Оролатрия

        Сколько лет жить в Азербайджане и постоянно слышать об одном очень популярном месте среди верующих, страдающих, желающих родить, ищущих освобождение от страданий или желающих что то для себя, для своей семьи и для этого совершающих восхождение на это место (вы наверно уже догадались о каком месте пойдет речь) и ни разу не побывать там, становилось уже почти чем то похожим на стыд или ушемление в правах. Как это так, все побывали, а я нет?! Я еще не говорю про все легенды, связанные с этим местом. То, кто то не прошел через это узкое место, потому что был не искренним в своих желаниях, или был не так чист перед высшими силами в своих помыслах.
 
        Иногда, очень редко, я задумывался об этом месте, особенно после того как прочел что то похожее у Коельо( надо же было познакомиться с ним!), рисовал в голове разные картины.
 
        Путь Сантьяго местного значения. Представлял себе разные трудности, связанные с душой, телом, верой, искренностью, чистотой помыслов. Мне казалось, что с моим немного непонятным отношением к религии лучше там не показываться. А то разверзнется земля, посыпятся камни мне на голову, меня засосет в пучину или как минимум один небольшой камень упадет мне на голову и все. Хочу сказать, что особо не старался туда попасть. Но вот , на днях поехали в Кубу к друзьям. Возвращались не как обычно к вечеру или с утра пораньше, когда нет желание, что то сделать, куда то заехать по пути. Тем более, как то засело в голове, что с этим надо покончить, в смысле положить конец неведению относительно этого места. Сколько можно на полпути в Кубу лицезреть его, стараясь сосчитать пальчики?! Сколько же их на самом деле? Этот вопрос, а ни что иное занимал долгое время мой ум. Все таки надо было подняться наверх, хотя бы, для того, чтобы на месте сосчитать их количество. Кто то , говорят поднимается туда начиная прямо с автомобильной трассы. А многие , как и мы, подъезжают на машине.

        Сухая совершенно долина посреди гор. Как то странно разбросаны одинокие деревья. Какие то талвары(навесы) по подножию, то же самое под деревьями. Видно, что воду привозят. Стоят многолитровые баллоны с водой. В стороне традиционное здание с буквами "Q" и "K" , то есть "М" и "Ж". Я догадываюсь, что там творится, если в заведениях с претензией на чайхану и с мангалом без угля(клиентов мало) пользуются привозной водой, то никто бесплатно туда воду подвозить не будет.

        Как то так получилось, что мы решили туда проехать именно в день Праздника Жертвоприношения. Даже внизу, в Сиязане, когда спрашивал дорогу, все говорили одну и ту же (почти) фразу. Примерно так: Счастливого паломничества, пусть Всевышний примет вашу Жертву". Хотя у меня не было барана, и в средствах я в данное время стеснен немножко, так что я ехал не как паломник с конкретным желанием освободиться от чего то или приобрести что то, в смысле с конкретной просьбой ,а просто как "турист", посмотреть, что же там такого, что привлекает всех "верующих" подняться на гору и пройти через какую-то узкую щель в скалах. Но пока мы внизу, проезжаем кафе "Карабах", в названии которого первая буква упала и надпись читается как "aрабах". С него, с этого "Ара баха" и надо свернуть направо. Все так сказали и последний кого встретили на дороге даже показал где, и пожелал то же самое, что и все предыдущие.

        К сожалению дороги нет, есть только намек на дорогу. Друг посоветовал не подниматься наверх, если пойдет дождь, сказал, что обратно не сможем проехать, потому что почва глинистая и машину будет заносить. Я с опаской оглядывался на небо. Но небо в тот день пожалело нас. Дождь так и не пошел. Было не жарко, не холодно. Был тихий ветер. Благословенен путь, как сказали бы в средние века. Поднимаясь по горной раздолбанной дороге я чувствую приближение древней истории. Людей по дороге нет, вокруг горы и тишина. И немного домашней живности то там, то тут пытается набить желудок прожженной солнцем травой. Видна гора, видны скалы. На самой вершине какая то маленькая комнатушка. Странно. Так высоко и в таком неудобном месте! Что то не вериться, что эта комната всегда там была. Это что то свежее наверное.

        А в долине под святыней все как то не благоустроено. Не туристическое место. Не резорт какой нибудь. Никаких звезд. Но по моему здесь остаются на ночь.И не только люди. Мух много. Проходим мимо какого то маленького строения. Уже холодно. Мухи забились в комнатушку, жрут сахар.Никого внутри. Только они. Черный пречерный чайханщик взглядом предлагает чай, намекает на наличие оного. Начиная с этого момента я начинаю обманывать людей. Говорю, что потом, сначала поднимемся, чай потом попьем. Подходим к началу лестницы наверх. Подходит старуха. Начинается непереводимый набор слов. Смысл сводится к одному единственному желанию. Получить жертвоприношение. Собственно, деньги. В любом количестве. Главное , чтобы дали. Не имеет значение сколько. Я обещал, на обратном пути, сначала наверх, все остальное потом.
         Визуально даже достаточно высоко. Есть лестница, есть перила. Рядом тропинка от тех, кто не захотел использовать прелести архитектуры.

        Восхождение приятное. Останавливаемся. Отдыхаем. Продолжаем. Никуда не спешим. Нет цели. По крайней мере я не ставил цель подняться. Я просто поднимаюсь. Могу и не подниматься. Могу остановиться или вообще повернуть назад. Мне в принципе все равно поднимусь ли я на эту гору(скалу) или не поднимусь. Просто продолжаю движение, стараясь не вспотеть. Это единственное, что меня интересует в данный момент. Я знаю, что наверху будет посвежее. Не вспотеть. Вот самое главное. Мало осталось. Мы почти поднялись. Я вижу продолжение лестницы, но уже в скале.

         Начало восхождения( не в громком  альпинистском или религиозном смысле) и конец (неполный)запомнились черными ящиками с надписью "Для обустройства и дороги". Скалы выделяются, вернее венчают небольшую гору. Первый уровень пройден, мы у основания скал. Но к лестницам у основания можно попасть через промежуточную лестницу. Четыре площадки с поворотами и на каждой площадке сидит по одной старухе, которые не пропускают никого просто так. У них еще более красочный набор слов, для того чтобы выбить у паломников предназначенные для святого дела деньги. Буквально перед нами поднимается семейка, которая вынужденно останавливается у каждой из них. Выворачивает карманы, что то дает конечно глава семьи. Остальные просачиваются наверх. Путь усложняется. пройти четыре препятствие в виде старух мне кажется намного сложнее, чем предыдущее восхождение. Там хотя бы было тихо. Ну природа, какая она есть, без людей. Мы не считаемся. Мы молча поднимались. Не тревожили природу, мать нашу. А семейка шумит, что то говорит старухам, те что то причитают. Какие то пожелания общие для всех выкрикивают. Врать не получится.

        Надо менять тактику. Уже на военную. Умный  в гору по лестнице  не поднимется, умный выберет тропу. Обходную. Справа от лестницы есть такая возможность. Едва различимая тропинка уходит вверх направо и все дальше от старух. Мы выбираем природу. Старухи в истерике кричат нам вослед. Почти требуют, чтобы мы поднялись по лестнице. Кричат одновременно все. Ну когда народ безмолвствует вместе , ничего невозможно услышать. То же самое, когда они кричат вместе. Слов не разобрать! Митинги не в счет. Там организаторы кричат лозунги, а сочувствующие несут транспаранты. Тут только голодный, недовольный, неорганизованный народ в лице четырех старух. Их можно игнорировать. Или обходить. Мы так и делаем.

         Мы поднимаемся на последнюю ровную поверхность перед скалами. Оказалось, что можно было подняться и на машине. Тут в сторонке еще одно маленькое здание, но уже без букв. Явно, что то религиозное. Посередине ровной поверхности огромный валун. На валуне нагромождение мелких камней. Кто то (их было много) пытался построить из мелких камней что то похожее на минарет. Десять, пятнадцать камней нагроможденных друг на друга образовывают что то вытянутое в длину, слегка напоминающее башню стрелу, устремленную вверх. Впереди еще одна лестница, уже по скале.
         Если вас не интересуют горы то не стоит подняться на гору.  Волков боитесь, в лес не ходите. Любите тишину, то вам не в дискотеку. Если любите европейскую кухню, не ходите в кабабную. Кофе не пьют в чайхане. И тому кто хочет поспать не нужны подушки. Если вам нравятся города то не выезжайте никуда. Если вам хочется на лоно природы то не сидите в четырех стенах, выйдите хотя бы во двор. Если вас не интересует море, то не надо сидеть на берегу и долго, нудно смотреть на приближающие волны, которые никогда так до вас и не дойдут. Поднимитесь на гору, именно на эту гору, на которую мы поднялись и вы поймете что такое море. Не то море, которую вы видите с города, с пляжа. С близкого расстояния. С канализацией и запахом, с кусочками арбуза и подсолнечными семечками, с неприятной травой в конце купального сезона, с кульками в воде, с пятнами от мазута и нефти. Поднимитесь на эту гору. Не ради горы, а ради моря.
Это я впервые увидел Каспий во всем его великолепии. Везде что то мешало. Или город со зданиями, или лес с деревьями, или женщины с прилипшими платьями, или мужчины с огромными животами и огромное количество тех же талваров, заставленных по всему берегу якобы для нас отдыхающих. Вот откуда надо смотреть на Каспий.

          Именно с этой горы открывается умопомрачительный вид на наше озеро исполинских размеров. Внизу, слева Сиязань. Он невысокий. Ровный, как и весь берег. Справа точно так же. Нет бакинского амфитеатра, нет высоток, нет неровностей в виде гор или холмов. Просто чистое море и горизонт. Если немного пройти вперед, сесть на скалу и обратить взор просто на море, особенно когда в ушах хлопки от легкого ветра, то можно забыть , что ты в Азербайджане. Можно подумать, что ты смотришь какую то передачу  National Geographic по домашнему кинотеатру. Великолепное зрелище!!!

         Можно не любить горы, можно не любить море, можно даже не особо любить свою родину и считать его недостаточно интересным. Предпочесть уехать отдыхать в другие страны. Но если у вас есть возможность то хотя бы один раз поднимитесь на эту гору, не ради святыни, не ради гор или моря, а ради просто этого великолепного чувства широты и раздолья. Вам понравится. Гарантирую. Того простора, что открывается взору с той горы вы нигде больше не увидите. Линия берега уходящая в бесконечность, глубина и чистота воды, не заставленная ничем, почти уникальна для любого, кто когда то пытался узреть море в нашем озере, хоть и самом большом в мире.

         Наконец то! Мы добрались до вершины!
         Но нет ощущения высоты. Пальчики (их больше чем пять) окружают тебя так, что ничего не боишься. Как будто ты где то внизу . Пальчики плотно обступают тебя, не дают возможность прочувствовать адреналин. Как будто ты маленькая блоха не теле собаки (этот образ взят c мультиков). Просто волосы очень огромные. Или на спине у анкилозавра у которого костяной нарост.

         Я специально поискал через Гугл. Помню, что такие динозавры были( а это уже от фильмов). Кстати, Гугл на поиск "поклонение горам, скалам" выдает результатов всего на две страницы и примерно 22 ссылки на страницы или публикации. География примерно такова: Азербайджан, Северный Кавказ, Урал, Китай и Африка. Мы здесь впереди планеты всей. Если учесть , что Дагестан как то нам очень близок, а в Урале отмечены тюркские народы, остаются африканцы с одной единственной заснеженной горой, японцы с горой Фудзияма, находящейся в частном владении, Джомолунгма, которому наверно поклоняются альпинисты и приносят себя в жертву во славу их, и скорее северные народы со своими ледяными вершинами, и сказочно-религиозно-мифологические горы во главе с Олимпом, то наш объект поклонения выглядит не очень то монументально.Мы как раз не поклоняемся горе или скале, мы поклоняемся расщелине в скале, через которую надо пройти. Это как "qil korpusu" (мост через волосок), присутствующий во всех мифах про ад. Человеку предстоит пройти через этот тонкий как волосок мост. Возможность пройти ничтожно мала. Все мы грешны, родились от греха и будем грешить до конца жизни. И не пройдем тот мост. Все в этом уверены. Может поэтому это место так популярно у нас. Мы же все хотим в этой жизни. Мы хотим уже здесь проверить, пройдем мы там или нет. Зачем нам потусторонняя жизнь. Нас и здесь неплохо кормят. И хвалят и наказывают. Наш ад даже покруче, чем то что описывается в свяшенных книгах. Там есть законы. Там. Наверху. Там есть справедливость. Опять же там. Наверху. А внизу их нет. Ни справедливости, ни правды, ни законов. Никаких. Написанные есть, конечно. Но они просто написаны. Есть неписанные. Но они меняются в зависимости от того, кто находится у истоков . Вернее не у истоков, а у дельты, куда все стекается со всей страны. Тоже неправильно. Он находится везде. Почти как в религиозных писаниях, или в стихах Насими.

         Mende sighar iki cahan,
         men bu cahana sighmazam,
В меня вместятся оба мира, но в этот мир я не вмещусь:
         Govheri-lamekan menem,
         kovnu mekana sighmazam.
Я суть, я не имею места — и в бытие я не вмещусь.
         Ershle fershu kafu nun
         mende bulundu cumle chun,
Все то, что было, есть и будет, — все воплощается во мне,
         Kes sozunuvu ebsem ol,
         sherhi-beyana sighmazam.
Не спрашивай! Иди за мною. Я в объясненья не вмещусь.

         Не стоит пытаться понять то, что не поддается обяснению. Желание наших подняться сюда из этой категории. В чем смысл единственного альпинистского восхождения представителей народа, некогда жившего в горах, но потом потерявшего почти все горы и слагаюшего ностальгические стихи про них я стараюсь понять приглядываясь в лица людей взобравшихся до нас до вершину и возврашаюшихся обратно, вниз , на не очень поэтическую равнину.

         На всех лицах маска. Специальная. Торжественно-прискорбно-ритуально-значительная. Та маска, которую мы одеваем, когда идем на похороны абсолютно незнакомого человек, идем, потому что это нужно. Мы не знаем ни усопшего, ни его родных, мы никогда его в жизни не видели, мы вообще не имеем представление, кто он был, что он делал, был ли хорошим или плохим. Мы просто надеваем маску, чтоб никто не подумал, что мы не скорбим по поводу кончины родного того человека, с которым мы едва знакомы. Мы молча стоим среди толпы и думаем совсем о другом, машинально поднимая руки и проводя по лицу, бормоча отрывки из того, что молла говорит. И так же молча бредем к машине, так же молча проглатываем "ehsan" и плетемся за толпой к выходу.

         Все молча пробираются между скалами. Даже дети молчат. Чувствуют что то неладное. Что то особенное. Чувствуют, что взрослые чем то важным заняты. Вернее они не знают, что это такое. Но по поведению взрослых понимают, что в этом есть какая то опасность для них. Пикнут и получат по шее. И это будет не единственный случай. И скорее всего , перед тем как подняться сюда они прошли полную инструкцию о том , как себя вести. И скорее всего это были угрозы. Сделаешь вот так, я тебя убью. Убийство детей у нас не так уж распространено, но угрозы на эту тему за один день они выслушивают наверное несколько сот раз. У нас не естественные дети. Слишком рано они понимают, что со взрослыми не стоит шутить.

        Мы не японцы и не европейцы. У нас детство проходит под страхом. Вырастаем, все равно заложенное в детстве чувство страха не дает нам почувствовать себя свободными. Над нами навсегда зависает угроза наказания. Мы можем командовать только детьми. Мы сильнее физически. Мы наглее. Мы информированнее. У нас средства. У нас рычаги давления. У нас, в конце концов, опыт наших родителей, который мы переняли и применяем к своим детям. Будущее за нами, не за детьми . Будущее мы делаем сегодня. Наши внуки будут страдать от нас, сами того не зная, когда наши дети будут воспитывать наших внуков точно по нашему сценарию.
Наш ребенок немного больше своеволен, чем остальные, находящиеся меж скал. Мы ее ничем не пугали до восхождения и ничего такого возвышенного не старались внедрить в ее сознание насчет значимости этого места. Так она просто взяла и вплотную подошла к обрыву. Села и начала смотреть на море.
 
         Жена, зная про значение места (в Азербайджане живем!), постаралась ее позвать тихо, мягко. Но не тут то было. Ей все нипочем. Сидит любуется. Я ее не зову. Не знаю почему. Жена зовет. Знаю почему. Боится. Боится , что она может как то поскользнутся и упасть. Она у меня вообще с хорошим воображением. Но в основном это воображение направлено в сторону катастроф. Хорошо представляет любую катастрофу и фильмы любит смотреть про это. А как только представляет, моментально начинает бояться. И все. Лучше ее слушаться. Но дочь пока не представляет уровень катастрофического воображения жены. Сидит себе. Тут уже жена не выдерживает и несмотря на внутренний запрет не выражаться тут и не повышать голос зовет дочь уже не очень то мягко и нежно:

         -Марьяша, зараза, иди быстро сюда!

         Как всегда, это действует безотказно. Но дочь уже недовольна. Она хочет все время уединиться каким то образом. Даже в гостях, на днях рождения, на природе, на свадьбах, даже на концертах. Ищет тишину в самых шумных местах. Возраст такой наверное. Переходной.

         А я все гадаю, где же этот переход?
         Эта знаменитая узкая щель .

         Тут еще один проход. Узкий. Но не такой узкий, чтобы было трудно пройти. Там торчит маленький паренек и ничего не значащим взглядом смотрит прямо мне в глаза. Рассматривает меня как объект изучения, ничуть не стесняясь. Просто как вещь. Остальные тоже смотрят изучающе, но как то умудряются это не показывать. В проходе сидит женщина(опять!) с какими то прибамбасами для ритуала. Вот какого, я еще не выяснил. Придется через ее "поле" тоже пройти. Приближаемся и она тут же указывает на тонкую струйку воды, протяженностью примерно около метра, которая начинается с маленького углубления в скале. Она предлагает (почти требует!), чтобы я этой водой промочил глаза. Тут и соответствующая процедура должна включиться автоматически. Она потом плоским камнем слегка стукнет по лбу, произнесет какие то заклинания и возьмет с меня деньги. Куча этих денег лежат под тем же самым плоским камнем. Я впереди иду, жена и дочь молчат, так что она даже не задумывается, что я могу быть не своим. А свои всегда пальчиком берут капельку воды, промывают глаз, выслушивают белиберду и кладут минимум манат. Я повторяю свою первую версию.

         -Потом, когда я буду возвращаться.
         -Когда потом? Ты уже прошел.

         Я понимаю, что я что то, в данном случае проход, пропустил. Мы всей семьей прошли самый тяжелый этап и даже не заметили это. Задним числом вспомнил, что в одном из проходов камни были как то по особому блестящими. Там немного неровная часть даже были уложена чем то наподобие лестницы. Ах, вот оно что! Мы прошли через  знаменитую щель и не заметили этого! Вот балбесы! Люди годами к этому готовятся, нервничают, внутренне очищаются, дают милостыню, занимаются (это уже из области фантастики) фитнесом, спортом, пробежками, садятся на диету и шпагат, чтобы пройти эту щель, а мы взяли и без всякой печали пронеслись по ней. Мне аж стыдно стало.
 
         -Ты куда?- Тут она начинает возмущаться тем, что я пробую пройти без омовения глаз
         - Ты столько прошел! Такой путь проделал! Не зря же. Ты смотри, это не каждый день бывает !- Уже шантаж пошел. Типа, потом пожалеешь.

         Она имеет в виду влагу, которая "мироточит", по ее мнению это что святое, раз без ничего просто образовывается, без всякого источника. Это чудо, наверно думает она и убеждает в этом всех паломников. Чудо за один манат!
Но я ее тоже разочаровываю. Я прохожу не увлажнившись.

         О чудо!- пронеслось в голове. Мы дошли до той маленькой комнаты. Последняя площадка перед Комнатой. Интересно, а что там внутри?

         Зайти или не зайти? Вот в чем вопрос. До того, как мы дошли до этой комнаты нас доставали женщины всеми доступными средствами. А там что внутри? То, что снаружи я вижу. Единственный мужчина кипятит чайник на баллоне с газом. С маленькой смотровой площадки видна часть комнаты. Я вижу людей с воздетыми наверх руками. Они что то бормочут. Слов не разобрать. Наверно опять с богом общаются на чужом языке с готовыми фразами , написанными несколько сот лет назад в далеких аравийских пустынях. Я не хочу делать вид. Я не хочу воздеть руки и повторять мантру. Я не хочу вранья на таком "высоком" уровне. У меня душа не лежит к этому. Я ненавижу ложь. Я не люблю религии. Но еще больше не люблю то, что подается под этим соусом.  Когда религия подается таким образом, что ты обязательно должен выложить деньги. Никто тебе не говорит дай. Но делают все возможное, чтобы ты это сделал. И религия в данной ситуации не более чем приложение. Приложение с помощью которого зарабатываются деньги. Хоть и высоко  в горах, хоть и в трудных условиях, хоть и целый день играя определенную роль, унижаясь каждый день перед столькими людьми , чтобы получить с каждого по манату или немного больше. Я понимаю, что это труд. Какой бы не был, все равно труд и профессия. Не воспринимаемая многими. Но такая профессия существует. Это делается кстати на очень высоком уровне. Театрализованное представление. Весь мир театр...опять Шекспира вспомнил.

         Но что там внутри? Вида на Каспий мне уже недостаточно. Хочу знать. Хочу все таки заглянуть. Хоть краешком глаза. Вот возьму и зайду. Я чувствую, что простым осмотром комнаты не отделаться. Поэтому залезаю в карман, отделяю одну купюру от остальных двух, делаю знак жене и дочери и мы заходим.
         Зря.
         МЫ попадаем в капкан.
         Тут уж не отвертишься. Дальше ведь дороги нет!
         Комната так пристроена, что внутри часть скалы. Прямо перед выступающей частью скалы сидят три женщины. Они не из тех, кто просит. Они из тех, у кого просят. Они тебя осматривают уже не так, как те , которые были до этой комнаты. Теперь ты должен как то заслужить их внимание. Они себе цену знают. Они выше всех этих женщин и по одежде, по макияжу, по иерархическому месторасположению. Те, на открытом воздухе, эти в отдельной комнате. Специальной. Они последняя инстанция перед высшими силами. Они управляют счастьем каждого, кто приходит за спасением. У них собственный черный ящик. Я засовываю приготовленную купюру в "узкую щель" и думаю отвязался. Нет. Оказалось у них еще и тетрадь есть, куда записываются имена тех, кто сунул деньгу туда.
 
         Сказал и отвернулся, подошел к окну и посмотрел вниз. Ничего интересного. Меня позвали. Одна из женщин предложила пройти какой то ритуал, который здесь принят. Я в этом ничего не смыслю и не хочу. У них груда каких то мелких камней, рядом "элем"- железная , черная рука, которую используют шииты. Я суннит, но это не важно. Если бы даже там сидели сунниты, я тоже не пошел к ним.
Я как то нескладно спросил у них, а что они хотят , чтобы я сделал. На что получил жесткий ответ: "Мы ничего не хотим, мы для тебя говорим, ты же проделал такой путь!"
 
         Ах да, путь! Они думают, что это очень сложно. А я вообще ничего не думаю, и ничего не загадал. Я даже не знаю, что загадывать, когда падает звезда. Когда у меня спрашивают, что тебе привести с какого то места, я тоже теряюсь. Говорю ничего. Просто никогда не заряжен на то, что мне что-то нужно. Не полностью, но в какой то мере аскет. Мне мало что нужно. А того, что не достает в таких местах не получишь. И вряд ли я буду рад, если даже будут давать их именно здесь.

         Одна из них уже раздраженным голосом призывает к соблюдению ритуала.
         Я ничего не придумывая перекидываю нагрузку и их внимание на безвинного ребенка.
 
         -Я ничего не хочу делать. Марьяша, ты хочешь?

         Она вообще не в курсе, что происходит. Но я знаю, что откажется. Я был прав. Жена тоже отводит глаз в сторону.

         Я нагло вылетаю с комнаты. Дочка за мной. Жене приходится выслушивать претензии.
         -Буна бах ээ ! Эле бил буна борджумуз вар?! (Ты смотри на него! Как будто мы ему чем то обязаны?!)
         Это жена мне уже потом пересказала.

         Как ни странно, у меня в голове фраза: "Слава богу, отвязались!" или "Allaha shukur,canimizi qurtardiq". Нет никакой разницы. Просто в тот момент подумал на русском. Мог бы и на азербайджанском. Это просто фраза, которая прицепилась к  языку даже атеистов.
 
         Вниз!!! Скорее вниз!!!

         Жену занимает вопрос. С нами может произойти что то неладное из-за тебя. Те женщины ниспошлют проклятие на тебя. С нами произойдет несчастный случай.
И все в таком роде.

         Дочка кого-то из женщин сидящих по дороге вниз решила осчастливить.   
Выпросила еще одну купюру, отдала ей. По дороге вниз опять пожелали то же самое, что и вначале, но уже очень молодые люди.
 
         Но перед этим мы остановились у большого валуна и присмотрелись к камням сложенным как минарет. Жена спросила, почему они так делают. Я объяснил. Чем быстрее упадет минарет, тем быстрее исполнится желание и ушел. Она меня догнала с укором. Все наоборот. Минарет должен держаться дольше.

         А какая разница? Все равно упадет. Как и все в этом мире. Когда то все это было одной горой. Ветер, солнце, дожди промыли гору. А скала очень твердой породы. Она пока держится. Ее не очень то легко промыть. Она же твердая. Не то, что земля. Когда то Уральские горы тоже были высокими. Когда то были великие империи. Когда то динозавры были живыми. Но выжили мы. Такие наивные и хитрые. Маленькие. С большими желаниями. Или с мелкими. И ходим по горам, чтоб они исполнялись.
 
         Просто хотим. И в гору сразу. По скале ползем. Через щель просачиваемся. Входим и выходим с другой стороны. Как и приходим в этот мир. Через узкую щель. И все делаем через эту щель. Думаем проскочим. Зайдем с одной стороны в грехах и бедах, выйдем с другой стороны очищенными и благородными. Всего два-три метра и все. Мы хорошие и удачливые. Три метра и безгрешные. Тут камеры понаставлены с небесной канцелярии и они ведут учет всех нас Кто пришел, того прощают. Тому прощают все его грехи.
 
         А те три женщины медиумы между нами и небесной канцелярией. Как они скажут, те наверху так и сделают. А если бы я им сказал, что меня зовут Джон, как тот , который пил все время Мартини, как бы они среагировали, что бы они подумали и на кого бы наслали проклятия? Исправили бы их ошибку наверху, направили бы на правильный адрес?

         Мы почти внизу и ход моих мыслей прерывает та самая старуха, которой я обещал , что дам тогда когда я вернусь. А она ждала! Пришлось выполнить обещание, расстался с последней мелкой купюрой.
 
         -А ей тоже дай.- Рядом была еще и другая. Сама не может что ли просить?
         -Нет уж, тебе обещал, тебе и даю.
         Сразу согласилась. Свое то получила!

         Где то наверху была еще одна старуха. Вся в мухах. Не знаю, что она там держала. Но была полностью облеплена мухами. Может как Ричард Гир не смела их убивать или сил уже не было.  Хотя не думаю, что она знает что то про буддизм или реинкарнацию. Или слишком теплая была по сравнению с другими. Но мы прошли через облако, через рой мух.

         Дождь так и не пошел. Дорогу за это время не исправили. И никогда не исправят. Пока дорога плохая, есть возможность просить деньги на дорогу. Будет дорога , не будет повода просить за дорогу.
Та же самая дорога. Раздолбанная.
 
         Выехали. Доехали. Без приключений. Все живы и здоровы. Проклятий наверно не последовало. Или не дошли до адресата. Может все таки хороших дел у меня больше? Может неправильное посещение святыни еще не перевесило. Баланс на небесных весах еще не нарушен.
         Может. А может нет.
         Уже нарушен.
         На скалах точно нарушен.
         Они долго будут помнить меня, такого странного паломника.
         Кстати, кафе "Карабах", который "aрабах" давно уже не работает.
         Паломники едят наверху.
         Там мясо свежее.
         Жертвенное.
         И мангалы есть.
         Просто воду еще не провели.
         И родника нет.
         А то было бы больше паломников.


         Зия Ф.М
         12-30 сентбря 2016. Сиязань-Баку.