За что?..

 Промтоварный и продовольственный магазины находились через стенку, а в этой стене было старое зарешеченное окно ,в добавок закрывалось массивными дубовыми ставнями. Петли на одной из них от времени проржавели, ставня отвалилась. Я часто общалась через окно с продавцами из продмага, и поэтому, отвалившуюся ставню переставила к  другой, к державшейся еще, и переставленная, не вызывала у меня  никаких опасений. Я попросту забыла о ней.
 В конце месяца, как всегда, разнарядка для выполнения плана. Завалили весь проход в подсобке. Я проверяла товар, раскладывая его по стеллажам. С продмага меня окликнула Людмила: “Нина, есть что-либо интересное?”
-Есть, есть - кримплен.
А в 1972-1974 годах кримплен был писком моды в наших краях.
 Она просит меня показать, какой расцветки ткань. Я вытаскиваю тоненький рулончик, метров десять, пробираюсь к окну, демонстрируя ей кримплен. Людмила ахает, охает и просит  оставить ей на платье. Обещаю. Разворачиваюсь от окна и…получаю удар по голове. В глазах потемнело, но тут  же сверкнуло:” За что?...” И валюсь на кучу товара. Рядом падает ставня. Понятно… Поднимаюсь. Поворачиваюсь. Вижу светлое пятно. В нем обозначается и корчится темное пятно. Потом  в темном пятне вырисовалось лицо с испуганными глазами. Испуг быстро поменялся на лице другим выражением с выпученными  глазами, с зажатым ртом двумя руками,  и я услышала булькающие, сопящие и хрюкающие звуки. Я поняла, что Людмила с большим усилием сдерживает  смех. Это мой пришибленно- недоуменный вид рассмешил, как она потом объяснила. Мне не до смеха было. Я даже успела на нее обидеться. Людмила стала оправдываться передо мною, но еле сдерживаемый смех мешал ей. Глядя на ее героическую попытку удержать веселье, я начала тоже смеяться. Мы хохотали как одержимые. С ее стороны подошла наша уборщица и второй продавец и тоже стали смеяться, ничего не спрашивая, только глядя на нас.
 Аналогичный случай мне рассказал завстоловой, когда я работала заведующей овощехранилищем в Бурятии, на БАМе.
 Он приехал за товаром для столовой. Пока рабочие грузили отобранный товар с тамбура овощехранилища, мы с ним стояли и калякали о погоде, о природе. Рабочий день шел к концу. Завстоловой пожаловался, что у него голова побаливает, потому что его стукнуло  колотушкой  по голове, при сборе кедровых орехов. Я засмеялась, сразу вспомнив свое. Он обиделся: “ Ну что вы, Нина Ивановна, смеетесь, знаете как больно, да еще страшно стало - один в тайге”.
 И рассказал. Настучал он орехов колотушкой (деревянная колотушка похожа на киянку, только с длинной ручкой метра 3-4,ее колотят по стволу кедра –зрелый орех осыпается  ).Приставил ее к дереву, а сам повернулся, шагнул вперед и получил по затылку удар. В глазах туман, и тут же яркой вспышкой вопрос :“За что?” Падаю, рядом падает колотушка, и стало ясно за что…
Я смеялась, вспоминая свое, а он натянуто улыбался, говоря, что ему не до смеха  в то время  было.
 Только собралась рассказать свой случай, с бухгалтерии за мной прибежала рабочая, сказав, что меня вызывает бухгалтер.
Говорю директору столовой: “На ключи, закончишь погрузку, замкнешь и принесешь мне ключи”. Сама пошла в контору, она была метров сто от овощехранилища.
Этот товарищ загрузился и уехал, прихватив с собою  мои ключи. Злющая, не зная что делать, сижу на проходной. Как назло, ни одной машины! Да не каждый водитель согласиться ехать в конце рабочего дня за тридцать километров. Дорога плохая, зима. Езды часа два туда-обратно. С горем пополам ,кое- как упросила одного съездить. Приехали в столовую , а зав ушел в промтоварный магазин. Я туда, а он стоит с продавщицей флиртует. Увидев меня, зав спохватился, с виноватой  улыбкой подает мне ключи, бормоча: “Я хотел вам сейчас везти” . Выхватила у него ключи, и неожиданно для самой себя  прошипела: “Контуженный”, выскочив с магазина. Сильно обиделся тогда на меня зав.за контуженного.
Поняла его обиду позже, когда услышала  нечаянно разговор двоих, упомянувших слово, адресованное заву, которое я выпалила со зла.