Мы все в эти годы любили

Часть первая.  Последний аккорд школьного оркестра

     Два  года  назад  Миша  Потапов — по прозвищу   "Потапыч" — окончил   среднюю   школу.   Поступив   на   учёбу   во   Всесоюзный  заочный  юридический   институт,  стал    работать  слесарем   в   милицейском   гараже,  дабы сразу    оказаться   рядом   с   будущими   коллегами.   Теперь же,   приобретя   трудовой   стаж,  он  имел  возможность  перевестись  на   очное  отделение   правового  вуза,  расположенного  в  соседнем   регионе.  В  шестидесятые   годы   прошлого  века  студентами  этого  полузакрытого  учебного  заведения   могла   стать   только  трудящаяся  молодёжь,  да  бывшие солдаты.  Такое  было  время,  рабочая  закваска  имела  цену.  Затягивать   вопрос   перевода   Мише  резона  не  было,  он   попросту  мог   загреметь   в   армию  до  окончания  курса  заочного обучения.  Потапова  уже  вызывали  в  военкомат, направляли   на   медицинскую  комиссию,  предупреждали  о  возможности   отмены  отсрочки  от  призыва.   Пока    же   всё  шло   своим  чередом.  Изо  дня  в  день  грязная  работа  в  гараже,   а   по    вечерам   занятия    в   учебно-консультационном  пункте,  находящемся   в   здании  областного  суда.  Времени  для  иных  занятий, развлечений  совсем  не  оставалось.  Детство  кончилось, и на суровый мир недавний  школьник  смотрел  повзрослевшими   глазами.   На   шее  у   родителей  не сидел,  сам  зарабатывал   на  хлеб,  да  к  тому  же,  ещё  и  учился.
     Однажды   Миша   узнал,  что  в  школе,  которую  он  окончил,   состоится   встреча   выпускников.   Немного поразмыслив, решил не уклоняться  от  общения  со старыми  товарищами,  которых  последнее время  сторонился.   Дело  в  том,   что  некоторые   из   них   считали   Мишу   чудаком, окунувшимся  в  пролетарскую  среду  из-за  прихоти  стать  юристом,  и  часто поучали:
     "Зачем  тебе  всё  это надо, Потапыч? — недоумевали они, —  помимо  мытарства  с  учёбой, обслуживанием  ментовских  тачек  в  гараже  впереди  нервная,   неблагодарная   работа,  копание  в  чужом, грязном   белье,  разбирательство  человеческих   глупостей.  Поступил  бы   лучше   в   любой   институт,  тот,   который   под  боком.  Ведь   главное   не  профессия,    а   "поплавок"    с  ним-то  не утонешь,  всегда  найдёшь   любую   работу.   Зато   ещё   несколько  лет  вольготной,   без  житейских   проблем   жизни..."
В  ответ  на  это будущий  юрист  лишь  бормотал что-то  невразумительное,   пропуская   мимо   ушей   слова  "доброжелателей".  Менять  решение  было  не  в  его правилах. С  самого  детства  Потапов  мечтал  оказаться на   переднем  крае  борьбы  добра  со  злом.  Что  же  касается  пролетарской   среды,   то,  по  разумению  упёртого  юноши, только  она  могла  правильно  сформировать  его  характер. Да,  вот  такой   занятной  личностью  был  этот  паренёк.  Отчасти,   под   влиянием родителей,  выбившихся  в  люди  с  самых  низов.  В   большей  же  мере,   под   впечатлением   укоренившейся   в  обществе   идеологии,   принимаемой  бывшим школьником  за  чистую монету.  Так  или  иначе,  в  правильности  выбора  пути  Потапов  не сомневался.
     Отправляясь  на  встречу  с одноклассниками, Михаил  тщательно  отутюжил    видавший   виды  костюм,   надел свежую рубашку,  до блеска отполировал старые ботинки.  Теперь  можно  было  не  опасаться  ударить лицом  в  грязь. 
     В   вестибюле   школы   Мишу   заключил   в   объятия закадычный    друг   Славка-меломан.    Когда-то  они  вместе  играли   в   школьном   оркестре. Славка  лихо  бацал  на гитаре,  а  Потапыч  неплохо  справлялся  с  клавишным инструментом  ионикой.  Бывший  одноклассник  в  лучшем  виде  обрисовал   план   мероприятий  на  текущий вечер:
     "Сперва пообщаемся со "стариками". Потом повеселимся   в   актовом   зале.  Ну   а   уж  затем,   угостимся на нейтральной территории. Кстати, оркестрик у нынешних   старшеклассников  слабенький.  Ребятки  просят подыграть им на танцах.  Ну, что-нибудь  из бабаджаняновских  шлягеров.  Надеюсь,  ты их не забыл?"  — с  детским  пылом  тараторил  Славик. Нет,   клавиши,   и  всё  ещё  модный  репертуар  Миша   не  забыл.  К  тому  же,  считал,  что  нелишне   поупражняться  с  начинающими  музыкантами  на  сцене. Это  всё-таки   лучше,   чем   торчать  среди  зевак,   наблюдая   за   взбудораженными  танцорами.  Сам  же  танцевать   упёртый  юноша   не  умел  и  всячески  избегал  этого бесполезного,  по его мнению,  занятия.
     Всё  произошло  именно  так,  как  и  говорил  Славка-меломан.  В  одном   из  классов  состоялась   встреча  одноклассников  и  учителей.  Те  и  другие  были дружелюбны,   общительны,   чувственны.   Рекой   лились  громкие приветствия, трогательные воспоминания,   нескончаемые  напутствия.   Атмосфера  была  самой   праздничной,   сердечной,   как   на   милой   семейной  вечеринке.   Для    Миши    же   эти   полтора   часа   казались  пыткой. Он  мучительно ждал расспросов бывших одноклассников  о своей работе  и  учёбе. Надо отдать  ребятам  должное,  на  этот  раз  никто  из  них  даже  не  вспомнил  о  проблемах  будущего  юриста.  В  конце  концов,  вся  компания проследовала  в актовый зал, превращенный  в  танцевальную  площадку.
     Славику   не  терпелось  побренчать  на   гитаре,   он  сразу  же  провёл  старого друга  на  сцену.   Школьные музыканты контрабасист и ударник без лишних слов согласились  музицировать  на  подхвате. Они  ещё помнили  музыкальные  таланты выпускников. Увы, теперь  хорошего  гитариста  и  клавишника  школа   не имела.  Прошла  минута-другая  и  зал сотрясла громогласная  музыка. Славик  задорно  горланил  в микрофон  вечно  живые  бабаджаняновские  твисты  и шейки.   Потапыч   виртуозно   импровизировал.  Его  взгляд   скользил  по  танцующей  молодежи.  Неожиданно  он  остановился  на  девушке,  сидящей  в  дальнем  углу  зала  у  самого  выхода.   Несомненно,   это   была  Юля,  окончившая  школу  годом  раньше  Миши.  Когда-то  он находился   под   властью  её  чар    и   даже    делал    робкие  попытки  обратить  на  себя  внимание,  но  потом  от  них  отказался.
     Юля  была  смазливая  девчонка. Ее  тёмные, непроницаемые,  колдовские  глаза   могли,  кого  угодно свести   с   ума.   Разумеется,  она   кое-что стоила,  но  была  ли  для  Миши  подарком  судьбы,  ещё  предстояло разобраться.  В школе  эта  девушка  держалась  вполне прилично,  легкомысленной  её  никто не считал. От большинства  наивных  и  простоватых  сверстниц  она отличалась   утончёнными   манерами,   умением  со  вкусом одеваться.  Было  вполне  очевидно,  что   единственной    дочке   обеспеченные  родители  ни  в  чём  не  отказывали.  На  школьных  празднествах  Юля пользовалась успехом у мальчиков, никогда не возвращалась  домой  без  провожатых.  Правда,  никому из   кавалеров   предпочтения   не   отдавала   и  постоянного   ухажера  не  имела.   Однако   Славка-меломан  не  раз уверял,  что  Юля,  девочка  двуличная,  склонная   к  бесшабашной   любовной  романтике и острым ощущениям.   На   стороне   имеет   дело  со  шпаной,   которая  с  девицами не церемонится. Свидетелем  её   похождений   якобы   был  он  сам   и   готов  поклясться,  что  не грешит   против  истины. 
     Миша   всецело   доверял   закадычному   другу,    и   всё  же   в  чём-то   сомневался.   Ведь   Юля   росла   в   интеллигентной   семье,  главой   которой   был  сам  городской   военком.   Не   мог   же   он    воспитать  дочь  с  дурными  наклонностями.  Потапов  не  выпускал   Юлю  из  виду.   Пытаясь  узнать  поближе,  звонил  инкогнито  по  телефону.   Девушка   охотно   поддерживала   ничего   не   значащие  пустые  разговоры,  была  даже  не  прочь встретиться.  Вела   себя    так,    как    будто  они   давно  знакомы.  Юношу  это  ещё  больше озадачивало.  Получалось,  либо  старшеклассница   его  заприметила,    либо   слишком   доступна.  Докопаться   до   истины  будущий  юрист   так   и  не  смог   и   решил,  что  пора  остановиться.
     Быстро  летело  время.  Юля,  окончив   среднюю школу,   стала    заочно   учиться   в   торговом   институте   и   работать   на  престижной   работе;   больше   Потапов  с  ней  не  встречался.  Но  с  отцом   школьной   красавицы   Мише  встретиться  пришлось. После прохождения  очередной  медицинской  комиссии   в   военкомате  его     препроводили  на  ковёр  к  городскому  военкому.   Решался  вопрос  об  отсрочке. Перед  всевластным    начальником    Потапов,  ожидая  своей  участи,  стоял  навытяжку,   в   чём  мать   родила.  Он   запомнил   глаза   этого  полковника  пристальные, оценивающие.  Глаза   покупателя   живого  товара.  А   ведь  у   доченьки   глаза  были  точь-в-точь   такие же:    изредка   завлекательные  и  колдовские,  а  чаще  холодные  и  чужие. 
     И   вот  сейчас  эта   загадочная   Юля   сидела   в   дальнем   углу   школьного   зала.   Откинувшись   на  спинку стула,  бесцеремонно в  упор  разглядывала  Мишу.   Оценивала  ранее не востребованный  живой  товар.   
 "Похоже,   решила   снизойти   до   меня?" —  хмуро  подумал   Потапыч,   следя   краешком   глаза  за  своей искусительницей.  Девушка,   как  и  раньше,  выглядела   потрясающе,  но  теперь её  бывший   поклонник  этого  старался  не  замечать.
     Актовый   зал  школы  продолжала  сотрясать  громогласная  музыка.  Славик  осипшим  голосом    горланил    твисты  и   шейки.   Потапыч   уставшими    руками упорно с остервенением  терзал  клавиши    электроинструмента.   Толпа    танцующих    ребят  неистовала.   Зардевшаяся   Юля,  закусив   губы,   судорожно   глотала   слюну.    Затем,    решив,   что   с   неё  хватит   (интерес  к  ней  потерян)   торопливо    вышла   из  зала.    Встреча  с  одноклассниками   подходила   к  концу.   Школьный  оркестр   играл    прощальную   пьесу.   Будущий    юрист   с нетерпением    ожидал  последнего  аккорда   незабываемого шлягера  "Королева  красоты",  чтобы  окончательно  поставить точку на детской неудачливой  влюблённости.
 
Часть вторая. Она приходила попрощаться

     После  окончания  двух  курсов  Всесоюзного  юридического заочного института  Миша  Потапов был переведён на очное отделение правового вуза, расположенного  в  соседнем  регионе.  Перед  отъездом  из  города  детства  он  не  удержался и  позвонил по телефону   Юле,   детское   увлечение  которой  не  переросло  в  близкую связь. Перед  этим  он  случайно встретил  дочку  военкома  в  городе   и   поймал   на   себе её пристальный взгляд. Это и побудило Потапыча  к   незапланированному   телефонному   звонку.   Он   не   забыл   бывшую  старшеклассницу.   Теперь  же  перед  долгой  разлукой  решил  попрощаться  с девушкой  навсегда.  Так,  по  крайней  мере,  он  думал,  продолжая  бороться  с навязчивой  привязанностью.
     При   разговоре  по  телефону,   как   и   в   школьные годы,   Юля    вела  себя   так,   как   будто  давно  знакома   с  Мишей  и  дружеские  отношения  с  ним   не  прерывала.   Интересовалась жизнью,  успехами  в  учёбе,  проявляя осведомлённость, об источниках  которой  можно было только догадываться.
     "Откуда   она  всё  знает?" —  недоумевал  студент. Он  даже не допускал  мысли, что девушка  постоянно  и  целенаправленно  интересуется   его  судьбой.   
     Затем  Юля почему-то предупредила, что их разговор  слушает  её  мама.  Неискушённый  в сердечных делах  юноша и  тогда  не догадался о повышенном  внимании   к  нему  собеседницы.  Между   тем,   вовлечение  в телефонный  разговор матери, а также оценивающий взгляд на медицинской комиссии отца - городского военкома   свидетельствовали  об  обсуждении  его  персоны на семейном  уровне.   
     —  А ты меня любишь? —  нетерпеливо, без обиняков,  —   спросила Юля.
     — Наверно, — не успев обдумать неожиданный вопрос,  машинально ответил  бывший  почитатель  школьной  красавицы,  по сути, признаваясь ей  в любви.
     — Ну,   вот  я  же  говорила!   А  вот  мама   твердит, что  такое не  бывает, — обрадовалась девушка.
     — Бывает, —  опять невольно признался  Миша,  не объясняя причин своего прежнего нежелания  познакомиться  и  подружиться  со старшеклассницей.   
     — Вот  и я  говорю, что бывает. Ты  бы пришёл, мы  бы  на  тебя  посмотрели, —  предложила Юля.
     — Да  нет, я как-нибудь обойдусь, —  после минутной   паузы,   тихо   произнёс  недоверчивый  паренёк. Ведь  для  себя  он  давно решил поставить  точку  на  детской  неудачливой  влюблённости.
     — Что, так? —  притворно вздохнула  Юля.
     — Да ты ведь меня не любишь, — с холодной усмешкой произнёс Миша.
     — Откуда ты знаешь? — уклончиво ответила девушка, но студента  двусмысленность  не  устраивала.
     — Знаю, —   убеждённо   ответил    Потапыч,   имея  в   виду  склонность бывшей  школьной  красавицы  к  любовной   романтике  и  острым  ощущениям.  От   верного  испытанного   друга  ему   стало  известно,   что поклонников  в  свите  королевы  красоты  отнюдь  не  уменьшилось. Одних  она приближала,  другим   давала  от  ворот  поворот.   
     — Сказала  бы  я  тебе,  да  мама слушает, — с раздражением  в  голосе  произнесла   раздосадованная  искусительница.   Последняя  фраза  задела  студента  за живое.  Теперь  он  почти  не  сомневался,   что  девушка  над   ним  издевается.  Он   убеждал  себя  в  том,  что  позвонил   Юле   для  того, чтобы  проститься  и не более.
     — А  я  тебя  недавно видел, — произнёс Миша, желая  перевести  разговор  на  другую  тему.
     — И  больше никогда  не  увидишь, —  выпалила избалованная  вниманием  мужского пола  девушка,  на  что возбуждённый  паренёк  пробурчал:
     — Не увижу,  значит, не увижу, — и повесил телефонную  трубку. 
При  таком  раскладе  дел  к  серьёзным  отношениям  с   девушкой   будущий   юрист   готов  не  был.    
     Последующие  три   года  Потапов  вкушал   плоды  счастливого  студенчества.  Правда,  без   любовных  историй:  ни  одна   девчонка   не   заставила   сердце  Миши  затрепетать.  Ему  тогда  не было известно,  что   Юля  спустя  месяц  после  их  телефонного  разговора  уехала  в Северную столицу,  стала  учиться  на  очном  отделении  торгового института,  поспешно  вышла   замуж, а  через  год  родила  сына. Получив   диплом   о   высшем   образовании,   перед отъездом  по  распределению  на  работу,  Потапов   побывал   в   городе   детства.  Оказалось,   что  там   после  окончания    вуза  обосновалась  ранее  небезразличная   ему  дочка   военкома.  Она  жила  с  семьёй  у  своих родителей,   работая  товароведом   непродовольственных   товаров  на  торгово-закупочной базе.
     Однажды  на  улице  юрист  случайно  увидел новоиспечённого товароведа  и  был  поражён происшедшими  в  ней  изменениями:
     "Увы,  эта  женщина  лишь   весеннего,   и   никак   не осеннего цветения,"  —  с  грустью  подумал   повзрослевший   юноша.   Теперь  школьную   красавицу   яркой   и  неотразимой    назвать   было  нельзя.  С  минуту  Потапов  наблюдал  как  Юлия,  бросив  на  него  растерянный   взгляд,   поспешно  удалялась    прочь.  Больше   они  никогда  не  встречались. На   протяжении  пяти   десятилетий    Михаил  Иванович   иногда   вспоминал   школьную   красавицу.   Ведь   она  была  связана  с  его детством  и  юностью,  а  разве можно  их  забыть?
     До   конца  90-х   Потапов   служил    в   армии.   Работа   для   него  была    главным    занятием   в жизни.  Он  нашёл  свою  вторую  половинку.   Мысли  супругов  были  созвучны,  дела  едины, а  любовь не рушима.   
В  нулевые и последующие  годы  Михаил Иванович  трудился  на  гражданке.  Пережил  уход   из  жизни  почти  всех  своих  родственников  и   верных   друзей.   Подорвав  здоровье,  готовился   к  операции  в связи  с  несовместимым  с  жизнью  заболеванием.   И  вот  тут  с  Потаповым   произошло   фантастическое  событие,   лишний  раз  подтвердившее  его  взгляды  на суть  бытия.
     В одну из ночей во сне к Потапову явилась женщина-призрак,  которая  ласкала  и  ублажала  его. Пробудившись, он  продолжал  ощущать  тяжесть  её  тела и  нежность прикосновений.  Не  страх, а блаженство испытывал   Михаил   Иванович.  По  неизвестной  причине  открыть  глаза он не мог и сумел это сделать  лишь  тогда,  когда   ночная   гостья   исчезла.  В  реальности  происшедшего события  сомнений не было. К тому  времени  отставной офицер   имел  не  книжный, а  достаточно  профессиональный  опыт  соприкосновения с  непознанными  явлениями  природы.  Оставалось  лишь узнать: чья  же  бессмертная  душа,  разлучившись с бренным  телом,  его посетила? Подсознание  подсказывало, что это душа  хорошо знакомой ему  женщины. 
     На  следующий  день  к  Потапову  вновь   пришла  небесная   гостья.  В  этот  раз  он  контролировал  ситуацию и   пытался обследовать  материализованное   тело.   К  своему  удивлению обнаружил,  что  ноги   привидения  ниже  колен отсутствуют.  Видимо,  бессмертной  душе не хватило энергии  для полной  материализации,  но  кто знает законы потустороннего мира?  Больше  подобные  неординарные события не повторялись. Вскоре  в   онкологическом   центре  Потапову успешно провели операцию, и  пенсионер  получил  право на жизнь.
     Прошло  десять  лет.  Михаил  Иванович  Потапов не  унывал. Он  увлечённо занимался   творческой   работой,  воспитывал  детей  и  внуков. Не забывал     школьных   друзей  и  однокурсников.  Пытался  узнать  и  о  судьбе   школьной   красавицы,  и  ему  это  удалось. Стало  известно,  что  Юля   умерла,  став  жертвой   Бахоса,    в  то самое  время,  когда  его,  Потапова, посещала небесная  гостья.   Бывший  городской  военный  комиссар  ушёл  в  небытие  в  первые  годы  третьего  тысячелетия.   Он  прошёл   суровую школу  жизни,  был  участником  двух  войн  и  орденоносцем.  Потапов  винил  себя   в  том,  что  раньше  недооценил   заслуженного  человека,  посчитав   его  бездушным   и   чёрствым.  Сожалел   и  о  том,  что до  конца  не   понял   загадочный внутренний   мир   старшеклассницы:  ошибочно  принимал   девичью  гордость  за   своенравие,  а  желание  блистать  в  пору  цветения  за  распущенность.
     "Как  знать,  прояви  я  решительность,  и  жизнь  Юлии   могла   бы  сложиться   иначе?"   —  говорил   сам   себе   сомневающийся   во  всём  человек,  перечитывая  в  который раз  заключительные строки поэмы Сергея Есенина  "Анна Снегина":   

"...По-прежнему с шубой овчинной
Иду я на свой сеновал.
Иду я разросшимся садом,
Лицо задевает сирень.
Так мил моим вспыхнувшим взглядам
Погорбившийся плетень.
Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет.
И девушка в белой накидке
Сказала мне ласково: "Нет!"
Далёкие милые были!..
Тот образ во мне не угас.
Мы все в эти годы любили,
Но, значит,
Любили и нас".