Русский сыщик 2. Глава 19. Арбуз в чулане

Глава 19. "Арбуз" в чулане.

Честно признаюсь, что, несмотря на нашу («убойного» в целом и мою в частности) «привычку» к криминальным трупам, тяжелее всего морально видеть погибших детей. Каждый раз - это была для меня - тяжёлая душевная травма, жуткий стресс. Я всегда долго переживал увиденное.
Как-то осенним днём, нам и пришлось выехать на такого рода убийство. Случилось оно на о. Зелёный, который по праву можно считать «криминальным очагом» г. Волжского. Там, в поселке острова, в частном доме проживала семья: муж, жена и их малолетний сын, ученик 4-го или 5-го класса, точнее не помню. Родители ребенка, как и «полагалось» на Зелёном, были пьяницы. Напившись, отец в гневе часто избивал попадавшегося ему под «горячую руку», сына. Мать особо даже не вступалась. Однако, несмотря на такие условия окружающей обстановки, мальчик рос вполне нормальным ребенком. Я это узнал впоследствии от соседей, одноклассников и его учителей. Он даже учился хорошо, хотя условия дома к тому явно не располагали.
В тот проклятый день пьяный отец, как обычно, стал беспричинно бить ребенка и, придя в исступление, схватив того за горло, задушил. Перепуганная случившимся мамаша выскочила на улицу и позвонила из телефона-автомата в «скорую».
Приехавшие врачи зафиксировали смерть мальчика и сообщили в милицию.
А пока мы ехали на место, случилось ужасное. Непонятно что нашло на папашу, но он, схватил топор и отрубил дитю голову, которую зачем-то выбросил в полутемный чулан. Мамаша с визгом убежала к соседям.
Прибыв, мы было вошли в этот чулан, как увидели рядом с входной дверью, валявшийся на полу круглой формы темный предмет. В полумраке нам в первый момент показалось, что это -слегка раздавленный небольшой арбуз. Но когда мы пригляделись, то волосы на голове встали дыбом так, что, вероятно, касались потолка. Взвинченные донельзя увиденным, мы ворвались в дом. Топор валялся рядом с обезглавленным маленьким и худеньким телом. А совершивший это умопомрачительное злодейство папик, спокойно сидел за столом и наливал себе очередной стакан самогонки.
Мы опрокинули его на пол вместе со столом и табуретом, закрутили руки назад и одели «браслеты». Тот только что-то нечленораздельно мычал и матерился сквозь зубы. Затем мы повели его на улицу к милицейской машине, чтобы отвезти в отдел, но не тут-то было! Дом окружила уже огромная толпа людей, среди которых были пьяные. Они уже узнали о случившемся. А теперь собирались «порвать на части» этого супостата, без суда и следствия.Нам самим, при виде этой озверевшей массы народа, стало страшно. Нужно было как-то спасать этого мерзавца.
Я подбежал к водителю нашего микроавтобуса «Форд» и попросил того подогнать машину задней дверцей вплотную к двери в дом. Затем расставил заслон по бокам из сотрудников и вывел убийцу, посадив в машину и сразу захлопнув дверцу.
Но тут возникла новая трудность. Толпа буквально облепила автомобиль и, не давая тронуться, стала раскачивать его, пытаясь опрокинуть набок. Мне пришлось выхватить пистолет и пальнуть в воздух для острастки. Я заорал, чтобы дали дорогу машине, иначе начну стрелять по ногам. Народ на минуту отпрянул назад. Этим воспользовался шофер и, рванув с места, тут же умчался прочь.
Мы со следователем прокуратуры вернулись в дом для осмотра.
Появился здесь и наш грозный Балабуев. Пройдя по дому, он матерился и сокрушался немыслимой жестокости. Приехал и прокурор города. Тот только собрался войти в чулан, как наш «Шерхан» громогласно заорал ему:
- Василий Алексеевич, ты лучше не входи! Тут жутко и страшно!
Но, помявшись немного, тот всё же вошёл, решившись сам увидеть страшную картину.
В процессе работы -опроса людей, осмотра, я находился в состоянии какого-то полу ступора, и делал всё механически, стараясь не «включать» голову. Но, по мере понимания, в какой обстановке здесь жил и мучился ребёнок, меня всё больше душил гнев.
Закончив работу на месте, мы вернулись в отдел. Я зашёл в дежурку и написал рапорт об использовании табельного оружия, заодно сообщив дежурному информацию для сводки. Следак тем временем поднял задержанного в кабинет на 2-м этаже. Покончив с информацией дежурному, я пошёл к ним. Но, войдя в кабинет, я прямо остолбенел. Следователь сидел молча. А задержанный супостат сидел перед ним, развалившись на стуле, положив ногу на ногу и чему-то ухмылялся. При виде этого у меня просто «замыкание» произошло в голове. Рассвирепев, я выхватил пистолет, с лязгом передёрнул затвор и упёр ствол в бестолковую башку преступника, заорав:
- Да тебя, скотина, четвертовать за это мало, а ты ещё «лыбишься» тут!
Не знаю, что могло дальше произойти, но этот «гад» тихо так и врастяжку произнёс:
- Да стреляй, чего уж, всё одно теперь, жизни нет!
И надо сказать, что от необдуманного поступка меня остановил его тон и эти слова. И слава Богу, что остановил!
Глупо было бы сесть в тюрьму в результате порыва гнева.
А следак, тем временем, юркнувший было под стол так, что только вихры на макушке торчали, со страхом в голосе, пролепетал:
- Ты, Костенко, чё? С ума сбрендил? Убери сейчас же ствол!
Я, щелкнув предохранителем, сунул пистолет в наплечную кобуру и произнес подавленно:
- Ладно, проехали, давай допрашивай его и «завязывай» веселить эту скотину! С этими словами я вышел, долбанув дверью как следует со злости на себя и весь мир.
Позже уже этот следователь спросил всё же, выстрелил бы я в тот момент?
Я честно ему ответил:
- Не знаю, наверное - да.
- Тебя лечить надо - резюмировал он.- Да иди ты лесом, лекарь хренов! - коротко бросил я в ответ. У нас больно само общество, а мы - результат этой болезни.
- Ладно, я своему начальству докладывать не стану, продолжил он, но ты уж больше не делай так! - попросил следак.
- Да всё в норме уже. Нашло на меня тогда от всего увиденного, понимаешь?
Тот в ответ согласно кивнул.
Я и сейчас иногда думаю, что мог поступить глупо, поддавшись сиюминутным эмоциям, но скажите, как можно оставаться человеком с такими нелюдями?
А если учесть, сколько нервов своих мы угробили на всех происшествиях, то и неудивительно, что на пенсию выходим достаточно рано, а некоторые и не доживают. Одно неясно, почему зарплата в уголовке такая же, как у служб кадров и тыла? У них, что - тоже стрессы в борьбе с преступностью, или же от чего другого? Думать об этом должны глухие к нашим нуждам министры. Но им, видать думать то ли некогда, то ли – нечем.
Ну и Бог с ними со всеми? В первую очередь мы служим людям, защищая их от мрази. А это - главное, и утешает.