Пугачева - Предвестница Вседержителя?

От автора.

Череда последних мировых событий происходит в абсолютном соответствии с Откровением Иоанна Богослова. Это говорит о том, что грядет его главное предсказание - Вседержитель вскоре лично возьмется за дела церквей и религий.
Как Христу предшествовал Предтеча, так и о воцарении Вседержителя кто – то должен человекам сообщить. На своем коротком совещании Архангел Гавриил и Сатана решили, что правильнее и удачнее всего это выполнит женщина. Ее имя – Предвестница Вседержителя. Есть неофициальное мнение, что Алла Борисовна может сыграть эту необычайную роль.
О дальнейшем развитии событий Вы можете узнать из настоящей пьесы.

На сцене полумрак. Изредка темно – синий задник сцены озаряется оранжевыми всполохами и багрово – красными вспышками. Отдаленно гремит гром. Слышится шум воды. Грохочут катящиеся камни. Постепенно все стихает и раздается голос, как – бы трубный:
- есть плюс, но и минус есть; есть черное, но есть и белое; есть зло, но есть же и добро. И в этом - Жизнь … иначе не будет ничего.

Сцена освещается солнечным светом, среди облаков появляются два Небожителя. Черный и Белый.
 
Гавриил.
– Как думаешь, Сатана, Вседержитель не изменит решение свое?
Сатана.
– Ты усомнился, Гавриил?  Так вспомни: «еще с древних времен возвещает людям Господь, что именно будет в конце и что объявленное им Он сделает непременно». Не ты ли эту мысль внушил пророку Исаии? 
Гавриил.
– Согласен - я. А что цари земные?
Сатана.
– Дошли до крайности почти. Народ безмолвствует и злом правители насытились досыта. Устал я их безбожные запросы исполнять.
Гавриил.
– Да и народ, смотрю, не отстает. Грехом забились души до отказа. Ты славно потрудился, Сатана, теперь настал и мой черед.
Сатана.
– Изволь, уж потрудись, очисти души им, коль сможешь.
Гавриил.
– Нам нужно подыскать … как – бы так сказать … приемника Предтечи. Ждет его для встречи Богослов. Тут ангелы – хранители нам подобрали кандидатов. Давай посмотрим эти файлы душ.

По сцене, как в смартфоне, пролистываются лица публичных людей, сегодня занимающих видное место в политике и медиапространстве.

Сатана.
– Да, ангелы людские выбрали претендентов мощных. Гляжу, каждый хочет своего продвинуть кандидата.
Гавриил.
– А как иначе? Не знаю - все равны. У всех душевных много сил, но хватит ли духовных? Так который же из них?
Сатана.
– Ты помнишь, Гавриил, людей создав, Вседержитель осознал, что без игры добра и зла их жизнь замрет (а нам – то интересно как с ними ими поиграть!). И вот тогда я предложил запретный плод. С тех пор, к человекам единые в любви, Вседержителем мы разделены: в белом - ты, я - в черном; я потакаю, словно мать, а ты, воспитывая, к добру их призываешь. Но только часть людей для себя решили … вдруг и передают друг другу эту сплетню, что якобы подговорил я женщину обнять мужчину … ну а потом их выгнали из рая вон (сказать по правде – и я бы женщину на рай не поменял). Пусть будет так, не обижаюсь, но вот что тебе я предлагаю. Да, заслуженную Он готовит людям кару и рассказать об этом нужно … женщину послать.
Гавриил.
– Не понял. Предтеча – женщина … оригинально … а может, ты и прав! Только материнская заблудившихся выведет любовь и мужчин в злобе сцепившихся лишь умная женщина к разуму призовет. 

Из – за кулис, приближаясь, доносится речь: «Мудрая жена свой дом устроит, а глупая его своими руками разорит. Умный муж послушает и разумную мать, и заботливую жену, а глупый будет биться в закрытое окно при открытой настежь двери. Я разговор ваш слышал». Как из дымки появляется библейский царь Соломон.

Гавриил.
– А, Соломон, ты вовремя, к нам присоединяйся.
Сатана.
– Так вы согласны, что … Предтечей будет женщина, а не мужчина? Предвестницей Вседержителя ее мы назовем. Посмотрим, что с ее душой?

Вдалеке раздается колокольный перезвон, играет орган, красивые голоса поют молитвы разных религий. Все это сливается в умиротворенную, чарующую симфонию звуков. Возникает величественный женский образ, постепенно он исчезает, звуки стихают, на сцене заторможено появляется женщина – Предвестница Вседержителя. Раздается как – бы голос трубный:
- умоляю тебя, не умаляя, всех умолять, себя не умалив, Его умолить. 

Предвестница.
– Боже, что это? Кошмар какой – то … какие легкие руки и ноги … шум в ушах … перед глазами как река течет … все кружится … кто это так странно говорит…
Сатана.
– Раз, раз. Раз, два, три. Здесь Я! Не робей, краса младая, хоть со мной наедине … автора вспомнила?  Мой любимый поэт! Давай – ка, соберись! Подумаешь, похудела на каких – то там пять - шесть - семь десятков килограмм, что ж такого.
Предвестница.
– Не пойму, что со мною происходит, но без страха и эмоций на все смотрю … и этот голос … к чему – то высокому зовет.
Гавриил.
– Не пугайся, раба Божья, твоя душа у Ангелов в гостях. Голос, который ты слышала сейчас – это голос Высших.
Предвестница.
– Ничего не понимаю. Где я?
Сатана.
– Тебя я, «вольный сын эфира, возьму в надзвездные края и будешь ты царицей мира»! Хочешь быть царицей? А царица из тебя получилась бы прехорошенькая. Да включись ты уже! Просто засиделась ты в одноклассниках и реально попала на сайт сил потусторонних. Все нормально, ты – во Вселенском кибернетическом пространстве Разума и душ людских.
Предвестница.
– Не поняла, где?
Гавриил.
– Чтобы не забивать тебе голову Вселенского Разума устройством, проще объясню. Представь себе, вы на земле создали фирму. Технологии, логистика, бюджет и прочий бухучет, работников три тысячи. Как всем этим управлять? Вы пригласили постановщика задач, он расписал приоритеты, проработал документооборот, короче, выстроил систему. На небе это - Высший Разум. Затем явились программисты и написали для системы разных вам программ, закольцевав их воедино. И это – Архангелы. Когда все было готово - системотехники и консультанты лениво появились. И это - Ангелы. Вам лишь информацию вводить осталось … ежедневно. Переведу теперь. Высший Разум живое все создал и жизненный определил предел. По Его программе Архангелы направляют жизнь земную для достижения уровня, назначенного Им на каждый из веков. При этом, программу создавая, Он себя не утруждал обилием вариантов. Пройдя лишь пару - тройку циклов, Он тихо заскучал и приказал нам на самотек пустить все по спирали, витки лишь постоянно усложняя. Каждый же из вас, людей, рождается для каждодневного труда по выполнению своих, личных, «обязательств и программ», как было принято у советских коммунистов. А в этом, до самой вашей смерти, ваши небесные хранители пытаются помочь, чтобы вы не наделали … разных глупостей и суждено кому сгореть, чтоб он не утонул. Расписано Божественной программой все до мелочей. И вот, уж близок час, когда люди виртуально попадут туда, где обитает Разум и куда переселяются умерших души. Из живых, как Гагарин в космос полетел, так первая достигла ты этого предела. У нас в гостях тебе не страшно – чувств здесь нет, разум лишь холодный и мысли все твои мы контролируем вполне. 
Соломон.
- Коня приготовляют на день битвы, но победа - от Господа. В полу бросается жребий, но все решение его - от Господа. Сердце человека обдумывает свой путь, но Господь управляет шествием его. Много замыслов в сердце человека, но состоится только определенное Господом.
Предвестница.
– Хоть что – то начинаю понимать. А о чем говорил тот голос неземной?
Сатана.
– Смысл фразы не поймешь пока, но ты же знаешь, что в начале было Слово, а слово состоит из букв и каждая из них свой тайный смысл имеет. Вполне достаточно буквы поменять местами или пропустить, или удвоить и будут тебя ругать или лелеять. Лишь мягкий знак ничего не выражает, но слова смысл в единый миг переменяет и можешь быть убит или сам убить.
Гавриил.
– Подожди, ее не загружай – видишь, она зависла. Ей представимся давай. Хочешь ты спросить кто я? Архангел Гавриил. Я высшей силой, полнотой всезнанья и первою любовью сотворен. Помощником добра Вседержителем я утвержден. Тебе я помогу взлететь к ушедшим временам и прикоснуться к мудрости Платона и Сократа. Ты в философию вникнешь Данте и с Сенекой судачить будешь обо всем.
Предвестница.
– А мне это зачем?
Сатана.
– Он у нас - весь в белом, поэтому и сложно с ним. Со мной все проще и не потому, что в черном я и не испачкаюсь, а просто я – части часть, которая была когда-то всем и свет произвела. Часть силы той, что без числа творит добро, лишь с помощью людей всему желая зла. Я – Сатана. Я приведу тебя туда (если … пожелаешь) где горестный удел тех жалких душ, чей смертный час недостижим для них. Уж время близиться, когда в душевных муках люди пожелают умереть, но смерть от них уйдет.
Предвестница.
– Что, я уже попала в ад?
Сатана.
– А что, есть за что? Тебе при жизни … открылся сайт наш с Гавриилом, в то время как миллиарды после смерти осядут на других страницах.
Гавриил.
– Опять ты говоришь для нее загадкой. Пусть скажет Соломон – прародитель мудрости людской, но, увы! позабыт людьми … напрасно он.
Соломон.
– Предвестница, у них, у Небожителей, свой, вселенский, разум, вникни лучше в мои, земные, мысли. Сотни лет учил я мудрости людей, познав ее от Бога, и научал божественным законам. Но люди не желают жить по Его заветам, написанным на скрижалях. Милее им Фауста пример, еще хуже – компьютерного монстра. А разве зря на горе Моисею сказал Господь: вот, Я пошлю пред тобою Ангела на пути тебя хранить и вести тебя в то место, которое Я тебе приготовил. И Моисей никогда не отходил от Господа. Это и я усвоил навсегда и когда меня и мой народ лютые враги теснили, я Господа призывал и Он слышал ослабевший голос мой и вопль моего народа.
Предвестница.
– Что хочешь ты сказать - я поняла. Да, многое мы глупо потеряли и, не умные, отвергли. Недавно прочитала я у Гоголя: душевные беспокойства наши – это Божии предупреждения, поэтому кто надеется только на свою силу - тот всегда слабее. Мне часто снятся вещие сны. Как – то перед экзаменом приснилось, что я вытащила билет № 13, приснились и дополнительные вопросы. Утром я все перечитала. На курсе единственная с первого раза я сдала. Или приснятся какие – то события – днем все сбудется, даже фразы. Простая человеческая логика это никогда не объяснит.   
Сатана.
– Соломон напомнил тебе, что Господь послал перед Моисеем Ангела. Видимо, твой хранитель – высокого уровня, считай, что повезло тебе. Однако я закончу о Слове Гавриилом прерванную мысль. Слова вам, людям, для того даны, чтобы в веках передавать всю мудрость Бога. Ведь живут же умные слоны, не говоря ни слова.
Гавриил.
– Да, Сатана, мы людям можем лишь внушать всю мудрость Вседержителя, поэтому кому ниспослано Его услышать - об этом должен людям рассказать.
Соломон.
– Во все времена Бога я молил: помилуй меня, Господи, ибо я немощен и душа моя сильно потрясена, спаси меня ради милости Твоей, ибо в смерти нет памятования о Тебе. А когда мой народ впадал в грех, я просил Его: наведи, Господи, страх на народы, пусть знают - они лишь человеки. Безумец же в надменнее вскричал: «Нет Бога! Не взыщет!». И люди развратились, свершая гнусные дела … Грустно на сынов человеческих Господь призрел – все уклонились, нет делающего добро, нет ни одного.
Гавриил.
– И это сказано десятки сотен лет назад, когда люди в памяти еще хранили ярко знаменений Божьих грозный ряд.
Предвестница.
– Подождите, пытаюсь я теперь понять значенье слов тех трубных. Так получается, что я должна кого – то умолять … себя не умаляя?
Сатана.
– Друзья, как славно! Мы не ошиблись в выборе своем. Мгновение прошло, а она уже готова нас выслушать и все понять.
Гавриил.
– Да, душа ее высока, но без Сенеки не поднять ей божью ношу.
Предвестница.
– Да объясните, наконец, в чем дело! При мне вы говорите обо мне. Так не бывает!
Сатана.
– Ну, не сердись, женщина прекрасная. Виноваты все мы … оба … два и царь, который Соломон. Все очень просто. Гавриил намекнул тебе, что приходит время Вседержителю явиться к людям, чтобы вместе с ними построить скинию Бога с человеками. Об этом тебе чуть позже расскажет Богослов.
Гавриил.
– Ты людям принесешь о Его приходе весть благую и будешь Его Предвестницей. А пока в беседе умудренной с Сенекой укрепись духовно. Тебе много испытаний предстоит.
Предвестница.
– В чем моя задача не пойму. Какая весть, кто ждет ее, кому и как ее я сообщу?
Сатана.
– Не торопись и наберись терпенья, настанет срок - и все узнаешь. Ты здесь, на небе, волю Высшего Разума умом поймешь, а сердце все подскажет, когда на земле в него вернешься вновь.

Отдаленно прозвучали короткие молитвы разных религий. Как из дымки появился древний мудрец Сенека.
   
Сатана.
– Сенека, привет, присядь. Гавриил и Соломон о мудрости тут рассуждали, меня перебивая. Но ты же знаешь, я все равно отбился. Вот Предвестница, она нам всем троим доверие внушила. Умна. К народу с благою вестью ее мы будем посылать.
Соломон.
– Да уж, перебьешь тебя, скорее перебьешься сам.
Сенека.
- Так выбор пал на женщину?  Знать, про тебя, Предвестница, Соломон сказал: «Кто может обитать на Святой горе твоей - тот, кто делает добро и истину говорит в сердце своем. Только тому Господь укажет путь жизни».
Гавриил.
– Предвестницу подготовьте с Соломоном.
Сенека.
– Трудная задача. Хрупок материал. Соломон не мало о женщинах сказал, но говорить – одно, а обучать - другое.
Предвестница.
- Вы знаете, от рядовых в отличии, стать генералом я не стремилась никогда – я маршалом всегда была. Не беспокойтесь, с вашей помощью … что – нибудь получится.
Сатана.
– Вот так вот, Сенека, и не иначе. А помнишь, втроем мы как – то посидели и женщин своего времени нещадно Соломон ругал за нравы?
Сенека.
 – Ему бы довелось взглянуть на ткани моего времени, из которых шилась ничего не прячущая одежда, не защищающая не только тела, но и стыдливости. Женщины и полуночничали, и пили столько же, состязаясь с мужчинами. И в похоти они не уступали другому полу. Из-за таких пороков они потеряли преимущества своего пола и перестали быть женщинами.
Предвестница.
– А я смотрю, хоть мудрецы вы, а все бы вам понапрасну бедных женщин опорочить.
Гавриил.
– Это они от древности брюзжат, я молодыми их помню не такими. Проблема женщина – мужчина Вседержителем от их рожденья создана, как ночь и день … но только вместе создаются сутки.
Сатана.
– Гавриил, а давай покажем нашим старцам в чем ходит Предвестница и что о сексе говорит?
Предвестница.
– Вы что, с ума сошли … а как это может у вас быть?
Соломон.
– Что, Сатана, мягкий язык переламывает кость?
Сенека.
– Нет, тут другое, Соломон. Стрелок из лука должен не изредка попадать, но изредка давать промах.
Гавриил.
– Да, Сатана, славно они тебя побрили. Сенека, говорил ты, вспомни, что все века повинны в таких пороках, как страсть к роскоши, пренебрежение добрыми нравами и все прочее, в чем каждый упрекает свое столетье. Это свойства людей, а не времен: ни один век не свободен от вины.
Соломон.
- Эти порочные пути кажутся человеку приятными и прямыми, только конец их - путь к смерти. Но в уши глупого не говори, потому что он презрит разумные слова твои.
Сенека.
– Точно, не поймут они. Я уже не говорю о толпах пекарей, не говорю о прислужниках, которые по знаку разбегаются за новыми блюдами. Не хватает только, чтобы все приносилось уже пережеванным! Все науки отступили вспять, и наставники свободных искусств сидят в пустых углах, никем не посещаемые. В школах философов и риторов ни души, зато как многолюдно на кухнях, сколько у печки теснится молодежи!
Предвестница.
– А сейчас про еду говорят круглые сутки. Есть «Смак» … да их десятки!
Сатана.
– Может быть, я сейчас скажу гадость, но я скажу словами Сенеки: «Хочешь научиться, как презирать чревоугодие? Взгляни, чем все выходит!». Нет лекарства для того, у кого нравами стали пороки.
Соломон.
– Предвестница, Сенека любит готовить, поэтому у него всегда духовность рядом с печкой.
Предвестница.
– Я поняла. Как там, у Булгакова … «ничего не поменялось в этом мире»? Или все идет по кругу и «Собачье сердце» вновь вернется? А пока мы нежимся беспечно в окружении «Модных приговоров» и прочих пустопорожних разговоров? Понятно - людей нужно развлекать, если им все это интересно. Но вот только о душе и о духовности народной, к беде, не говорят. Видимо, близоруко полагают, что нет проблем, либо лишь денежки рекламные считают, не задумываясь, что Ленины и Керенские могут же вернуться и привести с собою горлопанов, как Маяковский бузотеров называл. А, может быть, дальнозоркости кому – то не хватает? Интересно, а куда теперь разбегутся современные Родзянки и их благовоспитанные на чужих благах детки?
Сатана.
– Спокойно, женщина! Смотрю, и на этом свете вы, сударыня, излишне эмоциональны. Читайте на ночь Сенеку и вам кошмар приснится: все ужасы заката великой римской блудницы.
Соломон.
– И в мое время народ не умно полагал: не взыщет! А ведь в итоге Он, пусть даже с внуков, но за все взыскал.
Сенека.
- К тому же весь народ, ни в чем не единодушный, в грехе сходится одном: с почтением на деньги смотрят, желают побольше денег близким, словно это величайшее достоянье, деньги жертвуют богам, когда желают угодить им. Насколько в наших силах, отойдем от скользкого места: мы и на сухом - то стоим нетвердо.
Гавриил.
– Вы о другом поговорите. Ты, Сенека, как – то подметил, что какова у людей жизнь, такова и речь. Где испорченная речь, там и нравы извратились. Как пышность пиров и одежды есть признак болезни, охватившей государство, так и вольность речи, если встречается часто, свидетельствует о падении душ, из которых исходят слова. Удивительнее то, что хвалят не только речи с изъяном, но и самые изъяны.
Предвестница.
– Подмечено как верно. Все государства сейчас больны безбожно. Чтобы это увидеть достаточно послушать людей скудную, пустую речь и темы разговоров. А о нравах лучше вообще молчать, как о покойниках.
Сенека.
– Уважающие себя молодые люди должны понимать, что только рожденное из самого себя надежно и прочно, оно растет и остается с нами до конца; а прочее, чем восхищается толпа, – это благо на день. Вы спросите, что невозможно ни пользоваться им, ни наслаждаться? Можно, кто спорит? Но так, чтобы оно зависело от нас, а не мы от него.
Предвестница.
– Сатана, я благодарю тебя за комплименты и прочитаю стихи твоего любимого поэта. «Смотрите, вот пример для вас! Он горд и не ужился с нами, глупец – хотел уверить нас, что Бог гласит его устами! Смотрите ж, дети на него, как он угрюм и худ и бледен! Смотрите, как он наг и беден, как презирают все его! … Но есть и Божий суд! Есть грозный Судия! Он ждет; Он не доступен звону злата, и мысли, и дела Он знает наперед». Никто не хочет услышать тех, кто жил раньше. Мы наступаем на грабли, падаем, а жизнь обгоняет нас, оставляя все меньше и меньше нам самим.
Сенека.
– Да, часть времени у нас силой отбирают, часть похищают, часть впустую утекает. Позорнее всего потеря по собственной небрежности. Знать должны мы чего стоит день, понимать, что умираем с каждым часом.
Соломон.
– Люди не должны тратить свое время на уподобление толпе. Не отвечай глупому по глупости его, чтобы и тебе не сделаться подобным ему; но отвечай глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих.
Сенека.
- Никто не заблуждается про себя, всякий заражает безумием ближних и заражается от них. Каждый в отдельности вмещает все пороки толпы, потому что толпа наделяет ими каждого. Любой, делая другого хуже, становится хуже и сам; обучившись низости, всякий учит ей; а в итоге получается та безмерная гнусность, в которой собрано воедино все худшее, что известно каждому.
Гавриил.
– Вопросы личности и толпы, высокого и низменного, добра и зла волнуют людей вечно. Достоевский, как Данко, рвал свое сердце и кричал людям, что если не будет жизни духовной, идеала красоты, то затоскует человек. Имея этот идеал в душе, все станут один другому братьями. Но, зная природу человека, сам себя спрашивал: а если дать и Красоту, и Хлеб вместе? Возможно ли тогда возлюбить человека, как самого себя?
Сатана.
– А я напомню слова Сталина, другого великого человека, с которым мне пришлось … сотрудничать: «Уличная демонстрация интересна тем, что она быстро вовлекает в движение большую массу населения, создает ту благоприятную почву, на которой можно смело сеять семена своих идей и свобод».
Предвестница.
– Да уж, насеялись, пожинаем до сих пор. Если у ста человек спросить, что они выберут: Хлеб или Красоту, то девяносто пять из них ответят – Хлеб. Лишь только потому, что они не знают, что такое Красота и их тому, увы, не обучают. Зато к низменным инстинктам демонстраций охотно всюду прибегают, используя сталинский прием.
Сенека.
– Люди безумствуют не только поодиночке, но и целыми народами. Убийства и отдельных убийц стремятся обуздать; а что войны, что истребленье целых племен – это прославляемое злодейство? Ни алчность, ни жестокость не знают меры. Убийства, совершаемые в одиночку и исподтишка, не так опасны и чудовищны; но жестокости творятся теперь по постановлению сената и народа, и запрещенное частным лицам приказывается от лица государства. За одно и то же преступление платят головою, если оно совершено тайно, а если в солдатских плащах - получают хвалы. Людям, кроткому роду, не стыдно радоваться крови друг друга, вести войны и поручать детям продолжать их.
Гавриил.
– Так было всегда, но только теперь, когда отдельные правители в своей безмерной жестокости и жадности готовы уничтожить половину себе подобных, Вседержитель, явившись, призовет человеков к разуму и ответу. Се, гряду скоро и возмездие Мое со Мною.
Соломон.
– Господи, Ты ненавидишь всех, делающих беззаконие, Ты погубишь лжецов, гнушаешься коварных, уравниваешь путь Свой перед теми, кто войдет в дом Твой, благочестиво поклонится святому слову Твоему. Господь – твердыня моя и прибежище мое, избавитель мой, бог мой – скала моя; на Него я уповаю; щит мой, спасение и убежище мое.
Предвестница.
– Какая высокая молитва … Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй …
Сенека.
– Я говорил своим ученикам: иметь сколько хочется никогда не мало, а меньше, чем хочется – всегда мало. Вы тогда будете владеть своим благом, когда поймете, что несчастнее всех счастливцы. Ничто так не способствует умеренности во всем, как частые мысли о краткости нашего века и ненадежности срока. Что бы вы ни делали, не упускайте из виду смерть!
Гавриил.
– Люди должны ясно понимать, насколько легче умирать, когда душа спокойна и чиста. И это помните всегда!
Предвестница.
 – Мне вспомнились стихи Пушкина: «Я заклинаю вас Спасителя святою кровью, распятого за вас: прервите этот пир чудовищный, когда желаете вы встретить в небесах утраченных возлюбленные души». А ведь гениальный Пушкин ничего не знал о виртуальности пространства и в нем всей личностью не исчезал, вылавливая  «покимонов». Но как пророчески точны его слова о небесах и душах. 
Сенека.
– Наша жизнь – милость богов, а благою делает ее философия, которой мы и обязаны больше, чем богам. Это было бы так, когда бы и сама философия не была ниспослана богами, которые никому не дали ее знанья, но всем – способность к ней. Она научила чтить все божественное и любить все человеческое, научила, что в руках богов – власть, а между людьми – содружество.
Сатана.
– В свое время я надиктовал Достоевскому: без высшей идеи не может существовать человек, эта идея – бессмертие души. Отняв у человека веру в его бессмертие, вы насаждаете в его сердце зародыш ненависти к человечеству.
Гавриил.
– Конечно, Сатана, должен ты предупреждать людей о том, что после смерти их ждут муки ужасные души. И за свою прижизненную ненависть они ответят, все до одного, и никто не смоет их грехов. Но вот о чем философствовал Гегель: то, во что следует верить, должно иметь чисто духовное содержание. Истинная вера предпосылает сознание того, что человек свободен в себе и для себя и что он – предмет бесконечной любви бога.
Предвестница.
– Помню, в юности меня поразили рассуждения Циолковского. Он сравнивал бога с космосом потому, что нельзя же отрицать бытие вселенной, ее владычество, доброту, совершенство. Он утверждал, что мы сами, наши мысли, наши дела – есть творение вселенной. Все прошедшее и будущее образуется ее волей, а наша воля – это проявление воли космоса. Тогда я, малограмотная атеистка, ничего не поняла. Я верила только в свои силы, рассчитывала на помощь мамы. Религия и церковь для меня были балаганом.
Сатана.
– Нам не нужны прислужники. Почему? Да потому что мы сами, без ходатаев, служим роду человеческому, везде и всякому готовые помочь. Но люди должны к Вседержителю с почтеньем относиться, убояться, как в Евангелиях говориться. Верно, Сенека?
Сенека.
- Начало почитания богов – вера в них; затем следует признать за ними и величье, и благость, без которой нет величия, знать, что это они правят миром, они устрояют своею силой вселенную, опекают род человеческий, заботясь иногда и об отдельных людях. Они и не причиняют зла, и не испытывают; впрочем, некоторых они и наказывают, и обуздывают, и налагают кару, посылая ее порою и под видом блага.
Предвестница.
 – Почти как «мы в ответе за тех, кого приручаем»?
Гавриил.
– Конечно так. Интересна для людей должна быть мысль Гегеля, которую так или иначе повторяли некоторые писатели: вера в божество может быть постигнута через поучение, чудо, авторитет и т.д. Непосредственную веру можно определить так: она есть свидетельство духа о духе, и этим объясняется, что в ней нет места для конечного содержания.
Сенека.
- Перейдем теперь к добродетелям. Иной станет поучать, чтобы мы высоко ценили разумность, учились храбрости, любили воздержность и, если это возможно, больше всего прилежали душой справедливости. Но он ничего не добьется, если мы не знаем, что такое добродетель, одна ли она или есть их множество, существуют ли они раздельно или неразрывно связаны, обладает ли обладающий одною и всеми остальными, различаются ли они и чем. Ведь ты заблуждаешься: многое кажется тебе дороже, чем оно есть; то, что считается у нас самым важным, богатство, милость и власть – ничего не стоят: вот как ты заблуждаешься! Но тебе этого не узнать, если ты не разберешься в том законе, по которому такие вещи сравниваются и оцениваются. Как листья не могут жить сами по себе, – им нужна ветка, чтобы на ней держаться и пить из нее сок, – так и наставления, если они одни, вянут: им нужно прирасти к учению.
Предвестница.
– Да, я где – то читала, что твою философию, Сенека, положили в основу христианской веры ее авторы. Люди считают себя приверженцами различных религий, при этом часть из них утратили веру, но поддерживают связь с единоверцами. Да это и не важно. Мне кажется, важно другое - чем больше божественной благодати в жизни, тем она будет качественно выше, ближе к молитве: «да приидет царствие твое». К сожалению, это понимают только верующие и служители Веры, если служат сердцем.
Соломон.
- Двух вещей я просил у Господа, не откажи мне, прежде нежели я умру: суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом, дабы, пресытившись, я не отрекся Тебя и не сказал: "кто Господь?" и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе.
Гавриил.
– Как бы ни было развращено общество, истинно верующие своей жизнью блюдут священный огонь веры. Как ни мало таких людей, как ни низко их общественное положение, как ни слабы они образованием или умом, люди эти так же верно, как огонь зажигает сухую степь, зажгут весь мир, все высохшие от долгой безрелигиозной жизни сердца. И это не может быть иначе, потому что действует не сила этих людей, а сила божья. Этих людей, о которых так проникновенно сказал Толстой, становится все меньше. Но грядет их час!
Сенека.
– Как в науке есть основы, так в философии – основоположенья. Глубоко ошибаются те, кто говорит, что для объяснения жизни хватит наставлений, и лишними будут основоположенья мудрости, то есть догматы. В философии многое требует доказательств: это то, что не лежит на поверхности и едва может быть обнаружено благодаря величайшему прилежанию и тонкости. Но если необходимы доказательства, необходимы и основоположенья, потому что в них истина подкреплена доводами. Наконец, если мы поучаем кого-нибудь относиться к другу как к самому себе, верить, что враг может стать другом, стараться первому внушить любовь, а во втором утишить ненависть, мы прибавляем: "Это справедливо и честно". Но в честности и справедливости и заключается смысл наших основоположений; значит, они необходимы, если ни той, ни другой без них нет.
Предвестница.
– Люди должны жить и живут по каким – то писанным или не писанным правилам. Талмуд, Домострой, Библия, Коран … обычаи делового оборота. Только вот по «Кодексу строителя коммунизма», по – моему, жили лишь номинально.
Сатана.
– Когда люди уходят от Вседержителя – тогда и появляются «Кодексы». А по каким законам и правилам вы сейчас живете? Не напоминаете ли вы себе стадо животных диких, послушных лишь инстинктам?
Соломон.
– Не отступающие от наставлений Господа приобретают мудрость. Блажен человек, который слушает Его, бодрствуя каждый день у ворот Его потому что, кто Его нашел, тот нашел жизнь, и получит благодать, а согрешающий наносит вред больше всего душе своей. Не прибавляйте к словам Его, чтобы не быть лжецом, ибо всякое слово Бога чисто. Не передвигай межи давней, которую провели отцы твои, соблюдай их заповеди. Не говори: «я оплачу за зло», представь Господу, и Он сохранит тебя. Кто за добро воздаст злом, от дома того не отойдет зло. Если голоден враг твой, накорми его; и если он жаждет, напои его.
Предвестница.
– Как сказано все просто и понятно. Большинство людей, не задумываясь, всегда так и поступают, хоть и не читали Соломона никогда. Но как было бы отрадней, если бы люди при этом еще знали, что они это делают и по велению сердца, и во имя общего блага. Ведь как волнительно и трепетно для сердца испытывать мгновения чудесные причастности к Божеству высокому.
Сенека.
– Чтобы этого достичь нужно сочетать основоположенья и наставленья: ведь и ветви без корня бесполезны. Чем полезны нам руки, нельзя не знать – они помогают нам явно; а сердце, благодаря которому руки живут и действуют, которое приводит их в движение – сердце прячется. То же самое могу сказать я и о наставленьях: они на виду, тогда как основоположенья мудрости скрыты.
Предвестница.
– К сожалению, сейчас не только основоположенья скрыты, но и о наставлениях - то не слыхивал никто. И если еще не так давно сердца горели жаждой Красоты, теперь же в них пылает жажда лишь наживы. А вопиющих о том, что хорошо, а плохо что правители и люди давно в злобе задвинули в безмолвье, чтобы их не услышал уж никто.
Сатана.
– Энгельс, мысленно споря со мной, отметил, что человек перестал быть рабом человека и стал рабом вещи; извращение человеческих отношений завершено, проституция носит более извращенный характер, чем право одной ночи. Выше этого христианский миропорядок подняться не может; он должен рухнуть от внутренних причин и уступить место человеческому, разумному строю.
Предвестница.
– Каждый праведный человек, подумав о людской морали, к плачевному приходит выводу. Только как разумный обустроить строй?
Сенека.
- Есть только один способ: усвоить знание всего божественного и человеческого, не только окунуться в него, но и впитать, почаще повторять усвоенное и все относить к себе, исследовать, что благо, что зло, а чему эти имена напрасно приписаны, исследовать, что есть честное, что есть постыдное, что есть провиденье.
Предвестница.
– Человеческое, тем более божественное – это пустые измышленья. В текучке дня не думают об этом, а вечером все и всех дурманит интернет как отравленное зелье.
Сенека.
– И в наше с Соломоном время к божественному не часто обращались. Но человеческое мы хранили свято и если что – то злом считалось, то свое имя и честь свою на это зло не разменивал никто. Люди верили в Богов и к Ним за помощью с надеждой и молитвой обращались, зная, что Они помогут. Да и вы помочь в минуту трудную в душе с мольбой кого – то просите, но только не поймете, что этот кто – то – Бог. Ведь жизнь за десять тысяч лет не поменялась: любовь любовью и осталась, вражда не стала дружбой, поменялись только нравы и отношение к Богам. Покайтесь, пока еще есть время, ведь смерть близка. А мы с тобою, Соломон, пойдем, продолжим помогать тем людям, кто душою хочет слышать мудрость древнюю Богов.

Под призыв муэдзина к вечерней молитве Соломон и Сенека исчезают в дымке.

Гавриил.
- Когда Нерона Сенеке на воспитание отдали, показал ему Ангел вещий сон: принесет народу ужас и горе Нерон. Этого чтобы избежать Добру упорно учил его Сенека, приводя в пример Екклесиаста: веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд. И возвратится прах твой в землю, чем он и был; а дух возвратиться к Богу, Который дал его.
Сатана.
– Да, Сенеке благодаря, Нерона многие поступки заслужили похвалы, Но что положено – вот то и будет. Границ не знали его разврат, убийства и злодейства. Даже любимого учителя, поплакав, заставил душегуб совершить самоубийство. Нерон роскошью и властью упивался, спал и ел спокойно, снов не видел, но после убийства матери своей его видения атаковали. Будто он в шторм лютый правит кораблем и от него кормило ускользает, или что им убитая жена его в мрак черный увлекает, или что его муравьев крылатых стая покрывает, или что статуи замученных людей его теснят и душат. Теперь все это лицезрит его душа, испытывая ужас. Его сны за душой его как предсказания ушли на небо.
Предвестница.
– Тогда что ждет простых людей, если уж даже царей всесильная постигает кара? В памяти моей предсказания Ванги озарились смыслом новым. Она болгарскому царю сказала, что скоро он владения свои уместит в скорлупе ореха, а Живковой Людмиле предрекла: ей от автокатастрофы не уйти. Но больше поразило предсказанное Индире Ганди. К народу она должна была пойти. Уже собралась, но полнил пуленепробиваемый жилет. Она несколько секунд пред зеркалом стояла и решительно сняла от пуль защиту, оставив стройным тело. Когда Индира в сопровождении свиты шла по ухоженной дорожке, ее убийцы расстреляли. Оранжево - желтое платье Ганди было в дыму едком и огне, как и предсказала Ванга ... Послушайте, коль скоро вы, Небожители, меня Предвестницей избрали, всей душой убеждать людей я буду на неотвратимость предсказаний иначе посмотреть.
Сатана.
– Да, люди слов Бога из уст предсказателей не слышат. Запомните: послушать пророка и ничего в себе не изменять – осознанный путь к смерти. Конечно, нового нет в этом вот уж десять тысяч лет, но вы, отвергнув это и уподобившись баранам, сегодня тупо расшибаете свой лоб. Вы хотя бы оцените красоту и точность предсказаний безграмотного сербского крестьянина. Тарабич Митра еще в позапрошлом веке говорил о вашем … нано - веке: человек отправится в миры другие и найдет там безжизненные пустыни, но и тогда будет продолжать считать, что обо всем знает больше Бога. Люди полетят на Луну и к звездам в поисках жизни, подобной нашей, но не найдут. Она там будет, но не поймут они ее и не увидят, что это жизнь. Чем больше люди будут знать, тем меньше будут беречь друг друга и любить. Злоба между ними сильна настолько станет, что они больше будут заботиться об устройствах разных, чем о своих близких. Человек будет устройствам больше доверять, чем своему соседу. Увы, Предвестница, но ваши прадеды были мудрее вас. Вы же, наивные, слетали в космос пару - тройку раз и думаете что поработили Небо? Одну, из триллиона, открыв нано – частицу возомнили, что мир перевернете?  Покайтесь! Не вы можете что – то Небу сотворить – ежесекундно бойтесь вы того, что оно вам может сделать. Умом своим понять пытайтесь, что Вседержитель ждет от вас! Глубоко задумайтесь, хоть раз, и вывод сделайте: судьбу последнего императора России монах Авель предсказал. А потому спокойно император шел судьбе навстречу, ничего не предпринимая против, а ведь мог устроить еще несколько кровавых воскресений, но молча принял он венец терновый. Он знал: Вседержитель Злом испытывает не его - его народ. И свергли безбожники царя, а потом народ кровью оплатил свои грехи. Берегитесь повторения ошибок, человеки. Вопросов нет, помогу я снова вам над собою совершить безумство.
Гавриил.
– Сатана, хоть тема не моя, но скажу и я. Тысячелетия назад, услышав нас, один Пророк сказал: не существует места на земле или на небе, или под водою, также нет такого в недрах гор, где бы злое действие не принесло страданий, породившему его. Если человек оскорбит неповинного человека, то зло обратным ударом настигнет безумца, подобно легкому сору, брошенному против ветра. Содеянное зло не сворачивается тотчас, как молоко. Оно следует за безумцем, как тлеющая искра, которая разгорится в пламя. Разве под этими словами не подпишутся все добрые люди и все Пророки всех религий? Ведь у всех у них теперь одно – спасение человеков!
Предвестница.
– Я читала у Будды: если бы можно было достичь совершенства только отказом от вкусной пищи и комфортных условий, то слон и корова давно достигли бы его. Эгоист может твердить всю жизнь, что он стремиться к совершенству, и все же он никогда не познает Истину: ведь ложка не знает вкуса пищи.
Гавриил.
– И еще сказал мудрец: пушинка шерсти, опускаясь на руку, не осязаема, но, проникая в глаз, она причиняет боль. Невежественный, грубый человек – это ладонь, глаз — это мудрец. Лишь добрый зрелищем страдания мира потрясен. Но если человек, содеявший зло, осознает ошибку, раскается и будет делать добро, то сила наказания истощится постепенно
Сатана.
– А вот другому мудрецу триада заповедей - «благие помыслы — благие слова — благие дела» - помогла понять, что если не будет смерти — не будет и конечного времени, а значит, будет вечно Зло. И для праведников не воссияет Добро, но страдать будут и те, и другие. Грешники — от вечных мучений души, а праведники — от разлуки со своими грешными родными и близкими, которых они не смогли наставить на путь истинный. И в этом Заратустра увидел всю мудрость мироздания. Успокоенный, он произнес: нет ничего лучше простой человеческой жизни. Она прекраснее, чем бессмертие при бездетности.
Предвестница.
– Жизнь. Бессмертие. Македонского Аристотель воспитывал. Узнав однажды, что учитель ему о сакральном ничего не говорил, Македонский возмутился, но учителя не покарал. Позже, завоевав почти весь мир, он получил в свое распоряжение эти знания, записанные золотыми буквами на телячьих шкурах. Изучив абсолютную мудрость тысячелетий, Македонский в злобе и испуге приказал сжечь мудрейшие те шкуры. Сам же впал в полное смятение и вскоре загадочной смертью умер. По его воле, когда его несли к могиле, руки были вынуты из гроба и вверх повернуты ладонями, чтобы все видели, что он с пустыми уходит руками. Человек не может ничего взять с собой за грань смерти. Если бы раньше он познал тысячелетий предостережения и наставлениям Аристотеля внимал – разве бы так он поступал? Весь мир завоевал, к Небожителям себя при жизни причислял и вдруг просветленным духом осознал, что как раб простой уйдет из жизни, совершив подвиг муравья с точки зрения Вселенной. В назидание всем правителям он пустые руки показал … Не любим мы сослагательного наклонения и не желаем знать, что было бы, поступи иначе мы.
Сатана.
– Тебя, Предвестница, послушать, так уж если Македонский для Вселенной - муравей, то кто тогда сегодняшние правители – всего лишь … одноклеточные туфельки, но ведь даже Золушке они будут, увы, малы.
Гавриил.
– Не юродствуй, Сатана, а лучше вспомни. Мичуринец прилежный как – то говорил: природа – не храм, а всего лишь … мастерская. Другой же, буревестник всех безбожных революций, ему ответил: Христос – бессмертная идея милосердия и человечности, и Прометей – враг богов, первый бунтовщик против Судьбы, - человечество не создало ничего величественнее этих двух воплощений своих желаний.
Предвестница.
– Я начинаю понимать, в чем смысл единства черного и белого, как в начале говорил тот голос … неземной. Добро и зло творим друг другу сами мы.      
Сатана.
– Ограниченностью своего стремления Истину познать вы поражаете нас, человеки. Нострадамусу информации много мы послали, вас же лишь предсказания его интересуют, словно сплетниц на лестничной площадке. Однако, послушайте его: мои пророчества с помощью бессмертного Бога и добрых ангелов получили силу прорицания. Увидеть удаленные вещи и предвидеть отдаленное будущее – это все не может свершаться без Него. Велико Его могущество и доброта к людям такова, что каждый раз по воле Духа эта теплота и мощь прорицания к нам приближаются. Этого нельзя понять ни по земным предзнаменованиям, ни другим человеческим знанием, ибо оккультная добродетель находится под покровительством самого Неба, то есть самой вечности, которая с помощью веры открывает любые времена.
Предвестница.
– Мне кажется, человечество в своем духовном развитии этого не осознает никогда … уж слишком далеко все это от повседневной жизни.
Гавриил.
– Но именно осознание и духовное признание глубины мыслей этих и является критерием уровня развития интеллекта сообщества человеков. При этом, однако, следует отметить, что все люди, наделенные талантом, ясно понимали, что этот талант им кто – то дал. Помнишь, Предвестница, молитву Пушкина? «Отец людей. Отец небесный. Да имя вечное твое святится нашими устами. Да приидет царствие твое. Твоя да будет воля с нами, как в небесах, так на земли. Насущный хлеб нам ниспошли твоею щедрою рукою. И как прощаем мы людей, так нас, ничтожных пред тобою, прости, отец, твоих детей. Не ввергни нас во искушение. И от лукавого прельщенья избави нас».
Предвестница.
– Мне страшно стало, даже тело на земле от ужаса затрепетало. Забыли Бога мы совсем … не вспоминаем ... Сатана, ты грозился показать мне муки ада. Готова я на них смотреть. Я поняла, что пока человечество в диком ужасе не вздрогнет от мысли страшной, что к смерти каждый час идет – не покается оно.
Сатана.
– Ничего показывать не буду – расскажу, все поймешь сама. Как чувствуешь себя и каковы внеземные ощущенья? Легко ли тебе вне тела, не жмет свободная душа личности твоей … живую оболочку?
Предвестница.
– Да нет, в порядке все. Я тела не заметила отсутствие. Свободно мне, легко, как Маргарите, как в ночь летнюю девичьей песне.
Гавриил.
– Мы тебе сказали, что ты, еще живая, в жизнь вечную попала. Не бойся, в тело, в этот раз, вернешься ты. Как там, у Лермонтова: есть грозный Судия? Встречает он умерших души и каждому по делам его удел определяет. Кого – то, как сейчас тебя, как Сенеку и Соломона направляет к нам; кого – то в круг друзей - беседовать о бесконечном; кого – то за грехи на муки отправляет. Все - как пытаются сказать пророки вам, да не хотите вы их слышать.
Сатана.
– Опять  меня ты перебил, нетерпеливый. Заметь, ты меня всегда со своим скарбом, прости, добром перебиваешь. Позволь продолжить? Спасибо, дорогой. У нас еще будет Толстой – вот тогда и  поговорим о жизни душ в жизни вечной. А пока - о муках расскажу. И последние станут первыми – ведь так же говорят?
Предвестница.
– Так. Но мы в жизни этого себе не представляем.
Сатана.
– Спросил я не случайно, как тебе вне тела. Ты поняла теперь, что не тело для тебя важней – душа. Вспомни, как ночью от собственного воя просыпаешься в поту смертельном, когда приснится что – нибудь «такое». Или как во сне в Пекин твоя душа на саммит вместе с Путиным летала. Крестьянин - серб сказал же вам, что в космосе есть жизнь иная, но не поймете вы ее и не увидите, что это жизнь. Абсолютный Разум есть и есть пространство, где ушедших обитают души. Расставшись с телом, вы существовать не перестаете – личность ваша продолжает жить. При выходе из тела вашу душу Вседержитель ждет, чтобы каждую заслуженно наказать по одиночке. Думаю, ты согласишься, что к телесным мукам человек привыкнет скоро, к душевным – никогда? А потому для загробных мук не припасено ни котла, ни сковородки и чертей – истопников уволили давно. Вспомни, я сказал тебе, что для каждого грядет то время, когда в душевных муках люди пожелают умереть, но смерть от них уйдет. Да только Сенека, смотрю, вас напрасно призывает всегда о смерти этой поминать. Душа бессмертна - говорю вам я - и она за все потом ответит … Ну что, готова ты послушать, какие муки грешников ждут после смерти? Так слушай. Тебе, как женщине, легко будет понять душевную боль матери, недавно своего похоронившей первенца, когда каждый день она будет наблюдать за чужим младенцем. И это – ежедневная в веках мука грешниц. Их горький плачь услышишь ты во всей Вселенной. А вот любители за счет беды чужих детей со вкусом сытно пообедать будут ежедневно наблюдать изысканные трапезы гурманов. О, как мучителен будет их животный голод! Их звериный рык насмерть будет их самих пугать. Плутов и хитрецов и прочих мелких пакостников каждый час будет душить до обморока как - бы незримая рука, лишь изредка давая отдышаться. Пронзительно будут они визжать и клянчить о пощаде. Правители нечистоплотные будут в смертельном ужасе дрожать: вот – вот народ их власть прервет и все награбленное отнимет. А потому каждые пять минут они будут близки к инфаркту. Их умирающие стоны о помощи будут улетать в пустую бездну, увлекая за собой надежду. Они будут ясно понимать, что жизнь кончается красивая, а обворованные люди брезгливо, как в выгребную яму, наплюют в их омерзительные души ... Я привел тебе лишь несколько примеров вечных мук. Их много, каждый для себя любовно пестует ту муку, с которой в гроб сойдет. Об этом люди при жизни не желают знать, но каждый, повторяю, каждый будет отвечать и от душевных мук не будет он избавлен и душевной смерти не найдет. Его грехов не замолит уж никто.
Предвестница.
– Как ты ужасен … Сатана. Если бы я на земле была, я бы поседела. Уверена: люди, узнав наверняка, что ад не ждет их, никого ада нет! но ждет их жизнью заслуженная мука, в ужасе и страхе перестали бы совершать грехи. Едва ли из тысячи нашлось бы два, решивших пир продолжить. Ведь какова цена? Лишь час всего, давясь, до отвала пить и есть, а потом целых десять лет мучительно блевать пустым желудком!
Сатана.
– Услышали бы Богослова вы: и увидел я мертвых, стоящих перед Богом, и книги прижизненных их дел раскрыты были. И судимы были мертвые по написанному, сообразно с делами своими. Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов – участь в озере огненном.
Предвестница.
– Огненное озеро – это и есть умерших грешных душ пространство … Моей доверчивостью пользовались друзья двуличные. Я их простила всех давно: не убудет от меня, а вот им прибудет ли? Не за себя, за других, я вдруг представила себе муки любителей близких обмануть ... Вижу каменный колодец, сырой и темный, в нем связанный обманщик голый на полу лежит. Из дыр в стенах крысы выбегают и тонкими зубками его грызут. За лицо, за шею, за … интимные места. Боль нестерпимо жжет! Вдруг вой сирены … и крысы убегают, а приятный голос говорит: «Поверь мне, я все исправлю. Ведь веришь мне ты? Тебя не будут больше крысы грызть, ну, успокойся, отдохни, сейчас тебя я развяжу и вытащу отсюда. Отдыхай». Но проходит пять минут и виртуальный ужас повторяется с начала.    
Гавриил.
– Ты так ярко рассказала, смотри, аж Сатану ревность обуяла. Тебя послушав, грешить, пожалуй, перестанут палачи собственной души!
Сатана.
– Предвестница, я надеюсь, поняла ты, что мои примеры мук душевных условны, как огненные птицы у пророков древних вместо самолетов. Мне не дано вам точно передать весь ужас мук. Единственно, что вам могу сказать – вам выбирать, но, заклинаю! предстаньте перед Вседержителем … с чистою душою.    
Гавриил.
- Для контраста я скажу два слова о жизни вечной. Кто жизнь Добру и Благу посвятил, у того будут интересные дела. К примеру, таким как ты, иль Путин внеземным советом помогать. Чем ниже уровень души при жизни, тем и подшефные попроще. Поняла? Есть еще целый легион душ добрых и простых – они, как зрители, будут вечно и спокойно наблюдать земную жизнь и будут изредка своим близким помогать, если те будут помнить их. И сказал Дух Богослову: будут блаженны мертвые, умирающие в Господе, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут … вслед за ними.
Предвестница.
– И за мусульманином, и за христианином, и за буддистом … Как хочется воскликнуть: люди, сквозь призмы своих религий всем миром на Небо посмотрите и что увидите вы там? Ужели цвет его для всех вас будет разный?
Сатана.
– Я надеюсь, что в отличие от своих … дремучих предков, вы должны быстрей и глубже осознать власть виртуальную над вами. А вот мудрец Сенека, к вашему стыду, не зная нанотехнологий, все это понимал и проповедовал народу. Вы, видимо, безнадежные глупцы или еще совсем младенцы.
Предвестница.
– Как все время говорите сложно вы. Для женского ума все так противоречиво. Видимо, не даром - в белом весь один из вас, другой же - в черном весь. Меня все время подмывало прочесть вам Пушкина, но не решалась, теперь уж, не сдержусь. «Бес, злобою горя, наморщив лоб, скосясь, кусая губы, Архангела ударил прямо в зубы. Раздался крик, шатнулся Гавриил и левое колено преклонил; но вдруг восстал, исполнен новым жаром, и сатану нечаянным ударом хватил в висок. Бес ахнул, побледнел – ни Гавриил, ни бес не одолел». Пушкина «Гавриилиаду» я залпом прочитала.
Гавриил.
– Пушкин, не будучи философом, но поэтом выразил в ней так яростно и зло отношение своих здравомыслящих современников к догматам религии (о богослове - попе и Балде упомянем вскользь). Но не многие из вас, нынешних, глубинно понимают всю важность слов его: мало было избранных, которые бы в своих творениях приближились кротостию духа, сладостию красноречия и младенческою простотою сердца к проповеди небесного учителя.
Сатана.
– Ай да Пушкин, ай да сукин сын. Да он не угадал. Как видишь, мы партнеры с Гавриилом, и более того – вам слуги. Ведь нет прекрасней ничего, чем жизнь простая на земле. Не боги мы – вы полубоги. А ваша смерть – это принудительное возвращение в первобытное состояние Адама … если не грешны. Вы, беспечные, не представляете, как земная ваша жизнь прекрасна! С чем сравните вы материнских нежных рук прикосновенья? А первый поцелуй, а о семье счастливые заботы? И это все вы опошляете греховностью своей! Вот именно сейчас из вас пусть каждый себе ответит, чем был бы дорог для него … миг жизни перед расстрелом. Но, смертные! содрогнитесь: через секунду вас убьют … ужели попросите повременить, чтобы дожевать с икрою бутерброд? О, Вседержитель! С Гавриилом мы каемся за них! Прости! Малограмотны они и темны! Свой скудный ум даже не пытаются напрячь, чтобы понять, почему Тебя всегда боятся надо ... Отче, каюсь! Прав ты: что пред ними словами, словно бисером играть … что имеем - не храним, потеряем – плачем. Знали бы они, что на место их каждый с Неба готов попасть … да грехов полно, ты же не отпустишь, Вседержитель?
Гавриил.
– Не богохульствуй, Сатана. Не понимаю, люди, вас: назад полвека вы полетели в космос; представитель ваш по Марсу выйдет вскоре погулять … как вдоль моря по песочку; уж паутиной всех вас опутал интернет, а в головах у вас и душах … все еще средневековая похлебка … с манной кашей! Никак сказать друг другу не хотите, хоть должны бы уже признать! что Вседержитель один у вас и едины для вас Его заповеди и заветы. Не сможете же вы, упрямые, в век космоса доказать, что Небо не едино и что там у каждого из вас – свой «огородик»? Тогда попробуйте друг друга переубедить, что слова «Родина» и «Мать» для каждого из вас имеют разный смысл! Да, разные народы, цвет кожи разный, но все вы, люди, как белый свет, похожи в стремлении своем к Счастью и Добру. Ведь не слоны же вы и не коровы (припомним это Будде!). Так соберите разум свой, одумайтесь, покайтесь – люди вы! Единожды определите для себя, чем дорог вам Свет белый, а уж в любви к Нему на языке своем пусть каждый объяснится. Как белый свет на семь цветов разложен, так и о едином Благе вы в своих религиях молитесь, но не забудьте: Добро и Смерть для вас едины.

Тихо доносятся гулкие удары колокола. На заднике сцены видением проявляется образ Пушкина. Торжественный голос читает:

- Про все это сказано в книге, коей каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни и происшествиям мира; из коей нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы все наизусть, которое не было бы уже пословицею народов; она не заключает для нас ничего неизвестного; книга сия называется Евангелием. Если люди, пресыщенные миром или удрученные унынием, случайно открывают ее, то уже не в силах противиться ее сладостному увлечению и погружаются духом в ее божественное красноречие.

Предвестница.
– Объясните, Пушкина я верно поняла? В Евангелиях истолкованы все обстоятельства и происшествия мира? Значит, он не для развлечения и смеха  «Гавриилиаду» написал? Ведь так?
Сатана.
– «Все не так, ребята» - Высоцкий бы сказал. Умышленно исказите толкование Евангелий и вы нарушите и нравственный, и религиозный, и грамматический, и логический смысл заповедей Вседержителя. Но Его слова должны иметь только тот смысл, который имеют. И когда вы поймете слова эти так, как они сказаны, вас действительно поразит их истинность, точность и ясность. Эти слова нужно понимать не в том смысле, что их нужно петь или читать для умилостивления Бога, а что их нужно исполнять для счастия людей. К этому упорно призывают вас Достоевский и Толстой.
Предвестница.
– Но на эти их призывы сегодня внимания не обращают, более того, их смысл вообще не воспринимают.
Гавриил.
– А вот и дух самого Толстого появился. Лев Николаевич, включайся. Мы говорили о твоих забытых ныне мыслях.
Толстой.
– Когда мы бездарно мысли забываем, нам мстят они потом как жены, преданные нам, но … преданные нами.
Сатана.
– Как жаль, что Ангелы закрыли файл с душой Сенеки, а то бы вы посоревновались с ним в глубокомыслии и владении словом. Ах, слова, слова, слова … одну лишь буковку Толстой добавил, всего одну! и превратил любовь в измену и предательство … еще важнее в фразе слово так расположить, чтобы мысли смысл не исказить.
Толстой.
– Сатана, с тобой играть в смысл слов не имеет смысла – у тебя всегда на всякий смысл найдется сатанинская двусмыслица.
Предвестница.
– А можно и мне добавить? Но если уж о смысле говорить, то, будьте так добры, осмыслите: нет смысла отыскивать какой – то смысл в бессмыслице.
Гавриил.
– Браво! Чтобы не прослыть белою вороной (и это при моих – то крыльях!) и я добавлю пару смыслов …смысловых … в ваши рассуждения о смысле смысловом. Так вот! мне не хватает осмысления, чтобы ваше бессмыслие осмыслить.    
Толстой.
– Молодцы! И всем – спасибо. Здорово! Красиво! Однако, Сатана, нам не в чем с Сенекой соревноваться. Для него религией философия была, для нас с Предвестницей, увы! осталась лишь религия. Но понимаем мы, что миросозерцание философии религия дает. Открывает она людей смысл жизни, а уж философия прилагает этот смысл к ее различным сторонам. А если религия дает смысл ложный жизни, то и философия будет прикладывать этот ложный смысл к жизни повседневной.
Гавриил.
– К сожалению, это так. Фашисты, коммунисты, террористы, демократы, националисты – с феноменом религии их всех сравним и поймем, что все они философию стремятся превратить в служанку.
Толстой.
– Но я говорю именно про религиозные и философские учения всех народов, которые мы знаем. Все эти учения имеют целью осознать устройство жизни и объяснение того, как каждый должен к тому стремиться, чтобы быть лучше и жить лучше.
Предвестница.
– Но все религиозное и философское теперь «смешалось в доме». Иное правит миром.
Толстой.
– И, тем не менее, люди, связанные друг с другом какой – то обманчивой идеей, всегда составляют из себя как бы сплоченную массу частиц. Сплоченность этой массы и есть зло мира.
Гавриил.
– И эта сплоченность, как черная дыра или демонстрация, затягивает в себя все новые частицы, иногда даже помимо их воли. Порой частицы даже не понимают, что захвачены злой массой.
Толстой.
– Важно понимать при этом, что сцепление частиц не уничтожится, пока внутренняя сила не сообщится этим частицам массы и не заставит их отделяться от нее. Сила, освобождающая каждую частицу людского сцепления от обмана, есть истина. Только дела истины, внося свет в сознание каждого человека, разрушают сцепление обмана, отрывают одного за другим людей от массы.
Сатана.
– Простите, но вновь скажу я вам словами моего сотоварища товарища Сталина. Для достижения своих целей нужно людям, продвигающим ваши цели, дать максимум свободы для того, чтобы противники не получали даже минимума свободы. И это так, ура! Предвестница, как давеча говорил Сенека? Сбежались все на кухню? Быть может, их туда, как слепых котят, умышленно сгоняют? Но … грустно и ужасно даже … никто из вас от половника отлучиться не желает ... Вот потому, скажу тебе Толстой, сегодня дела нету никому до дел Истины твоей, конечно же! к беде всеобщей … страшной и большой.
Толстой.
– Прискорбно, опять история вершится по спирали. Но даже при минимуме свободы в людях нужно зажигать свет божий. Ведь кто знает истину, нужную для его блага, тот не может не верить в нее, и потому человек, понявший, что он тонет, не может не взяться за веревку спасения.
Предвестница.
– Душа моя, душа графа Толстого, с Сатаной согласна я. О духовном народу широко не говорят, лишь где – то … туманно шепчут на задворках. Правильно ли поняла я, что для людей спасения … веревкой … станет вера христианская?
Толстой.
– Прошел уж целый век, но даже если бы мучилась моя душа все это время в пространстве грешных душ, то по прошествии столетних этих мук я не отрекся бы от слов своих. Повторю сейчас я их, и пусть сегодняшние архиепископы предадут меня, посмертно в это раз! анафеме. Архиепископы, к вашему разуму я обращаюсь, но не к мошне! Через Предвестницу вновь я посылаю вызов вам! Покайтесь! Если не хотите беды очередной, то напомните слова мои народу и правителям. И вот что сто лет назад я говорил. Ужасно сказать, но не будь вовсе учения Христа с церковным учением, лукаво выросшем на нем, то те, которые теперь называются христианами, были бы гораздо ближе к учению Христа, то есть к разумному учению о благе жизни, чем они теперь. Ведь для вас, христиане, закрыты нравственные учения пророков всего человечества, и в первую очередь - учение самого Христа. Ведь учение о жизни всегда у всех народов считалось самым важным, именно про это учение Христос говорил: единое на потребу.
Сатана.
– Ай да … милый дух духа графа Толстого! И на этом свете не умерил ты свой пыл. Даже, куда уж я … целый Сатана! и то притих … в сравнении с тобой.
Предвестница.
– Не дразнись, противный Сатана! Да, к беде страшной и большой, учение о жизни не преподает сейчас никто, такого нет предмета. Ни в школах, ни в университетах. В результате единым на потребу - прости Христос нас грешных! - нам стало только то, что потребляем.
Гавриил.
– Я, так и быть, за шоколадку передам Соломону и Сенеке, что ты, Предвестница, вполне усвоила их духовные уроки. А про церковное учение напомню, что сказал Достоевского «Великий Инквизитор» ... Но возвещаю! напрасно человеки его слова забыли и не желают вспоминать. А Инквизитор вот что говорил: мы скажем, что послушны тебе, Христос, и руководим людьми во имя твое. Мы их обманем, ибо тебя мы уже не пустим к ним. Они воскликнут наконец, что правда не в тебе, ибо невозможно было оставить их в смятении более, чем сделал ты. Мы исправили подвиг твой и люди обрадовались, что их вновь повели как стадо. Мы дадим им тихое, смиренное счастье, счастье слабосильных, безвольных существ, такими они созданы, такими они умрут незаметно. Они станут робки и станут смотреть на нас и прижиматься к нам в страхе, как птенцы к наседке. Они будут дивиться и ужасаться на нас. О, мы разрешим им и грех и они будут любить нас как дети за то, что мы им позволим грешить. Мы скажем им, что всякий грех будет искуплен, если будет сделан с нашего позволения. И все будут счастливы, конечно кроме нас, ибо мы будем хранить тайну.
Толстой.
– Как тяжко все это вновь услышать ... Ох, как душно давит надгробия плита дух мой виртуальный. Сто лет я вижу, что лишь поминальные цветы люди к ней несут. А мои мысли, мой призыв к душе народа! Где они?! Ужели я взывал впустую?! О Вседержитель, пощади, как мучителен … глас вопиющего в пустыне …
Гавриил.
– Брось, дух Толстого, все исправится, ты так не переживай. Народ безмолвствовать когда – то перестанет ... А тебе, Предвестница, это еще один пример мук огненного озера. Верно, Сатана?
Сатана.
– Верно, верно. Да не наверно. И Достоевский, и Толстой к людям, видимо уже не достучатся никогда. Всем теперь уж все равно, что когда – то истина, вносящая свет в сознание людей, показалась так страшна тем, чьи дела были злы, что они перетолковали ее в ложь, и люди потеряли доверие к истине. Этим две тысячи лет занималось учреждение, которое называется церковью – ведь так же вы сказали, граф Толстой? Действительно, ужасно, но в эту ложную истину теперь мало кто полностью верит, даже составляющие это учреждение. Соблюдать посты, молиться, отдавая должное действу, но при этом истинно не жить Вседержителем! – это самоубийственный обман собственной души.
Гавриил.
– Предвестница, заново на предсказания теперь ты смотришь? Так? Тогда послушай, о чем пророк Иоанн Богослов людям говорит. Будут пророчествовать два свидетеля – светильники, стоящие перед Богом. Они будут иметь власть проливать кровь как воду и поражать землю язвами, когда только захотят. Но когда их власть над людьми ослабнет и будет уходить от них – выйдет из бездны зверь и сразиться с ними и победит и убьет их. Трупы их будут валяться на улицах. И живущие на земле будут радоваться сему и веселиться, потому что сии два пророка мучили живущих на земле. Но после в сих пророков войдет дух жизни от Бога и встанут они на ноги свои. И вострубит Ангел и скажет: царство мира соделалось Царством Вседержителя. 
Сатана.
– Что, Богослову веришь ты, Предвестница, и понимаешь, что о воле Вседержителя он говорит?
Предвестница.
– Верую!!! Все происходит так, как предсказал он. Светильники, стоящие пред Богом – это религии христиан и мусульман? Похоже очень. Верно еще и то, что происходящие с религией трупные метаморфозы до глубины души никого не огорчают. Люди скорее веселятся, чем рыдают, а архиепископы лишь денежки считают. Обе религии катастрофически молодежь теряют, а потому проиграют проповедникам ИГИЛ. Но должны же они, Вседержитель! встать на ноги? … Сатана, я поняла теперь, что говорил ты мне о мягком знаке. Слово соделалось – это совместное действие и поэтому в нем все заключено! В человеческую жизнь, законы государств и души людей должен войти дух жизни от Бога для того, чтобы воцарилось Царство Вседержителя в царстве мира … Да, Сатана, в фразе нужно так слова расставить, чтобы смысл не исказить.
Гавриил.
– И это так. Слова должны иметь только то значенье, которое имеют и если их перевирают, то только для того, чтобы скрыть и оправдать свои замыслы безбожные. Ведь так, Толстой? Только призывные слова твои об истине одурманенные люди слышать не хотели и …признать. А зачем? Спокойно им, слонам, как Будда говорил, жилось! И потому твою написанную сердцем и душой (смертельно важную для них!) страницу пролистнули ... Теперь известно, люди, вам … отвести беду какую должна была страница та? Но помните! Расстреляли тех архиепископов, которые Толстого шельмовали. Предвестница … смотри и бойся: Толстого, беспечные, не понимаете вы вновь! Тому свидетельство - Ильин, ныне единственный философ русский, который, умирая, с грустью человекам всем сказал: «человечество прошло мимо христианства». Сейчас поймете ли?
Сатана.
– Одумайся, народ! Соломон, ближе к Вседержителю на тысячелетия от вас, сказал: «Не упорствуйте!». А Гегель, лишь позавчера, всех предупреждал: народ, имеющий плохое понятие о боге, имеет и плохое государство, плохое правительство, плохие законы.
Предвестница.
– Интересная мысль. В России никто глубоко не прослеживал взаимосвязь предреволюционного разброда среди верующих и народным бунтом. Впрочем, это не важно. Важнее понять, почему вновь человечество летит тупо к разброду и беде.
Толстой.
– Предвестница, все в нашем мире живут не только без истины, не только без желания узнать ее, но с твердой уверенностью, что из всех праздных занятий самое праздное есть искание истины, определяющей жизнь человеческую.
Гавриил.
– Это относится к «стаду», как Инквизитор народ назвал. Но служителям церкви и правителям ты, Предвестница, должна будешь втолковать, что если они не хотят повторения событий – пусть зажгут людям свет истины и сами им проникнутся насквозь. Иначе вновь получат бунт народный, более страшный и чудовищный. И Сатана будет вынужден в нем кровавое участие принять. Такова воля Вседержителя. И об этой воле с Сатаной мы предупредить должны, как и говорили, для этого к человекам мы тебя и посылаем.
Предвестница.
– Теперь все поняла я, но пока не вижу, с чем от вас к людям я приду. Не знаю, что говорить и как, да еще не все я точно понимаю. Боже! Мне опять страшно стало … хоть и тела нет. 
Гавриил.
– Не переживай, мы все тебе расскажем. Евангелии ведь пророки с нами написали! И горшки не Боги обжигали. Условно, как приснилась Менделееву его таблица, так и тебе мы будем мысли посылать. Твоя задача – правильно их смысл понять и людям объяснить. Вот граф Толстой нас понимал, но не смогли мы вместе с ним докричаться до народа.
Толстой.
– Предвестница, тебя я уверяю, что много искренних людей надеется, что придет время, когда христианские основы жизни: равенство, братство людей, общность имуществ, непротивление злу насилием сделаются столь же естественными и простыми, какими теперь нам кажутся основы жизни семейной, общественной, государственной. Ни человек, ни человечество не могут в своем движении возвращаться назад.
Предвестница.
– Мне кажется, что это произойдет не скоро, да и вообще произойдет ли?
Толстой.
– Давай рассудим. Что будет с нами, если каждый из нас исполнит то, что требует Бог через вложенную в нас совесть? Не будет ли беды от того, что, находясь весь во власти Господа, я исполню то, что Он мне велит делать, но что мне, не знающему Его конечных целей, кажется странным? Но даже не этот вопрос "что будет?" тревожит людей, когда они медлят исполнить Его волю: их тревожит вопрос, как жить без привычных условий жизни. Мы чувствуем для себя лично всю тяжесть настоящей жизни, мы видим и то, что порядок жизни этой, если будет продолжаться, неизбежно погубит нас, но вместе с тем мы хотим, чтобы условия этой нашей жизни остались бы целы.
Сатана.
– Да, мы с тобой век назад, Толстой, так и не пробили эту дремучую бытовую тупость. Одни были слишком оболванены, как определил Ленин, «опиумом народа»; другие не хотели услышать крик о Божьей воле; третьи почувствовали запах крови и наживы. Тебя смогли немногие понять, но, как ни старался я им помочь, в итоге пришлось всех кровью напоить досыта. А ведь Вседержитель человекам сказал устами Моисея: «Не упорствуй против Меня, ибо не прощу греха твоего».
Предвестница.
– Всегда мне было не понятно, как все произошло. Война, государственная Дума и эти … революционные матросы. Но, когда читаешь тех лет романы и в жизнь героев пытаешься ты вжиться, то начинаешь понимать, что Божья кара не с проста людей постигла.
Толстой.
– Ты к пониманию близка. Ведь как это ни просто, и как ни старо, но никакие усилия наши не спасут нас от неотвратимых страданий и еще более неотвратимой смерти. Поэтому наша жизнь не может иметь никакого другого смысла, как только исполнение того, что хочет от нас сила, пославшая нас в жизнь и давшая нам в этой жизни одного руководителя — наше разумное сознание. Сила эта требует от нас того, что одно несомненно и разумно: служения Царствию Божию. Мы должны содействовать установлению наибольшего единения всего живущего, возможного только в истине, того самого, что одно всегда в нашей власти.
Гавриил.
– Чтобы Сатане вновь не пришлось поить кровью допьяна, люди должны покаяться и услышать слова Вседержителя: «Оставили меня, повернулись назад. Во что их бить еще, продолжающих свое упорство? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло. Я закрыл очи Мои от них, когда они простирают руки свои ко Мне и умножают моления свои, до тех пор, пока они не удалят злые деяния свои от очей Моих и не научаться делать добро».
Толстой.
– Предвестница, ты должна сказать людям, что единственный смысл жизни каждого человека состоит в служении миру, чтобы соделалось Царство Божие. И не придет Царствие Божие приметным образом и не скажут: вот оно здесь или вот оно там. Ибо вот: Царствие Божие внутри вас есть. Царство Бога на земле есть мир всех людей между собою. Мир между людьми есть высшее доступное на земле благо людей. Все пророчества обещают мир людям.
Сатана.
– И это будет так. Время свершения пророчеств наступило, время воцарения Вседержителя - грядет.
Толстой.
– Я удаляюсь, как ушел при жизни, но заклинаю, люди, вас: одумайтесь, покайтесь! Огонь Веры разожгите в своих греховных душах! Я сжег всего себя в надежде, что вы достигнете однажды тех высот духовных, к которым вас Христос зовет.
Сатана.
– Из России придет надежда для мира; это не то, что иногда называется коммунизмом, нет: свобода, каждый человек будет жить для своего собрата. Так говорит Эдгар Кейси. И это будет состоять в том, чтобы изменить сущность человеческих взаимоотношений, освободить их от эгоизма и грубых материальных страстей, восстановить на новой основе – на любви, доверии и мудрости. Пройдут годы для кристаллизации этого, но из России прибудет надежда для мира! Ведомая чем? Дружбой с народом, на деньгах которого написано: «В Бога мы верим» ... Толстой, как Прометей, ты не напрасно сжег себя при жизни - время свершения чаяний твоих пришло.
 
Звучит метроном. Толстой медленно исчезает в дымке, молитвенно прижав руки к груди.

Предвестница.
– Да, нынче много ходит разговоров, что возвысится Россия. Это еще и Нострадамус, и Ванга предрекали. А как свершится это - не понимаю.
Гавриил.
– Всегда была Россия спасительницей мира. Только русские солдаты давали отпор достойный супостатам. Но мир в этот раз родина твоя спасет не силой грозного оружия, а непобедимой силой духа и чистотой непознанной души.
Сатана.
– Истинно! Вот и пришло время завершения тайны пророчеств Богослова. И тайна эта - предназначение России. Во все века апокалипсис с ужасом люди ожидали, отыскивая событий совпадение. А ведь сказал им Исаия: возвестит Господь, что именно будет в конце. И Он послал Откровение Свое через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И предупредил: блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко. Но люди не услышали, что «вскоре» наступит лишь в «конце».
Предвестница.
– У меня побежали ... даже по душе мурашки ... и жутковато как – то стало … ужели человечество сейчас … и здесь … то переживает, что так долго ожидали ... поверить трудно ...   
Сатана.
– А время быстро пролетело. Еще в прошлое воскресенье Богослов был в духе, и услышал позади себя громкий голос, который говорил: знаю дела твои, и труд твой, и терпение твое, и то, что не можешь ты сносить развратных, и испытал тех, которые называют себя апостолами … а они не таковы … и нашел, что они - лжецы.
Предвестница.
– Поразительно … так сказано давно, а как будто речь идет о нас ... Ведь и сейчас, как и тогда, достойных найдется мало позади себя услышать … этот громкий голос.
Гавриил.
– Да, Богослов был там, где процветал ложной истины престол, но содержал он имя Вседержителя и веры Его не отрекался. И Его слова всегда он помнил: бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду я на тебя.
Предвестница.
– Подождите, это ко всем временам относится. Всегда были лживые апостолы и свято содержащие имя Господа. Да и поголовно смертных всех Его слова касаются.
Гавриил.
– Но в первую очередь это обращено к церквам и ее апостолам. Знаю твои дела, Вседержитель говорит, ты носишь имя, будто жив, но мертв ты. Итак, вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, а если не так, скоро приду к тебе, и сдвину светильник твой с места его. Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих.
Предвестница.
– Точно сказал ты, Гавриил: вот! уже лежат два трупа свидетелей Вседержителя на улицах, и веселятся люди ... Церкви и мечети сейчас не горячи и не холодны - «ни о чем», как говорят. Вот потому молниеносно растут исламистов звериные ряды.
Сатана.
– Аристотель – основоположник философии человеков, говорил: все кто размышлял об искусстве управления людьми, убеждены, что судьбы империи зависят от воспитания молодежи. И поэтому напомню: сии свидетели сразятся со зверем и он «в легкую» убьет их.
Гавриил.
– Все помнить должны: божественная истина отворяет - и никто не затворит, затворяет - и никто не отворит. Достоевский и Толстой людям и апостолам говорили, что истину не скрыть, а их обман будет оплачен кровью. И вот вновь Вседержитель к людям призывает: Я отворил перед вами дверь, и никто ее теперь не затворит; не много имеете силы и еще пока храните Мое слово, и не все отреклись имени Моего. И если сохраните слово терпения Моего, то и Я сохраню вас от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле.
Предвестница.
– Но эти слова … две тысячи лет уже звучат, а искушения дела свои по – прежнему творят.
Сатана.
– Все проще пареной репы, как всегда. Во все века Вседержитель, как отец, звал к себе людей, но они, яко малые дети, не слушались Его. За что и получали по … по программе полной и очередной апокалипсис, нашкодив, в испуге ожидали. А Он им строго говорил, что к ним свое лицо не повернет, пока делать не начнут дела благие.
Предвестница.
- Так вот куда не хотел людей пускать … Великий Инквизитор. Я поняла … Вседержитель позвал и ждет … но только кто из людей в Него поверит и хотя бы сейчас к нему пойдет? … Ильин оказался прав – окончательно мы, видимо, прошли мимо христианства.
Гавриил.
– Но человеческие сердца и души должны Его услышать: се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему. Вот! дверь отверста для вас на небе, взойдите - и увидите престол и на престоле Сидящего.
Предвестница.
– Но, Боже! Пощади! как это тяжело … взойти к Тебе, чтобы после восхождения сего дверь души своей Тебе … с трепетом открыть. Да и как дверь Твою найти … для всех всегда открытую? … Прав Великий Инквизитор – страшно без него.
Сатана.
– А ты хотя бы раз в свою душу загляни … и что найдешь там? Ты говоришь: я богата, разбогатела и ни в чем не имею нужды; а не знаешь, что ты несчастна, и вид твой жалок и нищ; и слепа, и нага ты. Вседержитель советует тебе купить у Него золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помазать глаза твои, чтобы видеть.
Гавриил.
– И тогда ты скажешь: Господь Бог Вседержитель, достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено.
Сатана.
– И в этом – Вера ... Ведь когда тебе приснился тринадцатый билет, ты же не стала учить четырнадцатый и цифра тринадцать тебя не испугала. Ты, безбожница, все же поверила Богам, хоть себе в этом лукаво не призналась. Приказать вам, люди, мы, увы, не можем, мы можем лишь указать вам правильный билет.
Гавриил.
– Мы так заговорились с вами, что забыли Богослова пригласить, он, бедолага, ждет уже давно. Как там, у вас, шутит Милославский - Куравлев: «Введите задержанного Богослова!»?

Как из дымки появляется Богослов.

Богослов.
– Я разговор продолжу ваш. Когда Ангел взял меня с собой на Небо, я увидел престол и на престоле Сидящего; и перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу. И видел я книгу в деснице Сидящего. Ангел мне провозгласил: кто достоин раскрыть сию книгу? И еще сказал, что времени уже не будет; совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам. И сказал мне Ангел: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих. И вот, отверзся храм Божий на небе, и явился ковчег завета Его в храме Его.
Предвестница.
– С ума сойти, как точно предсказаны интернет и телевидение … подобное кристаллу море стеклянное ... А книга – это Евангелии? Не пойму ковчег завета.
Гавриил.
– Для Достоевского и Толстого ковчег завета Его в храме Его – истина, которую они всем сердцем пытались отстоять. Ковчегом завета они считали скрижали Моисея.
Сатана.
– Богослов, свой рассказ продолжи и нам поведай, как на духу, что дальше было - то.
Богослов.
– И явилось на небе великое знамение: жена. Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения. И другое знамение: дракон с семью головами, хвост его увлек с неба третью часть звезд. Дракон стал пред женою, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца. И родила она младенца, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и Его престолу. И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона и дракон и ангелы его воевали против них. Но не устояли и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был дракон. И услышал я громкий голос, говоривший: ныне настало спасение и сила Бога, потому что низвержен клеветник братий наших. Когда же дракон увидел, что низвержен, начал преследовать жену, которая родила младенца. И пустил дракон из пасти своей воду, как реку, дабы увлечь ее рекою. Но земля помогла жене - разверзла земля уста свои и поглотила реку. 
Сатана.
– Смотрю, ничего не поняла?
Предвестница.
– Совершенно ничего. Появиться скоро должен правитель новый для того, чтобы пасти народы железным жезлом?
Сатана.
– Все гораздо проще, не усложняй. Жена – это родина твоя, Россия. Муки рождения – это кропотливый переход в международных отношениях на принципы мирного сосуществования и экономического партнерства. Жезл железный – это железные для всех «правила игры», к четкому определению и  неукоснительному исполнению которых Россия мир весь упорно призывает. Дракон – это финансовые правители мира. Михаила и на кого дракон клевещет - знаешь ты. А что значит «пустить из пасти воду», думаю, ты понимаешь.
Предвестница.
– Теперь понятно все мне стало. Особенно вода по отношению к олимпийцам – инвалидам и детский мультик про Боинг сбитый. Ну, а рождение младенца? Не пойму.
Гавриил.
– Эти родовые муки начнутся позже, когда человекам ты объявишь, что Вседержитель любит их и призывает лишь дела творить благие. Однако, продолжим, Богослов.
Богослов.
- И после этого я услышал голоса, как шум от множества вод, и услышал голоса как бы гуслистов, играющих на гуслях своих. Они поют как бы новую песнь пред престолом. И увидел я другого Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу; и говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его, и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод.
Предвестница.
– Это и есть рождение младенца? Новая песня, раздающаяся по средине неба на слова вечного Евангелия, благовествующая всем людям о наступлении часа суда Его и необходимости поклонения Сотворившему небо и землю? И чтобы все – все люди убоялись Бога и воздали Ему славу? А все люди как поймут и примут необходимость эту? И почему не принимали раньше?
Сатана.
– Свершение пророчеств – Вседержителя свидетельство. Ведь даже горе – атеисты, ну, самые - самые упрямые, не могут не признать божий промысел в сбывающихся предсказаниях …в глубине своей грешной души, по крайней мере. Предвестница, Богослов расскажет дальше, а предсказания его сравнишь с земными ты делами.   
Богослов.
– И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя. И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно. И отверз он уста свои для хулы на Бога. И дано было ему вести войну со святыми и победить их. И увидел я как дракон заставляет всю землю и живущих на ней поклоняться зверю. И чудесами, которые дано было ему творить, он обольщает живущих на земле, говоря, чтобы они сделали образ зверя. И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы он говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя.
Предвестница.
– И зверь тот … вышел из – за моря. И образ зверя обольщением людей и принуждением правителей был сделан ... Дракон, о котором говорил ты, Сатана, над миром одержал победу.
Сатана.
- Убийство станет распространенным явлением, гласят хадисы пророка Магомета: клянусь Тем, в Чьих руках моя душа, придет время, когда убийца не будет знать, за что убивает, а убитый не будет знать, за что убит. Не будет совершенной вера одного из вас, пока не пожелает он брату своему того же, что и себе, не войдет в рай тот, чей сосед не сохранен от его зла. Нет преимущества у араба перед неарабом, и нет преимущества у неараба - перед арабом. И нет преимущества у белого человека перед чернокожим, и у чернокожего перед белым, разве что лишь в богобоязненности. Воистину, один Господь и у всех один отец. Все люди – потомки Адама.
Гавриил.
- Кто имеет ухо, да слышит. Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом. Здесь терпение и вера святых.
Богослов.
- И я взглянул, и вот, пришел Ангел и сказал мне: подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею, сидящею на семи горах и на водах многих. С нею блудодействовали цари земные и вином блудодеяния упивались живущие на земле. Она держала в руке своей золотую чашу, наполненную мерзостями и нечистотами. Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых, и видя ее, дивился удивлением великим. И говорила она в сердце своем: за морем сижу царицею, я не вдова и не увижу горести!
Предвестница.
– Да, земля, где проповедовали пророки Иисуса, сейчас от края и до края пропитана насквозь невинной кровью. Страдают люди семи гор и многих вод: в Европе – беженцы, теракты, а людям Америки за морем живется поспокойней.
Богослов.
– И увидел я великий город, царствующий над земными царями; они имеют одни мысли и передадут городу силу и власть свою. Они будут вести брань с Агнцем, и Агнец победит их. И купцы земные восплачут и возрыдают, потому что товаров их никто уже не покупает.
Предвестница.
– Великий город Европы на Русь с санкциями пошел – от санкций и страдает.
Богослов.
- И услышал я иной голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее; ибо грехи ее дошли до неба, и Бог воспомянул неправды ее.
Предвестница.
– Простые люди уж давно вышли бы от нее, а многие бы к ней вообще не приходили. Да только, Сатана, твой дракон правителей их лживых подкупает. Но, наверно, народ в Европе бесконечно безмолвствовать не будет. У них иначе.
Богослов.
– И увидел я в открытом небе Верного и Истинного, имени которого никто не знал, кроме Его Самого. Имя Ему: Слово Божие. Из уст Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы.
Гавриил.
- И восхищено было дитя ее к Богу и Его престолу. Предвестница, это и есть тот младенец, которого предстоит родить России. И этого младенца дракон боится больше во сто крат, чем поражения от Михаила. 
Богослов.
- И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем. И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали. И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И услышал я громкий голос, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их.
Предвестница.
– Поправьте, если ошибаюсь. Это означает, что для всех народов и людей будет Бог Единый? И между Богом и людьми ходатаев не будет больше никогда? Отверзнется храм Божий и явится ковчег Его завета в Его храме?
Сатана.
– Магомет человеков убеждал, что только святая вера в Сотворившего небо и землю спасет мир, и говорил: взывайте к Всевышнему, люди ... Скорее всего … бесполезно … но все равно! напомню, человеки, вам, что к содеянию скинии Бога с человеком вас всем сердцем призывали Достоевский и Толстой … дабы избежать … крови большой.
Гавриил.
– И зазвучит голос многочисленного народа, как шум вод многих! как голос громов сильных! говорящих: аллилуйя!!! воцарился Господь Бог Вседержитель!!!
Предвестница.
– … Да маловероятно это. У каждого народа свои привычки, обряды и традиции.
Сатана.
– Воистину! Все вы – Фомы неверующие! Давай допустим, на секунду! А что если в твоей стране вновь начнут строить светлое будущее человечества, скажем коммунизм, но в этот раз … ты не поверишь … с человеческой душой. Разве ваши христиане, мусульмане и буддисты свое участие не примут в нем? А когда фашисты твою страну душили, разве цель общая не объединила все религии в одну?
Гавриил.
– Вот потому России и назначил Вседержитель Свою исполнить волю. Шум вод многих – это сильный голос вашего многонационального народа.
Богослов.
- И видел я как бы стеклянное море, смешанное с огнем; и победившие зверя и образ его, стоят на этом стеклянном море, держа гусли Божии и вечное Евангелие и поют новую песнь Моисея, говоря: велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых! Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? ибо Ты един свят. Все народы придут и поклонятся пред Тобою, ибо открылись суды Твои.
Предвестница.
– Стеклянное море, смешанное с огнем, и гусли – это медиапространство. Не понимаю, появится откуда вечное Евангелие и песня новая Моисея. Ведь у каждой религии – свои догматы.
Богослов.
- И увидел я святый новый город, сходящий от Бога с неба. Престол Бога будет в нем, и рабы Его будут служить Ему. И показал мне Ангел чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога. Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель - храм его. Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою. И принесут в него славу и честь народов.
Гавриил.
– Времени уже не будет; свершится тайна Божия. Верный и Истинный поразит народы острым мечом Слова Божьего.
Предвестница.
– Сатана, ты смыслу слов учил меня придавать первостепенное значение. Так что, цари земные все вместе соделают Скинию и приведут в нее свои народы? Все храмы станут Престолом Бога, а все священнослужители будут в нем служить и проповедовать Слово Божье из вечного Евангелия? И в этом же заключено предсказанное Кейси: люди стремиться станут к … нравственным ценностям единым, выстраданным человечеством и сохраненным у нас, в России? 
Сатана.
- Се, грядет Вседержитель: блажен соблюдающий слова пророчества книги сей. Прислушайтесь к Кейси: кристаллизация сего займет много времени, но в России появятся новые деньги: «В Бога мы верим». И один сильный Ангел взял камень и поверг в море, говоря: с таким стремлением будет повержена великая блудница. И это - неизбежно. 
Богослов.
- И сказал мне Ангел: не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко. Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще.
Гавриил.
– Для того, чтобы новую песнь Моисея начать, вам нужно мудрость Будды правильно понять. «Братья, не для того пришел я, чтобы предложить вам какие - либо догмы, и я не требую от вас веры в то, во что веруют многие другие. Только к просвещению, ничем не ограниченному, призываю я вас; пользуйтесь собственным умом, развивайте его вместо того, чтоб дозволить ему тупеть. Я заклинаю вас — не уподобляйтесь диким зверям или глупым овцам. Я умолю вас - будьте здравомыслящими людьми, людьми, трудящимися неутомимо для овладения истинным знанием, которое победит страдания».
Сатана.
– И сказал Аристотель: кто двигается вперед в знании, но отстает в нравственности, тот более идет назад, чем вперед. Вам, человеки, решать: запоете ли вы новую песнь Моисея или будете продолжать друг друга в животной злобе истреблять.
Богослов.
– И сказал Вседержитель человекам: се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его.
Гавриил.
- Воистину! Слышавший да скажет прииди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром.

На сцену обрывисто падает темнота. Сатана и Гавриил под отдаленный грохот исчезают. В глубине сцены Предвестница спичками зажигает свечу и с ней, бережно прикрывая ладонью, медленно идет на авансцену. Раздается как – бы голос трубный.

- О, если бы сердце ваше было таково, чтобы  бояться Меня и соблюдать все заповеди Мои во все дни, дабы хорошо было вам и сынам вашим вовек! Смотрите, поступайте так, как Я вам повелел, не уклоняйтесь ни направо, ни налево. И внушайте Мои заповеди детям вашим и говорите об них, сидя в доме вашем и идя в дорогу, и ложась и вставая. И навяжите их в знак на руку вашу, и да будут они повязкою над глазами вашими. И напишите их на косяках дома вашего и на воротах ваших.
 
Занавес.