Наша Таша

Я шел по школьным коридорам. Двадцать лет назад простившись с этими стенами  неунывающим десятиклассником, я шагнул в полный перспектив и надежд новый мир. Но зайдя в школу, снова почувствовал себя все тем же озорным мальчишкой, что когда-то учился здесь.  И сейчас, вот, встретившись с директором, даже  испугался, что с собой у меня нет сменки, а он лишь улыбаясь, пожал мне руку.
-Здорово вырос, Николай Антонович! – усмехнулся он. Мне тридцать шесть скоро, какая тут сменка?
Вот у класса на втором этаже стоит Наталья Васильевна, вела у меня физику, и разговаривает с Ленкой, моей бывшей одноклассницей, она тоже устроилась работать учительницей. Наталья Васильевна появилась в школе, когда я только пришел в первый класс и годы работы здесь ее заметно изменили. Передо мной стояла уставшая женщина, а не та молодая учительница-энтузиастка, что улыбкой озарила наш маленький класс тридцать лет назад. Ленка прижимала ладони к груди и чуть ли не плакала. Я хорошо знал этот печальный взгляд и дрожащие от внутренней борьбы губы. Мне стало неловко, что я увидел ее в таком состоянии, но деваться было некуда, они уже заметили меня и пришлось подойти.
- Здравствуй, Коля, - улыбнулась грустно Наталья Васильевна. – Или тебя Николаем Антоновичем величать?
-Нет, Наталья Васильевна, я все тот же Коля и все также не помню правило Буравчика – улыбнулся я, посмотрев неловко на справившуюся с эмоциями Ленку.
-Эх, Коля! – строго погрозила мне пальцем Наталья Васильевна и тут же улыбнулась. С прошлой встречи на ее голове прибавилось седых волос, а на лбу и около глаз скопились новые морщинки.
-Привет, Коль – попыталась улыбнуться Ленка, заметив мой испытывающий взгляд.
-Привет – стушевавшись, произнес я, рассматривая свою бывшую одноклассницу. Очки на переносице, строгий брючный костюм, а так, все та же Ленка, с которой учился двадцать лет назад, даже веснушки те же. Она смотрела на меня, закусив губу.
-Коль… - Ленка выдохнула, посмотрев мне прямо в глаза. Я не любил такой взгляд, еще будучи школьницей, она смотрел так, когда сообщала, что мне за контрольную двойка или моих родителей хотят вызвать в школу.
-Коль, Таша умерла – наконец прошептала она. Я вздрогнул от этих слов, переметнувшись взглядом на Наталью Васильевну, та лишь кивнула. Прозвенел школьный звонок.
Толпы школьников заполони коридоры, громко обсуждая прошедшие уроки и какого-то Санька. Наталья Васильевна еще раз кивнула мне и вернулась в класс, а  Ленка потянула меня за собой. На ватных ногах я шел за ней, обходя снующих туда-сюда первоклашек. Многие здоровались с Ленкой, непривычно было слышать, как они называли ее Еленой Валерьевной. 
Мы вышли на школьный двор и сели на скамью. Я машинально закурил, смотря на Ленку, ожидая продолжения неприятного разговора. Она смотрела на детскую площадку, где громко смеясь, играли ребята.
-Не кури, Коль, школьная территория – наконец Ленка заговорила. Я потушил сигарету, смотря выжидающе на девушку, у меня язык не поворачивался назвать  ее женщиной или по имени-отчеству.
-Какие-то подонки вломились к ней ночью, думали, что что-нибудь возьмут. А что взять со старушки да еще с такой мизерной пенсией! – губы девушки опять задрожали, она сжала пальцы в кулаки. Проходившие мимо старшеклассники с интересом посмотрели на нас.
- А она давай сопротивляться, ты же знаешь ее, полицией угрожать стала, а они раз и ударили! – сорвавшимся голосом прошептала Ленка, по щекам покатились слезы.
- А их, что, нашли? – проглотив стоящий в горле ком, спросил я.
- Нет, полиция сказала - ищут,  но думаешь, они будут заниматься делом какой-то старушки? – нервно усмехнулась Ленка, доставая из кармана платок.
- Когда похороны? – я посмотрел на носки своих ботинок, стараясь не замечать ее слез.
-Послезавтра-а-а-а – последняя буква потонула в разразившейся истерике Лены. Я поднял взгляд на девушку. Ее плечи дрожали от долго сдерживаемых эмоций, слезы стекали с лица на пиджак и тут же впитывались в ткань. Я неловко приобнял Ленку, она покачала головой, вытирая слезы. К нам с площадки бежала толпа детей.
-Елена Валерьевна! Елена Валерьевна! – кричали они.
Первый подбежавший к нам мальчишка ударил меня больно по коленке машинкой.
-Не трогайте Елену Валерьевну! – воинственно произнес он, думая, что это я обидел Ленку.
-Паша, ну ты чего! Это мой друг, бывший одноклассник! – Ленка вмиг прекратила плакать, и ее лицо приняло строгое выражение. – Прекратить безобразие! Как что, сразу драться!
-Так ведь, это, я думал, он вас обидел. - Паша неловко переводил взгляд с нее на меня. – Извините.
Ленка улыбнулась, смотря на стоящих неподалеку ребят, и погладила мальчика по голове.
-Все хорошо, Паша. Ты настоящий защитник! Но все в порядке, не беспокойся – слезы на ее лице высохли, она уже улыбалась.
-Тогда почему вы плакали? – мальчик пристально посмотрел на меня, как бы спрашивая, точно ли  я ее не обижал?
- Грустная история, ничего больше, иди, все в порядке  – улыбаясь, она подтолкнула его к остальным. Взглянув еще раз на нас, Пашка побежал к ребятам.
-Хорошие у тебя дети. – Засмеялся я, рассматривая покрасневшую Ленку. – Чуть калекой меня не сделал.
Она улыбнулась, смотря на вернувшихся к площадке детей.
- У тебя тушь потекла  - заметил я.
- Ой, точно! – достав из сумки зеркальце, Ленка стала критически себя рассматривать. – Я пойду, надо привести себя в порядок, у меня урок скоро.
Она быстро вскочила, отряхивая костюм.
-Когда похороны? – еще раз спросил я.
- В четверг, в пять, на старом кладбище – Ленка быстрыми шагами направилась к школе.
Я достал сигарету, собираясь закурить. Но тут же вспомнил, что нельзя и убрал ее в пачку.
Таша была школьной уборщицей. Невысокая, полная женщина, с вечно сальными волосами, убранными в непонятную прическу, одетая всегда в поношенные и аляповатые юбки и кофты. Она ходила, переваливаясь,  по школьным коридорам с ведром и шваброй в руках, почти каждую перемену убирала разбросанный школьниками мусор. Когда в первом классе я увидел ее, то испугался и бросился прочь.  Как-то раз, играя в салочки, мы увлеклись, и кто-то толкнул Ленку. Она упала, разбив в кровь колено. Громко плача девчонка вытирала слезы маленькими кулачками, а ребята рассматривали ее, боясь звать учительницу.  Но вот к нам подошла Таша. Мы в испуге пропустили ее к Ленке, которая от страха даже перестала плакать. Таша взяла ее за руку и куда-то повела, Ленка не сопротивлялась, лишь икала от испуга и медленно перебирала ногами, забыв о боли, следовала за ней.
-Она ее съест, она ведь людоедша! - шепнул мне на ухо Юрка. Мы сбились в кучку, гадая о судьбе Ленки. Пара минут в нашем крыле была выжидающая тишина.
Но вот, наконец, из коридора вывернула счастливая и не съеденная Ленка, ее разбитая коленка была в зеленке, а в ладонях она несла горсть сушеных яблок. Мы обступили девчонку, с интересом расспрашивая, что там у Таши в подсобке.
- У нее там тряпка и ведро, еще яблоки есть и аптечка, и стол, и стул – перечисляла Ленка, лопая угощение.
-Она тебя хотела съесть? – спросил с интересом Юрка.
-Неа. – покачала головой Ленка. – Она меня на стул посадила и ногу намазала зеленкой. Я даже не плакала!
-Ты ее испугалась, вот и не плакала! – подзадоривая ее, рассмеялся Толик.
-Вовсе нет! Она неплохая! Она мне яблоки дала!  - показала Ленка уже пусты ладошки. – У нее там их целый мешок!
На следующей перемене мы столкнулись с Ташей на другом этаже. Пробегая мимо нее, мы поздоровались и, заметив счастливую улыбку на рябом лице, тоже улыбнулись в ответ. Еще через перемену мы робко обступили ее подсобку, боязливо подсматривая через приоткрытую дверь.
-Ну, что там? – ребята теснили друг друга, пытаясь заглянуть вовнутрь.
-Что там ищите, пострелята? – раздался над нами добродушный голос. Мы как по команде подняли головы. Над нами нависала фигура Таши. Кто-то из нас закричал первым, и мы бросились в россыпную. Позже выяснилось, что среди нас не было Ленки.
-Все, она ее поймала и съест, точно съест! – вынес вердикт Юрка и шмыгнул носом.
- Лена сказала, что она хорошая – неуверенно произнесла подруга Лены, Оля.
- Она не сказала, что она хорошая, а что она неплохая. А вдруг сейчас ее Таша ест? – Юра был неумолим.
- Тогда надо ее спасать – испуганно произнесла Оля.
- Чтобы и нас съели? – Юрка передернул плечом.
-Трус! – Олька и другие девчонки бросились за Ленкой, нам ничего не оставалась, как бежать за ними. С криками мы ввалились всей компанией в подсобку.
- А Толику нравится Алевтина! –  громко произнесла  прерванная нашим появлением Ленка. Она сидела на стуле, дрыгая ногами. Заметив нас, Ленка покраснела, и как я заметил, и Толик с Алевтиной тоже. Таша сидела напротив нее и с интересом рассматривала толпу ребят, вбежавших к ней. Выслушав,  что к чему,  она рассмеялась и угостила всех сушеными яблоками.
В тот день бы обрели нового друга. У нее всегда для нас было угощение, она приносила нам из дома старые книжки, которые мы читали в перемену в ее подсобке. Для всех у Таши было доброе слово, каждому комплемент сделает, что идешь после и улыбаешься.
-Ирочка, какие у тебя косички красивые, – раздавался на весь коридор ее голос. – Сережка, как подрос-то, будущий космонавт!
К ней мы бегали плакаться о двойке, хвастаться пятерками и все она принимало как свое, вместе с нами радовалась и грустила. Когда мы узнали, что она плохо умеет читать и писать, мы тут же принялись за дело, медленно, но верно уча тому, что сами узнали недавно. Таша с восторгом училась новому, называла нас пострелятами и добродушно смеялась. Наши родители не очень одобряли нашу дружбу с уборщицей и в один прекрасный день пошли поговорить с ней. Каждый из нашего класса сидел по своим домам и боялся последствий разговора взрослых с Ташей.
Но вот пришли родители, я молча проводил их взглядом, стараясь мысленно выпытать, что они решили. Так и ничего не выведав, мне пришлось лечь спать. Всю ночь я крутился, боясь, что нам запретят общаться с нашей Ташей.
Утром мама, собирая меня в школу, протянула старую бабушкину шаль.
-Отдашь Таше, смотри, не потеряй!
Я с немой радостью посмотрел на мать.
-Она хорошая женщина.  Ну, иди, в школу опоздаешь – улыбнулась мама. Я клюнул ее в щеку и счастливо побежал на уроки. Оказывается, все ребята пришли с чем-нибудь для Таши. Но  она  поблагодарив нас, ничего не взяла, как мы ее не упрашивали.
-Гордый, хороший человек – услышал я потом от папы.
Позже мы узнали, что пару лет назад дочка и зять Таши разбились на машине и теперь она живет одна в пригородном домике. Узнав об этом, мы еще сильнее полюбили нашу Ташу. Школа без нее нам не представлялась.  На выпускном мы задарили ее цветами  и всем классом поблагодарили Ташу за чудесные 10 лет дружбы.
Потом мы разъехались кто куда, все реже заходили в школу, через пару лет появилась новая уборщица и воспоминания о нашей Таше улеглись где-то в глубинах памяти.
Проводить Ташу в последний путь собралось много людей. Мы с Ленкой обзвонили всех одноклассников, собрали деньги на похороны и поминки. Как выяснилось, Таша едва сводила концы с концами, но все равно ни у кого не просила помощи. Приехал весь наш класс, многие со слезами и стыдом смотрели на могилу Батюшковой Натали Афанасьевны.  Так на самом деле звали нашу Ташу. Моя жена тоже плакала, хотя знала ее только по моему рассказу.
Спустя неделю я встретил Ленку на ее могиле. Она сидела на лавочке, сжимая в ладони горсть сушеных яблок. Я молча сел рядом с ней.
- Как же мы могли ее забыть? -  прошептала Ленка. Этот вопрос мучил и меня всю эту неделю.
Еще немного посидев, я встал.
- Мы уже ничего не можем исправить. Можем только сейчас помнить ее и не забывать.
Я приходил на могилу к Таше с женой и дочкой несколько раз в год, иногда сталкивался со своими бывшими одноклассниками. Мы молча опускали взгляды и пропускали друг друга. Неужели чтобы помнить кого-то нужно его безвозвратно потерять? Бедная наша Таша.