Сердце друга 26

 
*  *  *
 
 Пришла весна. Наконец, наступил долгожданный и любимый месяц года Сулимана -  апрель.
 Молодому мужчине нравилось наблюдать за тем, как все вокруг оживает. Зеленеют поля и деревья. В это время года он чувствовал прилив сил, бодрость и желание жить, как после долгой зимней спячки.
Теперь он выздоровел и достаточно окреп. Весна, солнце, свежий горный воздух тоже оказали свое положительное воздействие на состояние его здоровья.
Он готов был встать в строй. Но прежде, Сулиман хотел отправить телеграмму другу отца, Андрею. Поблагодарить его за ту помощь и внимание, которое он оказал его семье. А для этого ему предстояло поехать в Грозный.
 Сулиману необходимо было это сделать именно сейчас, пока наблюдалось относительное затишье.
Обстановка в Чечне на тот момент была  далеко не стабильной. Разве, что не велись крупномасштабные боевые действия. Но убийства и похищения людей, зачистки, аресты на блокпостах еще продолжались. Сулиман понимал, что если он встанет под ружье,  то в ближайшем будущем у него не будет такой возможности. И, конечно же, он не мог знать, будет ли она вообще.
О своих планах Сулиман поделился с дядей, двоюродным братом отца, который воевал в отряде, в котором был и Салман. На этот раз Сулиману не составило труда найти их. Он знал позывной командира.
Дядя дал согласие и Сулиман собрался в дорогу.
Расстояние до Грозного было в пределах сорока километров. Нужно было проехать через двенадцать блокпостов, прежде чем добраться до города. А в самом Грозном они стояли, чуть ли, не на каждом перекрестке. И каждый из этих блокпостов мог оказаться последним пунктом пребывания на этой грешной земле как для Сулимана, так и для любого гражданина Чечни, независимо от пола, возраста и национальности. Это зависело от настроения военных на посту.
Путь, который в мирное время можно было преодолеть в худшем случае за час, теперь проделывали за шесть, а иногда и за семь часов. На каждом блокпосту выстраивалась огромная очередь из автомашин по разные стороны дороги.  Каждую машину и каждого пассажира тщательно досматривали.
Сулиман выехал рано утром с расчетом - к вечеру успеть вернуться.
Проехав  три блокпоста, он уже пожалел о том, что решился на эту поездку. Но все-таки решил не возвращаться.
На блокпосту при выезде из села Сержень - Юрт их микроавтобус досматривали военные. С гражданскими лицами они вели себя цинично и вызывающе. Полупьяные и полураздетые солдаты подходили к пассажирскому транспорту вразвалочку, от них несло парами перегара и они не стеснялись нецензурных выражений.
Сулиман  попытался было сделать одному из солдат замечание, когда тот оскорбил женщину пожилого возраста, грубо дернув ее за плечо. Но, сидящая рядом с Сулиманом женщина, крепко вцепилась в его руку.
- Ради Аллаха, молчи, – сказала она. – Ей ты не поможешь ничем, а тебя могут просто застрелить. Вам, молодым ребятам, нужно беречь себя. Сейчас проверят ее сумку и отпустят.
- О Аллах, – опустив голову, выдавил Сулиман. – Неужели нам все это нужно терпеть?
- А куда нам деваться? – сочувственно сказала женщина. – Что нам остается? Как я вас понимаю, мужчины! Красивые, здоровые гордые чеченцы! Я, женщина, и то мне трудно себя сдерживать. Но надо, сынок. Надо.
Сулиман взглянул в глаза этой женщине. В них он увидел не только  любящую мать, готовую за своих детей, как волчица, вцепиться зубами в глотку нарушителя спокойствия семейного очага, но и очень мудрую женщину.
В автобусе находились еще двое мужчин. Один пожилого возраста, другой чуть помладше.
Они сидели, опустив головы от беспомощности и стыда.
- С ними умно нужно воевать, а не лезть на рожон, – продолжила женщина. – Себя надо беречь. Нас не так много. Даже на каждого нашего младенца у них найдется до десятка солдат. Дай, Аллах, вам силы, здоровья и терпения.
- Амин! – поддержали ее все.
Наконец военные отпустили женщину. Она поднялась в автобус, и машина тронулась.
Сулиману показалось, что попутчица, которая его остановила и предотвратила конфликт с военными на блокпосту, подозревает о том, что он ополченец. Ничего удивительного в этом не было. Своим извращенным методом ведения войны, военные настроили против себя многих граждан. Даже тех, кто им поначалу был рад.
Так, на каждом блокпосту Сулиман был очевидцем горькой и унизительной картины досмотра. Практически, всю дорогу он преодолел, не смея от позора поднять голову. Да и на блокпостах самого города, если только городом можно было назвать руины Грозного, процесс досмотра не отличался от тех, что остались позади.
Наконец, через шесть часов микроавтобус добрался до Грозного.
 
 
*  *  *