Стрелять пора!

На серьезные вопросы серьезно смотрит портрет Дзержинского. Феликса. В моей кладовке. У меня там всякие инструменты: токарные, слесарные. Я в прошлом – токарь. Универсал. Патроны точил на танковом заводе для станков токарных и фрезерных, ну, и мелочь всякую. Когда грустно, я перебираю разные метчики и лерки, резцы и сверла, надфиля и напильники штангенциркули и микрометры. Знаю, весь этот хлам мне уже не пригодится, зато, сколько воспоминаний о рабочих подвигах на благо родного государства. А как нас поощряли за модернизацию и рацпредложения! То там три рубля дадут, то здесь пятерку добавят, ведь и не делал ничего руками-то, только мозгами пошевели. Благородно это считалось, показательно. Я даже мечтал пистолетик собственной системы сконструировать, чертежи кое-какие набросал, эскизы. Ох, и досталось мне от КГБшников за бумажки эти. Откуда ж  знать мне, что они после смены иногда по тумбочкам шарят. Я доказывал, что хотел зарегистрировать изобретение, что мои разработки только на пользу нашего народа, а они – говори, что задумал натворить, не ври, признавайся! Чуть не посадили. Парторг заступился. Рассказывать стал, что я – лучший комсомольский вожак, пример для подражания и образец порядка. Поверили. Отпустили. А портрет я еще раньше прихватил, хотел под мишень приспособить. Вот, если б они узнали…
Недавно у меня была девушка, молоденькая, красивая такая, аж дух захватывало. Я, почитай, старше лет на двадцать пять. Почему была? Да ушла она, еще и аборт сделала. Не предупредила. Не хватило у меня извилин-то удержать. Смелости не хватило. Эх, пригодился бы сейчас пистолетик, мозги вправить. А по другому – мне не с руки, не благородно. Вот и живу, Ваше благородь, сволочь последняя, старый хлам перебираю. Что смотришь, Эдмундович? Стрелять пора!