Планета Земля версии 3051

И снова, ранним утром я прибежала на пляж, чтобы встретить новый день: улыбнуться солнцу, поднять высоко руки навстречу игривому ветерку и вместе с ним погладить песок, дотронуться до каждого камушка на берегу, зайти в воду по колено, и ощутить себя частью бескрайнего мира. А потом вспоминаю, что Головин запрещает покидать убежище. Присаживаюсь. И всё. Мысли, мысли, как всегда…вмешиваются в понимание реальности.
Любимый город, что Они сделали с тобой? Тебе грустно также как и мне. Нет повседневной суеты. Машины брошены на дорогах.
В округе с укрытием не осталось магазинов с продуктами. Скорее всего, в очередной раз будем менять жилище.
До сих пор не осознаю того, что происходит. Сколько ещё это будет продолжаться? Невыносимо! Так устала от частых скитаний по сырым и неуютным подвалам. Хочется принять душ и сменить грязную одежду. Надоело прятаться и быть в бесконечном напряжении, что в любую минуту тебя могут схватить только из-за того, что ты живёшь в этот самый миг.
— Ульянка! Давай сюда, — услышала я тревожный голос малого за спиной и повернулась.
Он сидел на корточках в траве с напуганным лицом и махал мне рукой, подзывая к себе. Еще раз я окинула взглядом одинокий живописный берег реки, потрогала влажный песок и направилась к Егору.
— Ты опять ушла! — проворчал он. — А вдруг….
— Егор!
Он глубоко вздохнул и замолчал, потом крепко обнял меня. Едва сдержалась, чтобы не заплакать. Егор стал мне как младший брат. Я сильно привязалась к мальчугану.
— Надо идти, — сказал тихо парнишка. — Я впереди, ты держись за мной! — прокомандовал он.
Малой достаточно хорошо знал город. В Старом мире он убежал из дома. Я старалась не расспрашивать подробности, но если он когда-нибудь решит поделиться, то с удовольствием выслушаю его историю.
Когда мы добрались до укрытия, на улице стало светлее и теплее, чем когда я уходила на пляж. Легкий ветерок играл с бумажкой, которая валялась на асфальте, подгоняя её вперед к детской площадке.
Подвал находился в светло-синем кирпичном доме с четырьмя этажами. Табличка с названием улица Свободная оборвалась и валялась на земле обратной стороной.
— Что-то не так! — озадаченно сказал Егор, глядя пристально на маленький черный замок.
Железная прочная дверь в укрытие когда-то имела темно-серый цвет, но сейчас краска облезла.
Малой подошел ближе, и выражение его лица изменилось. Несколько минут молчал и просто смотрел вперед, как будто уже знал ответ, но боялся произнести его вслух. Это пугало, потому что Егор редко ошибался.
— Уль, — еле слышно начал говорить парнишка, поправляя черную кепку. — Кажется, дверь не заперта.
От волнения у Егора побледнело лицо. Он то и дело теребил пуговицу на заношенной и грязной куртке, однако проверить свои предположения так и не осмелился.
— Ну, ты что?! — ласковым голосом сказала я и прижала мальчика к груди. — Успокойся. Давай я сейчас пойду и проверю. Вот увидишь, она будет закрыта.
Но замок оказался открытым. Мальчик жалобно вздохнул и опустил печальные глаза.
Я понимала одно: либо её забыл закрыть Егор, когда уходил ко мне, либо Элизийцы проникли внутрь. Из группы утром никто не выходит, потому что Головин, все походы за необходимым планирует исключительно поздним вечером или ночью, в наименьший пик угрозы. О моих тайных прогулках знал только малой.
— Егор, пойдем!
Он подошел ко мне и крепко взял за руку. Не знаю, правильно ли поступаю, нужно ли идти в подвал?! Но оставаться на улице также опасно.
Мы шли в темноте по маленькому и узкому коридорчику подвала. Из Главной комнаты, так мы прозвали квадратное помещение, где спали, кушали и остальное время обсуждали ситуацию, разрабатывали планы по уничтожению Элизийцев, я почувствовала дразнящий запах еды. Наверное, Инга снова приготовила вкусненькое блюдо. Но стоп! Что опять не так?! Страх и волнение! Что-то настораживало внимание. Все ясно, непривычная тишина. В это время, кроме Настёны, все обычно просыпаются и можно услышать, как громко разговаривают Головин, Пашка и Сева. Инга с Татьяной всегда шумно спорят о том, как нужно правильно готовить.
Оставалось переступить порожек и картина полностью предстанет перед глазами, главное не допускать мысли о том, чего еще не случилось.
— Настя! — выкрикнул Егор и побежал в левый угол комнаты.
На самодельной кровати из досок и мягкой одежды лежала девочка с двумя косичками. Красивые голубые глаза открыты и устремлены в потолок. Она жива, но неизвестно где пребывает в Прошлом или Будущем. Однажды она вернётся, но уже не будет прежней, это известно не только мне, но и малому, от того, он склонился над ней и так сильно плачет сейчас.
Пашка рассказывал нам истории перед сном, которые он лично наблюдал до того как оказался в группе. Заканчивались они все одинаково: летающие бесцветные треугольные машины Элизийцев убивали неизвестным способом тех, кто возвращался в Настоящее. Людей облучали, и они исчезали, как будто и не существовали никогда. Элизийцы каким-то образом вычисляют людей, которые позволили навязать себе мысли о жизни не в реальном мире. Но их главной и серьезной проблемой по-прежнему остаемся мы, люди Настоящего, нас они пока не умеют находить. И поэтому возникает единственный вопрос: как Они узнали, что мы здесь? Раздумывая над вопросом, я заметила крупный силуэт человека справа, около столика из ящиков, на котором догорала свеча, от чего в подвале темнота побеждала над светом.
— Головин, ты? — громко спросила я. — Что здесь случилось? И где остальные?
Ответа не последовало. Интуиция подсказывала, что повторять не имеет смысла. Собрала остатки храбрости, подошла ближе и тут же отступила. Ааа! Какой ужас! Головин сидел на ящиках с простреленной головой, рядом на досках валялась помятая карта города с красными пометками.
Один раз во время обеда он, как бы в шутку сказал, что лучше выстрелит себе в голову, чем подчинится инопланетным существам. В тот день его всерьёз никто из группы не воспринял, дружно посмеялись и забыли. Лишь сейчас понимаю, что он не шутил.
В последний раз смотрю на Головина. А ведь я даже не знаю имени человека. Мы привыкли называть его по фамилии, правда, у Егорки проскальзывало иногда слово папка. И Головин в действительности заботился о нас как о родных детях.
Ты навсегда останешься в моем сердце как добрый, заботливый и смелый человек! Ты многому научил меня. Прощай!
— Егор, — тихо позвала я Мелкого, поднимая карту с пола. — Нужно срочно уходить отсюда!
Он не отзывался. О, Боже! Нет! Куда он делся? В панике я выбежала на улицу.
— Ульяна, — радостно прозвучал голос Севы. — Что-то случилось?
— Сева? — удивленно воскликнула я. — А где…
Складывалось ощущение, что он ждал, когда я выйду. Не знаю почему, но он показался подозрительным. Обычно он выглядел угрюмым и мало разговаривал, в основном слушал, а теперь: полное спокойствие и веселое настроение.
— Егор и другие? — перебил он и сделал шаг ко мне.
Удивительно как быстро может меняться погода. Буквально полчаса назад светило солнце, а сейчас на небе собирались тучи, и усиливался ветер. Я застегнула застежку на куртке и накинула капюшон. На асфальт выпала карта. Сева наклонился и подобрал её, затем медленно начал рвать. Я не выдержала и накинулась на него, пыталась остановить, но он оказался сильнее. Он подкинул кусочки бумаги вверх, и они разлетелись в разные стороны.
— Понимаешь, Уля, — продолжил он. — Эти люди не должны тебя волновать.
Я сбилась с толку, разговоры загадками раздражали, карта как последняя надежда на новое место разорвана, Головин мертв, Егор и остальные исчезли. За одно утро я потеряла нашу дружную команду. Это наказание мне за то, что я бегала на пляж. Думала только о себе. Эгоистка. Если бы я сегодня осталась, то смогла бы помочь.
— Доверься мне!
Последние слова Севы затянули меня в полную темноту.
***
Голова.… Словно по вискам одновременно со всей силы ударяют чем-то тяжёлым. Веки как будто заклеили намертво; тело пронизывает ноющая боль. После мучительных попыток глаза все-таки открылись, стараюсь привстать, напрасно. Все расплывается. Лишь угнетающая тишина и спертый воздух; нестерпимое желание хотя бы одного глотка воды.
— Пить, — еле-еле выдавила я.
Но никто не спешил подходить. Интересно, меня вообще кто-нибудь слышал? А если я тут совсем одна, то получается, что и приходить на мой зов некому. Я умру или уже…. Ааа! Не может быть. Одно из двух: сошла с ума или умерла. У них получилось обмануть меня. Они победили. Тогда все потеряло смысл.
Отчетливый звук тяжелых шагов развеял отчаяние. Подошел худой мужчина среднего роста и в руках он держал долгожданный стакан с бесцветной жидкостью. Он помог мне привстать. В надежде, что внутри вода, а не отрава, я с жадностью выпила содержимое.
— Где я? — спросила я незнакомца, отдавая пустой стакан. — И что вы со мной сделали?
Мужчина молчал, и как мне показалось, отвечать не собирался. Он достал из кармана халата ручку с блокнотом, сделал пометки и зашагал к выходу.
— Вы что глухой?
Он ушел, а я опять осталась в глубоком одиночестве. Зрение улучшалось, удалось разглядеть помещение, только смотреть оказалось не на что: четыре белые стены, возле одной кровать на которой я лежу; стул по центру, над ним треугольная лампа. Как будто, сменила один подвал на другой, но более комфортный.
Я то засыпала, то пробуждалась. Боль покидала тело и, не желая валяться в кровати, я выполняла упражнения, ходила из угла в угол, дралась с подушкой.
Однажды пришел высокий мужчина. Он сел на стул, слегка наклонился вперед, помолчал, потом заговорил, но я закрыла плотно уши. Мужчина не подавал вида и продолжал открывать рот. Вскоре ему, видимо, надоело вести монолог, с горестью взглянул на меня и неторопливой походкой направился к двери. Я обрадовалась, легла на бок и подумала про Егора.
— Ты должна вспомнить себя! — вдруг повернулся и добавил мужчина.
Ага, сейчас! Вам ведь только это и нужно, заманить в прошлое или будущее. Вот вам.
— Я буду бороться за Настоящее! — не сдержалась я и выкрикнула ему в след.
В следующий раз, в дверях, стояла моя мама. Как же хотелось спрыгнуть с опостылой кровати и мчаться в родные объятия, но мамочка опередила, что и заставило насторожиться. Моя мать никогда бы первая не пошла, чтобы не случилось.
— Ульяша, девочка моя! — с радостью и слезами на глазах выкрикивала она на ходу.
Я попятилась, но женщина не смутилась и принялась горячо обнимать. После восторгов и ликований, она примостилась на стул и с улыбкой смотрела на меня. Чему она так радуется? На Земле людей убивают, а она веселится!
— Ульяша, послушай, — вымолвила мамочка. — Тебе нужно сделать, что Они говорят.
Все понятно. Самозванка. Что творится?! Эти чудовища наступают на больные мозоли, ничем не брезгуют!
— Ульяш, ты…
— Женщина, убирайтесь! — не выдержала я.
— Но Ульяша!
— Уходите, прошу вас!
Я сползла с кровати на холодный пол и дала полную волю слезам. Как же ужасно, когда задевают за сокровенное! Ненавижу! Слышите, ненавижу вас! Да кто вам дал такое право? До сих пор не знаю где мама сейчас! Не успела сказать, что люблю.
Сон, мой верный спасатель, зализал старые забытые кровавые раны и спрятал их в глубины памяти, так далеко, закрыл плотно дверь и повесил множество замков, а ключи разбросал по всем уголкам подсознания.
— Ульяна, проснись!
Надо мной навис высокий мужчина и слегка хлопал по плечу.
— Иди за мной! — сказал он и пошел к двери.
Очень интересно, что на это раз Они придумали?
— А что, собственно, происходит? — спросила я, продолжая сидеть на полу.
Он молчал. Стоял около выхода и ждал. Интересно, а если не пойду с ним, меня силой потащат? Зарождался страх перед неизвестностью. Куда он собирается меня вести и для чего? Что там за дверью ожидает, быть может, смерть? Но в этой комнате тоже не жизнь!
Я встала и с недоверием побрела к Элизийцу. Он нажал на маленькую треугольную белую кнопку в стене и дверь автоматически открылась. Ничего себе! Так просто. И никто не охраняет.
— Я всегда могла выйти?
— Да, — ответил он. — В прошлой встрече я говорил об этом, но ты не слушала.
Замечательно! И как у меня так получается все портить? Вот зачем уши закрывала? Уже давно могла бы выйти за пределы и …. О, Боже! Мы проходили по узкому коридору со стеклянными стенами с видом на экзотическую местность: зеленоватое небо, два ярко желтых солнца напротив друг друга и, чуть ниже уровня, представить невозможно что, но больше напоминает облака разной формы. Пройти мимо и не заметить смог бы только мертвый, ведь ему все равно, что его окружает. Так происходило с людьми на Земле, они перестали замечать Настоящее: луч солнца, ласкающий по утрам; освежающий ветерок; осенние листики, которые в танце покидают деревья. Люди торопились, торопились и попали в ловушку. Но я живая! Здесь и сейчас просто смотрю и понимаю инопланетную красоту, не спрашиваю у Элизийца, почему их небо зеленоватое, потому что не желаю разрушать пустыми словами ту чистоту, которая возникла между небом и мной.
Элизиец тоже наслаждался пейзажем, словно, как и я впервые, оказался в коридоре.
Вскоре мы продолжили путь, пересекали большой круглый зал с огромным количеством дверей, видимо, нас интересовала та, которая находилась прямо. Мужчина в очередной раз нажал на треугольную кнопку в стене и пригласил зайти, но сам остался за дверью.
Даже комнаты треугольные! Светло и, почему-то, пусто. В чем подвох? Я стояла в центре, когда неожиданно включился на всю стену невидимый до этого монитор, внутри экраны меньшего размера, словно пришла в кинотеатр посмотреть не один, а сразу миллион или миллиард фильмов, что, в принципе, невозможно для человека.
— Это я? Везде…я!
Разное время года. Утро, день, ночь. В парке, в лесу, на пляже, в магазине. Как такое возможно?
— Нет.
Незнакомый голос застал врасплох, его хозяин, старец с бородой, появился ниоткуда, хотя точно помню, что заходила в пустую комнату. В руках он держал прозрачный треугольный предмет с белой кнопочкой посередине, наверное, пульт управления. Теперь понятно, кто пригласил меня в кино. Но все отошло на задний план после ответа, который будто парализовал меня.
— Что?!
— Это человеческая особь: женщина, имя Ульяна. Природа: грубая материя. Проявляется на планетах версии Земля.
— А я? Кто я?
— Говоря человеческим языком, Элизианка.
Поверить не могу! Хотелось бы, конечно, чтобы он через минуту другую рассмеялся и сказал: «Поздравляю Вас, Ульяна! Мы разыграли Вас по просьбе ваших друзей!» Но, Увы! Старец стоял с серьезным лицом и даже отдаленно не походил на ведущего шоу. Я почему-то почувствовала себя маленькой девочкой, которая заблудилась в лесу и не может отыскать дорогу домой.
— Позволь объяснить нашу природу, — продолжал говорить мужчина. — Мы исполняем волю Источника: зачищаем и обновляем планеты с любыми проявлениями жизни, которые нарушают баланс в Бесконечной Среде. Поэтому Источник создал нас невидимыми, без грубого тела, без определенной формы.
У нас нет пола, имён, названий, времени, все это придумали человеческие особи для собственного же удобства. Наш дом Элизия не совсем планета, но даже ему люди сумели дать название.
Мы умеем принимать различные облики. Тебе, как пленнице Ульяны, удобно видеть меня старцем с бородой, а своего напарника в образе Севы.
— Постойте, убийство людей теперь называется «зачищаем»?
— Мы никого не убиваем. Проявленные планеты, которые могут нанести вред Бесконечной Среде неправильными действиями или бездействием, мы погружаем в непроявленное состояние. Оно есть безмятежность, там, говоря человеческим языком, совершается перезагрузка сознания. По завершении планету возвращаем. Как правило, формы жизни, которые населяют планету, продолжают привычный образ жизни; им блокируется память, и они не помнят, что до этого происходило; как если бы человек проснулся утром и помнил бы только вчерашний день, как он устал на работе, а сегодня опять нужно идти трудиться. Люди не ощущают изменений на материальном уровне, но волна энергии обновила тонкое существо. Человеку становится свойственно замечать то, что раньше он упускал из поля зрения. Сознание особи повышается лишь на ступень. Мы встряхиваем застой, а дальше формы жизни двигаются самостоятельно, до тех пор, пока они опять не заходят в тупик. На планете Земля версии 3051 все происходило таким образом.
— Выходит, что Егор, Головин и другие живы?
— Головин убил свой сосуд страхом. Другие, включая Ульяну, словно спят и видят сон, в котором переживают вновь и вновь болезненное состояние Прошлого или Будущего, — старец выдержал паузу, потом продолжил. — Пожалуй, это всё, что тебе нужно знать.
— Но, а как же я?
— Ты не справилась с испытанием. При глубоком контакте с особью, вместо того, чтобы подготовить Ульяну к перезагрузке, ты приняла её облик, стала ею. Мы не сразу поняли, чем привлекла тебя человеческая особь. Наблюдали за твоим поведением, памятью. И всё свелось к тому, что исправить ошибку можно только самостоятельно. Выбор за тобой: либо безмятежность и потеря опыта, либо если вспомнишь, то продолжишь удерживать баланс в Бесконечной Среде, как и все мы.
— И что нужно делать?
— Мы вернем тебя в начало, в тот момент, когда ты впервые увидела Ульяну.
Старец выключил монитор и подошел ближе.
— Если придет понимание, то сразу вернешься домой.

Планета Земля версии 3051. Утро. Чувствую приближение рассвета. Городской пляж. Вижу форму жизни. Подхожу ближе. Человеческая особь: женщина с длинными темными волосами сидит на песке и смотрит вдаль. Проверяю мысли. Их нет. Жду. Проверяю мысли. Их снова нет. Она любуется небом, водой, песком, но не размышляет об этом, просто наслаждается. Но это совсем не свойственно для особи с низким уровнем сознания, что оставляет надежду. Проверяю память. Прошлое, нахожу ранимые и частые сценарии: отношения с матерью. Навязываю мысли и увлекаю туда: «Мамочка, прости меня», «Я не хотела, чтобы все так получилось». Особь сопротивляется, блокирует своей волей. Попробую позже. Проверяю память. Будущее. Сценариев нет. Проверяю мысли. Нахожу. «Небо, ты божественно! У тебя нет границ. У меня не хватает слов, чтобы выразить как ты изумительно! Почему люди перестали видеть тебя? Разве, только они спят или умерли. Ведь не может живое не видеть живое! Ветерок, ты снова разлохматил мои волосы, озорник. А вот и солнышко!» Наблюдаю. Особь встала и направила лицо и руки к солнцу. В это трудно поверить, но она радуется Настоящему.
***
Бесконечная Среда. На просторах Элизии два тонких бесформенных тела, словно для забавы, приняли облик мужчины и женщины.
— Она, похожа на меня!
— Вряд ли. Иначе бы она находилась сейчас тут.
— И всё же она похожа на меня! Так крепко держалась за Настоящее, но суть в ином.
— Не хочу огорчать тебя, мой милый друг, но встречались и другие. Они не меньше Ульяны боролись за жизнь здесь и сейчас. И, кстати, ты так и не рассказал, чем привлекла тебя человеческая особь?
— Любовь …безусловная любовь наполняла всю её сущность.
— Ты уверен? Ведь для версии 3051 доступ закрыт.
— Я увидел Его. Он хотел, чтобы я понял, как чудесны его творения, и предложил мне прожить одно Земное утро в качестве человека. Правда, о последствиях не упомянул.