Сэр Томас

     Я выглянула в окно. Дождь или просто ветер? Когда дождь сильный — тут вопросов нет. Он настойчиво стучит по железным отливам под окнами. Чтобы все знали о нем и не забывали зонты и плащи. А маленький дождик  - он хитрый. Тихо и незаметно шуршит по листьям и мелкой сыпью растворяется в прохладном осеннем воздухе. Он может  ввести в заблуждение людей. И некоторые оптимисты выйдут без зонтов и только потом обнаружат его, когда уже возвращаться будет поздно. Но мне нельзя рисковать. Я веду в школу сына. Поэтому пристально и долго смотрю на стену соседнего дома. Здесь-то и обнаруживаю, что зонт взять все-таки придется...

     Идем довольно быстро. Под одним широким зонтом. До школы недалеко. Дорога через пустырь. А на пустыре ржавеет большой грузовик. Из тех, что в перестройку продавались за гроши. Списанные армейские служаки. Но их хватило лишь на дорогу до ближайших тупиков. Где они и поселились до своей незавидной кончины.

     Мы почти бегом минуем пустырь. Неожиданно сын начинает тормозить и оглядывается назад. Я тоже торможу, думая, что что-то забыли дома. Или обронили впопыхах. И тут мы вместе слышим из-под машины жалкое:

           - Мяу-у-у.

     Сын нагибается, рюкзак сползает на один бок. И мы видим под машиной мокрого сиамского котенка. Голодного, тощего и почти замерзшего. Его писк мы могли и не услышать и пробежать мимо, как и многие другие. Но от судьбы не уйдешь.

     Забрать его в школу мы не могли, но я дала ребенку честное взрослое слово, что если на обратном пути он еще будет здесь, то я возьму его домой. Я шла и думала, что он уйдет или его найдут другие. Нет! Котенок был на месте. Пришлось слово держать. И вот он вымытый и накормленный лежит на кровати сына, завернутый в махровое полотенце. Спит. А я гляжу на него и думаю.

     Как в семье появляются коты? Да также как и собаки, хомяки и другая живность — Бог посылает. Иногда, сколько бы ребенок не просил, животинка так и не заводится. И не потому, что родители изверги. Просто не подвернулся нужный экземпляр. А тут подвернулся. И деваться некуда. Или ты человек — или нет. Вот так стоит вопрос. Ответ каждый выбирает сам. Но когда на тебя смотрят детские глаза, полные жалости и любви, ответ очевиден.

     Не стоит и говорить, что сын бежал домой опрометью. Он точно знал, кто его там ждет.

     Друг.

     Сын назвал его Томасом. Ну конечно, мультфильм «Том и Джерри». Куда ж от этого. Но котик упорно не отзывался. Когда же я из уважения добавила «сэр», кот стал охотно подходить. И таки да — он стал кастратом. Когда он немного подрос, его отнесли в лечебницу. И принесли в полной отключке. Положили под лампу - он был холодным. Потом Сэр Томас встрал, его вырвало, он попил и лег. Сын кормил его из шприца бульоном. Но его рвало два дня. Потом все закончилось. И он прожил у нас 17 лет. Всего только 17 счастливых для нас лет.  Мы еще не знали, как нам с ним повезло. А повезло ли ему? Мы этого не узнаем никогда.


     Спасибо тебе за все. И за сына, который вырос с таким другом как ты. И за уют в доме и за твою благородную ненавязчивую жизнь.

     Сколько у нас было радости, а всколько забот? Нет, радости было больше. Хотя однажды, в Новый год, Сэр Томас съел мишуру с елки. И угодил на операцию. И снова мы отогревали и выпаивали его. А потом он отогревал нас.

.....

     Сэр Томас никогда не доедал предложенную пищу до конца. Всегда оставлял что-нибудь на тарелочке. Мы пробовали убавить порцию. Он продолжал оставлять кусочек. Мы сделали порцию совсем маленькой — он лизнул и отошел. Почему он так делал, для кого оставлял последний глоток еды? Это осталось его тайной.


.....

     Неправда, что кастраты не орут. Орут. Но Сэр Томас скорее пел. Начинал с простого мява, потом добавлял громкости. И отводил душу в тоскливом крике. Мне это очень не нравилось. В общем-то он кричал негромко, но меня тяготила бессловесная жалоба одинокого зверя. Тогда я стала присоединяться к его мяву.

     В нашей семье это называлось «кошачий концерт».

     Действо происходило в кухне. Сэр Томас запрыгивал на стульчик. И бросал первую фразу. Самую простую. Я повторяла. Он усложнял. Я тянулась за ним. Хотя его мур-р-р-мя-о-о-у с французским прононсом были для меня сложноваты. Но я старалась. Он прибавлял громкости. Я тоже. И в конце мы уже орали на полную мощь. Мы перекрикивали друг друга и с упоением ждали от противника нового хода. Под конец мы сливались в едином довольно оптимистичном порыве. Кот спрыгивал со стула и, задрав хвост, удалялся под мои восторженные аплодисменты.

     Муж долго хотел записать наши концерты, но так и не сделал этого...

     Умер Сэр Томас также тихо как и жил. Мир тебе и благодарность.

     Я смотрю за окно и плачу. Где твоя душа, Сэр Томас? Растворилась в природе. Мы никогда не говорили, что любим тебя. Ты это знал и так. Коты знают все.

     Спасибо, что был с нами.

       - Спасибо, - вторят деревья, склоняя головы под порывами ветра.

     Я смотрю из окна. Откуда эта печаль? Да просто дождик. Моросящий осенний дождик.

     Но дома тепло. А на диване свернулся сиамский кот Барсик. Нос закрыл лапкой. К холодам.

     .....