Истинно любящие всегда находят друг друга

«   - И что плохого в том, что в семь пятнадцать утра я завтра проснусь? – легким касанием большого пальца по экрану телефона она установила будильник.

   - Ты не выспишься, - мягко ответил я, а затем продолжил, - ты будешь зла и раздражительна, ненависть ко всему миру я буду читать в твоих глазах за завтраком, а порывы гнева, твоего яростного, не выспавшегося гнева буду ощущать на себе.

   - Глупости!

   - Поверь, нет. Я хочу видеть тебя утром добрую и нежную, когда ты сияешь улыбкой, а не испепеляешь меня взглядом.


   Она посмотрела на меня так, как будто мы уже женаты, как будто она моя жена, а я её муж, и уже отпраздновали тридцатую годовщину свадьбы, такой вот родной взгляд. Но это не так. Она – моя душа, моя любовь, мой ангел-хранитель, но не жена. Я считаю брак простой формальностью, да и не нужной вовсе, она – символом вечной любви и преданности. Я не предлагаю свою руку и сердце, но знаю, что она хочет этого. Я люблю её и так, и никогда не посмею предать, без всяких росписей, загсов, свидетелей, больших фуршетов и пьяных родственников. И знаю, что она любит меня.


   Она отвернула от меня свой взор и несколькими движениями пальца изменила цифры на экране на девять ноль-ноль утра. На моем лице промелькнула улыбка. Мы выключили ночники, стоявшие по обе стороны нашей кровати, и в объятьях друг друга утонули в своих грезах.


   Мне нравится чувствовать то, что я чувствую рядом с ней. Тепло её рук в холодный зимний вечер, когда за окном летает снег, ложась на голые ветви деревьев; нежные прикосновения губ, коими она пробуждала меня ото сна (готов поклясться – это лучший способ проснуться); объятья, в которых я действительно ощущаю любовь. Этого мне достаточно.


   Когда я утром спускаюсь вниз по лестнице нашего дома, в моей голове кружится рой мыслей по поводу неё: «сейчас она, такая беззащитная, лежит в нашей постели, её ножки виднеются из-под одеяла, Боже, зачем я её оставил там одну, такую прекрасную, невероятно естественную» и я возвращаюсь, бегу обратно в нашу комнату, тихонько подкрадываюсь, чтобы бесшумно, не разбудив её, залезть под одеяло. Обнимаю и лежу до тех пор, пока она не проснется. Нельзя оставлять свою любимую одну, будь то минута разлуки, все равно нельзя, за ней нужен глаз да глаз, и вопрос не в доверии, а в любви. Отсутствуя в её жизни хоть секунду, я пропускаю моменты, волшебные моменты, которые мог запечатлеть в памяти и греть ими своё сердце, когда её не станет. Но я не хочу в это верить. Я бы предпочел думать, что она будет жить вечно, но и эта мысль мне тягостна. Её вечная жизнь – означает, что когда-нибудь она потеряет меня, а я потеряю её. Не быть этому!


   В моей дурной голове нет светлых идей, я не силен в математике, я обычный мужчина двадцати восьми лет, который любит свою женщину больше всего, что когда-либо существовало в мире, в моей жизни и Вселенной. Сказать бы, что свою жизнь я люблю больше, чем её, но нет. Я бы без раздумий отдал своё существование в этом бренном мире за неё, лишь бы она жила и радовалась чему-нибудь, даже не знаю, чему. И это не верный подход. Нужно не быть готовым умереть ради любимой, требуется быть готовым жить ради неё! Посвятить ей жизнь, отдать себя всего целиком, без остатка.


   Уже семь пятнадцать. Звучит припев песни We all fall down, группы Aerosmith. Признаюсь, песню выбирал я. Но это же шедевр. Она открывает глаза, смотрит на меня, я притворился, что сплю. Целует меня. Я делаю вид, что просыпаюсь. Блаженство.


   Мне всегда удавалось её удивить. Говорят, что главное – внимание, даже если ты даришь женщине какую-то ненужную хрень. Это не так. Внимание, это, конечно, хорошо. Но главное ведь – любовь. Даже если парень, мужчина не богат, у него хватит фантазии придумать, что подарить ЛЮБИМОЙ девушке, женщине. Если нет любви в отношениях, таковыми будут и подарки. Не все женщины ценят только дорогие подношения: кольца с громадным бриллиантом или норковые шубы. Есть такой тип женщин – настоящих, лучших в мире женщин, которых мало, но они-то и ценнее всего. Моя – одна из них. Даже на начальном этапе отношений – конфетно-букетном периоде, так сказать, она ценила мои подарки. Я не был богат, и многого не мог позволить. Лишь романтические жесты, по мелочи, но она их ценила. Я видел в её глазах восторг даже одной розе. Но эту розу я дарил ей с такой нежностью, с такой любовью во взгляде…


   Мы спускаемся вниз на кухню. Как обычно она готовит нам завтрак. Прекрасная хозяйка. Я всего лишь сижу за столом и наблюдаю, как моя любовь, мой кулинарный гений, делает нам омлет. Я счастлив смотреть на светлые волосы и идеальную фигуру своей любимой, которая носиться по кухне туда-сюда. От холодильника к плите, от плиты к шкафчикам слева и обратно. Сейчас я думаю совсем не о еде, а о ней, прекрасной и божественной. Она, как мерцающая звезда, что указывает мне, куда следует двигаться по жизни, какой путь избирать каждый раз. Мне это необходимо. Она мне необходима.


   А была ли жизнь слаще этой у меня? Часто спрашиваю я себя стоя перед зеркалом в ванной. Была ли женщина лучше, чем эта? Был ли я лучше, чем сейчас? Другие жизни в тысячах лет и тысячах воплощений давно утрачены и забыты мною. Важна лишь эта жизнь, что есть сейчас; важна лишь эта женщина, которую я люблю в данную секунду, минуту, вечность; важен лишь я теперешний, что стоит перед зеркалом и задаёт этот глупый вопрос.


   Она из тех, кто не говорит о любви. Нет в её душе сантиментов. Да, она плачет над мелодрамами или книгами с печальным или радостным концом, но больше печальным. Да, она периодически закатывает истерики на пустом месте, эмоции захлёстывают её. Она чувствительна, но никак не сентиментальна. Она любит меня, хочет выйти за меня замуж, она знает это, и я это знаю. И это всё, что ей необходимо – знание обоих во взаимности. Большего она не скажет. Я люблю её…».

 
   - Я не могу это читать… - снова она начала истерично плакать, судорожно дергая рукой с листом. В силу возраста это было не удивительно. Восемьдесят лет – уже срок.

   - Давай я дочитаю, - из толпы людей, окруживших любимую усопшего, вышел мужчина, это был их сын. Она вручила ему письмо и отошла плакать в сторону.


«   Я не знаю в какой обстановке ты читаешь это письмо, одна ли ты или нет, но, если ты его читаешь, значит я уже мертв. Моё решение запечатлеть тот момент и добавить правдивые строки о нашей с тобой жизни было верным. Я любил тебя и жил для тебя. Вне времени, вне всяких катастроф и апокалипсисов, что произойдут с нашей планетой, моя любовь к тебе вне всего этого.


   Я написал это в двадцать восемь. Надеюсь пройдут много десятилетий, перед тем, как ты его прочтешь. Ведь если будет так, значит мы с тобой прожили целую жизнь, целую вечность.


   Не взирая на ситуацию, попытайся прожить еще много времени. Не знаю, но мне кажется у нас есть дети, есть внуки, ты должна жить ради них.


   Знаешь, дорогая, смерть – это не конец. Мы встретимся вновь. Обязательно. Истинно любящие всегда находят друг друга».