ЧТО ЕСТЬ ВЕРА?

(фрагмент из "Фауста наизнанку")

...И здесь всплывает очень важный для понимания не только «Фауста», а вообще западной культуры момент. Вопрос восприятия веры. То есть Фауст признаётся в том, что у него нет религиозной веры. Что это в данном случае значит? Что такое вера? Набожность, благочестье, чудо – веры лучшее дитя, – суть то, что составляет основу так называемой детской веры. Вера как у ребёнка – то, что у Блейка подаётся как «Песни невинности»
Что же она собой представляет? В общем, это вера в доброго дедушку, сидящего на облаке и окруженного сонмом порхающих херувимчиков… Когда же человек достигает критического возраста – для которого свойственна критичность мышления, – он, конечно, расстаётся с детской блажью. Отбрасывает за ненужностью то, чему учили на уроках Закона Божьего. По причине крайней степени наивности этого и несоответствии его простейшим законам логики. И тогда говорят, что, мол, вера столкнулась с разумом, на основании чего делают вывод об антагонизме двух этих понятий. (Типичный камень преткновения: если Бог добр и справедлив, то откуда в мире столько зла и несправедливости? как же он это допускает? Если не хочет этому препятствовать, значит, он не добрый и не справедливый бог, а если не может – тогда не всемогущий, и зачем он в таком случае нужен?)
А потом, пройдя весь путь скепсиса и цинизма, человек с ностальгией вспоминает ту добрую чистую невинную детскую веру. Как в данном случае Фауст. Однако…   
Однако никакого антагонизма здесь нет… нет пресловутого антагонизма между верой и разумом… а дело всего лишь в неправильном построении. В неестественности, надуманности того, что на церковном языке именуется символом веры. Я, мол, верю в Бога, в его троичность, в Сына Божьего, который был непорочно зачат, жил при Понтийском Пилате, был распят, принял на себя грехи людские, и на третий день воскрес. И ещё верю в церковь Христову…
Но что значит верю? Как, каким образом можно верить в то или иное событие, в ту или иную особу? Что означает этот процесс? Как верю? Какой частью своего существа?
В это ведь невозможно верить сердцем, то есть сущностью своей. Это можно только заучить наизусть и принять в качестве матрицы, не поверяемой ни сердцем, ни разумом. Потому как это вера не в суть, а в формулировку. Произносишь как мантру текст «Символа веры» – и ты уже верующий. Несмотря на то, что совершенно не понимаешь сути этого текста, а стало быть и своей собственной «веры».   
Здесь уместно вспомнить знаменитую фразу, которую традиционно связывают с раннехристианским деятелем Тертуллианом:

Верую, ибо абсурдно

Толкуют, правда, что он, дескать, никогда такого не говорил. Что, мол, в книге «О плоти Христовой» (De Carne Christi) говорится следующее: Сын Божий пригвожден ко кресту; я не стыжусь этого, потому что этого должно стыдиться. Сын Божий и умер; это вполне вероятно, потому что это безумно. Он погребен и воскрес; это достоверно, потому что это невозможно.
Буквально на латыни: Crucifixus est Dei Filius, non pudet, quia pudendum est; et mortuus est Dei Filius, prorsus credibile est, quia ineptum est; et sepultus resurrexit, certum est, quia impossibile.
И объясняют: безумно и невозможно, мол, это для человеческого разума, а поскольку природа христианской религии надчеловечна, и её нельзя постичь разумом, постольку основные её положения выглядят стыдно, безумно и невозможно… но именно эта кажущаяся невозможность и есть показатель истинности.
Что ж, уточнение принято, но вопрос в другом – что не так в сжатом до краткости афоризме: верую, ибо абсурдно? Всё то же самое: надчеловечный смысл христианства для человеческого разума выглядит абсурдно, и потому я в него верую. Так что краткая формулировка ни в коей мере не утратила и не исказила смысла непосредственно сказанных слов. 
Смысл тот же – и состоит он не в чём ином как в отключении разума. Раз надчеловечно, и недоступно человеческому пониманию, стало быть, принимай как тебе говорят, заглатывай целиком формулировку и будь как зомби. 

Необходимость гнозиса

Что можно сказать в противовес? То, что религия – это связь, устанавливающаяся посредством веры, разума, понимания. Всё органично: вера не исключает разума, а разум – веры, они друг друга дополняют, вместе составляя понимание.   
И потому требуется не символ веры, не формулировка, а свободное учение, посредством которого человек сущностью своей мог бы приходить к постулируемым идеям и состояниям сопричастности с ними. Путем свободной воли и свободного разумения. 
В официальном же христианстве имеет место перемещение предмета веры, её фокусировка со смысла на событие и особу, с идеи на конкретику: Христос как личность, его рождение, распятие и воскресение.
Подумаем: зачем верить в личность или в событие? Что от этого меняется в существе самого человека и его жизни?
Возьмём, к примеру, известный фильм Ф. Ф. Копполы «Крестный отец». Что там видим? Историю семейства Корлеоне, главной – и незыблемой! – святыней которого является что? Церковь (плюс семья)! То есть эти люди, живущие животным эгоизмом – убийством, предательством и тому подобным, как некую высшую ценность принимают символ веры – в данном случае католической. Наглядный пример незыблемой веры в неподвижную формулировку. 
Или вот ещё – непосредственно из жизни: ездит человек по храмам и монастырям, считает себя православным, убеждён в этом, ибо принимает все каноны и символ веры, а по жизни… карьерист, приспособленец и эгоист… не действует почему-то его вера на внутреннее его вещество.
А всё дело в том, что вера в событие, в особу – да, именно в Бога как в особу, – это вера в идол, то есть не что иное как идолопоклонство.   
Сердцем же, то есть высшим существом своим, можно верить в добро. Это называется совесть – вера как ощущение добра и гармонии. И слова апостола Павла о том, что вера мертва без любви – именно об этом. Потому как совесть, вера в добро – это и есть любовь, милосердие, сострадание, то есть изначальная встроенность верующего во всемирную божественную интегральную гармонию. Это когда сердце человека бьётся в унисон с сердцем всего мира. Что и составляет сущность человека, его высшее Я.   
Итого, что значит верить? Тут ведь вся разница в кого – в Живаго или Мертваго?  В Мертваго – это и есть идол, независимо как он будет называться: Ваал (что, кстати, означает именно Бог) или Исус Христос.
Что важно в заповедях, например, в словах «не судите да не судимы будете»? То, что их сказал Бог, Богочеловек? Или то, что они сами по себе содержат в себе истину? Для идолопоклонника с его незыблемой верой в неподвижную формулировку важно первое, ибо на этом уровне разум у него отключён, и потому саму истину как она есть он воспринимать не в состоянии. Он верует в Мертваго (хоть и с пеной у рта будет утверждать обратное). Он говорит: «Не сотвори кумира» – и тут же его сотворяет…
Истина же сама по себе важна для верующего в Живаго – для того, кто верит в любовь как в главный жизненный принцип, и в соответствии с этим живёт. Но поскольку стремление к истине, её постижение требует постоянного развития, второй стороной, поддерживающей и дополняющей веру, является знание, гнозис. То знание, благодаря которому происходит принятие и понимание идеи Бога как абсолютного интегрального принципа. Не самого Бога – ограниченным сознанием непостижимого, – а именно Его идеи, смысла и содержания оной.