Первый солдат

Тип произведения: фанфик
Фандом: Терминатор
Дополнение: все оригинальные персонажи и сюжетные арки принадлежат авторам
Название: Первый солдат
Основные персонажи:Сара Жанэтт Коннор
Пэйринг:ОМП/Сара Коннор
Рейтинг:PG-13
Жанры:Гет, Романтика, Фантастика
Предупреждения:ОМП
Размер:Мини, 3 страницы, 1 часть
Статус:закончен


В свои двадцать лет Освальдо видел слишком много глупых людей. Себя бы он тоже не назвал человеком умным. Хотя его родные так не считали. Жить в семье дяди Энрике — большая удача: у него всегда водились хорошие деньги. А его занятия, ну, что можно про них сказать. Торговля оружием, поддельные документы, контрабанда. Зато от государства не зависит и семью содержит. Так что Освальдо жаловаться грех. Тем более в свои двадцать под руководством дяди он стал первоклассным солдатом. Мечта Освальдо стать художником в его мире никому не интересна. Поэтому между дядиными делами, больше похожими на полноценные военные операции, Освальдо прятался ото всех с блокнотом в руках и рисовал. Чаще всего он рисовал Сару Коннор.

Каждый попадает сюда по-своему, но Сара стала частью семьи самым безумным из всех способов. Красивой американке понадобились новые документы, она пришла к Энрике в тот момент, когда его очередные покупатели решили уйти, не заплатив. Убив перед этим всех свидетелей. Сарита помогла Энрике отбиться от нападавших, спасла ему жизнь. Но не в этом была соль истории. Сарита носила под сердцем ребенка. До этого момента Энрике был уверен, что только его жена может стрелять и кормить грудью почти одновременно. Он узнал от Сариты, что весь её жизненный багаж состоит из машины, пистолета и собаки. Она приехала в Мексику искать защиты. Как жить дальше, она не знала. И Энрике пригласил её в семью, где она могла достигнуть своей цели — родить сына и научить его быть борцом.

Сара Коннор была безумна. Все так считали. В её жизни случилось нечто, от чего она не могла оправиться. В её истории о будущем никто не верил. Их просто принимали как данность. В них было её спасение. Никто никогда не говорил плохо о Сарите. Некоторые вещи, связанные с Коннор, вполне реальны, и с ними приходится считаться.

Скорость реакций. Когда Сара только появилась в отряде, некоторые уроды, несмотря на её состояние, пытались подкатить к красивой американке. Освальдо мог поклясться, Сара доставала пистолет из кобуры за секунду. Дуло крупнокалиберной полуавтоматики у лица лишало всех эротических аргументов мгновенно и навсегда.

Выносливость. Срок беременности увеличивался, но Коннор продолжала участвовать во всех операциях, терпеть невыносимую жару, пыль, грязь. Сара могла часами сидеть со снайперской винтовкой, прикрывая Энрике где-то у черта на рогах. Она практически стала правой рукой дяди. Он смотрел на неё с такой гордостью, с какой не смотрел на своих сыновей. Благодаря планам Сариты они заработали чёртову кучу денег.

Жажда знаний. Именно это было главным скрытым талантом Коннор. Она училась у всех и всему. Она могла долго наблюдать или подойти, встряхнуть мексиканца за шкирку и потребовать показать ещё раз, как обращаться с этим оружием, как драться, потому что она не поняла с первого раза.

В общем, они были удивительными людьми. Да, именно они, так сказала Сара, и все это запомнили. Её одной не существует. Их двое — она и Джон. Джон Коннор, её будущий сын. Человек, которого она любит больше всего на свете и ради которого живёт. Собственно говоря, Сара воспринимала себя как некий боевой инструмент для Джона. Как будто это такой полноценный сорокалетний мужик, который сидит внутри неё и питается знаниями. Почему — чёрт его знает. Безумие иногда принимает странные формы.

Одно Освальдо мог сказать точно — он полюбил её с первой встречи. Этот глубокий взгляд, за которым притаилась нежная, скорбная грусть. Эти руки с красивыми умелыми пальцами. Полные губы. Густые, непослушные волосы. И не только её. Нерождённое дитя тоже вызывало в душе Освальдо бурю непонятных эмоций. Сидя в полумраке засыпающего лагеря, Освальдо рисовал под светом фонарика Джона. Каким он мог бы быть, этот великий человек из видений Сары? Высоким или нет? Будет его волевое лицо разрезано шрамами? Какие у него волосы? А глаза, наверное, будут как у матери.

— Что ты рисуешь?

Освальдо испуганно вздрогнул, роняя блокнот в пыль. За все эти месяцы Сара ни разу с ним не заговорила. Да, приказы были. Но приказы — это не общение. Он подвинулся к краю ящика, освобождая место, набросил ей на плечи маскировочную ткань. Ночи в Мексике холодные. Сара поёжилась, устраиваясь поудобнее. До прихода Джона в этот мир осталось не больше месяца. Ей было тяжело даже ходить. Конечно, своей слабости она не показывала. Никогда и никому. Она подняла блокнот, рассматривала рисунки внимательно и сосредоточено. Её взгляд задержался на развороте. Освальдо изобразил её обнаженной, с цветами в руках.

— Простите, ничего такого. Женщина ждущая, она красива. Как святая Дева.

Сара молча открыла последнюю страницу, всматриваясь в лицо мужчины.

— Кто это?

— Ваш сын.

Они немного посидели в тишине, на пустыню опустилась ночь, разрываемая лишь светом костра. Младшие ребятишки Энрике бегали вокруг огня и пели. К теплу приблизились несколько взрослых мужчин. Их суровые лица освещали всполохи живого света. Они снова и снова напоминали им о нелегкой судьбе, которую они выбрали.

— У тебя талант, солдат. Только, знаешь, все твои рисунки очень грустные. Вот этот вообще странный. Почему половину моего лица скрывает маска в виде черепа?

— Потому что вы — Черная Мадонна. Вы так ждете прихода Джона, так его любите. Но вы не дадите ему ничего, кроме боли и войны. Знаете, что? Я не верю в это ваше будущее.

— Да, я заметила. На твоих рисунках нет роботов, о которых я рассказывала Энрике. Глупо было говорить об этом в присутствии его маленького сына. Мальчишка разболтал сказку всему лагерю. Ты в них не веришь, поэтому не рисуешь. Ты считаешь меня сумасшедшей. Как и большинство этих замечательных людей.

— Это значит, что я их не боюсь. Они мне безразличны. Я не рисую то, что мне безразлично.

— А если они окажутся сильнее и убьют тебя?

— Ради того, кого любишь, умереть не страшно.

Освальдо готов был провалится сквозь эту проклятую пустыню прямо в ад. Зачем он это сказал, кто он такой для неё?!

— У Джона шрамы на лице. Я их видела во сне.

Больше Сара ему ничего не сказала, а на следующий день Освальдо совершил ещё одну непоправимую глупость. Сара попросила показать один прием рукопашной, а он её оттолкнул. Вернее, он мягко выставил вперед руки, когда она попыталась повторить его движение. И подхватил, когда она стала падать.

— В вашем положении драться нельзя! Хотите, чтобы Джон погиб?

— А тебе есть до этого дело? — её глаза сощурились, она разозлилась.

— Есть, вы же знаете! Я же буду его первым солдатом. Если я люблю его мать, я должен войти в чертово Сопротивление! И заботиться о нём и о вас!

Глупый поступок. Старшие мужчины отводили от них глаза и смеялись. Пусть смеются! Да, он любит эту сумасшедшую! И поверит в любой бред, лишь бы быть рядом с ней! Она сильная, прекрасная, безумцы украшают этот мир!

— Когда Джон родится, ты покажешь мне этот прием?

— Когда он родится, я научу его всему, что знаю.

Он помог ей встать, и больше они не разговаривали. Сара молча подходила каждый вечер к его укрытию и смотрела, как он рисует. День за днем они молчали рядом, скрывая чувства и эмоции. Понимая, что у них нет совместного будущего, живя только этой секундой.

А через месяц в кузове старого грузовика, рядом с ящиками с оружием, после перестрелки, в которой погибла половина команды, в этот мир пришёл он. И Освальдо и Иоланда встретили его первыми. Сара только кивнула, Иоланда передала Освальдо окровавленный плачущий комочек плоти, закутанный в куртку цвета хаки. У него были необычные серо-зеленые глаза. Он смотрел на Освальдо так внимательно, будто ждал ответа: рапорта, данных, планов наступлений.

— Здравствуй, Джон Коннор. Меня зовут Освальдо Гарсиа, я твой первый солдат.