Признак Дракона 55

      Отказаться от того, что составляло большую ее часть. Покинуть места, к которым она привыкла, которые были ее родиной. Сменить все это на какую-то призрачную мечту добиться любви рыцаря, любви вечного странника…

- Эльса, - обратилась она сама к себе, - а если ты не сможешь, если…, - и тут же сама себя остановила, - нельзя так думать. А, кроме того, ведь дон Гаспар сказал ей, что она ему симпатична, а значит, у нее есть шанс. Это были одновременно и печальные и радостные мысли. Эльса надеялась, верила, что в состоянии добиться исполнения своей мечты…

      Дела у Ульрики шли на поправку, правда, не так быстро как ей хотелось, но все же шли. Она все еще быстро уставала от прогулок. Несколько раз с ней случалось головокружение, и тогда требовалась помощь специально приставленных к ней телохранителей. Четверо молчаливых мужчин тихо следовали за ней, что бы в случае необходимости прикрыть ее, или, что и случалось, подхватить ее на руки и отнести в покои. Густав пытался настаивать на том, что она не торопилась возвращаться к активной жизни, но Ульрике удалось убедить правителя в том, что подобные прогулки, и вообще, физические нагрузки, приносят ей больше пользы, нежели чем соблюдение скучного постельного ничегонеделания.

      И помимо всего прочего, она ежедневно несколько часов посвящала государственной деятельности. Теперь практически вся корреспонденции и большинство документов попадали сначала в ее руки и только после того, как она внимательно прочитывала их, делала необходимые пометки и распределяла по мере важности и необходимости. Только после этого бумаги доходили до Густава. Для неотложных дел, Густав приставил к Ульрике специального курьера. Правда по мере выздоровления, Ульрика старалась прибегать к его услугам как можно реже. И дело было не только в том, что она стремилась быть с Густавом, или увеличивала физическую нагрузку. Нет. После покушения, подозрительность Ульрики и без того значительная, стала попросту огромной. Громкие голоса, новые лица, резкие звуки заставляли ее бледнеть, а ее сердце начинало учащенно биться. Густав несколько раз обращался к королевскому врачу, и Ульрика позволяла осматривать себя, но по мнение дворцового специалиста все это было всего лишь остаточное явление от пережитого ужаса.

      Появилось у Ульрики и новое хобби. К слову, говоря, она всегда интересовалась архитектурой фаргосского дворца, но после покушения этот интерес приобрел определенную форму. Изучению замка Ульрика отдавала все свое свободное время. Тем более, что ей стала доступна красная комната в библиотеки, и можно было проводить там столько времени, сколько желаешь, без опасения быть пойманным за этим занятием.

      Постепенно Ульрика стала, чуть ли, не единственным знатоком королевских архитектурных секретов. Ее спальня была полна всяческих чертежей и схем, нарисованных от руки. Густав посмеивался над этими ее увлечениями, но не мешал. А после того, как Ульрика однажды провела Густава через весь дворец таким образом, что они оказались незамеченными, ему пришлось признать полезность ее усилий. А Ульрика все погружалась и погружалась во внутренне устройства королевского дворца. Ей удалось обнаружить несколько тайных помещений, о которых, если верить толстому слою пыли, не вспоминали более сотни лет. Они были разбросаны по всему дворцу. Ульрика тщательно заносила на выполненный от руки план каждое новое помещение, и даже нащупала определенную систему, по которой они располагались, что, в свою очередь, позволило ей предсказывать нахождение некоторых тайных помещений, не покидая своих покоев.

      Открытия продолжались. Ей был обнаружен и второй, а точнее, первый, тронный зал. Почему, когда и кто прекратил его использование, она так и не сумела узнать, не без основания подозревая, что этот эпизод из королевских хроник исчез вовсе не случайно. История архитектуры плавно углубила ее в историю Фаргоса. И там ее так же ожидали открытия. Тома «Дворцовых хроник» стали ее настольной книгой. Систематизированные знания Ульрика прятала. Почему-то ей казалось, что Густав, а главное, Аль Багир будет недоволен тем, что узнала и поняла Ульрика. Ее версия сомнительных эпизодов истории была записана в специальную тетрадь, и хранилась в одном из тайных помещений, которые она нашла в одну из своих прогулок, а еще несколько книг, тетради с записями собственных комментариев и чертежи лежали, тщательно укрытые в надежном месте. Единственное, что она не знала, так это то, что же с ними делать. Она достаточно долго пыталась найти того, с кем можно было бы посоветоваться, пока не вспомнила, что в числе уважаемых и пользующихся ее доверием людей имеется настоящий ученый, и к тому же не связанный с Фаргосом. Теперь она стала ждать момента, чтобы поговорить с господином Шарудом…

      Близилась вторая годовщина коронации правителя Густава. Огромное количество приглашенных. Дворцовая суета. Ульрика, которая сама составляла список гостей, не преминула включить в это число и господина Шаруда. А уже к концу недели начали собираться гости…

      Получив это приглашение, Шаруд хотел, было отклонить его, сославшись на большую занятость, но прежде чем сделать это, поинтересовался мнением Иоланты. Та внимательно выслушала господина Шаруда, и после непродолжительного размышления, попросила его согласиться. Объяснив это приглашение, прежде всего тем, что Ульрика ищет способ пообщаться с ним…

- Понимаете, девочка увлеклась в последнее время историей Фаргоса. Лазит по подвалам и заброшенным коридорам, как заправский археолог…
- Это у Вас, наверное, в крови, заниматься странными вещами, - отозвался господин Шаруд, подразумевая родственные связи.
- Такие уж мы есть, - улыбнулась Иоланта и добавила вполне серьезно, - мне кажется, она обнаружила что-то такое, что поставило ее в тупик.
- В коридорах Фаргоссокого дворца достаточно таких тайн, - согласился господин Шаруд.
- Вот она что-то и накопала, а посоветоваться не с кем.
- Хотите, чтобы я посетил Фаргос, как связной?
- Да. Такие вот шпионские страсти, - рассмеялась Иоланта.

      Шаруд собрался уходить, но остановился на пороге и оглянулся.

- Госпожа Иоланта, скажите, а Вы знаете, кто совершил покушение?

      Иоланта закурила и посмотрела на ученого…

- Если не хотите говорить, не говорите, - быстро пошел на-попятную ученый, заподозрив, что попал в область интересов Иоланты, - я спросил просто, из любопытства.
- Знаю, только дело в том, - устало проговорила Иоланта, - просто покушение – это всего лишь часть очень серьезной партии. Я знаю основных действующих лиц, но, я еще не разобралась в причастности каждого из них к этой истории. Да это и не важно, по большому счету, имеет значение то, что в заговоре принимал участие кто-то из Совета магов.
- Магическое прикрытие?
- Именно, - кивнула Иоланта, - поэтому я попрошу Вас, господин Шаруд, если у девочки, вдруг, есть информация об этом или еще о чем-то, что является Фаргосской тайной, уговорите ее избавиться от этой информации. Избавиться и забыть.
- Но почему? Разве Вы не хотите узнать…
- Я узнаю, господин Шаруд. Освобожусь с делами и непременно узнаю. Только у этой информации есть одна особенность, она смертельно опасна тому, кто ее хранит. А с другой стороны, подобная информация может разрушить установившееся равновесие…

- Иными словами, новый переворот – недопустим, а эта информация непременно приведет к нему и я должен, посоветовать Ульрике, скрыть это?
- Да, господин Шаруд. Для нас должно быть важно то, что в стране установился порядок, а не то, каким образом пришел к власти этот мальчик.
- Кажется, я понимаю Вас, госпожа Иоланта.
- Вот и хорошо. А что бы Вы не особенно волновались, я усилю отряд дежурных около Магического глаза. И если что, не сомневайтесь, я помогу…, черт, я не остановлюсь перед прямым вторжением.
- Не думаю, что до этого найдет. Но просто не забывайте о нас – так спокойней.
- Не волнуйтесь…

      Уже в который раз господин Шаруд сорвался с места и отправился в Фаргос. Недалеко от портала его встретили всадники, которые должны были сопроводить гостя до места и обеспечить его безопасность. Густав встретил ученого с распростертыми объятьями. Правитель лично сопровождал его во время осмотра покоев, в планировку которых внесли некоторые изменения, согласно пожеланию ученого. Шаруд остался довольным покоями, Густав остался доволен Шарудом. До торжеств оставалось еще два дня, в которые господин Шаруд был в основном предоставлен самому себе, а точнее, все это время проводил с Ульрикой…

      Чувствовала ли Иоланта себя должницей по отношению к Ирине Владимировне и Суджане, а может быть, еще по какой-то другой причине, но она всегда давала объяснения, если ей приходилось просить господина Шаруда отправиться в Фаргос. А если это затягивалось более чем на сутки, находила минуту другую, чтобы связаться с Дели и парой предложений обрисовывала ситуацию, в которой находится ученый.

      Теперь Надежда, которая раньше больше интересовалась изменениями, которые происходили с внешностью подруги, стала замечать, что изменения происходят и в душе Иоланты. Бальзаковский возраст, а именно так выглядела теперь Иоланта, царил в ее внутреннем мире. Сентиментальность и в тоже время, жесткость, переходившую иногда через границу человеческого восприятия…

      Раз, Иоланта, Суджана и Надежда, которая выздоровела и была готова покинуть монастырь в самом ближайшем будущем, сидели в беседке. Шла неторопливая переброска малозначительными фразами, между которыми сквозили огромные молчаливые паузы. Иоланта то ли устала, то ли не хотела замечать, что разговор не клеиться, равнодушно курила. Суджана нервничала, она не могла понять настроение обеих, а Надежда чувствовала себя, буквально, как на иголках. У нее складывалось ощущение, что подруга вовсе ее не замечает. Не конкретно в эту минуту, а последнее время. Две недели, месяц, а может и еще дольше…

- Надежда, - Иоланта вдруг поднялась с диванчика, опустила окурок пепельницу и повернулась лицом к подруге, - хочешь посетить город?
- Что, - даже не сразу поняла Надежда, - что ты сказала?
- Я предлагаю посетить твои родные места, - спокойно повторила Иоланта.
- Конечно, хочу, - ответила Надежда, но чуть приостановилась с продолжением ответа.
- Уже не так, как раньше. Да? Нет?
- Не знаю, - призналась Надежда, - а, кроме того, ты говорила, что это небезопасно.
- Я помню, что я говорила, но тогда это было смертельно опасно – теперь ситуация изменилась.
- Значит, мы сможем вернуться?
- Нет. Только посетить. И более того, я зову тебя попрощаться с городом…
- То есть, - Надежду вдруг напугало, что ничего не происходит с ней. Не наворачиваются слезы, не колотится сердце. В общем-то, она восприняла это предложение скорее равнодушно, чем с энтузиазмом.
- Я предлагаю тебе совершить короткую экскурсию в город, - повторила Иоланта.

- Даже не знаю, - честно призналась Надежда.
- Безопасность я гарантирую.
- Но зачем мне туда?
- Посмотреть и как я уже сказала, попрощаться. Ты же ведь одно время очень хотела…
- То время прошло, по-видимому.
- Как хочешь, - Иоланта направилась к выходу из беседки.
- А ты все равно отправишься туда?
- Да. Пора заставить исчезнуть эту аномалию. Больше в ней нет необходимости.
- То есть, как исчезнуть?
- Совсем.
- А что там будет?
- Чистая территория.
- А город?

- Города уже как такового нет, я же говорила тебе. Осталась лишь его тень, совершенно некрасивая и бессмысленная…
- Я не хочу этого видеть. Там нет ничего такого, что я хотела бы увидеть или с чем бы я хотела попрощаться, - Надежда отвернулась.

      Иоланта только пожала плечами и вышла из беседки. Сделала несколько шагов и вдруг услышала голос нагоняющей ее Суджаны:

- Госпожа Иоланта, подождите, пожалуйста.
- Я слушаю тебя, - замедлила шаг Иоланта, позволяя девушке догнать ее.
- Госпожа Иоланта, я, конечно, не настолько хорошо выучила язык, но мне кажется, Вы предлагали сестре побывать в ее родном городе…
- Предлагала, но ее это не интересует…
- А меня интересует, я ведь…
- Что-что?
- А могу я, вместо Надежды…
- Ты хочешь побывать в России?
- Да, госпожа Иоланта. Очень хочу.

- Суджана, но подобное посещение России не принесет тебе пользы, особенно с познавательной точки зрения. N-цк – это «мертвая зона».
- Дело не столько в России целиком, сколько в конкретных людях. Понимаете?
- Не совсем, - это странное желание Суджаны, казалось Иоланте забавным, и она пыталась понять его мотивы.
- Понимаете, госпожа Иоланта, я знакома с вами не очень долго…
- Около двух лет, - уточнила Иоланта.
- Да-да…, так вот. За это время Вы перевернули мою жизнь. Жизнь моего отца. Все, кто оказались рядом с Вами изменились… мама и сестра, для них Вы изменили, почти все… Я хочу понять…
- Кого? Меня, их или русских?
- Нет, я хочу понять людей, которые владеют правом совершать перемены. Которые могут вмешиваться в жизнь других…
- Твой отец спрашивал что-то похожее, - как-то невесело улыбнулась Иоланта.
- Вы ответили?
- Нет, Суджана. Увы, я не знаю ответа. Это право, прежде всего, ответственность… и много чего еще.
- Значит, нельзя, - так истолковала ответ Иоланты Суджана.
- Вовсе нет. Можно. Только не жди слишком многого от этого посещения. Вполне может быть, что там и вовсе нет ответа. Может быть, что и там только вопросы…
- Ну и пусть. Дело ведь в том, что я и нужные вопросы-то задавать не умею.
- Суджана, - Иоланта посмотрела на девушку, - а ты пыталась расспросить Надежду?
- Да, но она никогда не задумывалась над этим. Так она, по крайней мере, мне сказала.
- Может быть и так, - Иоланта, жизнь, которой была упорядочена, пусть даже таким фантастическим образом, чувствовала, что в Суджане вовсе не любопытство, а что-то другое. Большое и значительное…

      Перемещение было стремительным и кратким. Последнее время Иоланта отказалась от длинных перемещений, стараясь экономить не столько силу, сколько время. До города оставалось что-то около километра. Они появились как раз там, где Иоланта впервые обратила внимание на знак с названием города. Только город отсюда рассмотреть было нельзя – его накрывало огромное облако, очень напоминающее пыльное. Оно покачивалось и умудрялось при этом сохранять некое подобие формы.

- Раньше здесь была дорога, - проговорила Иоланта, глядя себе под ноги, - как раз по ней мы и приехали в N-цк.

      Суджана тоже посмотрела под ноги, но дороги как таковой не было – была почва, какой ее иногда показывают в «Клубе путешественников», иллюстрируя рассказы о великих засухах и пыльных бурях.

- Мы пойдем прямо туда, - спросила Суджана, показывая на облако.
- Да, только надо подготовиться, - ответила Иоланта, - стань за мою спину и ничего не бойся.
- Будете колдовать, - поинтересовалась Суджана, перемещаясь туда, куда ей сказали.
- Буду использовать магические формулы, - поправила ее Иоланта.

      Капюшон откинулся на спину, посох взвился вверх, словно его подкинули двумя руками. Только в руки Иоланты он опускаться не стал. Посох вращался, все быстрее и быстрее, пока не превратился огромную блестящую монету прямо над головами Иоланты и Суджаны. Суджана одно время смотрела на диск, но потом взгляд ее отвлекся, и она увидела, как к ним несутся несколько огромных, полупрозрачных смерчей. Было видно, что движение это совсем им не по нутру и что двигаются они, только подчиняясь чьей-то огромной силе. Суджана незаметно для себя вцепилась в плащ спутницы. А где-то рядом, перебивая внимание, слышался скрипучий голос, произносящий незнакомые слова.

      Ударила молния, затем следующая. Суджана видела, как пальцы на руках Иоланты засветились. Свет этот был таким ярким, что смотреть на него, были больно. Блестящего становилось все больше и больше. Сеть, - то ли догадалась, то ли разглядела Суджана. Через пару минут сеть стала больше все смерчи вместе взятые. Они замерли на минуту, а потом, стали, словно сдуваться, по мере того, как сеть опускалась на них. Сверкнуло еще несколько молний, но где-то вдалеке, по-видимому, меньшей мощности…

- Вот теперь можно идти вперед, - произнесла Иоланта, - пойдем, поглядим. Теперь – это просто место, которое требует очистки.

      Суджана и Иоланта пошли по дороге. Суджана, стараясь не обогнать подругу, а Иоланта тяжело опираясь на посох. С холма стали видны первые дома, точнее то, что от них осталось – серые, покачивающиеся от любого ветерка призраки. По мере приближения к ним становилось видно, что они почти прозрачные и не четкие. То есть, через них нельзя было рассмотреть то, что находится за ними, но нельзя было рассмотреть и их самих. Их контуры были размытыми. Они возвышались по обе стороны дороги, загораживая обзор.

- Очень скоро они просто рассеются, - пояснила Иоланта.

      Следующие кварталы выглядели еще ужаснее. Дома в них не стали тенями целиком. То тут, то там, в домах оставались несколько предметов, которые не потеряли своей реальной формы и окраски. Иногда это были предметы в квартирах: люстры, кровати, занавески, а иногда части строения: плиты, перекрытия, окна и тому подобное. Большой девятиэтажный дом, только сбоку, словно огромный язык лизнул, не хватало третьего и четвертого этажей. А в доме напротив было сквозное отверстие размером в семь-восемь квартир. Но и тот, и другой, и следующие подобные дома стояли, не разрушаясь.

      А вот центр города представляли собой сплошные развалины, как после бомбежки. Так иногда показывают кадры хроники Великой Отечественной войны. Только во всем этом не было движения – все, что могло осыпаться осыпалось когда-то давно. Оставшееся же, застыло в страшном равновесии.

- Здесь никого нет, - пробормотала Суджана, как бы спрашивая.
- Живые там, ближе к мосту.
- Мы и туда пойдем?
- Конечно. Надо все довести до конца.

      Обитаемая часть города была кошмарна. По ним двигались люди, но большинство из них были слабы и стары. И главное, они были какими-то одинаковыми. Надкусанные и опробованные машинами Иоланты, они оказались неподходящими для отправки в Тень, но то небольшое количество энергии, которое в них было, машины все-таки забрали. Живые мертвецы, вопящие о скором приходе финала – не метафора. Каждое перемещение было для них мучительно, каждый шаг, каждый медленный взмах руки сопровождался душераздирающим стоном. Единственное, что им не позволяло им быть громкими – слабость и болезненность самих стонов. Завидев чужаков, некоторые направились к ним, тогда как некоторые постарались убежать, но и те и другие движения были одинаково бестолковы и медленны.

- Им можно помочь, - шепотом спросила Суджана.
- Ты имеешь в виду вылечить? - уточнила Иоланта, оглядываясь на спутницу.
- Да.
- Нет, они безнадежны. Большинство из них были мертвы и при жизни. Просто их смерть растянулась во времени.
- А что для них можно сделать?
- Дать желаемое.
- То есть…
- Да, уничтожить. Они от этого только успокоятся.
- И Вы сделаете это?
- Конечно, я ведь и пришла за этим.
- Боже мой, - только и смогла произнести Суджана, перед тем, как рухнуть на землю.
- Наконец-то, - пробормотала Иоланта, поднимая тело Суджаны и укладывая его на свой плащ, - ты оказалась крепче, чем я предполагала…

      Над телом после заклинания установился голубоватый купол, призванный охранить девушку от дальнейшего. Иоланта вышла вперед, вскинула руки и произнесла заклинание. Сотни маленьких стрел метнулись к страждущим. И как только эти стрелы настигали кого-то из них, происходил маленький взрыв, а на месте жертвы оставалось облако белесой, медленно оседающей, пыли, напоминающей пепел. После третьего залпа площадь опустела. Следующее заклинание и откуда-то сверху раздался рев – зазвучала труба Эйхорма, с ее помощью Иоланта созывала оставшихся в живых.

      Прошло несколько минут, может быть десять. На улицах снова  началось движение, только теперь каждый, услышавший трубу, бежал, насколько хватало сил, к пятачку площади, на котором расположились Иоланта и Суджана. Несколько сот желающих освободиться от бремени собственных тел. Были среди них несколько человек таких, до которых не добрались машины, но они были просто неизлечимы. Иоланта разрушала их магией огня и железа. Десятки механических приспособлений превращали в прах и пыль последних жителей города N-цка. Еще дважды звучала труба, и еще дважды находились те, жизнью которых, в свое время распорядилась Иоланта. На звук четвертой трубы, не пришел никто. Иоланта осмотрелась по сторонам. Мертвый город, наконец-то стал действительно мертвым, Иоланта даже вздохнула с облегчением. Она наклонилась к сфере и разрушила ее.

- Что случилось, - Суджана с недоумением смотрела на Иоланту.

      Но прошла минута другая и события, приведшие к обмороку, всплыли в ее памяти. Она побледнела и спросила тихо.

- Вы их всех…
- Суджана, их участь я решила намного раньше, сейчас, я лишь избавила их от мучений. Теперь они в царстве покоя и я уверена, что сейчас они благодарят меня.
- Благодарят за смерть.
- Да, такое часто бывает и магия здесь не при чем. Понимаешь?
- Да. Я знаю об этом, нас учили…
- Вот и замечательно, а теперь нас ждут дела.
- Нас?
- Да. Я не могу оставить эту землю в таком виде, в котором она теперь и поэтому спрашиваю тебя: Как ты думаешь, что здесь должно быть?
- А есть разница? - Суджана с интересом смотрела на Иоланту.
- В принципе – нет. Но, может быть, ты хочешь что-то такое, - Иоланта развела руками.
- Особенное, - подсказала Суджана.
- Да.
- А что можно?
- Все, - просто ответила Иоланта, - только сначала надо решить, хочешь ли ты, что бы эта территория была жилой или нет.
- Надо подумать, - Иоланта заметила, как мелькнуло в глазах спутницы, и улыбнулась.
- Думай пока, а я займусь подготовкой территории.