Глава 40. Отчаяние

    - Да ты что, совсем обалдел! Я тебя сожгу сейчас, чертов урод! – под пальцами Реджины появляется крохотный угрожающий огонек. Круэлла продолжает сверлить любовника взглядом, поддерживая Миллс как никогда раньше. Она испытывает схожие желания.

       - Успокойтесь, мисс Миллс, - Голд действительно поразительно спокоен, - что толку грозиться убить меня, если скоро мы все падем жертвами обезумевшего пирата. Я могу приготовить для вас зелье, чтобы избавить вашу кожу от боли. Это – единственное, что мне под силу в этой ситуации. Но если вы не хотите – я не буду.

       - Но нельзя же вот так сдаваться! – задыхаясь, возразила Белоснежка. – Всегда есть надежда.
       - Ты был в Подземном царстве, расскажи хотя бы, что нас ждет?

       По губам Румпельштильцхена ползет горькая улыбка и он словно бы уносится взглядом куда-то далеко, покидая и маленькую лавку и героев, растерянных и беспомощных, как никогда раньше.

       - Да, я был там. И поверьте, это самое ужасное место, которое только можно себе представить. Там в воздухе витает безнадежность. Отчаяние. Боль. Там столько страданий, что в них легко захлебнуться. Осознать, что ты мертв, отчаянно трудно. Но еще сложнее понять, что эта однообразная серость вокруг тебя никогда не закончится. Что ты ешь и пьешь по привычке. Что шастаешь по городу, как чума, просто потому, что так было когда-то. Что время течет совсем по - другому, и ты понятия не имеешь, сколько там провел. Жить, постоянно думая о том, что ты никогда не увидишь никого, кто тебе дорог – это верх ужаса. Потому что даже в этом проклятом месте ты чувствуешь себя живым. Но твое тело мертво и тебе никогда не вернуться к прежней жизни, как бы отчаянно ты этого не хотел. Подземное царство – это лабиринт, из которого нет выхода. А Темных и злодеев там вовсе не жалуют. Ты испытываешь каждую секунду такую страшную боль и такие муки, что распятие Иисуса на Христе кажется тебе детской забавой. Каждую минуту ты молишь небеса, подернутые красной дымкой, о том, чтобы умереть, и визжишь от боли, когда понимаешь, что это невозможно, потому что ты уже мертв. Вот что такое царство Аида. Нам очень не повезло.

       - Ладно, и что нам делать? – снова спрашивает Прекрасный, правда, уже не так бойко, как прежде. Страшные сказки от Румпеля поубавили его спесь. Прихватив парочку пилюль и колб, Румпель выходит из лавки и равнодушным тоном говорит, будто бы его это не касается:

       - Насладитесь последними секундами жизни. Теми мгновениями счастья, что нам еще остались. Проведите это время друг с другом. С семьей и теми, кто вам дорог. Вспомните лучшее, что вы переживали и успейте попросить прощения за причиненные обиды. Скажите друг другу о любви. Любуйтесь солнцем, пока оно светит. Ни в чем себе не отказывайте. Ешьте любимую еду и слушайте любимую музыку. Ловите прекрасные мгновения жизни, пока вам еще это доступно.

       Он останавливает свой взгляд на Круэлле:

       - Пойдем, Круэлла. Будем счастливы хотя бы теперь, если уж не смогли стать такими за долгие годы.

       Круэлла выходит, не прощаясь. Он идет в машину нарочито неторопливо, медленно открывает дверцы, смотря, как она усаживается на привычное место возле водителя. Осторожно берет ее ладонь в свою руку и массирующими движениями втирает в нее только что приготовленное зелье. Кожа становится мягче, а клеймо действительно перестает жечь, напоминая о себе только лишь внешне.

       Она позволяет ему коротко поцеловать себя в губы, но молчит, когда он предлагает ей покататься по городу. Молчит так же, когда он предупреждает, что хочет найти Белль и отправить ее отсюда, если она не заклеймена. Молчит даже тогда, когда он спрашивает, почему она ему не отвечает.

       - Круэлла? – он осторожно трогает ее за руку. – Дорогуша, что такое?

       Она поднимает на него взгляд, полный гнева и похожий сейчас, скорее, на молнии на грозовом небе. Поджимает губы, закусывая их до крови и быстро слизывает появившуюся на красном полотне помады сукровицу. Образовалась рана, но черт с ней.
       - Знаешь, Румпель, ты все -таки чертов трус, дорогой. Ты был в месте куда более худшем, чем я, это правда. Но и я была мертва и мне это совершенно не понравилось. Если тебе хочется очутиться среди страдающих душ снова – пожалуйста, поспеши туда. Беги вприпрыжку со своей хромотой прямо в лапы Аиду. А я не буду. Я готова куда угодно отправиться с тобой, но, дорогой, избавь меня от поездки в Ад, пожалуйста.
       - Ты отмечена, как и другие, Круэлла. Поверь, если бы я мог что-нибудь сделать для тебя, я бы давно уже это сделал. Но это невозможно. Мне очень жаль, но теперь у нас действительно нет другого выхода, кроме как умереть. Я могу лишь предложить тебе насладиться последними минутами вместе.
       - Нет уж, благодарю, дорогой! – сердито отмахнулась Круэлла. – Я не готова и не согласна умирать и, прости, но, вероятно, мне придется тебя бросить здесь. Я никогда не хотела, чтобы все закончилось именно так, но что я могу поделать, если ты всегда и от всего бежишь, Голд? Выпусти меня!
       - Пожалуйста, - он пожимает плечами, - дверь открыта, Круэлла. Я не держу тебя. Но что ты намерена делать, скажи?
       - Можешь ехать и спасать Белль. Успокойся, я не стану требовать, чтобы ты добровольно отдал ее на съедение парочке Темных уродов. Кстати, уверенна, твоя женушка в безопасности, дорогой, они ведь с Крюком большие друзья. Делай то, что считаешь нужным. Жалей себя, плач по своей загубленной жизни. А я не буду. Я иду к Белоснежке. Она мне нужна сейчас куда больше со своими проповедями о надежде, чем такой неисправимый пессимист и трус, как ты. И да, если мы останемся живы, и ты больше не захочешь меня видеть, дорогой, я пойму. Приятного чертового свидания с Белль и не забудь напомнить ей о том, какая она счастливица, раз уж ей умереть не позволено.

       Не глядя на него, Де Виль дергает ручку двери и выходит из машины, решительно шагая назад в кафе.

       Румпель лишь качает головой. Бедная Круэлла. Она действительно слишком многое пережила в жизни и попросту не может поверить в то, что это конец. Он бы хотел, чтобы они умирали в объятьях друг друга, потому что всегда бежал от этого при жизни, но она предпочла бороться с ветряными мельницами вместе с героями.

       Если бы когда-нибудь он узнал, что Круэлла Де Виль однажды станет на одну сторону с Прекрасными и их компанией, он бы не поверил ни за что. Вероятно, конец света, который так стремительно приближается, творит чудеса.

       Он так и не смазал свою метку, обрекая себя на ужасные муки. Кожа покраснела и печет, словно бы обожженная в печке, ну да ладно. Там, где они все скоро окажутся, эта боль покажется комариным укусом. Пора вспоминать и ее.

       Постояв еще немного, пока силуэт Круэллы совсем не скрылся в кафе, Голд заводит машину и, включив полную скорость, мчится к своему дому. Ему остается только надеется, что хотя бы Белль чертов пират пожалел. И на то, что хоть в этот раз она его послушает и уедет из уже почти умершего города навсегда.



       Появление на пороге кафе Круэллы произвело на Эмму и ее близких почти такое же впечатление, как вид летающего слона в цирке. Первые несколько секунд Мери-Маргарет просто смотрит на нее, онемев от изумления и боясь мигать.

      - Круэлла? – удивленно спрашивает Реджина, изогнув бровь. – Что ты здесь делаешь?
       - Пришла чаю с печеньем попить. А если серьезно, давайте думать, как избавиться от очередной чумы, дорогие, - пожимает плечами она, проходя к столу, за которым все мирно пьют чай, и садясь рядом с Эммой на предложенный Девидом стул.
       - Почему мы должны доверять тебе?

       Смерив Генри уничтожающим взглядом, Круэлла вздыхает. Все же этот пацан неисправимо глуп.
       - Потому что, Генри, дорогой, я так же не хочу умереть, как и все вы. Или что, вы в кои-то веки решили поверить Голду, когда он приготовился копать себе могилу? Иногда наступают моменты, когда героям и злодеям надо объединяться перед чудовищами, которые угрожают общему благу. Взаимовыгодное сотрудничество, так сказать. Я достаточно полно ответила на твой вопрос, дорогой?
      - Я тебе не доверяю – мальчик упрямо качает головой.
       - После того, что ты натворил с реальностью, я тебе тоже не доверяю, но ситуации это не меняет – Крюк сошел с ума и хочет убить нас всех к чертовой матери, а умирать в мои планы, дорогой, совершенно не входит.
       - Но как мы можем его остановить? – Мери-Маргарет вздохнула. – Это же невозможно, Голд не врет. Думаете, если был бы какой-то шанс, пусть крошечный, Голд бы его не использовал?
       - Мама, но ты ведь Белоснежка! Ты должна надеяться! – на лице смертельно бледной Свон отобразился такой ужас, будто она уже умирает и переживает свои последние секунды.

       Круэллу мутит от того, что она снова чувствует себя загнанной в угол, а ведь она это до смерти ненавидит. И от того, что отчаяние, пробравшееся в это крохотное кафе, заползает по кожу, раздирая ее сотнями крохотных иголок. Она так занята своими мыслями, что даже не обратила внимание, как чертова старуха Лукас в кои-то веки решила ее накормить, подсунув ей в тарелку целую гору салата. Де Виль никогда особо не волновала еда, а сейчас ей даже на любимый джин плевать. Единственным ее желанием теперь можно назвать только желание выжить. Но безнадежность, раскинувшая свои черные крылья над этим кафе и над всем этим городом, разливается по глотке и она отчаянно сверлит глазами пол, борясь с желанием визжать от ужаса. Никогда еще она не хотела жить так сильно, как сейчас. Но у нее, как всегда, пытаются отобрать и эту возможность.

       - И я надеюсь, Эмма, - стремясь успокоить дочь, ласково поглаживает ее по руке Белоснежка. – Я надеюсь до последнего, но мы должны понимать, что то, с чем мы столкнулись теперь, в сотни раз хуже, чем просто злодеи или монстры. И еще я надеюсь, что однажды, в другой жизни, у меня будет время стать хорошей матерью своим детям и бабушкой для своих внуков.
       - Хватит! – Реджина не выдерживает и снова, в который уже раз за вечер, Де Виль бросает на нее благодарный взгляд. – Прекратите панику. Я уверенна, мы что-нибудь придумаем. Круэлла, что сказал тебе Голд еще? И где он, кстати?
       - Поехал спасать свою жену, вряд ли Крюк отметил и ее. По крайней мере, мы оба так думаем. И нет, он ничего не сказал такого, чего вы не слышали. Иначе я бы уже об этом сообщила, дорогая.
       - И что же делать? – старуха Лукас на миг оторвалась от мытья посуды.


       Круэлла усмехнулась. Поразительно – скоро этот город накроет смертельная чума, а эта глупая бабка все еще драит тарелки, словно бы это имеет какое-то значение!
       - Крюк даже меня отметил, с чего бы ему жалеть Белль? – у Генри на запястье сияет черное пятно.
      - Он хотел наказать нас с Эммой, Генри. Только и всего.
       - Или он просто совсем двинулся – пожимает плечами Де Виль.

       Снова воцаряется отчаянная, гнетущая тишина. От нее болят уши и хочется орать. Чувствуя очередной надвигающийся приступ, Круэлла с силой трет виски, пока гудящий жар в голове немного не притупился. Только этого ей сейчас не хватает для полного счастья, черт возьми.

       Все обмениваются пустыми, ничего не значащими взглядами. В глазах у каждого – приговор. Боль от предчувствия скорой смерти разливается в воздухе, как запах желтого жасмина, которым Круэлла столько раз травила проклятых папаш. Она уже почти жалеет, что пришла в эту доблестную компанию, а не решила умереть в сладких объятьях Румпеля. Вера в непобедимость и неуязвимость героев так сильно закрепилась в ее сознании за долгие годы, что она была уверенна, что даже из этой ужасной ситуации они найдут выход. Но нет, оказывается, не уязвимых людей не бывает и даже героев это касается.

       От безысходности и в отчаянных попытках притормозить грядущую истерику, Круэлла начинает царапать стол, скрепя ногтями по лакированной поверхности. В другое время это бы раздражало всех, но не сейчас. Теперь даже самый отвратительный звук жизни, вероятно, приносит радость.

       - Выйдете все! – в полной тишине раздается командный голос Свон.
       - Что? Зачем? – Девид встрепенулся, как со сна.
       - Выйдете, прошу! Это ненадолго!

       Реджина и Круэлла подхватываются первыми, наплевав на оторопевших героев, потому что, кажется, обе знают, что со Свон бесполезно спорить. Реджина тянет за руку оторопевшего Робина, а Круэлла нехотя идет к двери.

       Надо же – пару часов до смерти, а ее заставляют умирать на улице, как дворовую собаку. Лучше бы она и правда осталась с Румпелем, а не неслась сюда. Может быть, когда-нибудь, в другой жизни, она научится его слушаться.        Но, оказывается, ее этот приказ Темной не касается.

       - Реджина, Круэлла, останьтесь!

       Де Виль медленно оборачивается. Она уже не знает, что хуже – уйти на улицу, возможно, кишащую озлобленными Темными, или остаться здесь, под одной крышей с задумавшей что-то безумное (она в этом уверенна) бабой, отсидевшей в тюрьме.

       Но взгляд Эммы не просто просит, или приказывает, а не оставляет выбора. Поэтому, обреченно вздохнув, Круэлла снова садится на прежнее место за столом и даже от нечего делать начинает потихоньку жевать салат. Дав своему любовнику пару наставлений, Реджина тоже торопится занять свое место по правую руку от Темной, и осторожно касается ее руки.

       - Эмма. Что ты задумала?

       Свон не отвечает, только лишь кусает губы, рискуя прожечь взглядом дыру в полу.

       Наконец, подняв глаза на Круэллу, спрашивает у нее:

      - Круэлла, вспомни хорошо, пожалуйста, что именно тебе говорил Темный насчет того, как можно остановить Крюка теперь? Есть какой-то способ, я уверенна.

       Ох, если бы только она могла сделать это! Отвратительный день, боль, которая столько времени терзала ее запястье, ссора с Румпелем, почти начавшийся истерический приступ и общее состояние абсолютного поражения выбили ее из колеи. Круэлла снова и снова трет виски, но теперь уже не отгоняя своих демонов, поселившихся у нее в голове, а пытаясь вспомнить, каковы были первые слова Румпеля, когда он увидел отметины.

       Когда ей это удалось, она бросает на Эмму безнадежный взгляд:

      - Голд сказал, что остановить Темного можно только если его убьет другой Темный. Он уверен, что ты ни за что не позволишь ему это сделать, а сама…
       - Да, - медленно кивает Свон, перебив ее, - ему я этого сделать не дам, он прав.

       Она встает, медленно, как человек, несущий непосильную для себя ношу. Воспаленные глаза отчаянно всматриваются в окно, будто пытаясь разглядеть что-то в кромешной темноте. Ни на кого не глядя, Эмма тихо спрашивает, зная ответ заранее:

       - Реджина, мой кинжал все еще у тебя?
       - Конечно, Эмма.
       - Значит, ты сможешь применить его, если я попрошу?
       - Эмма, мне бы не хотелось этого делать – Реджина сверлит ее глазами, уже обо всем догадываясь и пораженная этой догадкой. – Мы найдем другой способ, нужно просто подумать и хорошо поискать.

       Свон упрямо качает головой, отказываясь кого-либо слушать и не принимая никаких доводов. Маленькая упрямая Темная что-то задумала, и, хоть Круэлла готова сейчас даже заключить сделку с Дьяволом, лишь бы выжить, ей все это не нравится.

       - Приют для животных сейчас частично разрушен, - продолжает свои размышления Свон, - Круэлла, ты не могла бы выпустить собак и приказать им атаковать Темных?

       Не смотря на напряженную, ужасную обстановку, Де Виль вдруг разражается почти истерическим хохотом:

       - Да хоть медведей, дорогая, но неужели ты думаешь, что это остановит Темных? Не будь идеалисткой, Свон. Это ерунда.
       - Не остановит, конечно, - мягко возражает Эмма, - а задержит.
       - Эмма, мне это не нравится! – сокрушенно качает головой Миллс. – Ты не должна даже в мыслях допускать подобное, нет.
       - Что ты, черт побери, задумала, дорогая? – немного истерично спрашивает Круэлла, скорее по привычке, чем от холода, кутаясь в манто.

       Когда Эмма поднимает на них глаза, они напоминают огарки свечей. Весь свет исчез, уступив место какому-то блеклому сиянию, готовому вот-вот прерваться. Они скрыты словно бы под накипью и воспалены. Круэлла лишь сокрушенно качает головой. Даже тот факт, что именно Свон стала ее убийцей, не мешает ей ужаснуться тому, во что теперь превратилась бывшая Спасительница. Тьма уродует всех.

       - Я хочу, - голос Свон дрожит, как в лихорадке, а губы, хоть и шевелятся, но не выдают ни звука, - хочу… убить Крюка, чтобы спасти весь город и свою семью от него и других Темных.

       Вот черт! От неожиданности Круэлла вынуждена схватиться за сиденье стула, чтобы не упасть. Она могла бы предположить все, что угодно, но что Свон отважится на такое – никогда. Она сама хотела убить Румпеля, но растаяла под чувством более сильным даже самой страшной ненависти – любви.

       Однажды Свон сказала ей, что слабее ее. Теперь Круэлла в этом очень сомневается.

       - Но, Эмма, так нельзя. Убить свою истинную любовь. Ты не можешь, ты не должна идти на такие ужасные жертвы! – побелевшая, словно полотно, Реджина, кажется, даже дышать боится.

       Эта новость ударила их обоих обухом по голове. Круэлла все это время так и сидит, замерев на стуле, и вонзившись в него пальцами так, что они хрустят, Реджина же вдруг начинает делать вещи, совершенно для нее не свойственные – отчаянно метаться по комнате, словно загнанный зверь.

       Надо что-то сказать, но, как понять, что именно? Де Виль никогда не умела ни утешать, ни поддерживать, Реджина же пребывает не в том состоянии для этого.

       - Эмма, мы найдем другой путь – как сорока, повторяет она снова и снова, и ответом ей служит горькая улыбка бывшей Спасительницы, которую саму нужно спасать. Она знает, что иного выхода нет и получает очередное тому подтверждение, лишь взглянув на Круэллу еще раз.

       - Да, я люблю Крюка. Но своих родителей я люблю еще больше. А Генри люблю больше всех. И даже самая большая любовь к мужчине никогда не заставит меня предать их. Я всегда выберу свою семью. Сегодня, вызвав сюда всех Темных, Крюк перестал ею быть. Он предал меня. Предал всех нас. Это больше не тот человек, которого я полюбила однажды. Он сошел с ума. И я его остановлю. Я смогу пережить смерть Крюка. Но не смогу жить, если умрет Генри, ты, Реджина, или мои родители. Однажды я уже потеряла любовь и смогла двигаться дальше. Но без семьи я жила как в Аду. И я не хочу, чтобы этот Ад повторился. Это я виновата в том, что Крюк стал таким. Значит, я и расплачусь.

       - Это нормально, что ты не захотела отпускать его от себя, дорогая, - тихо шепчет Круэлла, снова и снова осознавая, что у нее нет и никогда не было, да и, наверное, не будет, ни одного человека, который бы так боролся за нее, как все это время боролась Свон за своего пирата. И от этих мыслей ей становится не по себе.

       - Круэлла права, Эмма – кивает Реджина, беря ее за руку снова. – Ты не должна винить себя за слабость Крюка, сколько бы он не предупреждал тебя об этом, он должен был бороться со своей Тьмой.

       - Некоторые люди не способны на это, дорогая, поверь, я знаю, о чем говорю – мягко, чтобы не нарваться на очередной ненужный и лишний сейчас спор, возражает Круэлла, и Реджина говорит то, о чем она думала все это время, живя со Свон:

       - Или же у них просто нет мотивации для борьбы, Круэлла. У Крюка была, но он предпочел не бороться. Поэтому ты не виновна в его слабости, Эмма. Не стоит себя корить.

       Спасительница безвольно кивает, видимо, уносясь мыслями далеко отсюда, и прощаясь уже со своим Капитаном.

       - Ты точно уверенна в том, что делаешь?
       - Да. Я его остановлю. Я это сделаю.

       Она подходит к двери, сподвигнув сделать то же самое оставшихся с ней женщин. Не смотря на Реджину, отдает ей последние указания.


       - Пожалуйста, используй кинжал, если я не справлюсь. Ты знаешь, что так надо. И уведи Генри, запри его в лавке Голда, там относительно безопасно, во всяком случае, тяжело разрушить защитное заклятье внутри. Я не хочу, чтобы он еще раз увидел, как я убиваю.

       Бросив на Круэллу короткий, извиняющийся взгляд, Свон обращается к ней, предпочитая глазеть в пол:


       - Возьми моего отца или Голда, если он приедет и если тебе так комфортнее и езжайте в приют. Приедете к пирсу, я уверенна, что Темные соберутся там. Вода – источник связи с потусторонним миром. Ты должна будешь готова отдать приказ атаковать, Круэлла. Мы немного отвлечем их, а я за это время постараюсь разобраться с Крюком.

       - Какая ужасная растрата прекрасных шубок, дорогая! – возмущенно фыркнула Круэлла, но спешит выполнить указание. Она никогда не была командным игроком, но, похоже, это тот самый случай, когда пора учиться и этому.

       Свон уходит, оставляя их с Реджиной одних и окинув прощальным взглядом кафе. Реджина пропускает Круэллу вперед и та выходит на улицу, с удивлением замечая красный автомобиль Румпеля рядом.

       - Ты вернулся? – это Свон застряла на пороге за разговором.
       - Да, мисс Свон.
       Голд выходит из машины, и, подойдя к Спасительнице, осторожно мажет ее метку зельем.
       - Это уничтожит жжение, дорогуша. Чем могу.

       Плотнее закутавшись в шубу, Круэлла спешно подходит к машине, одним рывком открыв дверь и прыгая на водительское кресло. У нее доехать явно получится быстрее, чем у Румпеля.

       - Куда собралась, дорогуша?
       - Мы едем в собачий питомник, а потом на пирс.
       - Собрались останавливать Темных собаками? – по губам Голда ползет ироничная улыбка, но без особой злобы. Скорее, он улыбается как созерцатель катастрофы, пытающийся запомнить каждую черту некогда красивого города.

       - У Эммы есть план получше, Голд. В отличии от тебя, мы не привыкли философствовать в добровольном ожидании смерти. Так что, будь добр, езжай, куда скажут, и, ради Бога, возвращайся скорее, нам нужно будет, чтобы ты привязал кинжал к себе, когда все закончится, чтобы оттуда не полезла очередная гадость.

       - Остановить? – в голосе Темного мага послышалось изумление. – И как же вы это сделаете, позвольте спросить?

       - Я собираюсь убить Киллиана – Свон сбегает по ступенькам, уже не смотря под ноги и обращаясь взором к пирсу, будто пытается высмотреть, там ли Темные, или еще нет.

       Помолчав несколько минут, Голд изрекает:

       - Вы храбрая женщина, мисс Свон.

       Но Эмма уже далеко, ринулась вперед на своем жуке.

       - Едем уже, дорогой, нет времени для разговоров! – Круэлла нетерпеливо сигналит несколько раз, стараясь привлечь его внимание. - Реджина, тебя подвести? Опасно ходить сейчас по городу, тем более, одной, дорогая – Де Виль открывает пассажирскую дверцу, приглашая мадам мэр присоединиться, но Миллс лишь отрицательно качает головой:

       - Ничего, я справлюсь. Выполняйте свою часть задания, а мне нужно найти Прекрасных и Генри.
       - Как хочешь, дорогая – пожимает плечами Круэлла, заводя мотор.

       Перед тем как отъехать, они слышат звяканье ключей.

       Реджина по привычке закрыла кафе на ключ.

       Будто он способен был остановить армию озверевших, жаждущих крови Темных.