И была у них счастливая встреча!

 И была у них счастливая встреча!

Пятого—шестого января Надежда находилась в командировке в Тюмени с годовым отчетом. Она попросила в главке принять у нее отчет заранее. В этот день ее не оставляло чувство безотчетной тревоги… Должно было произойти нечто из ряда вон выходящее; это пугало, мучило, не давало покоя. Накануне ночью Надежде приснилось, что ей подарили букет подснежников… Вспомнился букет цветов, который бросил в окно поезда ей «на счастье» незнакомый юноша, когда она, еще совсем юная, вместе с такими же молоденькими девчатами уезжала на целину… Того, что принято называть «женским счастьем», Наде так и не довелось испытать, но вот память о подснежниках осталась.
Надежда терзалась догадками: что же такое может произойти? Сердце то бешено колотилось, то замирало в каком-то сладком томлении… Может быть, это радость рождения первого внука? Со всеми делами по работе было успешно покончено, и она планировала на следующее утро уехать в Пермь к дочери, которая, по ее ощущениям, вот-вот должна родить.
Остановилась Надя, по обыкновению, в «Нефтянике». Поднявшись в номер, приняла душ, переоделась, придирчиво оглядела себя в зеркале, поправила прическу, слегка подкрасила губы, улыбнулась, подмигнула своему отражению и тихо произнесла:
— Еще очень даже ничего.
Выйдя из номера, она увидела, что по ковровой дорожке ей навстречу идут трое мужчин респектабельного вида. «Военные», — решила она. Невольно взгляд остановился на человеке, который шел посредине. И она обмерла. Сердце колотилось. «Господи! Этого не может быть… Неужели? Неужели он?!»
Между тем крепкий мужчина средних лет с вьющимися черными волосами и карими глазами тоже пристально на нее посмотрел. Их взгляды встретились. Что-то до боли знакомое промелькнуло в его чертах: «Он! Нет! Не может быть! Как? Откуда?!» С трудом взяв себя в руки, Надежда заставила себя пройти мимо. За спиной услышала:
— Владимир, твоя знакомая? Интересная дама!
— Да нет, показалось, — был ответ, впрочем, неуверенный.
Надежда вошла в ресторан, села за столик, а сердце так и выпрыгивало из груди: «Нет, все-таки это он! Боже!»
Аппетит испарился; Надежда выпила стакан ледяной воды и, словно опьянев, нетвердой походкой вышла из ресторана. Медленно, как во сне, она двинулась к своему номеру. И тут из туманной глубины коридора выплыл призрак — ее «таинственный незнакомец».
Он шел один. Ноги Нади подкосились, ее вдруг объял ужас. Не зная, куда деться, она огляделась и присела на подвернувшийся диван. Мужчина подошел, остановился. Он стоял возле нее и молчал; казалось, это длится вечность. Надежда не смела поднять глаза. Наконец, мужчина сел рядом.
— Надя, если я не ошибаюсь? — услышала она до боли знакомый баритон. Этот голос она могла узнать среди тысячи других.
— Володя… — выдавила она из себя. — Здравствуй…
— Вот это встреча! Просто не верится… Как ты оказалась здесь?! Слушай, давай зайдем ко мне и поговорим там?
Оказалось, что его «люкс» был прямо напротив ее одноместного.
— Ты ужинала? — спросил Володя, когда тишина номера поглотила их.
— Пыталась, но не смогла — улыбнулась Надя, ощущая во всем теле мелкую дрожь.
— Сейчас я закажу в номер, ты что будешь?
— Что-нибудь легкое, — тихо, преодолевая волнение, произнесла она.
Заказывая ужин по телефону, Владимир незаметно рассматривал Надежду. Она не изменилась. Он чувствовал все то же родное и необыкновенное, что волновало и влекло его к ней много лет назад. Только сейчас она стала еще красивее, она превратилась в зрелую женщину, а серые лучистые глаза, которые сводили с ума его, да и многих ребят, — эти глаза были все те же. Тот же нежный голос, за который ее прозвали «Колокольчиком» и который с первой минуты встречи заворожил его, проникнув в самые глубины сердца. Сейчас он не мог вспомнить, почему они расстались, в памяти был только огненный вихрь чувств. Владимиру вдруг нестерпимо захотелось обнять и поцеловать ее… Сколько лет он мечтал об этой встрече!
Мысли Надежды текли в том же русле. Границы реальности поплыли. Она даже незаметно ущипнула себя, но тщетно: происходящее не было сном. Надя, в свою очередь, призналась себе, что этот человек все так же красив, что ее по-прежнему завораживает звук его голоса, настолько родной и любимый… Ее захлестнуло ощущение абсолютного счастья. На мгновение ей показалось, что ради него она готова оставить все, отречься от целого мира… Она была погружена в некое нереальное состояние, мир исчез…
Надя сидела, словно окаменев, она боялась произнести лишнее слово или каким-нибудь неловким движением обнаружить то, что творилось у нее внутри. И в то же время она с трудом сдерживала себя, чтобы не прикоснуться к любимому человеку.
Эту свою первую и единственную любовь Надежда Зарецкая пронесла в своей душе через все годы их разлуки. И никогда за все это время она не испытывала столь сильной потребности в близости с мужчиной, как сейчас…
Стук в дверь на миг вернул ее к так называемой реальности. Это был официант со столиком. На столике — букет алых гвоздик, шампанское, закуска. Владимир расплатился.
— Оставьте здесь, благодарю. Дальше я сам, — эти слова прозвучали издалека, как сквозь толщу воды. Все происходящее сейчас напоминало сон, фантасмагорию…
На столике, кроме сладостей, было рыбное ассорти, красная и черная икра. Надежде это было приятно.
—Ты даже не забыл про мою страсть к рыбе… — улыбнулась она.
— Не забыл, рыбная твоя душа! — засмеялся Владимир.
Он наполнил бокалы шампанским и произнес:
— Ну что же, моя единственная любовь... Выпьем за встречу?
Передавая бокал Надежде, он почувствовал, как сильно дрожат ее руки. Собрав всю свою рассеивающуюся волю в кулак, она произнесла:
— Что ж, давай… За встречу и за тебя… Любимый мой…
Она пригубила шампанского и взяла что-то из сладостей со стола. Она сама себя не узнавала — всегда веселая и общительная, сейчас она боялась произнести лишнее слово, боялась снять маску, у нее дрожали руки, Владимир все это видел и все понимал.
— Надя, давай выпьем до дна и поговорим о нас, о том, что с нами случилось, вспомним нашу юность…
Надежда выпила все, что было в бокале, и тепло приятно разлилось по ее телу. На лице вспыхнул румянец, глаза заблестели. Она улыбнулась.
— Вот теперь я узнаю Надю-Колокольчика! — ласково произнес Владимир.
Надежда нежно посмотрела ему в глаза:
— Ну, а ты как? Как живешь?
Он с минуту помолчал, неловко улыбаясь, потом заговорил, сцепив руки в замок и глядя в пол:
— Да нормально живу… Я человек военный, себе не принадлежу. Женат, одна дочь, живет в Италии. Как расстались с тобой — пошел в армию. Оттуда — в военное училище. Служил в Германии. Теперь служу в СССР. Дослужился до полковника. Вот и все! — Володя засмеялся. — Правда, рассказывать-то и нечего больше… а жену мою Аней зовут, она врач… Ну а ты как? Как жила все это время без меня?
— Без тебя… — Надежда улыбнулась. — У меня трое детей. Дочка недавно институт закончила, ждет ребенка; Володя, старший сын, служит на Тихоокеанском флоте, младший, Алеша — еще школьник, ну а мужа моего ты знаешь. А сама я — главный бухгалтер вычислительного центра на Крайнем Севере. Это в Ноябрьске. Кстати, это у нас с мужем вторая всесоюзная стройка!
Он немного помолчал, вертя в своих больших и сильных руках пустой бокал. Потом тихо спросил:
— Надь, а с мужем у тебя как сложилось?
Поскольку Надежда ждала подобного вопроса, врасплох он ее не застал:
— Ты хочешь спросить, люблю ли я его?
Владимир промолчал. Надежда продолжила свою исповедь:
— По-моему, настоящая любовь в жизни бывает только раз, тем более я однолюб… а в семейной жизни, как я это понимаю, обязательно должны быть привязанность, уважение, благодарность к человеку, ставшему другом по жизни… Я мужу благодарна за многое — за наших детей, которых я очень люблю, за его заботу о них, за огромное трудолюбие…
Им обоим очень хотелось еще многое узнать друг о друге, но что-то их сдерживало. Володя помолчал. А потом, словно стряхнув с себя что-то, предложил:
— Надя, а давай на брудершафт.
Он разлил шампанское, они выпили на брудершафт. Потом Владимир поцеловал Надежду в губы. Этого момента она ждала и боялась. Трепет тела, прерывистое дыхание, страсть вырвались наружу, и они уже не контролировали себя. Желание было таким сильным, что Надя не могла ему противиться. Владимир ловко положил ее на постель и начал снимать с нее одежду. От его страсти она словно воспламенилась. Чувствуя, как рассеиваются остатки воли, она полностью отдалась мощной, опьяняющей, поглощающей любви. В голове сверкнула последняя трезвая мысль о том, что этот человек до сих пор любит ее и что она совершила самую большую ошибку в своей жизни, расставшись с ним. «Пусть хоть один день, час, минуту, секунду, но он будет только моим! Я имею право на любовь! Он должен был принадлежать мне! Только мне!» — бушевал у нее в голове огненный ураган, сжигая все мысли, в том числе и эти. Прошла вечность. Они лежали обнаженные, он нежно ее целовал и говорил, как в бреду:
— Любимая, родная, как долго я ждал… Где я был, кем я был… Но, послушай, почему же мы тогда расстались? Тогда, на целине... Что там было, на этой целине?.. Почему расстались...
За всю жизнь Надежде не было так хорошо.
Утром, покидая номер навеки любимого человека, она не испытывала ни неловкости, ни угрызений совести. Она благодарила Господа за то, что он дал ей возможность познать чувство такой сильной любви и настоящей бурной страсти. Владимир предложил ей вновь встретиться вечером, но она сказала:
— Володя, через час у меня поезд. Прости, остаться не могу… Дочь ждет ребенка. А я — своего первого внука или внучку… Я должна быть там.
Владимир, держа ее руки в своих больших ладонях, внимательно смотрел ей в глаза. Он долго смотрел. Потом сказал:
— Хорошо. Поезжай с Богом. Спасибо тебе за эту чудесную ночь!
На прощание они обнялись и поцеловались. Надежда не знала, благодарить его или извиняться за свою минутную слабость…
Сидя в поезде, который мчал ее из Тюмени в Пермь, Надя долго еще ощущала на своих губах солоновато-горький привкус поцелуя любимого человека… И вспоминала все, что было между ними, когда они встретились на целине, четверть века тому назад. Она не могла поверить, что только что они виделись, быть может, последний раз в жизни.
…И вспоминала все, связанное с ним… И еще — удивлялась, как причудливо судьба иногда дарит подарки — хотя бы вот такую единственную счастливую встречу — людям, которые были созданы друг для друга, но не сумели быть вместе.

   
Художник-Светлана Максимовская