От жира бесятся

Я занималась уборкой, когда в дверь позвонили. Пока я шла открывать, снова и снова звонили. Я подумала, что кто это может быть?  Кто-то такой нетерпеливый за дверью, или  же что-то случилось. Я шла полминуты, или двадцать секунд к двери, а звонки всё раздавались, я, на всякий случай, крикнула:
- Иду, иду!  Секундочку!
Я открыла дверь, и увидела соседку с третьего этажа. Она была вся красная и возбуждённая, и видно, что нервничала:
- Что случилось? - спросила я.
- Ты смотришь телевизор?! – воскликнула она и, подбежав к телевизору, включила  канал РЕН-Тв. Там, как раз, показывали очередь, человек из тысяча, и диктор говорил:
- Эта очередь не за хлебом, и не в музей, – эта очередь за новым гайджетом, который стоит шестьдесят тысяч рублей.
Моя соседка нервно возмущалась, - надо же, за гайджетом, - громко крикнула она, - будто без этого они не могут прожить! Что случилось с людьми?! – возмущалась моя соседка, – о, они не жили в моё время, и поэтому бесятся от жира!
- Ну что ты так возмущаешься?- спросила я. Этим только свои нервы будоражишь.  Нервные клетки не восстанавливаются, так что ты успокойся. Что им от твоего возмущения? Они творят, что хотят…
 Но соседка не успокаивалась. Она ещё больше возмущалась,
- Если бы они с голоду умирали, я это поняла бы! Вон, в девяностые годы, мы стояли в такую же очередь за хлебом. Хлеб неделями не привозили в магазин. Тогда, казалось, вся страна стоит за чем-нибудь в очередях. Ведь ничегошеньки не было. В магазинах пустые полки, хоть шаром покати! Я помню хлеб привезли в наш магазин, так,  я поставила своих детей, и сама встала в очередь, чтобы три буханки получить! А  они за какими-то… гайджетами!!!
 - Тогда время было другое, - пыталась возразить я.
- Время!?  Вот что я думаю об этой молодёжи. Все они вымрут, если бы жили так, как мы, им бы наше время! А, если бы жили они в блокаду, как наши бабушки, - возмущалась она громко, – ох-ох-ох…
- Если бы, да, кабы бы, - снова пыталась я остановить её, - они же живут в другое время, и нечего так возмущаться, пойдём-ка на кухню чай пить, - обняла я её за-плечи, и чуть ли не насильно увела её от телевизора.  Я поставила на газ чайник и слушала её, потому что, она никак не успокаивалась,  и всё возмущалась,
- Ты, подумай, - говорила она громко, - это наше будущее. Почему, почему!? Как это случилось!?
 - Значит, мы сами их такими воспитали, и нечего возмущаться! Да, успокойся же ты, наконец! Давай лучше читать Библию, - говорила я, когда шла в другую комнату за этой мудрой книгой.  Так как, я знала, что эта книга, и молитва, могут  успокоить сразу любого человека.
- Я читала: «Суета сует,  сказал Екклисиаст, суета сует, всё суета!»
- Действительно, - успокоившись, сказала она, - всё здесь, на земле суета.  Наш вечный дом там на небесах, у Бога. Там всё спокойно и никто не стоит в очередь за гайджетами, и чтобы не творили здесь всё суета и томление духа.
 Когда она замолчала, я читала дальше, - «Род проходит и род приходит, а земля прибывает вовеки». Я читала, а она иногда вставляла свои комментарии. Мы читали так почти час. Она совсем успокоилась и, когда я провожала её, то она, повернувшись ко мне, когда я, почти, уже закрыла дверь, сказала мне.
- Я чаще буду читать Библию, и меньше смотреть телевизор.