Дела житейские

 Гена шел по пыльной улице уверенным твердым шагом. Во всяком случае, ему так казалось. У Гены от рождения одна нога была короче другой, и со стороны  казалось, что ногу, которая длиннее, он подволакивает, но Гена к такой манере хождения привык и особого дискомфорта от этого не испытывал… Старые потертые джинсы, потерявшая вид от многочисленных стирок рубашка и рабочие туфли говорили о том, что Гена шел не на парад.  И хотя то, что он задумал, на первый взгляд казалось полной  авантюрой, он почему-то был уверен, все получится. Во-первых, у него был проверенный жизнью принцип. Из трех попутных машин одна должна остановиться, если, конечно, «голосовать». Сегодня он уже пропустил две и шел ловить третью. На плече он нес небольшую черную из качественного коже заменителя сумку с малым джентельменским набором строителя. Без этой сумки он уже не отправлялся решать дела. В сумке лежала бутылка хорошей водки, небольшой граненый стаканчик и немного закуски, два огурца, хлеб, кусочек сала, тонко нарезанного ломтиками,  заправленного чесноком и зеленью и иногда кусочек колбасы.

Гена строил дом. Строил долго, строил трудно, строил на ощупь,   делая ошибки, набивая шишки, натирая мозоли, но приобретая ценный жизненный опыт. И конечно то, что он задумал, ни один здравомыслящий человек делать бы не стал, но этот самый ценный жизненный опыт ему тихонько подсказывал, можно и так.  Может сработать. Следом за  Геной, мелко семеня ногами, шел его будущий сосед, Толик, никогда не унывающий и ничего не воспринимающий всерьез парень-мужчина лет двадцати пяти. Толика Гена взял потому, что потребуется помощь, и еще для моральной поддержки. Толик был парень разговорчивый.  Вот и сейчас он уже в который раз рассказывал случай из своих разгильдяйских школьных лет, когда он целый день водил молодого учителя за нос, и как в конце дня директор школы хорошей оплеухой поставил точку в этом вопросе.

Гена слушал его вполуха. Мысли Гены были далеко от школьных похождений его будущего соседа. Он был немного напряжен и чуть - чуть волновался. К проходной автопарка они подошли к  пяти часам, к концу рабочего дня, когда жара спала, и тени сделались длинными. Все было просчитано заранее. В это время у проходной царило оживление, отработав положенное, водители возвращали транспорт на базу. Кто-то сразу отгонял машину на стоянку, кто-то не спешил проезжать в широко распахнутые  ворота, зная,  что выехать обратно будет уже не просто. Воздух был наполнен едким запахом масла, солярки, горячего асфальта  и выхлопных газов. Водилы, шоферня, шоферуги, эти витруозы баранки, эти хозяева дорог не спешили расходиться по домам.  Они собирались группами, о чем-то громко разговаривали, смеялись. Этих групп было много. Автопарк был на пике своего развития. Строительство коммунизма было в самом разгаре, и транспортные услуги были востребованы повсеместно и ценились высоко.

- Смотри   Леху, - бросил на ходу Гена своему другу и будущему соседу. Они прошли мимо застывшего у  проходной с работающим двигателем МАЗа, мимо группы водителей, обступивших и слушающих высокого, интеллигентного вида мужчину у самой проходной.
-   Леху Крученного не видели, - задавал всем один и тот же вопрос Гена. И везде получал один и тот же отрицательный ответ. Он уже подумал было незаметно проскользнуть на территорию   и поискать  Леху там, когда прямо возле них притормозила  покрытая пылью Колхида, и в окошке появилось, знакомое, смуглое, как у цыгана лицо.
- Че надо, ребята?

У   Лехи был принцип, если за день он «слева» не заработал четвертак, день пропал зря.  Сегодняшний день  как раз таким и был. И даже у самих ворот родной базы ему все еще не хотелось в это верить,   и он наметанным глазом безошибочно определил в толпе «клиента».
- Привет, - задорно, по – пионерски, улыбнулся ему Толик.
Гена был серьезен.
- Есть вопрос.
Серьезность тут же приобрело и лицо водителя. Дело есть дело, не до шуток. На кону стоял четвертной.
- Балки надо из леса привезти, - Гена не стал ходить вокруг да около. - Хлыстами.
- Откуда?
- Из Оброво.
 Леха понимающе кивнул.
- Длинные?
- Двенадцать метров.
- Фьить,- присвистнул водитель. – Я пас. Я длиннее семи метров не возьму.
 
Леха сделал паузу, словно думая о чем-то.
- Тут платформа нужна. Больше никак. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем, –   Леха говорил, тихим вкрадчивым голосом. Он, не выходя из машины, окинул взглядом всю прилегающую к автопарку территорию, затем еще больше высунулся из окна и позвал кого-то:
- Ваня, иди сюда.
- Слушай, Ванька,  дело такое. Вот ребятам лес нужно привести из Оброво,- обратился тихим вкрадчивым голосом он к высокому мускулистому мужчине лет сорока, когда тот приблизился.
Ваня отрицательно помахал головой.
- Нет. Я машину загнал уже. Меня не выпустят. Да и принял я. Мазисты там угощают.  Так что, никак.
  Леха не стал настаивать.
- А Юлий? Ты Юлия не видел?
- Юлий сейчас должен  подъехать. Его после меня разгружали.
- Все ясно. Свободен. Кстати, а грузить как будете? – обратился  Леха уже к Гене. - Двенадцать метров вручную не погрузите. Кран нужен. Есть кран?
Гена пожал плечами. Собственно, он сегодня шел прощупать ситуацию, и если бы он договорился с транспортом, там можно было и про кран подумать. Но  Лехе нужен был его четвертной сегодня.
- Эх, вы пацаны. Слушай меня. Вон напротив организация, там у них  на территории кран  стоит, командировочный. Если  водитель еще не ушел, должен согласиться. Предложи ему двадцать пять. И он поедет. За меньше вряд ли, сейчас такие расценки, если кран лапы опустил, все двадцать пятка. Все давай топай. Подойди и спроси: «Ребята, чей кран?» Так и спроси. Понял.
- А как же машина?
- Давай, давай, машина не твоя забота.
- Черт, может выгореть,- Гена пока еще не очень верил в успех.

Они прошли через широко открытые, никем не охраняемые ворота организации носящей звучное название «Че-то там райэнерго – сервис», прошли мимо двухэтажного белого кирпича здания администрации в дальний угол площадки, где в тени разлапистой липы одиноко стоял кран. Водитель широкоплечий мужчина в очках сидел в кабине и читал иллюстрированный журнал.
Он внимательно выслушал просьбу молодых людей, застенчиво улыбнулся и спросил:
- Я не местный, это вообще где? Это далеко?
- До канала двадцать километров и там еще километров восемь. В целом под тридцать будет.
- А как дорога?
- До канала асфальт, затем до самого леса гравийка и еще километра два-три по лесной. Вроде нормально все. Там лесу в одном месте лужа. Но должны проехать.
Водитель подумал немного и сказал:
- Можно съездить, я не против, но тут такой вопрос. Инженер на территории. Только если он разрешит. Иначе у меня будут неприятности.
Инженер разрешил, он по счастливой случайности оказался старым знакомым Толика.  У Толика было полгорода знакомых, он так считал. Они вдвоем с Геной   насели на инженера, и он скрепя сердце дал свое согласие.
 - Как – то все ладом складывается,- подумал   Гена, когда они медленно выезжали за открытые и никем не охраняемые ворота «Чего-там райэнерго-сервиса».

Леха свою часть работы тоже выполнил на «отлично». У проходной автобазы уже стоял автомобиль – платформа, громадная конструкция, предназначенная  для перевозки длинномерных грузов. Автопарк предприятия состоял в основном из самосвалов МАЗов и  бортовых Колхид,  была еще пара-тройка  ЗИЛов и несколько автомобилей специального назначения, включая две длинномерные  платформы.
Гена и Толик разделились. Гена пересел в кабину платформы, Толик остался в кране.
- Ну, поехали, - скомандовал  Леха, и их импровизированная колонна медленно тронулась в путь. Никто на это особого внимания не обратил. «Калым» - обычное дело и старый славянский  обычай. Все этим грешили. И даже начальство закрывало на многие вещи глаза. Так было удобнее всем. Транспорт автобазы вовсю колесил по дорогам района, проворачивая дела и делишки. Время от времени начальнику доносили о каком-нибудь вопиющем случае, он вызывал виновников на ковер, делал внушение, иногда орал и пугал самыми изощренными наказаниями, иногда наказывал кого-нибудь. Но все продолжало идти своим путем. Все это  считалось  детскими шалостями. Были еще ходки в глубь России на тысячекилометровые расстояния, серые схемы под прикрытием серьезных людей, деталей, которых не знал практически никто. Специально для этих ходок, в организации имелся новенький Камаз, и хороший водитель, который умел держать язык за зубами.

- Сколько с меня будет? - Гена решил сразу уладить вопрос с оплатой. 
- Разберемся, - неопределенно ответил водитель.  Юлий со своим двухметровым ростом и весом превышающим центнер был фигурой колоритной и известной. Несмотря на    солидный возраст, а ему было уже под сорок, он не был женат и жил с мамой, что было поводом для многочисленных шуток. У Юлия был своеобразный способ вождения, он   своей массой нависал над огромной баранкой автомобиля, и казалось, он управляет  всем телом, а не руками.
Разберемся. Ну что ж. Гена уже поднаторел в вопросах товарно-денежных отношений.  Там тоже были свои правила. И одно из них гласило, цену оговаривай заранее. Тогда и поторговаться можно. А если «после», тогда придется платить, что скажут. Ну, что ж. Ничего уже не поделаешь.   Леха Крученный - калач тертый, с ним не потягаешься.  Да и Юлий похоже того же поля ягода. Это настораживало.

Гена знал, что взрослый мир жесток. Этот урок он усвоил в самом детстве. Ему было лет пять или шесть, и он ехал к бабушке. Ехал автобусом вместе с мамой.  Гена автобусы не любил, его часто укачивало. А этот ему понравился. Мягкие удобные кресла с высокими спинками, обтянутыми цветными чехлами и почему-то запах газированной воды «Тархун».  Гена пристроился у окна. Автобус тронулся. А потом был какой-то переполох и дяди, которые ехали в автобусе, вытащили водителя и зачем-то стали его бить. В чем дело Гена понял уже потом.  Оказывается, водитель был не настоящий. Настоящий водитель на станции ушел в кассу за  своими бумагами и оставил ключ в замке зажигания. И какой-то хорошо подвыпивший мужик вскочил в его кресло и    решил покататься на автобусе. Сразу никто ничего не понял. Разобрались, когда  уже за город выехали. Поднялся крик.   Мужчин   было не много. Человек шесть. Били все. Без злости. Просто, каждому хотелось ударить. В очередь становились. Он падал, поднимался, у него все лицо было в крови, и уже не было необходимости бить. А они все били. После этого Гена стал бояться взрослых. Он понял они на самом деле не такие, какими кажутся. И они могут быть очень жестокими и злыми. И Гена об этом не забывал. Ни на минуту. До сих пор.

- У кого лес брал?- спросил    Леха  у Гены. – У Сашеньки?
- У него.
- Работает еще пердун старый? Небось, сами спускали и сами трелевали? У него всегда так, то пила испортилась, то бензину нет. Он один и тот же лес по три раза продает. Жук известный.
- Обровцы, вообще,  особая нация, - вклинился в разговор Юлий.- У них там свои законы. Там даже участковый по их законам живет. У них с соседями лучше не ссориться и чужого не брать. Обровец если сказал «Спалю», значит «спалит». Слышал анекдот  про то, как обровца милиционер на Красной Площади остановил? Нет?
 – Ты,- говорит,- откуда?
- Как откуда? Из Оброво.
- А это где? – спрашивает милиционер.
- Ну, ты даешь, человек, - отвечает обровец. – В Москве, живешь, а где Оброво, не знаешь.
Помолчали, позади остались дома частного сектора города, потянулись поля и кустарники. Над колышущимся морем кукурузы парил огромный коршун, высматривая добычу. Всем жить нужно.

- Я однажды видел, как они зимой на озере рыбу ловят. Подо льдом. Сетью, – Юлий  обладал сильным, приятным голосом и слыл отменным рассказчиком. И дело было не в речи, дело было в интонациях. Они завораживали.  Юлий умел выбрать тон. Но разговаривал он исключительно с  Лехой. Гену он почему-то  не замечал, упорно не замечал.- Это картина, скажу я тебе. Начинают еще затемно. Берут деревянные шесты, метров пять длинной и рубят во льду у  самого берега квадрат по размеру шеста. А потом еще два ряда лунок через все озеро, чтобы расстояние между лунками было меньше длинны шеста.
Юлий достал из пачки сигарету, зажег ее, придерживая баранку локтями, открыл окно и выбросил спичку.
- Так вот, я говорю, - продолжил Юлий,- и еще бьют квадрат точно такой, как первый на другой стороне озера. Потом к шестам прикрепляют рыбацкую сеть и тянут ее через все озеро, подо льдом от лунки к лунке. Вот так. Мужиков пол деревни задействовано. Но и рыбу потом таскают мешками. Трудоемкий процесс, я  тебе скажу.   Нет, обровец - это особая нация. Они все, как мешком с пылью прихлопнутые, но дружные… Семьи большие, по шесть, по восемь детей.
Юлий выпустил струйку дыма в открытое окно.

Проехали мост, свернули на проселочную дорогу, машина  задрожала каждым болтиком своей  железной души. Юлий снизил скорость и тряска уменьшилась. Гена, как зачарованный смотрел на руки водителя, одна лежала на баранке, другая все время проводила какие-то манипуляции с огромным рычагом переключения передач. Юлий был отменным водителем, Гена это понимал. Юлий чувствовал машину, Юлий чувствовал дорогу. Гена еще подумал, таким большим автомобилем должен  управлять такой большой водитель. Как Юлий.
- Наш начальник, - продолжал он, - хотел отменить автобусный маршрут на Оброво. Не рентабельный. Нет пассажиропотока. Так они что придумали...
Юлий сделал еще одну затяжку и выбросил окурок в окно.
- Они установили очередь. Понял? Ездить в город по очереди по четыре человека в день. Нужно не нужно, твоя очередь - ты едешь. Понял? И сохранили маршрут.  Я говорю, особая нация.

-  Алексей,-  улучив минутку,  обратился Гена к Крученному. – Еще один вопрос.
- Не много ли вопросов за раз,- Леха  Крученный тоже сменил тон, и отвечал с легкой агрессией.
- Батареи отопления нужны.
- Ха, всем батареи нужны.
Все знали, вернее, все в определенном кругу знали, что у  Лехи есть какие-то связи либо на заводе чугунных изделий, либо он как – то решает вопросы с мастерами на стройке, но батареи отопления он мог достать. Достать и доставить.  Леха  мог заявиться к клиенту среди ночи и предложить, скажем, сто или восемьдесят ребер по магазинной цене. Но все сразу и оплата на месте. Как говориться,  да-да, нет – нет.  Все понимали товар ворованный. Но в мире тотального дефицита никто на это не обращал внимание.   Воровство у государства не считалось зазорным. А даже наоборот.

- Мне ребер восемьдесят надо. Дело не к спеху, но если будет возможность. Просто имей в виду. А?
Юлий скосил глаз на Гену, но промолчал. Молчал и  Леха, набивал себе цену.
- Не знаю, сложно сейчас. Раньше надо было. Сейчас на заводе на проходной афганца поставили. Принципиальный дальше не куда. Невозможно договориться. Раньше пару лишних секций вывезти было не проблема. А этот упрямый, как бык. И главное я все время на его смену попадаю. Не знаю. Не знаю.
- Дальше куда? - спросил Юлий, когда они проехали деревню.
- Налево мимо фермы и в лес.
За фермой гравийка закончилась, начался песок и по мере того, как они углублялись в лес, дорога шла под уклон, и наконец, они остановились перед огромной мутной лужей.

- Ни хрена себе, - выругался Юлий. - А это что такое?
Перед ними метров на пятьдесят протянулось сплошное море воды и грязи со зловещим стальным отливом.
- Должны проехать, главное держись максимально правее. Максимально, - подсказал водителю Гена.
Юлий какое-то время раздумывал, потом посмотрел на  Леху. Тот утвердительно кивнул головой.
- Давай. На первой, немного с разгона и внатяжечку, внатяжечку.
Юлий плавным движением   включил передачу и   тронулся с места. По серой глади побежала рябь, машина медленно, но уверенно двигалась вперед, не замедляя, но и не ускоряя ход. Одно резкое движение и машину могло снести. Глухо, как потревоженный пес,    рычал под нагрузкой мощный мотор. Огромные колеса загребали грязь, крутились, скользили, но тащили машину вперед. Спасительный край лужи приближался, все напряженно молчали, ехали же вслепую, что там скрывается под обманчивой гладью, ровное дно или яма, никто не знал. Когда передние колеса коснулись твердого грунта, все вздохнули с облегчением. Пронесло.

- Как там кран? – забеспокоился Гена.
- Пройдет, - успокоил его  Леха.- Зилок пройдет. Газон сел бы. А Зил должен пройти. Если только водитель не подкачает.
Водитель не подкачал. Он точь в точь прошел по следу Юлия.
- Куда дальше?
- Да, прямо. Тут уже рядом.
Загрузились быстро. Без проблем.

Профессия стропальщика из самых непритязательных. Цепляй и  «вира», или  «майна» и отцепляй.  Водители сориентировались на месте и встали по местам. Толик забрался на платформу, Гена остался внизу и в четыре захода балки были на машине. Сразу вышла небольшая заминка, Гена никак не мог поймать центр тяжести и хлысты поднимались с большим перекосом. Приходилось перецеплять. Но Гена быстро учился.
- Ну что с него возьмешь? Пацан, он и есть пацан,- недовольным голосом ворчал Юлий.

Гена выпрямился и вдохнул густой, наполненный лесными ароматами воздух полной грудью. Ну, вот и все. Гена лес любил.  Гена был знатным грибником. Это у них было наследственное.  Да, в этом ему не было равных. А еще Гена не был романтиком, он не разделял лес на составные, на деревья, кустики,  валежник,   муравейники, на листики, иголочки, на паучков и козявок. На запахи и звуки. Он не был способен восторгаться красотой заката солнца или восхода, когда лес вдруг взрывается разногласьем птиц. Для него лес был единым целым, лес - это хорошо. В лесу у него просто поднималось настроение, и он не задумывался почему. А были еще грибы, боровички, черноголовики, надежно укрытые толстым слоем зелено-синего мха или желто-оранжевым ковром прошлогодних дубовых листьев. Но не от Гены. Нет. У Гены на них было особое чутье. Он не искал их, они его сами находили… Ладно, пора ехать. К десяти будем дома. Хотя, как  говорил отец, едешь в лес, не загадывай. Лес - это лес.

Так и случилось.  На обратном пути кран застрял. Зад занесло и стянуло в яму, в колею, глубокую, как военная траншея, и он прочно сел на ось. Сел намертво. И главное, почти проехал, оставалось совсем ничего. И вот тебе. Колеса крутились, как бешенные, поднимая вверх фонтаны воды и грязи, но кран не двигался с места.
- Приехали. Теперь заночуем, - сердито бросил Юлий.
- Нужно было по краю. Я же ему говорил, - пытался сгладить ситуацию Гена.
- Чего ты его вперед пропустил?- набросился на Юлия Леха. – Ты бы прошел, теперь дернул бы и  все. А так что?
- Кто знал. Стояли мы так, он впереди был, - Юлий буквально лег на руль, и смотрел невидящим глазом вперед.- Да и сюда-то он прошел.
- А если назад дернуть, - предложил Гена.
На его слова никто не обратил внимания.
- Ты вот что, давай дуй в деревню, - тихо, но ледяным тоном произнес Леха.
- В деревню?
- Помнишь, мы проезжали мимо фермы под лесом. Там трактор стоял. Единственная наша надежда. И бегом. Если тракторист уйдет домой. Все будем ночевать здесь.

И Гена бежал, потел, пыхтел,   но бежал. Гена никогда не был спортивным парнем. Физическая сила в нем была, это да. Но со скоростью и выносливостью были проблемы. Большие проблемы, если у тебя одна нога короче другой, тебе не до рекордов. Иногда он переходил на шаг и снова бежал. Он обогнул лужу лесом через заросли ежевики и дальше по дороге. Минут через двадцать он был на ферме. Трактор он увидел издалека, но никого рядом не было. Ни души. Опоздал. Теперь что, в деревню? Еще километр. А если тракторист не местный? Бух, бух, бух. Гена чувствовал,   как рвется из груди в отчаянной попытке снабдить ткани кислородом сердце.  Гена пытался перевести дух. Он зашел в  приоткрытые ворота коровника, в нос ударил едкий запах навоза, смешанный с запахом хлорки, извести и  амиака. И там никого. Ни коров, ни людей. Коровы, понятно, еще на пастбище. А вот люди… Он прошел длинное, как поезд дальнего следования здание, и только тогда   услышал голоса. Сначала женский, потом мужской.  Они стояли рядом, женщина в грязном темно-синего цвета халате и мужчина невысокого роста в клетчатой рубашке, и разговаривали. Одного взгляда было достаточно, чтобы Гена понял – это он и есть. Тракторист. Их спасение.
- Выручай, мужик.

И мужик как-то сразу согласился. И две минуты спустя они вдвоем сидели в тесной кабине трактора и неслись в сторону леса. Трактор подпрыгивал на ухабах, как резвый ослик, и Гена дважды больно ударился головой о какую-то железяку вверху.
«Обровец», как для себя назвал его Гена, или Композитор, как называли его односельчане, сказал, что Гене очень повезло, он уже давно был бы дома, но на ферме  почему-то не запускалась дойка, и он возился с ней битый час…

- Смотри ты, кажется, пригнал пацан трактор, - радостно удивился Леха, услышав знакомое тарахтенье дизельного двигателя.
И действительно из-за поворота вынырнул долгожданный аппарат.
- МТЗ-82, - констатировал Леха.- Этот должен вытащить. У него два ведущих вала. Пойду поруковожу.
- Сиди,- сквозь зубы процедил Юлий.
- Ты чего?- недоумевал Леха.
- Смотри, не узнал, что ли?
Теперь и Леха Крученный узнал в трактористе мужика, которому они с Юлием два года назад продали сотню ребер бракованных батарей отопления. Чугун метал капризный и при отливке бывают разные нюансы. Практически незаметные глазу поры, которые можно выявить лишь специальной аппаратурой, либо в процессе эксплуатации.  И Леха всегда  впаривал клиентам среди хороших парочку бракованных ребер. Люди были не в обиде, люди были довольны и этому, всякое бывает. А тогда нужны были деньги. Срочно. И они с Юлием загнали целую партию, клиент был незнакомым, по чьей-то рекомендации, и они завезли «товар» ему прямо домой, взяли деньги и  исчезли. И тут такая встреча. Надо же. И главное, деньги они тогда почти все пропили. Кутили все выходные целой компанией  на широкую ногу, коньяк, шампанское. Кутили у одной грудастой продавщицы на «хате». А ее муж-придурок им еще на гармошке играл и пел.

- Узнал. Только если и он нас узнает, точно тут заночуем. Не станет вытаскивать. Это же обровец.  А если еще своих позовет… Они друг за друга, знаешь как. Мстительный народ… Придут с колами. Мало нам не покажется... Может  нам объехать как-нибудь  эту лужу можно?
- Как? Я не развернусь. Сиди тихо. Не вылезай. Будем надеяться, не узнает он нас.  Пусть  кран вытаскивает. А мы как-нибудь прорвемся потом.
И они затаились и стали ждать.
Композитор вылез из трактора и пару минут оценивал ситуацию. Он осмотрел кран с осевшим задом, бросил пристальный взгляд на платформу груженую лесом и заметно помрачнел. Его оптимизм поубавился.
- Чей лес? - спросил он поникшим голосом.
- Мой,- сказал Гена.- Мой лес.
Тракторист посмотрел на Гену   и неопределенно произнес :
- Да…
- Выручай, мужик,- стал просить Гена.- Видишь, положение безвыходное.
- Вижу.
 Тракторист разулся, снял брюки и, оставшись в длинных семейных трусах в синий горошек, полез в лужу.  Он обошел кран со всех сторон.
-  Ладно, что стоять, будем пробовать. Я сдам назад, ты трос прицепи. Набросишь ему на крюк.
Теперь настала очередь Гены мочить ноги. 
- Значит так, помогай мне, - крикнул тракторист водителю крана. Тот с готовностью закивал в ответ.

Композитор сыграл, как по нотам. Это была самая грязная симфония в истории музыки, но в ней была своя гармония.   Трос  стонал от напряжения, и казалось, вот-вот лопнет. Но тяжелый кран с места не двигался, тогда  тракторист попробовал небольшими рывками. Вправо, назад, влево, назад и снова вправо. И  кран пошел, его колеса схватили землю, и через   минуту все было закончено.
- Ну, ты молодец, мужик. Спасибо. Выручил. А то мы тут точно ночевали бы, - Гена не скупился на слова благодарности.
Подошел водитель  крана, со смущенной улыбкой пожал руку трактористу.
- Туда прошел вроде нормально. А назад стянуло в колею, сел на мост и все. Ты, друг, не уезжай пока. Пусть платформа проедет. А то мало ли что.
 Композитор молча кивнул, вылез из трактора,  в руках он держал замасленную тряпку, из тех, которых много валяется в любом тракторе и, которые еще утром были чистыми.
- Ну что, теперь мы? – спросил Юлий.
- Давай. И поближе к  краю держись. Попробуй с разгона.
- Как думаешь? Не узнал?
- Думаю, нет.

Юлия тоже занесло, но Юлий был к этому готов, он слегка вывернул руль и добавил газа чуть-чуть. Главное, не потерять хода. Мотор у Юлия был мощнее и посадка повыше, он проскочил яму и медленно-медленно выбрался из лужи.
- Кажется, все,- радостно вздохнул Гена. - Давай рассчитаемся. Что с меня?
- А есть что? Налей  стаканчик. Не откажусь.
- А, это я мигом.
Гена метнулся в кабину платформы за сумкой.
- Сейчас, мужики. Пару секунд. Трактористу налью,- бросил он на ходу Лехе и Юлию.
- Дай ему с собой, и делов, - впервые заговорил с Геной Юлий.
Композитор уже приготовил место на пеньке. Он аккуратно смахнул с пня сухой с синеватым оттенком мох  и  протер его тряпкой.
- А то возьми с собой, - предложил Гена, доставая бутылку.
- Нет, наливай здесь, - обровец присел на корточки, зашнуровывая ботинки...
- Это еще   дождей не было. Один хороший дождь, и сюда не влезешь до морозов. Гиблое место.  Ну, за все хорошее, - он заправским движением отправил содержимое  стаканчика в рот. 
 
К ним подошел Толик. Юлий и Леха из кабины   вылезать не стали.
- Давайте и вы, - предложил тракторист.- Что тут, смотреть на нее, что ли?
- Я пас. Я за рулем, - отказался водитель крана.
А Толик взял, и Гена тоже.
- Ну, еще по одной и собирай тут все. Вам еще дорога,- командовал Композитор.
Гена достал из кармана пять рублей. Это, по сути, был дневной заработок тракториста.
- На, возьми, мужик. Ты нас выручил, не сказать как. Если бы не ты…
- Убери, - Композитор отрицательно покачал головой. – Еще пригодятся. Сам строился, знаю. Все разбегаемся. Счастливо.
Он пожал всем руки. И тихо добавил, кивнув в сторону платформы:
- А с этими ты зря связался.  Плохие люди, плохие…
- Где ж их  хороших-то наберешься?
 - Тут ты прав, хороших людей ещё поискать надо, а такие вот сами находятся…
 
Все разошлись по машинам. Громко хлопнули двери, заревели мощные моторы, Юлий тяжелой ногой, обутой  в летнюю потертую сандалию, вдавил в полик педаль сцепления и включил передачу. Он немного наклонил голову на бок и бросил косой взгляд назад, туда, где с задумчивым видом стоял у своего  покрытого грязью трактора Композитор. Юлий пожал плечами и отпустил педаль сцепления. Машина медленно тронулась вперед.

Композитор смотрел вслед удаляющейся технике. Два года он ждал этого момента. Он знал, мир тесен, и это жульё попадется ему в руки. И тогда уж он им припомнит. Всё припомнит. И вот попались, и что? И он не смог. Пацана пожалел. Сразу видно - бедовый, пацан-то. Бедовый. Грех обижать. Композитор смотрел вслед удаляющейся технике и почувствовал, отпустило. Два года держало, а теперь отпустило. Ну и бог с ними. С жуликами этими.


Рецензии
Зашло как на одном дыхании. Успела и посмеяться, и поплакать и задуматься.
Композитор человечище!
Спасибо Вам за ваш труд Сергей. Насколько все тонко и витиевато и в конце пазл слаживается у Вас. ) Жаль, что в нашей суровой реальности этот пазл не слаживается.
С уважением к Вам.

Лилия Гречная   12.03.2021 23:34     Заявить о нарушении
Иногда слаживается. Из трех попутных машин одна должна остановиться, если, конечно, «голосовать». Может, из пяти) Спасибо, Лилия.

Сергей Корольчук   13.03.2021 15:22   Заявить о нарушении
На это произведение написано 12 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.