Иные. Предисловие

Все вокруг слишком глупы, чтобы понять. Над нами нависла опасность, и нет, сейчас мы не создаём её друг для друга, всё гораздо хуже и даже страшнее. Один континент не сможет причинить другому столько же вреда, сколько Они. Назову их “Иными”. Ничего больше не приходит в голову. Вообще, не хочется рассуждать на тему их названия – это сейчас не столь важно. Я пишу для того, чтобы затем можно было понять, что с нами со всеми случилось – словно наскальные рисунки вымерших народов, фрески, иероглифы на каменных глыбах. Сейчас у нас лишь бумага, но, надеюсь, для будущих существ наш язык не окажется слишком сложным.
  Скажу вот что: меня зовут Марк, мне двадцать три и я, вместе со всем человеческим родом под угрозой. Как вы поняли, я не нахожусь в окопе с винтовкой, а попросту сижу за обыкновенным письменным столом. Я передвинул его подальше от окон и зажег не самую яркую лампу, чтобы снаружи и из-под двери не было видно огонька. Свет из окон практически не поступает внутрь и я, возможно добился своего – соседи думают, что меня нет дома. Я попрощался со всеми ещё неделю назад, спустился на лифте вниз, а потом по пожарной лестнице забрался на свой этаж и незаметно вошел в квартиру. С тех пор я не выходил. Домовладелец не знает, кто здесь живёт – за день до начала моего затворничества я поменял имя в паспортном столе и продал квартиру самому себе, только с новым именем.
Пришлось уйти с работы. Работал я в самом большом издательстве нашей страны; моим хлебом было написание кратких рецензий на книги, которые печатаются в самом их конце. Издательство было действительно большим и поэтому я долго ругал двадцатилетнего себя за излишнюю амбициозность – не дай я тогда самому себе устроится в такую крупную организацию, можно было бы избежать проблем – уволился и всё тут. Но я выполнял свою работу с любовью. Мне хотелось двинуться поближе к начальству, чтобы поговорить по душам и предложить выпить, а через полторы бутылки какого-нибудь крепкого виски, всунуть своему боссу свою рукопись. Я уволился, распрощавшись абсолютно со всеми, сказав каждому, что нашел себя в творчестве и решил отправиться в паломничество, дописать роман, а затем вернуться к ним уже на обложке журнала, в шикарном костюме и безумно знаменитым. Когда я всё это говорил, с моего рта не сползала улыбка – они должны были поверить.
Машину я продал первому же покупателю, из далёкого от меня города. Он не задал вопросов, но пообещал выполнить мою просьбу и засветиться на какой-нибудь камере за превышение скорости где-нибудь за тысячу километров от моего дома.
Дальше оставалось только сидеть как можно тише. Если бы кто-то захотел узнать где я, он был бы обречён на поражение – я круглый сирота и с самого рождения завёл привычку не сближаться ни с кем. Это стало законом моей жизни: ни друзей, ни женщин. Всё ради того, чтобы увидеть историю целиком, а не только её начало.