Любовь Кельбаши

Что вы подумаете, если некая гора признается вам в любви и посулит чудесные подарки, когда вы просто просили разрешения войти погулять?
Войти-то надо, ведь просьба высказана, и согласие получено. А вот на безмятежную прогулку рассчитывать не приходится: поди догадайся, в чём может выразиться любовь такого далеко не человеческого существа. Тем более, что гора Кельбаши - близкий друг моего спутника Миши. Он забрался туда один год назад и влез в такие приключения, что по его рассказам выходило, он должен этой горы бояться. А он её полюбил. И что я должна там ожидать? Ревности, однако. Вот так-то... А тут - бурная радость и гостеприимство.

И ещё одно необычайное обстоятельство сопровождало наш выход на Кельбаши. Мы решительно хотели пойти вдвоём, но то ли демоны, то ли друзья осадили нас со всех сторон: "Возьми меня, и меня, и ещё меня". Ладно, мы так долго собирались, что друзья занялись сбором трав. Так мы на всю дорогу до моста не могли расцепиться с совершенно случайными и очень шумными попутчиками! Мы легко их обгоняли, но что-то привлекало наше внимание, и пока мы стояли, изучали, рассматривали, они обгоняли нас. И так раз за разом. А стоило и с ними разойтись, как невесть откуда появился рыжий пёс, маленький и спокойно-дружелюбный. У него других дел, видимо, не было вообще. Поэтому он остался с нами до конца прогулки. Как оказалось, очень кстати.

Лезть было очень круто, хотя, из-за обилия древесных стволов со всех сторон, вполне безопасно. Мы всё ждали, что нашему лохматому другу надоест карабкаться по этой мешанине из чернозёма, камней и хвои, и он вернётся в деревню. Пёсик попискивал, но упорно шёл с нами. На каждом привале он каким-то непостижимым образом находил себе удобную лежанку, и мгновенно погружался в столь глубокий сон, что казалось - лежит давно брошенная шкура. Но стоило там тронуться в путь - и вот он уже рядом, бодрый и ни капли не сомневающийся в том, что ему надо идти с нами. Я смотрела на его золотисто-рыжую шерсть и думала, назвать его Рыжиком или Солнышком?

Вот и подарок от Кельбаши - грибы рыжики. Наверное, первые в этом году. Во всяком случае, мы много где лазили, но нигде их ещё не видели. Берем? Конечно, берём! Ведь они такие вкусные! Ничего, что варить нам не в чем, разве что в стакане с кипятильником. И костры жечь нельзя - заповедник кругом. Рыжик-Солнышко чуть не съел первый рыжик. Но выплюнул. Однако, продолжил к каждому следующему грибу кидаться с таким энтузиазмом, что приходилось бежать с ним наперегонки и выхватывать прямо из-под носа, обещая на обеде угостить курочкой.

Ковёр из сосновой хвои становился всё толще, и рыжики прятались в него всё хитрее, пока не исчезли совсем. Зато появились боровики - крепенькие, снизу белые, сверху - словно румяные булочки. Они под хвою не прятались, но тоже без затей в руки не давались, всё на какие-то полочки, уступчики скальные забирались. Поди дотянись ещё!

А горы всё выше, а горы всё круче... Вот Рыжик-Солнышко сел на место очередного сорванного нами боровика, и не полез выше. Вот уже мне стало не хватать моих любимых деревьев, за которые так удобно держаться. И, хотя скальных зацепов было полно, на меня начал накатывать страх высоты. Посвятив чуть ли не полчаса поискам удобного пути вперёд, я вернулась к Рыжику, благодаря Бога, что даровал мне в этот день достаточно сил и любви к горам, чтобы продолжать движение как вперёд, так и назад, и что я не зависла где-нибудь, оцепенев от страха. Миша-то вперёд пробился. Но коль скоро я дальше не пошла, у него появилась ещё более сложная задача - спуститься. Мы долго выбирали между спусками, которые казались слишком сложными при взгляде сверху, и теми, которые выглядели сложнее при взгляде снизу. Наконец, Миша спустился до нас с Рыжиком, и мы все вернулись на чудесную площадку, которая час назад показалась нам уж слишком домашней и комфортной. Скалы впереди тогда казались заманчивым лабиринтом, среди которого виднелся простой и понятный путь наверх. Теперь мы убедились в том, что путь этот - скорее для взгляда, чем для рук и ног, по крайней мере, в отсутствие верёвок, и что на сотни метров кругом нет такой большой ровной удобной площадки. От вышележащих скал её отделяла узкая тропинка по небольшому хребтику, а от нижележащей кручи - подобие бордюра из корней и камней. На ней даже можно было поставить рюкзаки и кружки, не опасаясь, что они укатятся вниз! Просто шикарно!

Было место для обеда, было время для неторопливого приёма пищи, и еды в рюкзаке - навалом. Но куда-то делся аппетит. Особенно не хотелось разворачивать курицу. Она была свежепожаренная, вкусная и ароматная. Но вот как раз её запах почему-то вызывал желание спрятать её подальше. Тем не менее, я выполнила обещание, данное в этот день Рыжику-Солнышку раз десять, и накормила его курицей. Сама тоже поела. Миша наотрез отказался. Пожевал крошки, оставшиеся от козинака, попил воды и завалился спать. Я тоже захотела прилечь, и Рыжик тоже. Мы бы, наверное, все уснули, если бы не вступили с Рыжиком в долгий спор: он обрадовался, что на этот раз будет спать не один, и упорно хотел лечь нам на головы, а мы столь же упорно этому сопротивлялись.

Наконец мы как-то угомонились и устроились так, чтобы всем было удобно. И только задремали, как Кельбаши привела к нам новый подарок. Или нас хотела подарить... Кто же её поймёт? Если её чувства ещё как-то можно понять, то логика непостижима совершенно! Хорошо, Рыжик залаял, а то мы бы столкнулись с этим "подарком" нос к носу, когда бы он уже на нашу площадку залез. А так, он услышал шум и замер на выступе соседнего хребтика. Мы подскочили и стали всматриваться в ту сторону, куда лаял Рыжик. Пригляделись и едва поверили своим глазам - медведь! Огромный, упитанный, ушки маленькие и круглые, морда длинная, но кажется маленькой на фоне широченных щёк, шерсть почти как у Рыжика, только светлее, скорее соломенного, чем бурого цвета.

Похоже, он нас хуже видел, чем мы его, и долго не мог понять, что там за шум и движуха у него на пути, и стоит ли продолжать путь вперёд; надо ли прогнать чужаков, или лучше обойти, а то и вовсе бежать вглубь леса. Расстояние было ещё вполне безопасное, и Миша принялся его фотографировать. Правда, для фотоаппарата без оптического приближения расстояние оказалось непосильным. Тем более, что медведь непрерывно двигался, и не выходил из тени деревьев. Так что ни одного внятного снимка не получилось. Лишь по всей серии кадров можно заметить, что передний план неизменен, а на заднем что-то шевелится.

Миша сидел с фотоаппаратом на краю нашей площадки, Рыжик храбро вышел вперёд, встал чуть ниже Миши и беспрерывно лаял, а я встала на большой камень позади Миши и развернула плед наподобие крыльев летучей мыши. Медведь, наверное, был в полном недоумении: что это за тотемный столб с тремя мордами, пахнет, как курица, и лает, как собака?

Медведь бродил за деревьями места на место, то и дело вставая на задние лапы и выглядывая. Это было бы очень смешно, не будь столь опасно. Ведь у нас не было ни ружья, ни фальшфейера, и нечего было противопоставить огромному дикому зверю, кроме удобного расположения нашей площадки-крепости, сплочённости и готовности защищать друг друга, да его собственного здравого смысла и летней сытости. Наконец, медведь принял решение, развернулся задом и одним большим прыжком исчез из виду.

Мы было расслабились, но тут я вспомнила, как однажды на Камчатке, всего в паре километров от дачного посёлка, один медведь прогнал нас с Сергеем дважды. Сначала мы увидели морду между кустами, которая ничего нам не говорила, просто выглядывала. Это нас смутило, и мы повернули к дому. Морда исчезла, но стоило нам на обратом пути свернуть в сторону и попытаться покорить Глиняную сопку с нового направления, как нам наперерез, невидимый среди трёхметровой травы, поскакал какой-то огромный шар, и  выкатился на дорогу очень недовольным мишкой. Еле убедили его разойтись миром.

С учётом этого опыта, мы с Мишей и Рыжиком пошли вниз чрезвычайно осторожно. Долго не решались покинуть свою площадку-крепость и вступить в узкий распадок. Живописные скалы по его сторонам на пути туда нам представлялись прекрасным местом для фотосессии. Теперь они виделись прекрасным местом для медвежьей засады. Миша пошёл впереди. Он пытался уговорить Рыжика бежать самым первым и проверять дорогу, но нашего лохматого дружка вся его храбрость вдруг покинула, и он упорно прижимался к Мише, путаясь под ногами. Зато мы напрочь забыли беспокоиться о том, что спуск слишком крут и сложен. Прекрасный спуск, лишь бы нас тут не ловили.

Наконец последние каменные ворота расступились, за ними нас никто не ждал и мы вышли в светлый и просторный сосновый лес. Скоро словно волна накатил и застрял среди деревьев шум невидимой пока деревни. Рыжик повеселел и снова стал беспечно носиться вокруг. Мы обнаружили, что вышли на утёс прямо напротив водопада и надолго обосновались там любоваться видами водопада, долины и соседнего хребта, куда убежал чудесный "подарок" Кельбаши. А что делал Рыжик? Как всегда, спал.

Свою тропу мы не нашли, спустились в новом месте, и прямо среди каменных осыпей нашли еще с десяток крупных чистых боровиков. Ну, Кельбаши, спасибо за щедрость!
Мише пришла в голову отличная идея, отдать грибы Зухре, моей знакомой мастерице по приготовлению балхама и хычинов из свекольных листьев. На следующий день я снова заглянула к ней в магазин. Она меня всегда встречает, как дорогого друга, а тут просто светилась от блаженства. Оказывается, из наших грибов, с картошкой, луком и сыром ей удалось приготовить такие вкуснющие хычины, которые ещё никто никогда не пробовал. Зухра накормила всю свою семью и нам дала столько, что на всех друзей хватило.

А рыжий пёсик отстал от нас в деревне по совершенно незначительному поводу, вроде его спугнул ещё более мелкий чёрных пёсик.