Поединок

ПОЕДИНОК

        9 мая. Братская могила. Я ищу взглядом среди ветеранов Жоржа Андреевича Чуйкина. Он всегда на праздник одевает белый костюм  с наградами и белую фуражку. Его нигде нет. Звоню дочери. «Папа болен, и, возможно, надолго», – грустно звучит в трубке её голос. Поздравляю с Днём Победы и желаю выздоровления и здоровья.
    Мои мысли выхватили фрагмент встречи у него дома. Я собирал материал о его фронтовом пути. Спрашиваю:
  –  Какой эпизод войны  Вам  памятен до сих пор?
   Жорж Андреевич на секунду задумался, и стал медленно говорить. Казалось, что перед его взором проходят события семидесятилетней давности. Глаза загорелись, голос зазвучал  бодрее.
   – Война – это всегда страшно! Льётся кровь с обеих сторон. Но побеждает стойкость, вера в справедливость и простое человеческое чувство – выжить. – Он замолчал, о чём-то вспоминая. – Шёл 1943 год. Мы стояли под Воронежем.  По траншеям прошёл слух, что немцы готовят нам «сюрприз». Нервы у всех были напряжены, мы украдкой  поглядывали на своих командиров. Время как будто остановилось. Под утро слышу хриплый голос комбата: « Сержант Чуйкин, собирай своё отделение истребителей танков, и грузитесь в полуторку. Быстрее, сержант, танки идут сюда,  а вы будете прикрывать тыл! Едем на вашу новую  позицию!» Полуторка неслась по лесной дороге, оставляя после себя столб пыли. Навстречу нам пронеслись  три машины  с прицепленными к ним  полковыми противотанковыми орудиями, которые должны были встретить танки.  Выскочив из леса,  наша машина поднялась на небольшую возвышенность и остановилась. Вырытые укрытия для пушек  и  ходы сообщения были пусты. Комбат поставил задачу: « Закрыть дорогу, ведущую к населённому пункту Подгорное и в наш тыл. Батарею мы отсюда сняли, немецкий самолёт-разведчик  уже побывала,  да и вряд ли они сюда сунутся. Но если что, подай сигнал  ракетой». Полуторка умчалась. Мы осмотрелись.. Вокруг был лес, и только узкая просека-дорога  уходила вдаль, её и прикрывала наша батарея. А теперь только одно моё отделение с тремя противотанковыми ружьями. Заняли оборону, ждать долго не пришлось.
        Тяжёлый гул и   шум, идущий из-под земли, приближался. На дорогу выехал пятнистый с черными крестами танк и остановился. Открылся люк. Немец осматривал наши пустые позиции. Мы замерли, внимательно рассматривая хвалёный танк фашистов. Сердце готово было выпрыгнуть из груди от напряжения. Люк закрылся, и танк, выпустив вверх столб гари, с рёвом двинулся на нас, вползая в узкую щель просеки. Я скомандовал:  «Отделение, приготовиться к бою! Бить только по гусеницам и в борт по ведущему колесу. Этих зверей так просто не возьмёшь!» 
       Показался второй, третий, четвёртый, пятый … Лязгая гусеницами, они шли на нас. Я ощутил  колючий холод, пробежавший по всему телу, а лоб покрылся потом. «По головному танку – огонь!» – прохрипел я и дал сигнальную ракету. Искры от наших бронебойных пуль плясали по шкуре танка, не причиняя ему ни малейшего вреда. «Братцы, бить только по гусеницам! Не спешите!» – кричал я. «Есть! Готов!»  Разбитая гусеница змеёй выкатилась, танк развернуло поперёк просеки. Второй стал протискиваться справа, подставив нам свой  бок. «По второму танку – огонь!» Куски траков и катков разлетались по земле. «Зверь» встал, ещё больше заклинив проход. Такая же участь постигла и третий танк, пытающийся пролезть с другой стороны затор. Мы продолжали  вести беспрерывный огонь по всей  остановившейся колонне. Фашисты из подбитых танков убегали в лес. А тигры, так ни разу  и не выстрелив,   стали медленно  пятиться назад. Танки, сталкиваясь,  мешали друг другу. 
         В небе показались наши штурмовики. Они поочерёдно пикировали, прицельно расстреливая  сгрудившиеся танки противника. Мы поднялись на бруствер и с радостью наблюдали за воздушной каруселью самолётов. Танки крутились, пытаясь выйти из ловушки, натыкались на горевшие рядом и сами становились жертвами всепожирающего огня. Зрелище было страшное.
         Я  от неожиданности вздрогнул, когда услышал шум возвращающейся батареи.  С подножки  первой полуторки спрыгнул комбат и подбежал к нам: « Ребята, вы все живы?! Фрицы готовили нам ловушку, а попали в неё сами! –  седой капитан поднёс руку к фуражке, отдавая нам честь. – Благодарю вас, сынки, что живы остались и спасли  от окружения!»  Он по-отцовски обнял меня, и я увидел, как по его морщинистой щеке скользнула слеза. Мне шёл двадцать первый год…
            Вдруг  мысли прервались. Митинг продолжался, маленькая девочка в солдатской форме читала стихотворение о  войне…
         Да, огромная  цена заплачена за  наше счастье.  Наш долг сохранить рассказы фронтовиков  и передать их будущим поколениям.