Портреты родителей Дюрера

 
Портрет Барбары Дюрер, урождённой Хольпер. Приписывается Альбрехту Дюреру, ок. 1490. Дубовая доска, масло, 47 см x 36 см. Германский национальный музей , Нюрнберг

Альбрехт Дюрер старший с чётками. Альбрехт Дюрер, ок. 1490. Дубовая доска, масло, 47.5 см ; 39.5 см. Уффици , Флоренция…

      Автобиографические заметки Дюрера, оставившие сведения о нелёгкой жизни отца и матери, свидетельствуют о любви и уважении, которые художник питал к ним. Портреты были созданы Дюрером или для того, чтобы показать мастерство художника родителям, или в качестве подарка, перед тем, как отправиться в поездку для завершения обучения.

      Барбара была дочерью нюрнбергского ювелира Иеронима Хольпера, у которого служил Дюрер старший[9]. Двое мужчин подружились, а позднее сорокалетний Дюрер женился на Барбаре, которой было 15 лет. Супруги, судя по всему, жили в добром согласии. Привлекательная, по свидетельству сына, в молодости, к моменту написания портрета Барбара выглядела болезненной женщиной старше 40 лет.

     Она изображена в повороте три четверти на зелёном фоне. Наряд Барбары: красное платье и белый головной убор замужней женщины с длинным «хвостом», перекинутым через плечо, контрастирует со скромным тёмным костюмом мужа. Картина была обрезана слева, при этом нарушено равновесие композиции и удалена часть чепца женщины.

     После смерти отца Дюрер забрал мать к себе.Она долго болела и скончалась в 1514 году теплым майским вечером. Перед смертью у нее хватило сил для последнего разговора со старшим сыном. Она наставляла его, а он почтительно и покорно слушал.

         Похоронив мать, Дюрер сделал запись в своей "Памятной книжке". Запись дышит беспредельным уважением и глубокой любовью к матери. Он, давно уже взрослый, самостоятельный, знаменитый, терпеливо принимал материнские советы и наставления. "Она всегда мне выговаривала, если я нехорошо поступал". Дюрер и его братья доставляли матери много тревог своими жизнелюбивыми характерами. "Она постоянно имела много забот со мною и моими братьями из-за наших грехов".

         "Она сильно боялась смерти, но говорила, что но боится предстать перед богом. Она тяжело умерла, и я заметил, что она видела что-то страшное. Ибо она потребовала святой воды, хотя до этого долго не хотела говорить. Вслед за тем ее глаза закрылись. Я видел также, как смерть нанесла ей два сильных удара в сердце и как она закрыла рот и отошла в мучениях. Я молился за нее. Я испытывал такую боль, что не могу этого высказать..." * (*Дюрер А. Дневники..., т. 1, с. 88, 90.).

            Перед смертью матери Дюрер нарисовал её портрет,ничего не приукрашивая.Он работал углем, спешил Долго позировать Барбаре было трудно. Он нарисовал ее по грудь. На худое высохшее тело наброшена домашняя кофта. В вырезе рубахи резко выступают ребра, ключицы, жилистая шея. Лицо обтянуто кожей. Лоб в глубоких резких морщинах. Рот плотно сжат. Кажется, что Барбара старается сдержать стон. Углы губ печально опущены. Большие пристальные глаза смотрят мимо и сквозь сына, который ее рисует. Дюрер работает стремительно, торопливыми резкими штрихами.
 
           Он боится утомить мать, ему страшно что она упадет, пока он ее рисует, да и сам не в силах долго вглядываться в ее лицо, па нем ясно написано, что дни ее сочтены. Дюрер знает: мать непременно захочет посмотреть на рисунок. Заставить уголь солгать? Смягчить то, что прорисовано на этом лице резцом времени и болезней? Когда он рисует, он не умеет кривить душой. Рисунок закончен. Мать молча протягивает за ним руку, смотрит на него, молча обнимает сына. Она знает: ему труднее, чем ей. Рисунок сохранился. Он - шедевр графического искусства и один из самых проникновенных портретов в истории графики.Её было 63года.

        Дюрер, когда уже все сказано, приписывает к странице, полной любви, раскаяния и горя, такие слова: "И мертвая она выглядела еще милее, чем когда она была жива". Портрет Барбары Дюрер трагичен. Это горький и мужественный рассказ о матери художника. И о художнике, призвание которого заставляет его быть зорким и правдивым даже тогда, когда слезы застилают глаза, а скорбь сжимает сердце.