Другой страх

Этот страх не передать никакими словами.

К нему нельзя привыкнуть.

Его нельзя победить.

Прокравшись однажды в душу, он будет медленно, монотонно подтачивать тебя изнутри.

И никто от него спасти не может – ни друзья, ни жена, ни работа, ни досуг – только водка, много водки, а ещё зверская изворотливость. Или то или другое, а иногда и то и другое вместе взятое.

Но и они не убивают этот страх до конца. Они просто притупляют его ощущение...

Что же это за страх-то такой, о котором идёт речь?

Это страх перед увольнением. От него цепенеешь. Он тебя побеждает задолго до твоего исключения из списков части.

Ты прослужил 20 лет, привык командовать и выполнять приказания, привык к высокой зарплате и ненормированному рабочему дню, сжился с мыслью, что когда-нибудь дадут тебе обещанную ещё в молодости квартиру... А ещё ты надеешься, что если что, то хватит тебе твоей будущей пенсии на булочку и бутылочку молочка и лекарства.

Но в том то всё и дело, что тебе – хватит. А тем, кто вокруг тебя? А как быть с детьми, которые ещё не устроены в жизни. Как быть со сварливой женой, которую твоя служба так достала, что без неё, она мужа уже и не мыслит. Как быть с твоими мечтами? Ведь мечтал же ты когда-нибудь купить подержанную легковушку, поменять старый родительский холодильник на новый, завести стационарный телефон. Как быть с больной тёщей, которая от старости ноет без передыху...

Как много у этого страха слагаемых. И у каждого офицера свой бесконечный набор.

Этот страх остаётся на всю жизнь. Он излечим только временем, но ощущение его всё равно остаётся навсегда.

Об этом страхе не принято говорить. Стыдно о нём рассказывать. Военные считают себя сильными людьми, а это будет вроде как признание своей собственной слабости. Но от того, что ты оказался один на один с этим страхом, лучше не становится. Да и понять его, (этот самый страх) может далеко не каждый – даже не каждая жена или корефан – сослуживец...

...Сенька Русев был классным НШ. В своё время он побывал в Чернобыле. Потом развёлся с женой. Оставил ей двух пацанов и квартиру. А потом уволился и подался в Киев. Там, бывшие сослуживцы куда-то пристроили его и даже подарили мобильник, что по тем временам было круто. Он начал с нуля. Но ведь ему уже 45!..

...Андрианов был нашим замначпо. У него за спиной Академия имени Ленина. С отличием. А после ГКЧП его уволили из армии с должности командира взвода (!), т.е. с минимальной пенсией. Гражданка встретила его должностью сторожа на заводе железобетонных изделий. Он ещё хорохорился, говорил, что мол, не сторожа, а охранника. А дома его ждала молодая жена с годовалой болезненной дочкой и парализованная тёща. Он поднялся. Не сразу, но поднялся. Спустя 10 лет он стал директором престижного техникума, имеющего филиалы в других городах. Но на это ушло 10 лет уже не молодой жизни, 10 лет забот о престарелых тесте и тёще, которые вымучив всех своими болезнями, сошли в могилу только в прошлом году.

...Виталя Моторов – фанат рукопашки, тоже развёлся с женой и сошёлся с другой. Стал приторговывать золотишком на рынке, организовывать поездки на рынки Одессы и Харькова, даже купил себе «Жигули»... Но уже год, как я его не вижу. Может, с ним что случилось?...

...Золотые руки, «Левша» батальона – Олежка Зубов, тоже развёлся и оставил жене четырёхкомнатную (!) квартиру. Теперь его, как и Моторова можно найти на рынке. Он торгует собственноручно отремонтированными телефонами. Но, почему-то всё реже и реже его можно там увидеть... Наверное, и его не обошла стороной водка...

...А наш бывший начпо, за плечами у которого тоже Ленинка и тоже с отличием, выше охранника так и не поднялся. Устроив своих дочерей контрактницами при в/ч, он тоже развёлся с женой...

...И Лёха Мажоров, мой ротный, видевший своё хобби только в своей военной профессии кислородчика, ротный от Бога – и он развёлся с женой. Бросив родной Воронеж, о котором всегда мечтал и куда стремился на «дембель», он подался охранником в Шереметьево-2...

...А ещё Рома Тыловик, наш начфиз, которого сократили лишь потому, что он не лебезил и не заискивал перед начальством. Это был грамотный и толковый офицер, который после увольнения год подрабатывал на платной стоянке у рынка, взимая «деньгу» за стоянку машин. Это было унизительно, но он терпел... Через год он стал начальником охраны на местной зоне и вскоре стал майором...

...А вот Валик Мыска, наш ротный замполит, балагур и пьяница, с последним своим пристрастием так и не справился. Он уволился капитаном, создал свою фирму, стал в Киеве уважаемым человеком и умер во время очередного запоя – сердце не выдержало. А ведь он был моим ровесником...

...Этот список можно продолжить и далее, но имеет ли смысл? Наверное, нет. И так всё ясно. Не могут, наверное, военные полностью стать гражданскими. Ищут своё место там, где можно что-то охранять или кем-то командовать, стремятся туда, где хоть что-то осталось похожего на привычную армию... От этого, чувство страха слабеет, и, кажется, что ты ещё служишь, что ты ещё в армии и что есть от тебя государству хоть какая-то польза.

Но всё равно страх остаётся. Остаётся его ощущение, мерзкое ощущение, что когда-то однажды он в тебя закрался и поразил.