал волю слезам. Никто не мешал ему. Наплакавшись, Март затих и уснул.
      Разрыв с Лерой Март переживал тяжело. После работы уединялся за домом на пустыре, скрипел зубами, грыз землю, бился головой и рычал, точно зверь.
- Лера! Лера! – неслось к небесам.
       Родившуюся девочку назвали Зиной и не показывали ни Марту, ни его родителям. Март очень хотел увидеть дочку, но каждый раз, встречая Леру с ребёнком, натыкался на взгляд, полный презрения. Ещё больнее было  знать, что бывшая жена приводит домой кавалеров, в основном, солдат срочной службы или прапорщиков. Она крутилась с ними у ворот, поджидая Марта с работы. Кровь шумела в его голове, в любой миг готовая вырваться наружу бурным потоком.
      Чтобы забыть Леру, он ударился в работу и скоро давал план без особых усилий. Его стали похваливать на собраниях, выписывали премии, ставили в пример новичкам.   
       Первая любовь оставила в душе неизгладимый след. Март стал мстить девчонкам, соблазняя и безжалостно бросая. Родителей беспокоила неустроенная личная жизнь сына, его любовные похождения и алименты, как они считали, навязанные несправедливо.  Но  девочка подросла, и без слов было ясно: это живой портрет Марта.
      Павел долго искал подходящий вариант обмена, и, наконец, семья переехала в другой район города. 


Глава 3.  Муки ревности.
       Марту исполнилось двадцать восемь, когда он познакомился с Аллой на станции переливания крови. На заводе проводилась ежегодная акция – День донора. Как будет происходить процедура, Март знал только теоретически. Медсестра, готовившая шприц, понимающе глянула на красивого парня и добродушно сказала:
- Не волнуйтесь. У меня рука лёгкая. А вены у Вас хорошие.
- Я не волнуюсь, - храбрился Март, поглядывая на иглу.
- Постарайтесь думать о чём-нибудь приятном, - посоветовала сестричка. – Например, о своей девушке.
- У меня нет девушки.
- Не верю. У такого видного парня и нет девушки?
- Представьте себе, нет.
- Если бы я была Вашей девушкой, то одного бы не отпустила.
       Марту, не избалованному комплиментами, было приятно. Он стал украдкой рассматривать сестричку. Невысокая шатенка с умными глазами, нос картошкой не портил её, а наоборот,  гармонировал с пухлыми губами, подкрашенными помадой вишнёвого цвета. Она наклонилась, полы халата с расстёгнутой нижней пуговицей разошлись, обнажив ноги выше колен. «Да, уж не девчонка, - промелькнуло в голове Марта, - лет 30-32».
       Он не вспомнил бы о ней, если бы не случай. Однажды мастер Василий Григорьевич пригласил Марта к себе на день рождения. Ехать надо было на другой конец города. Прикупив подарочный набор: одеколон и галстук – он прибыл по указанному адресу.
- Не тушуйся, дружище, - обрадовался Василий Григорьевич, - здесь не только пожилые. Знакомься, моя соседка. Помогает стол накрывать.
       На Марта смотрели знакомые умные глаза.
- Алла, - сказала девушка, протягивая руку. – Мы, дядя Вася, уже знакомы. Март, кажется?
- Да, Март, - он пожал её тонкую кисть. – Рука у Вас действительно лёгкая.
       После застолья перешли к танцам. Март не любил это занятие из-за ноги. Алла сама подошла к нему.
- Не бойтесь. Мы просто потопчемся на месте под музыку.
       На самом деле, всё оказалось не сложно и весело. Приятно было обнимать талию девушки, ощущать под рукой мягкий шёлк платья, наслаждаться запахом духов, от которого кружилась голова. С этого памятного вечера завязались отношения, в которых Алла стала лидером. Она организовывала досуг: покупала билеты в кино, водила его по выставкам и ярмаркам, вытягивала на природу, устраивая пикник. Услышав, как он высвистывает разные мелодии, заключила:
- У тебя музыкальный слух. Будешь учиться играть на домбре.
       И скоро Март освоил этот инструмент, посещая занятия в доме культуры. Ему нравилось принимать участие в концертах струнного оркестра,  который пользовался успехом у заводчан. Алла терпеливо ждала, когда он созреет для предложения, хотя не была до конца уверена, хочет ли этого.
       В тот вечер она потащила Марта на каток. Каталась хорошо. Он издали любовался летящей по льду фигуркой.  Когда возвращались домой, уже стемнело. Март нёс коньки, Алла болтала без умолку. Автобуса долго не было. Чтобы не замёрзнуть, они стали бегать от остановки до угла, из-за которого должен был появиться автобус.
- Давай сделаем так, - хитро прищурилась Алла. – Чей автобус придёт первым, тот и уедет. Идёт?
- Идёт, - эхом откликнулся Март.
      Алла прижалась к нему, просунула руку под куртку.
- Ты такой тёплый, Март.
- Шутишь? Я скоро превращусь в ледышку.
      Из-за поворота показался автобус Марта. Поздние пассажиры спрыгнули на землю и растворились в темноте. Парень стоял в нерешительности.
- Садись быстрей, не то уедет! – торопила Алла. – Мы же договаривались!
    Март понимал: надо остаться, но вместо этого вскочил на подножку, и дверь захлопнулась.
     Несколько дней молодые люди не виделись. Что-то удерживало Марта от желания съездить к Алле, не решался и позвонить.   В перерыве к нему подошёл Василий Григорьевич.
- Ну и дурень ты, Март! Бросил девушку одну ночью на улице да ещё в мороз!
- Она сама сказала…  в общем, сказала…   - начал, было, парень.
- Сказала, сказала…   Заладил, как попугай! Может, испытывала тебя! Не прошёл ты испытание, друг любезный. Велено сказать, чтоб больше не приходил. Обморозила щёки девка. Понял?
    Март почувствовал: где-то внутри под ложечкой противно заныло.
    Они столкнулись во дворце культуры на партконференции, куда были приглашены передовики производства. Через вестибюль тянулись две очереди к столикам регистрации участников. Март и Алла оказались в разных.
- Я и не знал, что ты член партии, - сказал Март.
- А я не догадывалась, что ты передовик производства.
      Разговаривали, словно не было двух месяцев разлуки. В зале сели рядом. Он держал Аллу за руку. Наконец конференция закончилась, и молодые люди поспешили на улицу. После многочасовых скучных пафосных речей приятно было вдыхать полной грудью свежий мартовский воздух.  Пахло рыхлым снегом. Впереди ждали выходные.
 - Поехали ко мне. Накормлю обедом, - предложила Алла. - Мама уехала к сестре на неделю.
     О, женская изобретательность! Как часто нам помогает хорошо «организованный» случай! Март и не догадывался, что попался в ловко расставленные сети. Накануне мать сказала дочке:
- Ты, Алка, слушай меня. Я жизнь прожила. За отцом твоим прожила хорошо. Как по верёвочке ходил. Если б не сердце…  А ведь был не красавец, как твой Март.
- Мама, он большое дитя. Ну что за мужик! Оставил ночью одну на улице!  В мороз! Да он должен был с себя куртку снять, сам замёрзнуть, а меня обогреть!
- Дурёха ты! Сама же сказала: «Езжай!» Он и послушал тебя. И будет слушаться.
- Не хочу я так!
- Опять свой характер показываешь! Вспомни, как с Вовкой было! А с Игорем! Одна останешься! Ты гордость свою в сумочку запрячь, а сделай так, чтобы Март попал на Вашу конференцию. У тебя, я знаю, связи в райкоме есть. А я к тёте Вале поеду дней на пять. Ты его к нам приводи, ну и…   знаешь, что делать.
       Сразу после майских праздников они расписались. Жить стали на съёмной квартире. У Марта словно крылья выросли. После долгой пустоты сердце захлебнулось любовью. Упоительные ночи, полные трепета и неги, опустошали его, отнимая все силы. Алла сразу закрепила позиции лидера. Все вопросы решала она. И Марту было так удобно. Вот только заползший откуда-то червь ревности подтачивал и подтачивал его покой. После Леры, с её показными свиданиями, женщинам Март не доверял.
- Почему так поздно пришла? – в глазах нервное ожидание.
- Партсобрание затянулось, - оправдывалась Алла.
- К чёрту твои партсобрания! Я женился не на партии, а на тебе!
       Подливали масла в огонь доброжелатели в лице соседей.
- У них, у медичек, спиртик всегда при себе, - нашёптывала баба Галя. – Мужик на такую приманку, Мартик, летит мотыльком.
- А практиканты? – вставляла баба Сима.
- Что практиканты? - прислушивался доверчивый Март.
- Это тоже мужчинки, хотя и молокососы. Так что мотай на ус.
 И он мотал, устраивая разборки, доходившие до драки.
       Припадки ревности закончились, когда Алла сообщила, что беременна. Оба с нетерпением ожидали ребёнка. Верилось, он сцементирует давшие трещину отношения.
- Кира рождена для мира, - провозгласил Март, забирая жену и дочку из роддома.
       Но ожидаемого мира не вышло. Когда парторг медсанчасти, в которой Алла состояла на учёте, пришёл поздравить с рождением ребёнка, Марту показалось, что тот вёл себя развязно. После ухода гостя он учинил жене допрос.
- О чём вы шептались над кроваткой Киры?
- Не шептались, а тихо говорили, чтоб не разбудить. Спрашивал, хватает ли молока.
- Да он пялился на твои груди! А руку положил на задницу.
- Не сочиняй. Рукой он держался за кроватку.
     Март не понимал, что с ним происходит. Тихая ярость слепила глаза. Он испытывал чувство, подобное переживаниям ребёнка, у которого отнимают любимую игрушку.
    Прошло   три года, полных страсти и мук ревности. После очередного скандала Алла предложила расстаться. Март поздним вечером нагрянул к родителям. Посмотрев в глазок, Аня встревожилась.
- Там Март с вещами.
- Не открывай! Пусть идёт, откуда пришёл! Хватит с нас двух его жён! – расшумелся Павел.
      Но когда сын стал колотить в дверь кулаком, Аня впустила его.
- Больше никаких баб, - мрачно сказал Март.
- Теперь будешь платить на двоих, - задел за живое отец.
- Что ж, теперь и Кирочка будет расти без папки! – всхлипнула мать.
- Буду общаться, приводить в гости, - успокаивал Март.
      Но Алла решила иначе. Дорога в дом бывшему мужу была заказана. Март скучал по Алиным ласкам, по женскому теплу. Кирочке было уже пять, виделся он с дочкой урывками, забегая иногда в детский сад. Однажды Март получил от Аллы письмо. Она назначала встречу в парке. Решив, что та хочет помириться, Март стал готовиться к свиданию: купил куклу и цветы.
     Аллу и дочку увидел издалека. Они сидели на лавочке, Кира лакомилась мороженым.
- Очень мило, - сказала Алла, принимая букет. - Но давай без обиняков, сразу к делу. Я выхожу замуж. Мне нужен развод.
      У Марта потемнело в глазах. Рушилась робкая надежда. Сделав над собой усилие, он как можно развязнее произнёс:
- Давно пора.
- Это не всё. Володя хочет удочерить Киру. Нужен твой отказ от ребёнка.
    Кровь бросилась Марту в голову. Хотелось ударить Аллу, бить, бить… Он глубоко вдохнул, задержал дыхание, медленно выдохнул.
- Я от дочери не откажусь.
- Тебе же лучше, не надо платить алименты, - выдвинула аргумент Алла.
- Торгуешься? Напрасно. Кира – моя дочь.
- Так спроси у неё, - загорелась Алла и подтолкнула девочку. – Скажи,  скажи ему.
       Март посмотрел на дочку.
- Пусть считается, что мы от тебя отказались, - сказала Кира, глядя себе под ноги.
      Знакомая ярость охватила Марта.
- Где бумага? Подпишу, - крикнул он в отчаянии.


Глава 4. Рыба моя.
      Последнее время Павел сильно сдал. Мучили мысли о единственном сыне-неудачнике. Ни семьи, ни карьеры, а ведь ему уже под сорок. Павел открыл невидимый клапан, который долгие годы сдерживал наследственную предрасположенность к зелёному змию, и стал попивать. Аня сначала терпела и молчала, только в угасших глазах читался упрёк. Но всё чаще муж являлся домой пьяным, припрятывал деньги, ходил небритый, и она вдруг испугалась: это навсегда. Ни уговоры, ни мольбы не действовали. Март жалел мать, к отцу испытывал отвращение и старался не замечать.  Павел, чувствуя презрение сына, провоцировал и всячески подначивал его на ссоры.
- Что ты за человек такой, Март! Думал, буду гордиться сыном, а ты!.. – с горечью восклицал он. - За сорок перевалило, а ни семьи, ни карьеры!
    Март отмалчивался. Эта старая песня надоела до чёртиков. Сейчас скажет, что мужик в жизни должен…
- Мужик, знаешь ли, в жизни должен сделать три вещи: построить дом, родить сына, посадить дерево. А у тебя? Своей крыши над головой нет,  дочек не видишь, а дерево срубил.
   Если у Марта было дурное настроение, он давал отцу отпор, иногда доходивший до драки. Но чаще уходил бродить по улицам. А вдогонку неслось:
- Хоть бы выпил со мною, что ли!
      В один из таких вечеров его окликнули:
- Март! Мартик! Постой! Куда бежишь!
      Он остановился. Бордовое драповое пальто с чернобуркой, чёрный мохеровый берет, из-под которого в лучиках глубоких морщин улыбаются голубые глаза. Эти добрые, с затаённой грустинкой глаза он помнил с давних школьных лет.
- Софья Захаровна! – Март обнял любимую учительницу, уткнулся носом в пушистый воротник - пахнуло нафталином - и расплакался. Плакал по- детски, взахлёб. Софья Захаровна гладила по спине, приговаривая:
- Ну, что ты, милый мой, что ты, успокойся. Пойдём ко мне, всё расскажешь. Подумаем, что можно сделать.
      Она привела его в маленькую уютную районную библиотеку.
- Теперь здесь обитаю. Вышла на пенсию, и сюда, поближе к книгам. Платят гроши, зато среди людей. Сотрудница – толковая женщина, как я, одинокая. Дружим. Рассказывай, что стряслось.
      Выслушав исповедь Марта, Софья  Захаровна тяжело вздохнула.
- Да, печально, но не безнадёжно. Подумаешь, нога не гнётся! Подумаешь, с женщинами не повезло! Трудно быть любимым, Март. Любовь… Она только начинается с озарения, влечения, страсти. На самом деле, это непростой труд души, сердца, ума. Не всем дано, не каждый сможет.
- Да ну  их, женщин, жён… и всю  любовную дребедень! – нахмурился Март.
- И с родителями не у всех ладится. Не конец света. Ты не лежачий больной, а здоровый и красивый мужчина. Вспомни литературных героев! Чему я вас учила? Не складывать крылья! Не сдаваться!
- Книжки – одно, а жизнь – совсем другое.
- Книги с жизни пишутся. Надо жизнь чем-то заполнить. Какие у тебя увлечения?
- Музыку люблю. На домбре играю.
- Замечательно. Почему бы не освоить, к примеру, аккордеон. Кстати, к  нам приезжает известный аккордеонист… - она назвала фамилию музыканта. – Слышал о таком?
- Нет.
- Сходим на концерт? Я достану билеты. Договорились?
- Договорились, - согласился Март.
- Вот мой телефон. Позвони завтра.
      И он позвонил.
- Билеты достала. Помог Илюша Беляков. Помнишь его? В шесть вечера зайдёшь за мной в библиотеку. Жду.
     Март заглянул на абонемент и помахал рукой Софье Захаровне, она дала знать, что заметила его, и поспешно отпустила очередного читателя.
- Извини, Мартик, не смогу пойти. Соседка заболела. После работы буду сидеть с ней. Мы всегда друг другу помогаем.
- Понятно, - расстроился Март.
- Ты не против, если вместо меня пойдёт моя сотрудница? Она твоя ровесница, не замужем, - и, не дав ему опомниться, позвала: - Клара, где ты там?
- Я готова, - из подсобки вышла женщина, на ходу застёгивая пальто. – Клара, - представилась она. – А Вас зовут Мартын. Прямо, как у Лондона. Читали «Мартин Иден»?
- Не довелось. Ну, мы пошли, - сказал он Софье Захаровне, пропуская спутницу  вперёд.

      Концерт закончился, и публика потянулась к выходу.
- Пройдёмся, - предложил Март из вежливости.
- Вы не торопитесь? – спросила Клара и, чтобы не услышать «Да, тороплюсь»,  тут же поинтересовалась: - Вам понравился концерт?
- Здорово играет.
- А что больше понравилось?
- «Полёт шмеля», а ещё «Полонез Огинского».
- У Вас хороший вкус, - похвалила Клара. – Наверное, обучались музыке?
- Немного. Играю на  домбре. Решил заняться аккордеоном. Софья Захаровна говорит, есть вечернее обучение. Только не знаю, какой марки аккордеон выбрать.
- Советую «Вельтмейстер».
      Они разговорились, и Март с удивлением отметил, что впервые говорит с женщиной о высоких материях. Никто никогда не слушал его с таким вниманием, как эта, ничем не примечательная особа. Он чувствовал, что понравился ей.  К чему церемониться? Надо прояснить обстановку.
- Скажите, Клара, Вам лет сорок? Почему не замужем? Простите, конечно. Если хотите, не отвечайте.
- Почему же. Мне сорок два. Когда-то была влюблена, но мой отец посчитал, что его единственная дочь должна выйти только за еврея. В маленьком городке, где мы жили тогда, такового не оказалось.
- Я тоже не еврей. Это не понравится Вашему папе.
- Родители давно умерли, все решения я принимаю сама, - сказала Клара и вопросительно посмотрела на Марта: - Если не ошибаюсь, Вы делаете мне предложение?   
- Именно так.
- Но…
- Станем жить вместе,  тогда и узнаем друг друга. Правда, жилья у меня нет, дважды был женат… если заметили, инвалид… - честно предупреждал Март.
 
      Март переехал к Кларе и попал в рай. За ним ухаживали, как за ребёнком. Каждый день свежая сорочка, сытный завтрак и любящие глаза. Никаких упрёков и ссор. В первую брачную ночь Март был озадачен: Клара оказалась девственницей. Он  первый у неё. Это и льстило, и обескураживало. Конечно, в постели она его ничем не удивила. «Не Алка, - подумал он. – Зато только моя». 
      Март погрузился в мир музыки и книг. Супруги выбрали в «Камертоне» аккордеон, и два раза в неделю он посещал вечернюю музыкальную школу.               
- Вот увидишь, к твоему Дню рождения выучу «Полонез Огинского», - обещал Март.
       Родители к выбору Марта отнеслись сдержанно. Ане не понравилось, что Клара старше.
- Все жёны старше тебя. Не мог найти моложе?
      Отец тоже не удержался от шпильки:
- Этой тоже алименты платить собираешься?
      Но Клара так и не забеременела ни разу. То ли сказывался возраст, то ли была другая причина. Марту было хорошо и без детей. Всё внимание и ласка дарились только ему. Клара звала его «Рыбой».
- Рыба моя, давай купим тебе новую куртку.
Или: - Разогреть тебе борщик, Рыба?
     Незаметно пролетел год. Однажды Клара предложила:
- Рыба моя, пора прописать тебя.  Мало ли что. Всё-таки трёхкомнатная квартира.
     Марту льстило, что теперь он полноправный квартиросъёмщик. Жаль, что отец так и не узнал об этом. Павел умер от инсульта, оставив Ане долги и душевные муки.
      Идея приобрести «Запорожец» с ручным управлением принадлежала Кларе.  Март загорелся. Оформили кредит. И уже скоро он неплохо водил автомобиль. Теперь они часто ездили на природу, особенно любили пляж, где Март, несмотря на негнущуюся ногу,  хорошо плавал.
- Рыба моя, ты плаваешь, как рыба, - шутила Клара, а он, согретый тёплым  словом мудрой женщины, нырял и нырял.
      Счастье долгим не бывает. Годы, прожитые с Кларой, промелькнули как один день. Супруги собирались на день рождения Софьи Захаровны, которой исполнялось семьдесят. Март захватил аккордеон.
- Порадую именинницу.
      Во время застолья Кларе стало плохо. Острая боль пробежала по животу и спряталась где-то в спине. В ванной комнате её вырвало, и она решила, что-то съела не то. Но в последующие дни боль периодически возвращалась. Скрывать своё состояние стало невозможно.
- Надо обследоваться, - встревожился Март.
- Я боюсь.
- Лучше знать правду.
      Диагноз обухом свалился на их головы: онкология. Март взял отпуск и водил жену по докторам и клиникам, прибегал к советам знахарок, ездил за «целебной водой» за тридевять земель. Ничто не помогало. Не спасла и операция. За полгода Клара угасла. Март оформил отпуск за свой счёт. Он не отходил от Клары: кормил с ложечки, менял бельё, делал уколы. Аня на время переехала к сыну и вела хозяйство.
     В тот день, закончив утренний туалет, Март проследил за взглядом Клары и увидел: глаза её остановились на аккордеоне.
- Поиграть? – догадался он. Клара закрыла и тут же открыла глаза, подтверждая желание.
      Комнату наполнили торжественные звуки полонеза. Март играл как  никогда. Казалось, всю свою боль вкладывал в каждую ноту. Играл, а в глазах стоял туман. Сердце рвалось на части, он догадался: Клара не хочет, чтобы он видел её уход.  Когда Март подошёл к кровати, душа Клары была уже далеко. Он опустился на колени перед бездыханным телом и долго всматривался в дорогие черты.
- Прощай, Кларочка, прощай, мой верный друг, - шептали губы.
- Отмучилась, бедняжка, - он не заметил, как вошла мать. – Царство ей небесное. Пойдём, Мартик. Сейчас придут женщины, сделают всё, что полагается.
       Она отвела его в другую комнату, уложила и укрыла пледом.


Глава 5. Встречи, встречи…
     Весна выдалась ранняя. В городе снег в основном сошёл, а в полях ещё лежал, набухая влагой. Река, скованная ледовым панцирем, дремала до поры, собираясь с силами, чтобы потом рвануть и сбросить надоевшую ношу.
     Март ехал заказать памятник на могилку Клары. Мастерская, которую ему порекомендовали, находилась за городом, километрах в десяти, рядом с карьером, откуда добывали гранит.
    Загородное шоссе было пустынным, и Март расслабился. Неожиданно посыпала снежная крупа, заработали «дворники». Видимость стала низкой, и Март включил дальний свет. Мотор стал «чихать» и вскоре заглох. Бензин был на ноле. Март достал из багажника канистру и наполнил бак. Вдруг со стороны реки ветер донёс детский крик. Ребёнок  отчаянно звал маму. Март огляделся, кругом ни души. Он побежал, оставляя позади борозду рыхлого снега, тот забивался в  ботинки, холодил ноги. Пробравшись сквозь верболаз, тянувшийся вдоль берега, Март увидел ребёнка, барахтавшегося в полынье. Это была девочка. Маленькие ладошки хватались за кромку льда. Выломав несколько прутьев, Март лёг и пополз, отталкиваясь здоровой ногой и работая локтями.
- Хватайся и держись крепко! – крикнул он.
      Девочка ухватилась, и Март осторожно потянул, молясь про себя, чтобы прутики  под тяжестью не сломались. Намокшая одежда тянула ребёнка вниз. Несколько раз Марту казалось, вот-вот он сам уйдёт под лёд. Она уже не кричала, только усердно сопела, доверив своё спасение незнакомцу.
    Март принёс малышку к машине, стянул мокрую одежду, укутал в свою куртку. В салоне работала печка и было тепло.
- Как тебя зовут?
- Люба.
- Почему ты здесь одна?
- Я шла за вербочками. А там…  там скользко и яма. Я её не заметила и упала…  и-и  хочу к маме-е… - заплакала Люба.
     На вид ей было годика четыре.
- Где ты живёшь?
- В Озерках.
     Село находилось в двух километрах от главного шоссе. Март развернулся и поехал назад. Через пару минут показался указатель на Озерки.
- Вон, вон наша хата! – обрадовалась девочка, показывая на дом в начале улицы.
     Март и сам догадался: у ворот суетились люди, что-то оживлённо обсуждая. Он вынес малышку.
- Ваша пропажа, уважаемые?
- Любка! Нашлась! Слава богу! – молодая женщина с опухшими от слёз глазами бросилась к девочке, подхватила на руки. – Скорей в хату греться.  Господи! Да ты вся горишь!
     Любочку бил озноб, глаза слипались, но она через силу сказала:
- Мама, … за вербочками  …там яма с водой. Дядя  …  вытащил.
       Люди обступили Марта, расспрашивали, благодарили. 
- Григорий, Любкин батька, - мужчина пожал Марту руку.
- Мартын Павлович, - Март впервые после долгих лет назвался собственным именем, и оно прозвучало солидно.
     Вернулась хозяйка, Григорий подвёл её  к Марту.
- Это Мария, жена моя.
      Женщина вернула куртку и сказала:
- Уснула сразу. Храни Вас Господь! Спасибо  за дочку, спасибо, что мимо не прошли! Если бы не Вы…  Гриша, врача надо.
        Хозяева звали в дом, чтоб угостить, но он вежливо отказался. 
- Заезжайте к нам, Мартын Павлович. Летом здесь хорошо, - приглашал хозяин.
- Да, заезжайте. Будем рады, - подхватила Мария. – И супругу привозите.
      Март только кивнул и поспешил уехать.
      Встреча с Любочкой напомнила о своих детях. «Жизнь проходит, а я Зину сто лет не видел. Так встретишь на улице и не узнаешь. Какая она? Красивая, как Лерка? Конечно, замужем, ведь уже за тридцать. А Кира? Отказалась, не нужен, и ладно. А Зинаиду отыскать бы…» - не давали покоя мысли.

      Неожиданно она сама позвонила.
- Мартын Павлович? Я Ваша дочка, Зина. У меня к Вам разговор. Я подъеду сейчас. Будьте дома.
      Она не дала ему опомниться и положила трубку.
- А как же адрес? – только успел сказать Март.
      Он открыл дверь. Перед ним стояла его копия в женском обличье. Она смело переступила порог и сказала:
- Ну, здравствуй, папа! Я таким тебя и представляла, - и чмокнула в щёку.
- Проходите, - растерялся Март.
- Да я уже прошла, - вышагивая по комнате, сказала Зина. – Можно без церемоний, на «ты». Я всё-таки дочка твоя! А там что? Ещё комната? – она заглянула  в спальню.
- Ты хотела о чём-то поговорить, - напомнил Март.
- Да-да… - Зина чуть замялась, затем начала: - У тебя недавно жена умерла. Соболезную. Но…  жизнь есть жизнь. Пора бы, папа, и о дочке позаботиться. Маман со своим мужичком на заработки в Чехию подалась. Баба Дуся давно померла. У меня семья: муж, трое детей. Живём в двушке, голова на голове. Вот я и подумала, надо что-то решать.
- Что решать? – удивился Март.
- Предлагаю обмен. Ты - в нашу квартиру, мы – в твою. Можешь сделать для родной дочери?!
- Постой-постой. У меня ещё дочь имеется.
- Какая она тебе дочь! Чтобы отказаться от родного отца, взять чужое  отчество и фамилию! Отчима отцу предпочла (Март во все глаза смотрел на Зину). Знаем, знаем, всё знаем. Ну, так как?
- Квартира моей жены, и я… - начал Март, но дочка перебила и с нажимом произнесла:
- Теперь твоя!
       В душе Марта нарастал протест.
- Я ещё не старый. Со временем устрою личную жизнь.
- Свою устроишь, а моя может рухнуть, - всхлипнула Зина. -  Я мужу обещала тебя уговорить.
      «Вся в мать. Такая же артистка», - подумалось Марту.
- Что вы за люди! У меня траур. Хоть бы сорока дней дождались.
- Ага, чтобы Кира объявилась и начала качать права! Признайся, она уже была здесь?
- Киру не видел давным-давно. Тебе, Зинаида, пора.
     Март жестом указал на дверь.
- До встречи, папочка! – Зина со злостью зыркнула на него и фурией выскочила из квартиры.
      Март подошёл к окну, отдёрнул занавеску. К Зине подошёл высокий плотный мужчина, она что-то сказала, и они пошли каждый сам по себе. По всему было видно, супруги бранятся.
      Прошло два дня, и Зинаида позвонила снова.
- Папа, я придумала. Не хочешь меняться, пропиши меня. Вдруг с тобой  что-то случится.
- Что ты меня раньше времени хоронишь! – возмущению Марта не было границ. – Я сто лет проживу!
      В сердцах он бросил трубку.
      Слухи о грядущем массовом сокращении долго гуляли по заводу, пока всё не стало происходить на глазах. Народ в цеху с каждым днём убывал. В перерыве, набившись в курилку, мужики горячо обсуждали наболевшее. Март не питал иллюзий. Возраст, инвалидность, отсутствие достойного образования – всё было не в его пользу, поэтому не удивился, когда очередь дошла и до него. До пенсии пять лет. Надо было искать работу.
- Сдай две комнаты, пока что-нибудь подыщешь, - советовала мать. Но Март ни с кем не хотел делить стены родного дома.
      Полдня уходило на поиски хоть какого-то заработка. Пробовал торговать газетами и журналами, но прогорел: слишком высокой оказалась конкуренция, собратья по «бизнесу» гнали отовсюду. Пару дней задержался грузчиком в супермаркете, пока хозяин не увидел, как он хромает.
      Рано утром позвонила мать и сообщила, что неподалёку открывается медицинский центр, и туда  набирают работников.
- Я же не медик, - сказал Март.
- Чудак. А обслуживающий персонал? Слесарь, сторож, охранник? Только оденься поприличней и не забудь побриться, - наставляла мать.
     Март встал рано, чтобы не опоздать. Зазвонил телефон.
- Мартик, - услышал он голос Софьи Захаровны. – Выручай. Кошечку мне подкинули, а у меня аллергия.
- Сейчас не могу, спешу на собеседование. Но я знаю, кого попросить. Заедет мой старый друг, Василий Григорьевич. Сейчас ему позвоню. Вы отдайте кошку ему, а он мне потом привезёт.

     В восемь часов он уже расхаживал по коридору центра, издали наблюдая за своей очередью. Люди входили в кабинет и выходили, кто, улыбаясь, кто, бормоча под нос о несправедливости и проклятых буржуях.
    За столом сидел молодой человек, слегка пробившаяся щетина делала его лицо старше. Март подумал: «Вот по ком страдает бритва». Хозяин кабинета остановил на нём скучающий взгляд и процедил сквозь зубы:
- Давайте документы. Рассказывайте, что привело к нам.
         Март положил на стол паспорт и трудовую книжку, начал сбивчиво говорить, запутался и замолчал.
- Что-то ещё? Ваше время истекает, - поторапливал молодой человек.
- А что говорить? В трудовой всё написано.
- Мне лучше знать, говорить вам или не говорить, - одёрнули Марта. – Я, например, вижу, рассказывать Вы не умеете. А нам нужны образованные, интеллигентные работники. Общаться придётся с посетителями, персоналом. Да и возраст, скажем прямо, не юношеский.
      В кабинет вошла шатенка приятной внешности. Она вошла без стука, и Март догадался: хозяйка.
- Денис, ты скоро? Там привезли мебель.
- Придётся задержаться, дорогая. Людей много. Скажи Кузьмичу, пусть сам примет. Вы, господин Тёплый, нам не подходите. Всего доброго.
    Март захромал к двери. Женщина посмотрела ему вслед, заглянула в паспорт и сказала:
- Мартын Павлович, Вы забыли документы. Подождите за дверью. Я Вам их вынесу.
     Март пожал плечами и вышел.      
- Денис, это мой отец, и ты возьмёшь его завхозом. Кузьмичу нужен помощник.
- Тебе виднее, Кирочка. Завхозом так завхозом, - Денис подошёл к супруге и поцеловал руку.
       Они шли по набережной. Кира держала отца под руку и рассказывала:
- Я была  маленькая, делала, как велела мама. Не обижайся. Будь я старше, никогда не отказалась от родного отца. Теперь понимаю, какую боль тебе причинила. Прости.
- Чего уж вспоминать, - мягко сказал Март и почувствовал, как защипало глаза.
- Владимир Иванович - хороший человек. Заботливый, вежливый, маму любит. Она, мне кажется, тебя любит до сих пор.  Я видела, твою фотографию  прячет в шкафу. Скажу больше, папа, - Кира покраснела и поспешила исправиться, - то есть отчим, знает об этом, но закрывает глаза.  Он долгие годы был партийным работником, потом стал бизнесменом. Где взял деньги, не знаю. Этот центр построил.
- Известно где, у народа украл, - съязвил Март.
       Упоминание о муже Аллы было неприятно. Но даже это не могло убить радость: взрослая дочь шла рядом, держа его под руку.
       Старый мастер привёз кошку вечером и доложил с порога:
- Принимай пополнение. Софья Захаровна Маркизой назвала. Ишь, какая важная! – он подмигнул и сказал: - А она симпатичная.
      Март не понял, кого имел в виду мастер, Софью Захаровну или кошку.

 
Глава 6. Поздняя страсть.
      Март возвращался из Озерков. Время от времени он наезжал к Григорию и Марии проведать Любочку. Они тоже, бывая в городе, гостили у него. Глядя на девочку, Март сожалел о том, что время ушло, а он так и не видел, как росли дочери: делали первые шаги, набивали шишки, решали сложные задачи, влюблялись – в общем, взрослели. Ему казалось, что наверстает упущенное, опекая Любочку. И он старался. Подарки, сладости, походы в кукольный театр. После «купания» в полынье у ребёнка возникли проблемы с лёгкими, и Март договорился о консультации у профессора, проведывал  в больнице.
       На сидении рядом дремала Маркиза. Он ехал и размышлял, как случилось, что под конец  жизни остался один, что практически ничего стоящего не сделал.  Нет, кажется, одно доброе дело всё-таки совершил: спас ребёнка. Может, ради этого и появился на свет? Вывод напрашивался сам: надо спешить делать добрые дела.
        На обочине голосовала женщина. Она настойчиво махала рукой, выбегая на проезжую часть, но «крутые» машины шарахались в сторону и проезжали мимо. Март затормозил и окликнул:
- Вам далеко?
- До города.
- Садитесь.
- Спасибочки. А я стою–стою, никто не берёт, - сказала попутчица и полезла в сумку за кошельком. Открыв его, пожала плечами и виновато улыбнулась: - Только денег нет. Хотите, я картошки отсыплю? – она снова раскрыла сумку.
- Не беспокойтесь, так довезу. Всё равно по пути. Чего  ж не помочь… хорошему человеку.
      Март мог бы сказать «красивой женщине», но не хотел кривить душой, успел заметить – далеко не красавица. Так себе бабёнка. На вид лет тридцать или чуть больше. Русые тонкие волосы до плеч у висков схвачены заколками. На лбу небольшой шрам. Черты лица обычные, разве что глаза…  один чуть зауженный, словно прищуренный. Одежда, по всему видно, «секондхендовская».      
- Почему Вы решили, что я хороший человек? – спросила она.
- А Вы расскажите о себе, тогда узнАю, - предложил Март. - Молча ехать скучно.
       Попутчицу звали Нина. Март не ошибся, ей было тридцать два, замужем не была, но дочку родила. Девочка жила в селе у бабушки, а Нина пыталась закрепиться в городе.
- Работу ищу, второй год ищу, представляете? Пока никак. Живу, как бы, у дальнего родственника.
      Слова Нины прозвучали как-то заучено, фальшиво, и Март подумал: «Э, девонька, врёшь». Он тоже рассказал о себе в общих чертах. Узнав, что Март живёт один, Нина оживилась,  посочувствовала, посетовала на судьбу и своё одиночество. Он довёз её до самого дома, дал свой телефон и обещал узнать насчёт работы. Прощалась она уже на «ты».
- Пока, Март. Так я позвоню?
- Звони.
      Просить Киру Март считал неудобным, поэтому забросил удочку завхозу Кузьмичу, своему начальнику.
- Тут такое дело, Кузьмич. Девушку одну пристроить надо. Хорошая, работящая, из села.
- Это хорошо, что из села. Городские много ли наработают! Место технички пустует. Приводи.
       Март с нетерпением ждал звонка, у Нины телефона не было. Она позвонила через несколько дней. Узнав, кем придётся работать, сказала:
- Извини за беспокойство. Обстоятельства несколько изменились. Не обижайся.
- Да, я понимаю, - ответил Март и положил трубку.
         Нина вышла из кабинки телефона-автомата. До прихода автобуса из Озерков ещё минут сорок, спешить некуда. Мать собирала сумку с  харчами, раз в месяц передавала через знакомого  водителя. Нина решила подождать в скверике напротив.
      …Переезд в город два года назад стал для Нины целым событием. Долго сомневалась и, наконец, решилась.
      В привокзальном сквере она заметила мужчину на лавочке, читавшего газету, и присела рядом. «Лет пятьдесят, - определила Нина. –  Староват. Впрочем, какая разница».
- Извините, пожалуйста. Не подскажете, у кого можно снять угол? Вот приехала, а города не знаю, - она постаралась улыбнуться.
- В этом не разбираюсь, - неприветливо ответил мужчина.
- Понимаю. У Вас свои заботы, - и как бы размышляя вслух, добавила: - Придётся ночевать здесь, на лавочке.
      Она достала толстый свитер, сложила его, представляя подушку. Мужчина сунул газету в портфель, собрался уйти, но остановился.
- Вы действительно собрались ночевать здесь?
- А куда мне идти?
      Он потоптался на месте и спросил:
- Готовить умеете?
- А что?
- Так надоела сухомятка! Дочь  третьего внука родила, жена поехала помочь по хозяйству. Месяца три пробудет, а то и больше. Я один.
- Вы предлагаете мне угол? – обрадовалась Нина.
- Почему угол? Комнату. Меня  Станиславом Михайловичем зовут.
      Станислав Михайлович работал начальником смены на обувной фабрике, был на хорошем счету и пользовался авторитетом. Работа с людьми изматывала. Отъезд жены нарушил привычный ритм жизни. Станислав Михайлович быстренько переложил все хлопоты на Ниночку (так он стал её называть): закупку продуктов, кухонные дела, уборку и стирку с глажкой.
Постоялица поначалу очень старалась, и он не мог нарадоваться. Даже подумывал оставить, когда вернётся супруга. Но случилось так, что уже через две недели  они поменялись ролями.
       Станислав Михайлович, как обычно, перед сном смотрел «Новости». Ниночка принимала душ и что-то напевала.
- Михалыч! – позвала она.  – Принесите полотенце. Я забыла его на диване.
Приоткрыв дверь, он, не глядя, просунул полотенце, но Ниночка воскликнула:
- Ой! Не достану! Зайдите и повесьте на крючок.
     Станислав Михайлович шагнул в ванную. Перед ним во всей своей красе стояла нагая Нина, с мокрых волос на грудь стекали капли. Ему стало неловко, губы пролепетали:
- Извините. Вот полотенце.
       Всё вышло так, как она задумала. Через стенку было слышно, как Станислав Михайлович ворочается и покашливает. Выждав немного, Ниночка сама пришла к нему, юркнула под одеяло и шепнула:
- Вам будет со мной хорошо.
      Первая бурная ночь, подаренная Ниночкой, подобно впрыснутому адреналину пробудила силы и желание хозяина, вызвала дикую страсть. Всё  повторялось из ночи в ночь. Бедный мужчина и не предполагал, что так бывает. Ниночка стала необходима, как воздух. Он накупил ей подарков. Взамен получил из покладистой и простодушной квартирантки требовательную и капризную любовницу. Именно о такой жизни, сытной и беззаботной, мечтала она. Ради любовных утех Станислав Михайлович готов был терпеть всё.
       Идиллия закончилась внезапно, как и началась. Ранним утром без предупреждения вернулась супруга незадачливого любовника и застала парочку в постели. Нинка вылетела из квартиры через пять минут без вещей и документов. Пришлось за ними прийти ещё раз и выслушать «эпитеты» в свой адрес.
       Её подобрал Колька на вокзале, где, голодная и усталая, она собиралась переночевать. Бывший одноклассник недавно развёлся и проживал на съёмной квартире. Он занимался ремонтами квартир, деньги водились. Нина быстро освоилась, не работала, целыми днями спала и ела. Она растолстела, обрюзгла. Колька часто напивался и вымещал на сожительнице своё недовольство «собачьей жизнью». Нинка терпела побои, идти было некуда. Однажды после очередных посиделок с мордобоем, когда обессилевший в пьяном угаре Колька захрапел, её забрал к себе Колькин дружок Генка. Так и жила с обоими по очереди.
       Сегодня у Генки был день рождения. Уничтожив все припасы спиртного, он отправил Нинку за бутылкой. Она уже рассчиталась, спрятала водку в сумку и тут увидела Кольку, сидевшего за столиком в компании дружков.
- Нинка! Подь сюда!
        Она приблизилась, не решаясь уйти.
- Пойдём ко мне. Я соскучился. Братва, это моя баба, - Колька криво усмехнулся и потянул Нинку себе на колени.
- Убери грабли, - послышалось за спиной. Подошедший Генка первым ударил соперника, глянул со злостью на Нинку и сказал: - Так и знал, зараза, что сговорилась с этим.
А этот уже пришёл в себя и бросился на обидчика с кулаками.
  …Март  возвращался с работы.  Надо было купить продукты, и он свернул в магазин.  У винно-водочного отдела дрались два пьяных мужика, их пыталась разнять женщина. Один из дерущихся ударил её в живот, женщина взвыла, скорчилась и завалилась на бок. 
- Пошли вон!  Сейчас вызову полицию! – крикнула из-за прилавка полная продавщица.
      Её никто не слушал, драка продолжалась. Март помог женщине подняться. Отряхивая одежду, та подняла голову, и он узнал  Нину. Март потащил её на улицу.
- Скорей, сейчас нагрянут менты, не отмоешься.
- Куда ты меня тащишь? - упиралась Нинка.
- Подальше от грязи, - сказал Март.
       Если бы он знал, в какую грязь окунётся сам!
      Уже  полгода Нинка жила с Мартом. Приученный Кларой к порядку и чистоте, он не узнавал квартиру. По немытым тарелкам с остатками еды можно было проследить передвижение Нинки по квартире. Маркизу, просившую есть, гнала на улицу. Грязное бельё неделями лежало в корзине, издавая неприятный запах. Ковёр, застилавший пол в гостиной, она скатала и засунула под кровати в спальне, а, придя с улицы, не переобувалась.  Вернувшись с работы, Март переодевался и принимался за уборку. Как хороший психолог Нинка сразу смекнула, чего не хватает стареющему мужчине, да ещё одинокому. Она вооружилась лаской и комплиментами.
- Мартик, как я соскучилась! Весь день представляла твоё лицо. Ты так похож на артиста…  как его? Забыла фамилию, - ворковал голосок. – Принёс что-нибудь вкусненькое? 
      На ужин была бессменная картошка и консервы «Сардины» в масле, солёные огурцы. Но Март не роптал. Льстило, что молодая женщина спит с ним. В постели он чувствовал себя  настоящим мужиком. И всё же каждый раз мучила мысль: «Вдруг не смогу, вдруг оплошаю?»
      Последнее время Нина просила купить к ужину чекушку. Возражения и уговоры принимала в штыки, пуская в ход заготовленный приём.
- Спи сегодня в гостиной. У меня разболелась голова.
      Он сдавался и шёл за  водкой.
      Всё чаще, придя с работы, он заставал женщину пьяной. Обнаружилось,  она таскала потихоньку деньги, шаря по карманам и местам, где Март хранил сбережения. Он возмутился и всерьёз пригрозил, что выгонит. На время Нина притихла, занялась хозяйством. На столе появился борщ, котлеты и даже блинчики. Март воспрянул духом, строил планы. Нина всё чаще заговаривала о дочке, как скучает по ней. 
- Привози, пусть живёт с нами, - предложил он.
- Да? Что я ей скажу? Доченька, это чужой дядя, зови его папой? Не хочу так. Хочу, чтоб была настоящая семья. Давай распишемся.
- Никогда! Слышишь, никогда я не женюсь. И не мечтай, - злился Март.
- Ладно. Хотя бы пропиши, чтоб найти работу.
- Этого тоже не жди. Прописывать никого не собираюсь.
      Они поссорились, и Нина, хлопнув дверью, ушла. Её не было неделю.
 Март не находил себе места. Где её искать, он не знал, оставалось ждать. Нина явилась побитая, тихая, словно пришибленная. Он не расспрашивал, он молча радовался её возвращению. Постепенно беглянка пришла в себя и вернулась к разговорам о женитьбе. Март был непреклонен в своём решении. Фокус с исчезновением Нинка повторила ещё и ещё, каждый раз прибегая к Кольке и посвящая его в дела Марта. В мозгу дружка зрели кое-какие мыслишки.      
       Однажды, когда Нина была  одна, раздался звонок.
- Алло.
- Вы Нина? – спросил деловито женский голос. – Я Зинаида, дочка Мартына Павловича. Нужно поговорить.
- Давайте. О чём? – в тон ей ответила Нина.
- Задаю себе вопрос, что общего может быть у молодой женщины с мужчиной в годах? Не понимаю. Ведь мы почти ровесницы. Вы ему в дочери годитесь! Стыдоба! Разница в возрасте больше двадцати лет!
- Это не главное. У нас любовь, -  победно объявила Нинка.
- Любовь? Скажите, пожалуйста! – Зинаиду понесло. – Ложится под старпёров, поживИтся, облопошит и оставит ни с чем! Не работаешь, сидишь у отца на шее и доишь, как корову. Ничего тебе не обломится! Уж я постараюсь! Выметайся, не то отправишься за сто первый километр!
- Всё сказала? – окрысилась Нинка. – Я ничего такого не сделала: не убила, не украла. Март сам позвал, сделал предложение. Скоро поженимся, - врала она внаглую.- Что касается сто первого километра, так времена не те. Хочу – работаю, хочу – нет. Понятно?
- Отец не всё про тебя знает. Открою ему глаза, - пригрозила Зинаида.
- Имей в виду, ночная кукушка всё равно дневную перекукует! – выдала Нинка напоследок и бросила трубку.
- Ах ты, тварь! – передёрнуло Зинаиду. – Надо что-то делать!
      Вечером она поджидала отца у фабричной проходной.
- Папа, гони эту дрянь в шею! – без предисловий начала она. – Ты не всё знаешь. Она спит с  мужиками, обчищает как липку, может даже отравить.
- Так уж и отравить, - усмехнулся Март. Ему была понятна реакция дочери на его зазнобу.
- Она ведь сидела. Виктор пробил по базе данных, всё раскопал. Он же у меня в органах работает, - с гордостью сказала Зина. – Она наводчица, тунеядка. Присмотрит одинокого мужика, втирается в доверие, а потом с ним что-то трагическое случается.
- Что у меня красть!
- На квартиру глаз положила. Смотри, на улице останешься! Говорит, жениться обещал?
- Врёт.
- Придут накаченные ребята, попрессуют, женишься и пропишешь. На всякий случай, поинтересуйся, к кому бегает на Маяковского 17.

      
Глава 7. Бог тебя храни!
       С появлением в доме Нинки мать и сын стали видеться редко. Аня осуждала Марта, сначала пыталась повлиять на его решение, потом махнула рукой и перестала бывать. Март приходил к ней раза два в месяц.
- Что-то ты неважно выглядишь, сынок.
От Ани не ускользнули тёмные круги под глазами Марта, впалые щёки, потухший взгляд.
- Много работы, устаю.
- Надо больше бывать на воздухе. Чем ты питаешься? Нинка твоя и готовить, наверное, ленится. Я бы приехала, наготовила, да с этой…  встречаться…
- Всё хорошо. Не переживай.
- Она тебе не пара.
- Опять за рыбу гроши! Разберёмся! Пожалуй, пойду.
- Бог тебя храни! – она перекрестила его в спину.

      Март взял отгул с одной целью – последить за Нинкой. Ждать пришлось долго. Вставала она поздно, и он успел прогуляться по авторынку. У дома был к десяти, а в полдвенадцатого появилась Нинка. Одета нарядно, в руках увесистый пакет. 
- Интересно-интересно, чего тащит?
       Пройдя два квартала, женщина свернула направо. Теперь он  не сомневался: Нинка идёт на Маяковского. Она уже поднялась на второй этаж, когда Март рискнул войти в подъезд. Дверь на площадке открылась, женский голос сказал:
- Нина, что-то Вас давненько не видно. Вы думаете отдавать долг? Брали на пару дней, а…
- Пусть Николай отдаёт. Для него занимала, - ответила Нинка и, открыв соседнюю дверь своим ключом, скрылась.
      Соседка ругнулась и захлопнула дверь. Март поднялся на второй этаж,  прислушался. Из квартиры, куда вошла подруга, доносились голоса.    
- Ты что, дура совсем? Такой шанс! Не женится, это я понял! – говорил мужчина.
- Как всё надоело! – ныла Нинка. – Коленька, давай вернусь к тебе.
- Надо его пугануть хорошенько. Я даже знаю как…
     Голоса стали отдаляться. Март быстро спустился по лестнице. Он был огорошен. Вернувшись,  завёл машину и поехал в Озерки. Разговор с Григорием был с глазу на глаз.
- Мартын Павлович, Вы уверены, что поступаете правильно?
- Я никогда в жизни не поступал так правильно, как сейчас, - заверил Григория Март. – Всё взял? Ничего не забыл?
- Ну, Мартын Павлович, удивили Вы меня!
      К мастеру Василию Григорьевичу Март собрался заскочить вечерком. Человек с опытом, повидал на веку всякого, что-нибудь посоветует.

     К  выходному Нина готовилась основательно. Зажарила курицу, отварила десяток яиц, купила бутылку вина (Март водку не пил), приготовила купальник.
     На пляже к десяти берег был забит пляжниками,  народ хватал последнее летнее тепло. Пришлось расположиться в тени деревьев. Отсюда до воды было далековато, зато росла травка, и рядом торговали мороженым и семечками.
- Я позагораю, - Нина взяла полотенце и улеглась на песке у самой воды. Март растянулся прямо на траве, глядел в высокое небо и думал о подслушанном разговоре.
       …Когда вечером он вернулся домой, Нина вела себя обычно, была ласкова, разговора о будущем не заводила. Март, сославшись на усталость, лёг рано, но уснуть не смог. Появившееся чувство опасности не давало покоя. Только  убедившись, что Нина уснула, он расслабился…
- Может, покушаем? – предложила, вернувшись, Нина.
- Искупнусь, а ты ешь.
         Он немного позагорал. Издали было видно, как Нина оторвала кусок курицы и с аппетитом уплетала.  Глубина начиналась у самого берега, и Март, зайдя по грудь, поплыл. Он любил эту реку, широкую, многоводную, с довольно быстрым течением. Сколько раз в юности переплывал её, уходя подальше от вышки спасателей!
       После солнышка вода  показалась прохладной, но скоро тело привыкло к такой температуре. Март плыл кролем. Это был  любимый стиль. Вот он лёг на спину немного отдохнуть.  Вдруг чьи-то руки схватили его за щиколотки и потянули вниз. Всё произошло быстро. Инстинктивно он успел схватить ртом воздух и тут же стал погружаться. Напавший навалился всем телом и удерживал под водой. Март  терял силы. Кольнула мысль: зря не пошёл в милицию. Дольше задерживать дыхание было немыслимо. Сейчас начнёт глотать воду и конец. Март перестал сопротивляться, как-то весь обмяк и пошёл ко дну…

      Нина заволновалась: Март отсутствовал полчаса. Она подошла к месту, откуда он отплыл, всматривалась в лица плавающих. Затем стала расспрашивать, не видел ли кто хромого мужчину средних лет. Но никто такого не запомнил. Она дошла до конца пляжа и вернулась назад, лихорадочно соображая, что делать. Пожилая пара, сидевшая неподалёку, заметив, плачущую Нину, подошла разузнать, что случилось.
- И давно его нет? – спросила женщина.
- Больше часа.
- Надо сходить в медпункт. Может, ему стало плохо?
- Мне кажется, к спасателям тоже следует обратиться, - посоветовал мужчина.
- Да-да. Вы правы, - оживилась Нина. Собрав вещи, она  побежала   в медпункт.
      Ни медсестра, ни спасатели ничего утешительного не сказали. Все успокаивали, говорили, случись что, уж кто-нибудь да увидел бы. Советовали идти домой.
- Вдруг он решил Вас разыграть. Сидит себе на кухне да чай попивает, - предположил один из спасателей.
- Вы не поссорились? – спросил другой. – Может, он захотел Вас попугать.
- А если его дома нет? Что тогда?
- Тогда обратитесь в милицию.
   
        Нина повернула ключ, но дверь оказалась незапертой. Она готова была выпустить на Марта всё своё красноречие. В гостиной царил беспорядок. В спальне скрипнули дверцы шкафа.
- Март! Ты с ума сошёл! Так меня напугать!
        Но из спальни вышел не Март.
- Коля? Как ты здесь оказался? – Нина задохнулась от догадки.
- Дело сделано, Нинок! Денежки нашёл, вещички упаковал, документы прихватил, - осклабился Николай.
- Где Март? – волновалась Нина.
- Сейчас подъедем к одному человечку (я договорился), он «нарисовал» договор о купле-продаже этого гнёздышка задним числом. Между прочим, на твоё имя.
- Где Март? – выкрикнула снова Нина.
- Кормит рыбок. Ты же хотела быть хозяйкой? Считай, хата твоя. Только надо заявить, что мужик пропал.
- Я в этом не участвую! Слышишь, не участвую! – Нину охватил страх.
- Спокойно! Без истерик! – Николай схватил подругу за плечи и сильно встряхнул. – Скажешь, пошёл купаться и не вернулся. Мало ли, может, сердечко прихватило. Пусть ищут. А найдут - следов насилия на теле нет. Я его за ноги придержал под водой.    Думал попугать, а он утоп.
- Почему мне ничего не сказал?
- Всё бы испортила.
- Сюда сам припёрся. Хотел подставить? Мол, обокрала, от мужика избавилась?
- Дура, раскинь мозгами, зачем мне это? Квартира на тебя записана. Сейчас не время ругаться. Идём! – Николай потащил Нинку за руку.
- Я Зинке, дочке его, позвонила, сказала, что отец утонул. Не надо было?
- Чего уж теперь. Линяем отсюда.
       Они стали быстро спускаться по лестнице и наткнулись на молодого человека, прислонившегося к стене.
- Стоять! Милиция! Вы задержаны!
       Николай оглянулся. Сзади маячили ещё двое.
- Пройдёмте. Такси подано, - пошутил опер.
      У подъезда Март, одетый в чужое, разговаривал со стариком. Нинка узнала  бывшего мастера, тот приходил проведать больного Марта. Старый был на пенсии, но названивал иногда. Она вспомнила даже его имя, Василий Григорьевич. Так звали отца, вот и запомнила.
       Март холодно смотрел на Нинку.
- Мартик! Как хорошо, что ты нашёлся! Я переживала, - рванулась она вперёд, но её подтолкнули к машине.
- Надеюсь, получите по заслугам, - сказал Март. – Всё заснято на видео, и художника вашего взяли. 
   
       … Василий Григорьевич выслушал Марта и стал прохаживаться по комнате.
- Да, парень, крупно вляпался. Что думаешь делать?
- Пришёл посоветоваться.
- Что советовать? В милицию надо.
- Кто меня слушать станет! Им улики подавай. Пересказать подслушанный разговор? Смешно. Знать бы, что задумал этот хмырь!
- Ты прав, - согласился старый мастер.
- Сделаю так. Завтра с утреца едем с Нинкой на пляж, вернёмся – поговорю серьёзно. Всё выложит, а нет – выгоню к чертям собачьим!

- Костя! – позвал  внука Василий Григорьевич. – Сможешь завтра покататься со мной? Надо помочь одному хорошему человеку.
- Если надо, покатаемся. Сессию сдал, свободен, - согласился парень.
- Камера работает? Придётся поснимать одну парочку.
- Дед, ты заделался сыщиком? – засмеялся Костя.
       Рано утром дед и внук подъехали к дому Марта и припарковали машину так, чтобы оставаться незамеченными. На пляже пришлось раздеться и слиться с окружающими. Расположились неподалёку и стали наблюдать за Мартом и его спутницей. Костя включил камеру.
       Март пошёл к воде. Парень старался держать в кадре голову пловца. Он шёл вдоль берега, иногда спотыкаясь о загорающих на песке. Василий Григорьевич едва поспевал за внуком.  Вдруг  из воды рядом с Мартом появилась ещё одна мужская голова, оглядевшись вокруг, мужчина нырнул, но Костя успел взять его крупным планом. И тут что-то произошло, потому что Март взмахнул руками и скрылся под водой.
- Кажись, нырнул? – спросил Василий Григорьевич.
- Ты думаешь? – Костя приблизил кадр. Голова Марта показалась и снова исчезла. – Бежим, дед,  может, нужна помощь. Держи камеру! Снимай! А я поплыву.

       … Март из последних сил задерживал дыхание. Пригодился опыт детских лет. Тогда с товарищами они часто устраивали соревнования, кто дольше просидит под водой. Наконец, злоумышленник отпустил Марта и всплыл. Март тоже заработал руками и ногами. Судорожно   глотнув воздуха,  он поплыл к берегу. Бешено колотилось сердце.
- Держитесь за меня! – крикнул подплывший Костя.
 Он вытащил обессиленного Марта на берег. Оба растянулись на песке.
       Василий Григорьевич склонился над Мартом.
- Отведём его в тень.
-  Дядя Март, как Вы нас напугали!
- Мужики, меня пытались утопить, - сказал Март и закрыл глаза…

       Из такси выскочила Зинаида и бросилась к отцу, причитая:
- Папочка, с тобой всё в порядке? Эта ненормальная сказала по телефону, что ты утонул. А почему здесь милиция?
- Всё хорошо. Долго рассказывать. Потом, потом, - Март гладил дочку по голове.
- Папочка, мне ничего не надо, лишь бы ты был жив-здоров.
      Март прижал Зину к себе и поцеловал в щёку.

      Когда все разошлись, Март позвонил Кире.
- Как там Серёжка? Выучил стишок?
- Выучил. Завтра утренник. Приходи, послушаешь, - пригласила Кира.
- Хочу сделать  внуку подарок.
-  Не надо тратиться. У него всё есть.
- Это необычный подарок. Будет память надолго.

      Гостей пришло много. Март заранее составил список, чтобы никого не забыть. Любочку с родителями привёз ещё вечером. Зинаида появилась раньше всех и активно помогала бабушке на кухне. Подъехала Кира с семьёй. Прибыли и почётные гости, Софья Захаровна и Василий Григорьевич.
- Дорогие мои! Я рад  видеть всех вас в своём доме, - голос Марта дрожал от волнения. – Хочу сразу сообщить: наконец я приватизировал эти хоромы. Документ длинный, зачитаю главное, - он поискал глазами нужные строчки. – Вот. «Право частной собственности принадлежит… ну, тут идёт адрес…  принадлежит Тёплому Мартыну Павловичу, Скорик Любови Григорьевне в равных частях». Я так решил. Гриша, возьми копию документа.
      Все зааплодировали, а смущённый Григорий сказал:
- Мартын Павлович, щедрая  душа! Дай Вам Бог здоровья!
- Вот ещё  один документ, моё Завещание. Все мы люди и понимаем, рано или поздно…  В общем, всё надо делать вовремя. По Завещанию моя часть квартиры тоже отходит Любочке.
       Он помолчал и повернулся к Кире.
- Кира, дочка, помнишь, я спросил, на что ты претендуешь?
- Мне ничего не надо. Живи долго, папа.
- Я понял. Знаю, что не нуждаешься. А Серёжке от меня подарок. Иди сюда, внучок.
Март открыл футляр, достал аккордеон, растянул меха, пыльцы заскользили по клавишам, и «Полёт шмеля» закружил по комнате.
- Бери. Владей! - он надел ремни на плечи мальчика. – Настоящий мужской инструмент, не то, что твоё пианино!
       Зина с самого начала ёрзала на стуле, стреляя глазами по лицам гостей. Услышав своё имя, вскочила, как школьница.
- Да, папа.
- Как ты понимаешь, моя квартира останется Любочке.
Зина опустила глаза и кивнула. Март вынул из папки ещё одну бумагу.
- А это тебе. Так решили мы с бабушкой Аней. Свою квартиру она завещает тебе, Зина.
- Если так, то справедливо, - выдохнула Зинаида.
      Все снова захлопали.
- Как я понимаю, официальная часть закончена. Прошу всех к столу, - пригласила Аня.

      Разошлись за полночь, пообещав чаще собираться. Аня осталась ночевать у сына. Душа её ликовала: Март  расстался с Нинкой! В происшествие на пляже её не посвятили. Зачем волновать!
      Март вышел на балкон. Ночь нежно обняла его. Он залюбовался звёздным шатром, раскинувшимся над спящим городом. Подошла Аня, обняла сына.
- Какой ты тёплый, Март!
- Душно в комнате, - сказал он.
- Я не об этом.
- Фамилия тоже обязывает.
- Душа у тебя тёплая, сынок. Кошку пригрел, Васю с Софьей познакомил. Не век же вдовствовать! И сегодня всех одарил. Бог тебя храни, Мартик!
- Знаешь, мать, собирай вещички и перебирайся ко мне. Вместе веселее. Гостей принимать будем, - он глянул на небо, - а Клара с отцом будут смотреть на нас и радоваться.
      Аня согласно кивнула и склонила голову на плечо сына, на крепкое надёжное плечо.

                28.09.2016