Деревянные тени

1.
Ашот, посмеиваясь, крутит овощи на мангале.
Мангал в этот раз состоит из восьми кирпичей и ямки в саду у тестя.
- Полопаются, - говорю ему, глотая уже слюну, ибо запах такой, что коты в соседних дворах завывают.
- Да ладно, я же князь - побоятся, - улыбка до ушей.
- Куда "Мерс" дел?
- Представляешь, в ремонте... Морду разбил. На 220 въезжаю в город с трассы - я их не видел, честно, Саш. Божья коровка с дедом и бабкой без «стопов» и без габаритов ползет. Вдарил так, что они взлетели и сзади упали, слава Богу, на колеса. Вернулся, пока тосол не вытек: что да как? А они даже шока не испытали: ну взлетели, ну сели. Дал им денег на всякий случай.
- Это знак, брат. Нельзя так ездить. Ты же моего по горкам из Гриполя так же вез, я помню - разгоняешься до 200, чтобы машина подпрыгнула на пригорке и летела - и жопы отрвались от сидений, а у меня сзади душа в пятки - малой же на переднем с тобой.
- Мужики не ссутся, Саш. Разве только совсем старые... - А кирпичи - отличный мангал. Завод кирпичный купил. Старый совсем, теперь таких не делает никто. Не горят, не тонут, не ломаются... Эти - оттуда
2.
Идем пешком по Сенному мосту к Стрелке, Ашот думает - то ли улетать, то ли со мной к моим в Сормово.
- Не мешай, я князь. Думаю.
- Какой ты князь? У тебя на правой номер бригады выколот.
- Да вот и думаю, пока идем по мосту - вышли из Афгана семь лет назад. Затишье странное - через семь-десять лет опять влезем куда-нибудь.
- Так из Карабаха не вылезли.
- Ну это наши, а твои? Воевать же не разучились?
Мент со стационарного поста на Стрелке спустился - паспорта спросил. Проверил - не в розыске. Отдал. Ашот его спрашивает:
- Не холодно тебе в стекляшке?
- Да пойдет. Вы офицер, наверное?
- Да нет, князь. Телефон есть - надо такси на Мещерку.
- Запросто.
- Куда едем, ваша светлость?
- К тебе, к деду, где ты снимаешь. Не полечу сегодня. Ташка подождет.
Ташка - хранительница всех его трех очагов, Изумительное создание с голубыми глазами и каштановой гривой. Скучает, верно.
Мы приземляемся на лавке возле дедова подъезда, там молодежь с гитарой, курим с ними и поем.
- Тише только, а то вон в том доме у меня двоюродный брат дежурным РОВД, - это опять князь. Улыбка до ушей.
3.
Наутро водитель звонит - обокрали. Деньги, документы на машину, права. Приезжаю в Канавино, на базу:
- Ох и духан от тебя, Лысый.
Показывает мне ловко отрезанный от рубашки карман, где были ключи и техпаспорт с правами.
- Иди уже, соляры хлебни стакан, уходим отсюда.
Пошел к хозяину-чеченцу, говорю: объявления расклей: потерялись права на КАМАЗ и техпаспорт, вернувшим обещаю вознаграждение. Не вопрос, сделаем.
Мой стоит, хлебнув ДТ, каркает - ну, понятно.
- Все, поехали, времени мало...
Только за Мытный переехали,справа в зеркала - девятка, стекла затонированы под южно-российскую ночь без звезд.
Сигналит, идет рядом, отстает, снова догоняет.
- Они, - говорю Лысому. - Ну, Господь с нами. И святой архангел Михаил тоже. Как на Гагаринский выедем - не замечай светофоров вообще...
- Понял, командир.
Он не понял.
Недалеко от бывшей старой общаги на двойном светофоре все-таки догоняют, левое переднее чуть приоткрыли - и из него "калашом" указывают - вправо иди и встань.
- Все, Лысый. Игры кончились. Никаких светофоров больше. Гони!
И мы гоним, не видя ни красного света, ни вылетевших гаишников - кварталов десять-двенадцать, въезжаем в Щербинки-2, звоню бабуле: ворота открой и за нами закрой. Потом расскажу.
- Как скажешь, Саш.
Дух перевели, подходит, в зубах " беломорина", как обычно, улыбается:
- Достали тебя канавинские?
- Да нет, машина им приглянулась. Она нам самим еще пригодится.
- Пусть здесь постоит, здесь никто не тронет. Пошли, налью.
- Этому вон налей, стакан лучше сразу. И где-нибудь в подсобке пусть поспит, его колбасит со вчерашнего. А мы с тобой потом, по коньячку, поговорим о блокаде и прочих вещах.
- Договорились, Лысый, пошли со мной...
Чеченец звонит утром: нашлись документы и ключи, приезжай, денег хотят...
4.
Сормово, сидим, за полночь. На улице мороз, а мне ехать.
- Сань, давай еще нальем - и ты не едешь.
- Вова, Сашка, Новый Год же через три дня. Подарки, то-сё.
На посошок - и я поехал...
Вовка говорит: там же наши, не доедешь.
Провожают, ловлю армяна с каблучком, загруженным товаром:
- Ара, до Стрелки довезешь?
- Садись, ко мне.
Ночь, Сормово, мороз, две колеи через площадь. Стоят.
- Выходи из машины, и паспорта давай.
-Так, ты у нас летишь в МинВоды утром, да?
- Читай, там все написано.
- Ну так ты никуда не летишь...
- Дай сюда паспорт, капитан, чё за бред? - И по руке ему ногой.
- Ах, ты сопротивляешься властям, гнида...
Пытаются меня скрутить вдвоем, в снег зарылся, руки не даю, Третий сел сверху, заломали.
- В горотдел его, оформите - наручники не снимать - он опасен.
Стою в горотделе, руки в железяках затекают. Час-два-три-шесть. Одного отвязали - он сразу пошел сержантов валить ногами и руками - забили резинками, на ласточке висит.
Семь-восемь. Восемь утра, пришел старлей: этого заводите. Сидит, читает рапорт и ржет: посылал на *** сотрудников, оказал вооруженное сопротивление... гы-гы-гы-гы... рвет бумагу. - Ты как? Этот капитан после Чечни совсем башку потерял, пойми.
- Да я-то нормально, но паспорт забрали, и билет там на самолет. 29-е. Новый Год же - я не успею.
- Так, дежурный, этого выпускай, вещи отдай, что изъяли - по описи. Иди уже...
Вышел, звоню Вовке - ты был прав, не надо было ночью ехать.
- Мы сейчас приедем, Сань. Проблемы есть?
- Да, паспорт и билет не вернули. И справку надо, а то ведь опять заберут твои бывшие орлы. Фу, какие козлы тут у тебя...
- То и уволился, ****ь. Сейчас приедем, стой, где стоишь - ты же у телефонного автомата напротив, да?
Через полчаса приехали майор в отставке, капитан и полковник.
Меня колбасит, запястья болят, ночь не спал.
- Ай, красавец, пошли - вон там через дорогу наливают круглые сутки. Встали у стойки, выпили, закусили.
- Жив? Айда в отдел, разберемся...
Через четыре часа нашли прапора, который утащил с собой паспорт. Раза два опять ныряли в тот чепок.
Приводят - вот паспорт, там в закутке пойди и разберись с ним - как хочешь. Смотрю на него - зеленый весь, как трава: зачем пацана "ласточкой" на холодок завязали, мудак? И паспорт мой тебе к чему? Фу...Брезгливо выхожу.
- Что, даже не въебал от души? - -это полковник.
- Нет, Ярик , я по другой статье. Ну, давайте еще по одной и я поеду.
- Мы сейчас на Московский позвоним - тебе бронь снимут. Денег дать? - Володя.
- Не надо, майор. Деньги есть. Спасибо, пацаны. Крутое у вас Сормово. Больше не приеду, ну его нах..
5.
Ташка машет с балкона:
- Ребята, мы здесь!
У нее с балкона видно сквер и уголок художников. Не спросил, ходят ли посмотреть, ибо с собой картину из Кисловодска притащил. Подарок им.
- Ой, вон на ту стену как раз, над траходромом. Ой, спасибочки!
- А князь где?
- Так у нас балкон и за углом тоже. Шашлык там жарит... Иди, ждет.
Огибаю сложный балкон - четыре кирпича и мясо на шампурах пыхтит. Улыбка во весь рот: - Привет! Обнялись.
- Ты реальный дебил, на балконе, в центре города шашлык жаришь, Ашот.
- Что еще нам, старым пердунам, остается, Саш? Это вот - последние кирпичи от того завода. Не тяну - сердце не дает возле каждого стоять - тащат кто сколько унесет...
- Ты же меня старше года на два, ваша светлость. Всего-то...
- Ну, у тебя год за два было в жизни раза четыре, а у меня все восемь - раньше это называлось"цеховики", и я - здоровья хоть отбавляй, ума палата, руки не из жопы растут - тоже полез. Навесы для гардин ваяли, нашли металл - сами стали резать и гнуть любой профиль. Фигня всякая, ну ты знаешь...
Мясо уже покрылось спелой золотисто-коричневой корочкой, медленнее жир капает на угли, запах стоит на весь квартал.
- Всех накормим? Или хоть понюхают...
- И не говори. Но соседи нормальные. Не первый раз жарю на балконе - вас ведь не дождешься - двадцать минут пешком от тебя до меня...Улыбка изумительная, князь все-таки...
- В Дилижане своем давно был?
- В августе ездили, трудно там. Но красиво, не поверишь... Здесь ничего этого нет - равнина и калмыцкая труба.
- Не ври, ты практику в Поволжье проходил, там и лес, и грибы, и воля.
- Грибы... Грибов хочется, настоящих, а не местные выделки природы. Держи шампуры, пошли к нашим дамам, сэр.
6.
- И кого мы тут разбираем на части?
Прозектор был пьян и поэтому добр.
На интернов он смотрел сквозь одутловатые очки, меня не заметил.
- Вы там поосторожнее с кишечником, хочу еще его исследовать. Эй, левый, скальпель возьми правильно.
- Так он левша, - шепчет Маша, постоянно завязывая сзади то, что развязывает Кирилл.
- О, тут посторонний! Кто пустил? ****ь, закрытая тема...
- Тормози, Док, сам вошел. Пойдем, есть открытая тема.
- Режете по-живому, хоть оно и мертвое, аккуратнее, сволочи.- Бросает им на ходу. - Пойдем, Саш. Тебе пийсят? У меня только аква вита.
- Ты чего так набрался-то, Осип?
Осип закончил военно-медицинскую академию, хирург от Бога.
Две войны, полостных и прочих немеряно, Руки пришивал и ноги возвращал,
- Сколько голов привязал проволокой, сука, колись! - Осип наливает по полной. - Давай за каждую, по глотку.Так что за тема?
- Парень в машине, два огнестрела - в грудь и в ногу.
- Что ж ты, сука, тянешь, неси его сюда.
Приношу. Смотрит. Кричит: Сестра! левого из кармы достань, бегом, скальпель, вату, спирт и этого - а этого уже не достать - он про своего друга Гелу...
- Вся куча здесь, шеф, - это Левый, в каждой руке по скальпелю.
- Так, девочки мои, аккуратно пацана на носилки и в операционную сразу. Подключите систему - не знаю, дышит или нет, и кто умеет - пять раз ему вот здесь продавите...Без энтузиазма, по-детски, лучше по-женски. Вот здесь, да, так, и еще...
Подхожу к операционному блоку - дверь перед носом захлопнули. Ладно, подождем.
Четыре часа утра, выходит, весь потный, по лицу и медприкиду аж струится.
- Успел ты, мудак. Еще бы час-другой - и кранты ему.
- Да это никто мне, Док. Еду - стрельба. И пацан этот валяется в луже краски.
- Какая разница: кто-никто? Жить будет - это главное. Ну, наливай, задолбала уже эта работа. Мне пять бульков, как обычно, а ты сам себе сообразишь.
7.
- Вот здесь мазерати утопила пару девчат. А может, ребят, а девчата выплыли.
Мостик себе как мостик. Ока.
Трогаю ведущего группы за рукав:
- Всплыли хоть?
- Так, вы мою одежду не трогайте, Вы кто?
- Да я Павловы на Оке. Хотите я за вас расскажу остаток истории?
- Будьте любезны.
Вот здесь, где Мазерати упал с деревянного мостика, раньше стояла береговая переправа. По ней Минин к Пожарскому привел шесть тысяч нижегородцев - в основном торговая челядь и плебс из окраин. В том веке выбора не было - или ты, или тебя. В этом веке все так же, поэтому двое пьяных в жопу чуваков упали здесь с моста на Maserati. Их не нашли, а девчонки выплыли и живы-здоровы.
- Нормально?
- Как-то так. А вы помните, когда все это было?
- Конечно.

8.
Паша едет и тормозит: вот здесь Ашот дом строил. Поближе к тебе. У вас много общего, я заметил...
- То есть? Строил и продал, что ли?
- Да нет. Ашота просто нет уже...
- Как, блятть, нет? Ты чё, баптист, обалдел?
- Стой и смотри. Вот его дом. Не ругайся, Саш. Умер Ашот, сердце не выдержало. Пойдем, у меня ключи есть. Завод его доконал.
Открываем калитку, заходим во двор, чья-то собака на привязи согнулась впополам, молчит.
- Заходи, князь тут. Где-то...Тут… - плачет.
Захожу.
Шашлыком не пахнет, как и аджапсандалом.
Но уютно строил - там арка, тут арка. Снаружи никогда не догадаешься, какие размеры души вложены в то, что внутри. Огромная недоделанная комната. Плитка отрывается от стены. Моя плитка, из Шахт привез, он взял несколько десятков коробок.
- Кухня была бы, да?
- Да, Саш. Давай сядем в углу и помолчим. Кури, я же не...
Курю одну, вторую, третью.
- Пошли дальше, Паш.
Прихожая - опять с аркой, спальня, снова с аркой.
Трогаю голосом под аркой спальни - офигенный звук!
- Он всегда думал, что ты тут им споешь. Когда поженятся.
- Фухх, пошли отсюда, Пашка.
- Спой.
- Ты ****улся?
- Спой, он послушает. Не ругайся, я не привык.
Пою. Звук выливается из спальни и течет в прихожую, затем в кухню. Мало звука, пою другое - теперь звук везде. Арки, которые он не обжил, резонируют так, что, кажется, я здесь пел всегда - вот это. И это. И это тоже.
Паша уселся на полу и тихо смотрит в потолок.