16. Nuts and Bolts - Saying It Wrong

16. Основы основ: говорить неправильно

Вы должны знать правила перед тем, как нарушать их.

В любой писательской мастерской вы должны быть готовы к тому, чтобы защищать каждый ваш выбор. Каждое слово, запятую, новый абзац, если кто-то спросит, почему вы использовали это, у вас должна найтись серьезная причина. Чего вы пытались этим добиться?

Множество книг научит вас хорошей грамматике. Сотни книг. Моя любимая - «When Words Collide» Лорана Кесслера и Дункана МакДональда. Она понятная, практичная и очень простая в использовании. Другой фаворит - это «The Associated Press Stylebook». Прочитав эти две книги, вы полностью удовлетворите потребность в изучении грамматики и употребления слов. Всё, чему вы научились или не научились в школе.

В эссе текущего месяца это не будет учитываться. Вместо этого мы поговорим о том, как неправильно произносить вещи.

В мастерской Тома Шпанбауэра это называлось «говорить жженым языком». Это значило сказать что-то, но странным, интересным способом.

Три причины использовать это, которые я могу выделить, заключаются в следующем:

Первое, можно создавать чувство непосредственности и честности в рассказе. Второе, можно замедлять читателя и заставлять их уделить чему-то более пристальное внимание. Третье, создавать заинтересованность поэтическим или просто необычным языком.

Что касается первой причины, большая часть Минимализма заключается как раз в том, чтобы копировать то, как люди рассказывают свои истории в жизни, громогласно. Кто-то возбужденный, в спешке, не будет сидеть и спокойным голосом рассказывать историю идеальным литературным языком. Нет, откровенный, нервный рассказчик будет делать ошибки. Способ, которым они рассказывают историю, будет подчеркивать возбуждение. Их предложения могут быть слишком длинными или, наоборот, порезаны на короткие фрагменты.

Идеальный тому пример - рассказ «Флигель» (The Annex) из сборника Ами Хэмпел «Перевернутый дом» (Tumble House). Она пишет:

«Там всегда находился камень с детским именем. И там лежал букет недельной давности из каких-то цветов весь высохший в прошлом зная чем он был чем-то повязанным широкой белой лентой до тех пор пока я не пришла домой сегодня. На нем была белая лента…»

Вот вам рассказ взволнованного, злого рассказчика. Её хаотичный язык строит и строит предложение до тех пор, пока вы не поверите в какой-то экстремальный конец. Это прекрасно.

Суть в том, что когда немного «сжигаешь» язык, это создает лучшее ощущение, что кто-то пытается рассказать вам эмоциональную историю. Трудности, которые они испытывают со словами, позволяют избежать необходимости сообщать читателю, что именно чувствовать. Эти старые банальности, типа: «Я говорил беспокойно и неубедительно…» или «Она говорила усталым шепотом…»

Второе вариант использования - чтобы замедлить читателя. Притянуть его внимание ближе и ближе. Мои любимые методы заключаются в использовании жаргонных медицинских или научных слов. Мне нравятся эти десятидолларовые слова, о которые читатели спотыкаются. Подкожные плоскоклеточные карциномы. Они читаются как цемент - медленно. Даже если у читателя не получается прочитать длинное слово про себя, он сделает паузу в том месте, где это слово появляется. Такие слова помогают строить «авторитет разума» (рациональный), но они также шокируют читателя и пробуждают его, если появляются в отрывке из обычных слов.
Для хороших примеров прочитайте рассказ Эми Хэмпел «Урожай» (The Harvest), особенно строчки, где она задерживается на таких словах, как «урожай» и «брачная правоспособность». Первая строчка этого рассказа является одним из лучших примеров нарушения правил, и это работает. В каком-то смысле, то, что делает Хэмпел выходит за границы простого отторжения клише - своими ошибками и оговорками она создает новые словосочетания.

Это напоминание того, каким пластичным и гибким может быть язык. Он необязательно должен следовать жесткой, холодной формуле «классической» литературы. Будучи писателями, вы должны посвящать какую-то часть работы излому и неправильному использованию своих предложений, чтобы заставить читателей читать так, как будто они только что научились это делать. Вы заново создаете мир, частично за счет того, что заново создаете язык.

Не стоит упоминать, что читатели полюбят вас за это, но редакторы в издательствах - возненавидят.

Третья причина, вы можете писать витиевато ради витиеватости, но коротко. Вы можете писать красиво и модно, но коротко. Достаточно об этом.

Я не говорю здесь о диалектах языка, как у Ирвинга Уэлша в романе «На игле», или очковтирательном слэнге в «Унесенных ветром». Диалектичный язык - совершенно другая тема, явно не та, о которой я напишу, потому что не использую его.
В качестве домашнего задания послушайте, как люди вокруг допускают ошибки в языке и соберите коллекцию из лучших примеров. Мой последний босс всегда говорил «подозрение» когда имел в виду «подозревать» (suspicion/to suspect). Он говорил: «Я подозрение, что кто-то ворует офисные принадлежности». Это ужасно раздражало людей, но такова была часть его личности. Именно такие «ошибки» вам надо собирать и использовать.