Признак Дракона 56

      Медленно по спирали они поднялись в воздух и начали облет города по его границе. Иоланта разрушала остатки домов и строений, обращала в исходные элементы обломки железобетонных конструкций, металлические коряги, остатки асфальта и тому подобное. А после этого, тщательно перемешивала исходные элементы с почвой, разравнивала ландшафт, засыпала овраги, которая породила деятельность человека…

- Придумала что-нибудь? - поинтересовалась она у Суджаны, когда и эта стадия была закончена.
- Да, госпожа Иоланта, только…
- Говори. Если что-нибудь будет не так, то мы исправим прямо по ходу дела. И так, первое – здесь будет город или…
- Лес, - коротко ответила Суджана.
- Хорошо, - кивнула Иоланта.
- Если здесь сделать город, то они ведь не будут знать, что здесь было раньше. Получится, что эти люди как бы будут жить без памяти.
- Согласна. Значит, лес.
- Да. Из таких, огромных, в несколько обхватов, деревьев.
- Понимаю.
- И пусть будет вода.
- Река, озеро…

- Озеро. И река. Чтобы озеро не могло превратиться в болото…
- Логично, - кивнула Иоланта.
- Но только так, чтобы эта река была только внутри леса. Можно так сделать?
- Я сделаю ее подземной. Так тебя устроит?
- Да, вполне.
- Дальше?
- Звери в лесу. Птицы. Цветы. Огромные поляны цветов.
- Дальше.
- Рыба.
- В лесу, - удивилась Иоланта.
- Нет, в озере, - рассмеялась Суджана, - всякая. И воздух пусть будет чистый-чистый. Пусть здесь будет заповедник.
- Отлично.
- И пусть где-нибудь в его центре будет древний храм. С колоколами.
- Монахи…
- Нет. Никого из людей. Просто церковь, и пусть колокола звонят там только от ветра. Тихо пусть звонят.
- Хорошо. Что-нибудь еще?
- Госпожа Иоланта, защитите это место. Пусть никогда не придут сюда с топорами или пилами, или с ружьями. И пусть в озере живут русалки. Это можно?
- Можно. Еще что-нибудь?
- Наверное, все.
- Давай поднимемся выше.

      Иоланта подала руку Суджане, и они поднялись выше. Иоланта произнесла формулу, которая не позволила бы спутнице упасть, а потом принялась за дело. В воздухе начал строиться сложный рисунок из символов, после нескольких корректировок и исправления, она начала формирование. Голос ее исказился, стал скрипучим и нечетким. Следуя за формулой, блистали молнии, лил дождь, а над территориями сложился какой-то нездешний туман. Внутри него что-то двигалось и шумело. Иногда из тумана вырывались брызги, иногда, некое подобие фонтана из земли или песка. Так продолжалось минут тридцать. Суджана чувствовала, что внизу происходит колоссальная работа, к которой привлечены силы, природу которых она даже не представляла. А потом туман медленно опал…

- Ну что, хочешь, пройтись, - посмотрела на Суджану Иоланта.
- Здесь все самое настоящее?
- Вот заодно и посмотрим.

      Они опустились между деревьев на траву. Над головами у них засвистела какая-то птаха – они прислушались. Зверь, о существовании которого можно было догадываться только по создаваемому им шуму, пробирался стороной. Нерешительно лес заполнялся шумом, обретал свой голос. И когда каждая птичка, каждая зверюшка нашла свое место, огромный лес словно вздохнув, колыхнул кронами, перекрыв на миг весь зверино-птичий гомон, а потом зашелестел ровно, успокаивающе…

- Как тебе здесь? - поинтересовалась Иоланта.
- Такое ощущение, - осматриваясь, произнесла Суджана, - что он стоит здесь лет пятьсот, а не родился только что.
- Это хорошо или плохо?
- Это здорово…

      В этом лесу не было тропинок, и они шли прямо по траве, которая местами скрывала их почти с головой, а местами становилась низкой, позволяя рассматривать под ногами ягоды и грибы. Рыжими всполохами перемещались лисицы и белки. Из-под ног  прыскали мелкие зверьки толи землеройки, толи еще кто-то.

- Оживленно здесь, - внимательно глядя под ноги, произнесла Суджана.
- Хочешь, чтобы их стало меньше, - произнесла Иоланта, готовя в уме соответствующую формулу.
- Нет-нет, пусть будет так. Так даже лучше, - заторопилась остановить Иоланту Суджана.
- Хорошо, как скажешь, - согласилась Иоланта, разрушая формулу.
- Госпожа Иоланта, а куда мы идем?
- Я подумала, что ты хочешь посмотреть на озеро.
- Хочу, - кивнула Суджана.

      По пути к озеру попалось им несколько цветочных полян, как и просила Суджана, они были до такой степени заполнены, что складывалось ощущение, что, идешь по ковру, необыкновенной, яркой расцветки. По дороге им встретились несколько лесных завалов, пробираться через которые путешественницы не стали, а просто обошли стороной. Так, разглядывая, лесные изыски они дошли до того места, где лес расступился, и на солнце заблестели волны. Суджана заторопилась выйти на берег из желтенького, веселенького песка.

      Набегающие, почти игрушечные волны, поющие птицы, выглядывающие из леса любопытные звери. Иоланта расстелила плащ и присела. Суджана просто разулась и подошла к самой воде и собралась уже шагнуть дальше, но услышала насмешливый голос Иоланты.

- Не боишься?

      Суджана отступила и вопросительно посмотрела на Иоланту.

- Там русалки, - пояснила Иоланта.
- Ой, - почти взвизгнула Суджана, и сделал назад еще несколько шагов.

      Иоланта рассмеялась.

- Я пошутила. Кроме того, водяные девы не выходят днем.
- Жаль, - огорчилась Суджана.
- Очень хочется посмотреть?
- Да, - кивнула девушка.
- Один раз, я думаю, они не будут против…

      Вода вдруг забурлила, мелькнули несколько обнаженных спин. Суджана подошла к самой воде.

- Осторожней, а то они брызгаются.
- Пусть хоть одна подплывет поближе, пожалуйста.

      Почти около самого берега из воды появилась голова, потом плечи, и, наконец, обнаженная грудь. Заметив посторонних, русалка тряхнула длинными, с зеленоватым отливом волосами так, что бы грудь оказалась прикрытой. Медленно, спуск в воду был пологим, и русалка старалась не задеть дна хвостом, она подплыла так близко, насколько позволяла глубина. Огромные глаза, светящиеся нездешним светом, в которых можно одновременно было прочесть и любопытство и насмешку, смотрели на гостей. Русалка несколько раз крутнулась в воде, стараясь обрызгать стоящую на берегу Суджану, но девушка отступила. Русалка нахмурилась, взмахнула рукой, резко оттолкнувшись, вылетела из воды на короткий миг, позволив Суджане и Иоланте увидеть себя всю. А после этого она ворвалась воду, подняв такой фонтан брызг, что Суджана невольно взвизгнула, когда ее окатило водой. Над водой, сразу в нескольких местах раздался смех, похожий на перезвон колокольчиков, а потом все стихло…

- Не обижайся на них, их жизнь – шалость.
- Я не обижаюсь, - рассмеялась Суджана, - это я от неожиданности вскрикнула.

      Снова над озером раздалось несколько колокольчиков, а в одном из омутов вспенилась вода, и на короткий миг мелькнул плавник.

- Тебе понравилось? - спросила Иоланта.
- Да, очень, - вдыхая полной грудью, призналась Суджана.
- И правда хорошо, - согласилась Иоланта, - только нам пора домой.
- Жаль.
- Жаль, но ничего не поделаешь. Пора.

      Оказалось, что и господин Шаруд, и даже Иоланта недооценили возможностей Ульрики. Она буквально ошеломила ученого огромным количеством информации. Это не было просто набором разрозненных фактов, каждый новый найденный факт прочно занимал именно то место, которое принадлежало только ему. Но еще больший интерес представляли собой комментарии, которые написала к ним Ульрика. Перед господином Шарудом, собственно говоря, лежал новый учебник истории Фаргоса, который вполне мог стать и чем-то большим…

      Он сидел на удобном диванчике и слушал, слушал, слушал. Ему даже не было необходимости внимательно перечитывать те документы, манускрипты, какие-то таблицы, которая в свое время вычертила Ульрика, чтобы каким-то образом упорядочить всю эту информацию. Здесь были тайны нескольких государственных переворотов, череда кровавых драм, которые разыгрывались в Фаргосе на протяжении многих сотен лет. Ульрика рассказывала о людях, о которых Шаруд ни разу не слышал, но которые, как оказывалось, играли главенствующие роли в политике Фаргоса…

      В свое время, он сам пытался произвести подобные изыскания, но от него ни на шаг не отходил Аль Багир или кто-нибудь из его помощников. Да и доступ господина Шаруда был весьма ограничен, по сравнению с тем, что Ульрика была одной из самих частых посетительниц красной комнаты в библиотеке. А, кроме того, Ульрика относилась к этому всему намного серьезней, нежели чем господин Шаруд. Он посмотрел на нее внимательно, но так, что она не заметила его пристально взгляда. Тот, кто недооценивает Ульрику, - подумал ученый совершенно искренне, то ли, восхищаясь, то ли, пугаясь, - тот проиграет любую войну, которую она решит вести. Когда она вырастет, то будет очень серьезным противником, если не самым серьезных, из всех тех, кто когда-либо появлялся в комнатах королевского дворца в Фаргосе. Через два-три года, а может быть и уже….

- …тогда первый рыцарь и лишил головы Королевского Дракона.
- Значит, все-таки первый Рыцарь?
- Да. Именно он. Хотя везде написано, что это сделал придворный маг.
- Легенда, - улыбнулся господин Шаруд, - да и что это меняет?
- А Вы еще не поняли, господин Шаруд, - произнесла Ульрика, разглядывая ученого и гадая, притворяется ли он, или действительно – не понял.
- Нет, честно говоря.
- Я объясню, - Ульрика пододвинулась ближе и произнесла почти шепотом, - это совершенно меняет правила и законы государства, а заодно и Тени целиком. Маги пользуются незаслуженным авторитетом, привилегиями и правами. Это все должно принадлежать светской власти.
- О, черт, - Шаруд даже вздрогнул, оказывается, эта девочка замахивалась не на власть короля, она могла изменить миропорядок, - садись, совсем рядом, сюда.

      Девушка, не удивляясь, пододвинулась к господину Шаруду.

- Еще ближе, я не кусаюсь, - почти неслышно произнес ученый и улыбнулся.
- Я не боюсь, и думаю, что мы в достаточной безопасности, чтобы обменяться парой фраз.
- Ульрика, девочка дорогая, кому еще ты говорила об этих своих открытиях?
- Никому, конечно.
- Это хорошо. Тогда слушай меня внимательно. Никому, ни при каких обстоятельствах и никогда, не рассказывай обо всем этом. Знаешь, почему я тебе говорю это?
- Да. Меня могут убить.
- Совершенно верно. Я думаю, что ты не торопишься перестать быть.
- Нет.
- Тебе придется оставить все это.
- Мне это не трудно, - Ульрика совершенно спокойно, отложила документы в сторону, словно отказываясь от них навсегда.
- Вот и отлично, - господин Шаруд выдохнул, и оглянулся. На сердце у него по-прежнему было тревожно, - это все, или у тебя есть еще какие-нибудь открытия?
- Да, несколько.
- Такие же интересные? -  интонация господина Шаруда явно ставила слово «интересные» в кавычки.
- Не менее.
- Боже мой…
- У меня к Вам большая просьба, - обратилась к ученому Ульрика.
- Я буду рад тебе помочь, если конечно, это в моих силах.
- Я записала все эти открытия. У меня получилось несколько толстых тетрадей. Я прячу их в одном из коридоров забвения.
- Их не найдут?
- Нет. Это особенное место. Наверное, я единственная, кто может посещать эти коридоры, не опасаясь за свою жизнь…
- Ульрика, зачем это тебе, - вдруг заглянув в глаза Ульрики, ученый увидел там нечто такое, что носила в себе еще только одна его знакомая.
- Не знаю. Просто я чувствую потребность в этом знании. Или может быть… Не знаю, - улыбнулась Ульрика.

- Так в чем же просьба?
- Я прошу забрать у меня и вывезти их из Теней, все мои записи. Вы сможете проделать это?
- Думаю, что смогу.
- Я передам Вам их перед самым отъездом.
- А здесь у тебя нет ни каких документов, по которым можно было бы определить, чем ты занимаешься?
- Нет. А, кроме того, я веду все записи на другом языке. Здесь его не знают, я проверяла.
- Ты рискуешь...
- Я знаю. Но дело того стоит.
- Надеюсь, но все равно…
- А, еще, я нашла завещание королевы Аннабель.
- Не может быть, - воскликнул господин Шаруд.
- Может. Я нашла.
- Здесь во дворце?
- В старинном тронном зале, который, на самом деле был первой магической часовней.
- А те, около границы?
- Те были построены позднее, другими магами. А если Вы имеете в виду часовню Чинаки, то она вовсе не магическая – она осевая.
- Ты даже ввела новую терминологию.
- Да, пришлось, не хватало слов.
- Значит завещание Аннабель у тебя?
- Да, вместе с тетрадями.
- Его я тоже заберу, - сказал Шаруд, - от греха подальше.
- Нет. Оно должно быть здесь. Оно имеет отношение к оси. А, кроме того, его существование доказывает только то, что королева Аннабель была и все.
- Ты прочитала его?
- Завещание, нет. Не смогла. Оно написано на каком-то древнем языке.
- Тогда откуда же ты поняла, что это завещание?
- Мне удалось расшифровать только первое предложение. Но я потратила на него слишком много времени. Я решила, что это не к чему. К тому же, как только я садилась за перевод, у меня шла кровь носом, я даже несколько раз теряла сознание.
- Сколько слов в первом предложении?
- Я перевела только семнадцать, там есть еще раза в четыре больше…

      Атака началась внезапно. Ночью. «Санта Изабелла» тихо покачивался на волне. Гаспар стоял с доном Гуго около борта. Они пили ром и разговаривали о женщинах. Точнее говорил дон Гуго. Помимо путешествий по городам и морям, дон Гуго был путешественником и другого рода… Гаспар на какой-то момент отвлекся, что бы взглянуть на тот предмет, который загородил Луну и в туже минуту был атакован. Черное пятно, бросилось на него. Только то, что у него была необыкновенная реакция, а сам он, за время странствий, научился расслабляться, и быть при этом начеку, спасло ему жизнь. Он уклонился от удара, упал на бок и перекатился под навес, под которым обычно лежали промасленные канаты.

      Дону Гуго повезло меньше. Капитал успел перебрать рому и, наверное, слишком долго смотрел на воду. Одна из черных клякса ударила ему в спину и на короткое мгновение скрыла дона Гуго от глаз Гаспара. Хотя Гаспар, к слову говоря, не особенно смотрел на капитана. Его волновало то, что он был без меча. Сейчас перед ним стояла задача, как выбраться из этой переделки. Ответ пришел сам собой, точнее в виде Корвина. Тому почему-то не спалось, и решил выйти на палубу, только в отличие от Гаспара, оруженосец не расставался с ни со своим мечом, ни с мечом хозяина. Он не успел понять, что происходит на палубе, и только пытался рассмотреть эти черные кляксы…

- Корвин, меч и в трюм, - услышал он крик Гаспар.

      Оруженосцу потребовалось время, чтобы приблизиться к тому месту, где Гаспар бился с кем-то. И так получилось, что прежде чем бросить хозяину меч, Корвин, защищая рыцаря, сбил одного из нападающих.

      Заметив меч в руке противника, клякса метнулась назад. Свет фонаря едва успел осветить уродливую голову, две пары коротких, кожистых крыльев и уши. Такие большие и такие знакомые. Это был знакомый противник, только в новой модификации. Гаспар то же успел рассмотреть, с кем ему предстоит сражаться, и когда следующая группа летающих демонов бросилась в атаку, рыцарь был готов к встрече. Демоны применяли все ту же схему нападения, только проводили ее с воздуха и одновременно с нескольких сторон. Гаспару пришлось несколько изменить тактику защиты, и вскоре, не успевший приспособиться к длинным, секущим ударам первый Летающий Демон с писком отправился за борт. Корвин тоже успел разобраться и приспособиться к ситуации, и наравне с хозяином бился с пикирующим на него противником.

      Минут сорок, и волна нападающих откатилась. Гаспар вспомнил о доне Гуго и оглянулся в поисках капитана. То, что от него осталось, лежало около борта, на том самом  месте, где и застало его нападение. Голова отсутствовала, между плеч зияла огромная рана, как будто, кто-то вгрызался в его позвоночник. Рыцарь хотел приблизиться, но не успел. После короткой передышки, Летающие Демоны, перестроились и возобновили атаку. Демонов было больше, но, и защищающихся прибавилось. Первый шок успел пройти. Из кубриков поднимались свободные от дежурства матросы и включались в битву. Хотя многие из них не были ни хорошо подготовленными, ни хорошо обученными для ведения таких операций…

      Появился первый солнечный луч над водой и раздал громкий крик, Летучие Демоны, только что яростно атаковавшие, разом отступили. Наступило утро, палуба «Санта Изабеллы» представляла собой поле после битвы – пришло время подсчитать потери…

      Экипаж «Санта Изабеллы» уменьшился вдвое. Среди погибших были капитан дон Гуго и первый помощник. Был тяжело ранен, а точнее уже отходил лоцман, лежа па палубе, в тени полуспущенных парусов. Гаспар и Корвин отделались легкими царапинами. Теперь они ходили по палубе и осматривали раненых. Про себя Гаспар отметил, что большинство раненных обречено, и их время истечет еще до прихода темноты.

      Гаспар остановился около борта и задумчиво смотрел на воду. Корвин, хорошо изучивший привычки хозяина, стоял чуть поодаль и наблюдал за ним. А Гаспар размышлял и готовился к принятию решения…

- Благородный рыцарь, - от капитанского мостика шел боцман, - могу я с Вами поговорить?
- Конечно, я слушаю тебя.
- Благородный рыцарь, у нас тут говорят, что Вы большой специалист по всякой нечисти…
- В основном, по тому, как ее уничтожать, - то ли согласился, то ли поправил боцмана Гаспар.
- Именно это я и хотел сказать. Кто это, благородный рыцарь?
- Черные Демоны. Слышал о таких?
- Слышал, конечно, только я думал, что они бывают только сухопутные.
- В свое время, я тоже так считал, но мне пришлось увидеть, что они могут жить как рыбы, под водой. А сегодня ночью, я узнал, что они умеют еще и летать…
- Что же нам теперь делать, благородный рыцарь?
- Сражаться. По-другому, от них не избавиться. Они понимают только меч.
- Я не об этом, благородный рыцарь.
- А о чем?
- Нам будет трудно справиться с управлением. Нас слишком мало. А, кроме того, у нас нет в экипаже людей, которые разбирались бы в морских картах и всем таком прочем.
- А ты?
- Я только немного ориентируюсь по звездам, но этого мало, что бы спокойно можно было бы путешествовать.
- Что же хочешь от меня. Я совсем не разбираюсь в морских картах и прочих морских премудростях.
- Жаль, - вздохнул боцман и повернулся, что бы уйти…
- Погоди, боцман. Ты сможешь определить по звездам направление домой, на остров?
- Да.
- Так нам больше и не надо. Значит, мы идем домой. Меньше недели и мы будем дома.

- Нет-нет, больше недели. Дней десять, может даже двенадцать.
- Но мы проплыли всего…
- Нет, Благородный рыцарь. Если идти этим же курсом, то получиться, что мы идем против ветра.
- Против ветра?
- Да, есть такой способ, придется идти неполными парусами и под большим углом к ветру. Понимаете?
- Приблизительно. Но это не имеет значение. Надо идти домой…