Глава 65. Танцы на ножах

Глава 64 - http://www.proza.ru/2016/09/22/530

Вот уже неделю Варя избегала Ната, и он серьёзно начинал беспокоиться. И хотя Карина внесла ясность, что такое состояние его жены – норма для беременной, успокоился он ненадолго. Но пришлось смириться: король опасался снова вывести жену из себя неосторожными действиями. Варя сейчас стала для него хрупким стеклянным цветком: и хочется коснуться, и боишься разбить. Пришлось с головой окунуться в дела и общение с друзьями, только бы не мучиться в томительном ожидании, когда сможет вновь её увидеть.
Начинался второй месяц зимы, и король потихоньку расстался с капельницей. А спустившись к завтраку, Нат обнаружил, что его ждёт сюрприз. Тризнов говорил об этом, но так давно, что уже забылось. Вместо очередного пюре и лёгкого пресного бульона ему принесли грибную запеканку, как матушке и чете Беловых. Наконец он полностью восстановился – осталось только голос вернуть.
Но едва король приступил к еде, как обнаружилась неприятная вещь. Запеканка раздражала нёбо, будто Кочерыжкин растерял все свои навыки и добавил слишком много перца. Впрочем, зацикливаться на этом было лень, к тому же мысли блуждали далеко, мечась между предстоящими делами и Варей. Скоро должна была прийти Рика V, чтобы ознакомиться с его идеями по поводу поставок медикаментов в измерение, и Нат в который раз попытался представить, как отреагирует девушка. Обидно будет, если откажется, и не столько за потраченное время, сколько из-за надежды на будущее, если регресс коснётся и Цароса.
Собирая остатки запеканки, Нат невольно обратил внимание на матушку и гостей. Надо же, не заметили странности блюда. Он не ручался за Беловых, но Эрменгарда почему-то не подняла шума, а она была любительницей сделать выговор нерадивым слугам.
«Впрочем, перцем отравиться нельзя. Если только он не скрывал какого-то другого вкуса. Или Тризнов решил так проверить мой организм? - Думал король, беря бокал с вином. – Надо бы спросить».
Стало немного не по себе. Как-то слишком беспечно он относился к собственному здоровью. А потом пришла спасительная мысль: ну конечно, просто организму ещё сложно принимать нормальную еду!
Едва завтрак закончился, как на пороге объявился Илиштольц. Он быстрым шагом подошёл к дверям и поправил несколько растрепавшуюся причёску, но на лице не отразилось и следа волнения.
 - Ваше Величество, Рика V уже прибыла.
Удивившись такой спешке – Нат ждал её позже – король подошёл и достал блокнот.
«Она говорила, почему так скоро?».
 - Возникли неотложные дела, которые нужно решить в то время, на которое вы договаривались, и ей пришлось выехать раньше, чтобы успеть.
Понимая как никто другой, как могут меняться планы, Нат не стал возмущаться, а сразу направился в отведённую под беседу гостиную.
Утро выдалось снежным. За широкими окнами дворца падали крупные белые хлопья, будто кто-то наверху перевернул коробку с конфетти. Гостья уже сидела в бархатном кресле, откинувшись на спинку и сложив руки на пышном подоле богато расшитого тёмно-фиолетового платья. На чёрно-рыжих волосах привычно красовалась диадема, кошачьи ушки подрагивали, то ли собираясь прижаться к голове, то ли возбуждённо встать торчком. Рика смотрела в окно, явно о чём-то задумавшись, и хотя её ушки развернулись к дверям, в которые вошёл Нат, обернулась она не сразу.
 - Доброе утро, - спохватившись, девушка поднялась и с приветственной улыбкой сделала книксен. – Вас уже уведомили, почему я так рано?
Король кивнул, и тут же нога подвернулась. Полукошка метнулась к партнёру и успела вовремя подхватить. Папка шлёпнулась на пол, и листы разлетелись в разные стороны.
Комментариев не последовало – видимо, Рика уже в полной мере осознала, с кем приходится иметь дело. Мужчина и девушка собрали листы и уселись в кресла.
Последовал ряд письменных объяснений, пока Рика читала проект. Королева бросала взгляды то на листы, то на блокнот, кивала и качала головой. К её чести, она не отвлекалась, хотя, по-видимому, до этого её сильно занимали другие мысли.
А Нат так увлёкся, что не обратил внимания на жжение в животе. Но на очередном предложении ручка дрогнула и соскользнула, оставив длинный след. Рика бросила обеспокоенный взгляд на собеседника.
 - Вы побледнели. Всё в порядке?
Тяжело дыша, Нат прикусил губу. Накатило сожаление: нужно было всё-таки провериться у врача. Но ведь королева торопилась. На лоб легла узкая ладошка.
А потом короля сложило и вырвало. Рядом метнулся длинный подол, потом – стук каблучков, и крик уже в коридоре:
 - Врача! Королю плохо!
Внутренности нестерпимо жгло, и новый приступ не принёс облегчения. Нат со слезами зажмурился. В голове загудело, каждый новый удар сердца казался колокольным боем. Мысли метались, как перепуганные кролики по клетке.
«Кочерыжкин не мог меня отравить… новый служка? Никогда, никогда не буду таким беспечным! Чтоб эту спешку…».
Снова топот, на сей раз нескольких людей. Девичий вскрик.
 - Отпустите! Я ничего не сделала!
В поле зрения возникли ноги в светлых брюках; человек тут же опустился на колени, рука легла на лоб.
 - Вы как?
Тризнов. Нат отдышался и кивнул, поправляя сползающие очки – мол, ещё жив.
Врач помог ему подняться и добраться до дивана. Потом быстро снял с него камзол и, уложив, приступил к процедурам. А Нат, в очередной раз открыв слезящиеся глаза, увидел, что Рику держат под руки два гвардейца. Девушка напряжённо пыталась вырваться и бросала настороженные взгляды на партнёра.
«Отпустите. Она ничего не сделала», - прожестикулировал король, и Тризнов велел освободить полукошку.
Мужчины неохотно отпустили Рику, и та мрачно потёрла запястья.
 - Пора бы привыкнуть, что я не враг.
Гвардейцы не ответили, но тоже смотрели на неё недружелюбно. Однако по знаку короля удалились. А девушка резким взмахом рук пригладила волосы и вздыбившуюся шёрстку на ушах, потом нервно заходила по комнате.
 - Пресвятые Гнёзда, я будто до сих пор расплачиваюсь! Я от вас в восторге, - последнее слово она прошипела.
Нат тяжело дышал, мысленно смиряясь с очередным приступом. И пока Тризнов проверял кровь и слюну на анализаторе, король катнулся к краю дивана, и его снова вырвало. Голова страшно кружилась, хотелось получить дозу обезболивающего и забыть о произошедшем. Снова откинувшись на подлокотник, он смахнул влагу с глаз и увидел, что врач нахмурился. Сердце дрогнуло: неужели что-то серьёзнее обычного отравления?
 - Ничего не понимаю, - пробормотал Тризнов. – Никаких признаков отравления! Прибор сломался, что ли…
Писк – он перезагружал анализатор. Мелькнула влажная салфетка, потом врач снова склонился над пострадавшим, беря пробы. И снова недоумённый взгляд.
Рика не удержалась, подошла и заглянула.
 - То есть вы хотели продавать нам неработающую технику.
 - Успокойтесь, Ваше Величество, - меланхолично сказал врач, поднимаясь. – Такие приборы не ломаются. По крайней мере, этот прослужил десять лет. Надо бы запасной открыть, сейчас приду.
Вернулся он быстро: за дверью ждала любопытная Карина. Послав её за анализатором, Тризнов снова подошёл к больному и опустился на стул.
 - Как вы себя чувствуете?
«Как себя чувствует отравленный?» - Нат попытался улыбнуться, но улыбка вышла кислой. Его встревожило произошедшее с прибором.
 - Что сегодня ели?
«Запеканка, грибная. Она была переперчённой… наверное, не стоило есть», - последовал ответ.
Лицо Тризнова просветлело.
 - Надо было раньше расспросить. Конечно, много приправ сейчас организм не примет… гм, - он покосился в сторону дверей. – Я же предупреждал Кочерыжкина: минимум приправ. Сейчас ещё раз проверю анализы и поговорю с поваром обстоятельно.
Рика со вздохом села в кресло и, откинувшись на спинку, задрала голову к потолку. По всему её виду было ясно: жалеет, что согласилась встретиться именно сегодня.
Карина вернулась быстро, и тоже понаблюдала, как анализатор высветил, что все показатели в норме.
 - Повар влюбился, - хихикнула она.
 - Сейчас я поговорю с этим влюбчивым, - Тризнов мрачно прищурился и поднялся. – Распорядись, чтобы Его Величество отнесли в покои и вычистили здесь ковры. И озаботься промывкой желудка, хоронить полагается в лучшем состоянии.
Карина воодушевлённо кивнула. Они оба вышли, и Рика взглянула на Ната, потирая нос: по комнате неумолимо распространялся запах кислятины.
 - Кажется, разговор придётся отложить.
Король обречённо кивнул.

***

Кухню окутал жар, и поварята носились в лёгкой дымке, приводя помещение в порядок. Гремели кастрюли, по каменному помещению разносились весёлые голоса. Великан Кочерыжкин, то и дело посматривая на подопечных и усмехаясь в рыжие усы, листал книгу рецептов, соображая, какой бы переиначить по-своему для обеда. Он никогда не следовал написанному в точности – его уровень позволял готовить лучше и вкуснее. А вот фантазия порой сдавала позиции.
Гомон, ставший уже давно фоновым шумом, вдруг как-то изменился. Несколько мальчишек умолкли и остановились, а потом кто-то воскликнул:
 - Здрасьте! А вы к нам зачем?
Повар поднял взгляд, даже не подумав изменить положения тела – так и остался, полуразвалившись, на продавленном кресле. К нему направлялся придворный врач.
 - А, господин Тризнов. Добрый день. Что привело?
Тощий человек, напоминающий то ли скелет, то ли готическую постройку с его зачёсанными вверх волосами по бокам лысины, остановился рядом, уперев руки в бока и пристально глядя на Кочерыжкина.
 - Кажется, я просил вас быть поаккуратнее с приправами для королевского завтрака.
 - Не кажется, а точно, - подтвердил великан, садясь прямо. – А что случилось?
 - Есть основания полагать, что вы переперчили блюдо.
От такого несправедливого обвинения Кочерыжкин залился краской гнева. Он медленно поднялся, став на голову выше врача.
 - Надеюсь, это шутка? – Пробасил он, хмурясь. – Когда я дал повод усомниться в своей компетентности?
Поварята притихли, вокруг собеседников медленно образовалось пустое пространство.
 - Со всеми бывает, - пожал плечами Тризнов. – У вас сохранились остатки того, что вы готовили на завтрак?
Кочерыжкин перевёл взгляд на одного из своих сыновей – тот как раз доедал последний кусок.
 - Гм. Уже нет. Ну-ка, Костя, подойди.
Мальчик тут же подбежал.
 - Как запеканка?
 - Вкусно, - улыбнулся тот. – Как всегда.
 - Ты там перец чувствовал?
Костя недоумённо склонил голову.
 - Ты же не добавлял.
 - Не было там перца, - подтвердил другой пацанёнок со стороны двери.
Кочерыжкин уставился на оглянувшегося Тризнова.
 - Как видите, ваши придирки беспочвенны. Если бы блюдо было несъедобным, это заметили ещё на завтраке.
 - Это-то меня и беспокоит, - пробормотал врач, потирая подбородок.
 - Так с чего вы решили, что был добавлен перец? Никто к запеканке во время готовки не притрагивался, я делал её лично.
Врач смерил его внимательным взглядом.
 - А кто подавал блюда?
 - Служанки, как всегда. Но при них ничего не было, мы следим за такими вещами.
 - Что ж, спасибо, - Тризнов кивнул и направился прочь, оставив Кочерыжкина недоумевать, что это было.

***

Присутствие мужа давалось Варе тяжело: вечно жужжащий протез, хрип, когда он смеялся, даже постоянные спотыкания на ровном месте или травмы вызывали не сочувствие, а раздражение. К этому всему добавилось резко ухудшившееся состояние. По коже пошли пятна, волосы выпадали клочками, и снова многое начало раздражать. Появляться в таком виде перед любимым не хотелось совершенно, не говоря уж об остальных обитателях дворца. Женщина предпочитала подышать свежим воздухом на балконе, чем проходить мимо множества людей, которых искренне заботило её состояние, а на одни и те же вопросы отвечать не хотелось.
Вот и сегодня она вышла из комнаты, когда убедилась, что коридор опустел. Оглядываясь, Варя поспешила на нижний этаж, в библиотеку. У дверей дежурил молодой слуга; он поклонился и окинул женщину настороженным взглядом: не нужно ли чего? Варя быстро прошмыгнула мимо и выдохнула.
В огромном, полутёмном помещении стояла тишина. После войны библиотеку привели в порядок, но книг сильно убавилось: большей частью они пришли в негодность, растоптанные, изрубленные мечами, разорванные на клочки в поисках артефакта воронов. До сих пор жалко было смотреть на полупустые полки. Варя перенесла сюда и свою коллекцию, чем сделала библиотеку выдающейся – воронья литература на кошачьей планете! – но она просто терялась в этом гулком помещении, некогда вмещавшем в себя тысячи и тысячи книг.
Библиотека отозвалась на стук низких каблуков, вернула их еле слышным эхом. Варю окутал запах старых страниц, пыли, потёртых картона и кожи. Пальцы скользнули по тиснёным корешкам, взгляд выхватывал названия. Первый же попавшийся ряд содержал в себе переиздание исторических хроник, написанных Первородной Мяулой – она вела летопись планеты от начала времён и до сегодняшних дней. Удобно, беспристрастная кошка  не могла подогнать историю под чьи-то корыстные цели, и написанному можно было верить. Смущало только одно: почему летописи воронов и плумеркцев разнились в отношении того далёкого конфликта, из-за которого народ Вари вынужден был уйти? Нат предполагал, что Мяула просто чего-то недоговорила. А уж с какой целью – кто их, этих бессмертных, разберёт?
Женщина поправила очки и оглядела полки ближайших шкафов, пытаясь найти интересные категории. Их расположение несколько изменилось, и ориентироваться стало труднее. Так, в поисках, она и прошла дальше. Путь провёл между двух шкафов и лестницы, приставленной к одному из них. Женщина не успела взглянуть вверх – внимание привлекла выдвинутая табличка с надписью «городские истории».
Варя пробежала глазами по корешкам и вытащила одну книгу. И едва не уронила, когда сверху раздался голос.
 - Привет.
Варя вскинула взгляд. На ступеньках лестницы сидела Карина и листала какую-то книжку.
 - Тоже скучно стало?
 - Ага, - женщина начала изучать обложку. – Что ищешь?
 - Интересно, какие на ПлуМерке сказки, - ведьма хмыкнула. – Ты глянь, ужасно похожи на наши! Непременно красавец-рыцарь-богатырь, ему нужно спасти девушку, врагов давит одной левой. А потом появляется подлый брат-сват-троюродный племянник и подсовывает ему яд. Ну как разнообразие, в главных героях девушка-рыцарь. Кажется, я всё-таки выросла из сказок, мне бы сюжета побольше.
 - Как насчёт городских историй? Здесь явно найдётся что-то новенькое, - Варя с улыбкой показала ей выбранную книжку. – Тебе не кажется, что мы давно не читали вместе?
Карина тоже улыбнулась, в глазах появилась ностальгическая грусть. А потом ведьма быстро поставила сборник сказок на полку и спустилась.
 - Ну-ка, что ты там нашла?

Вскоре они уже сидели рядом за столом и то молча пробегали взглядом по строчкам, то делились мыслями. Прошлое окутало мягким пледом, и в него потихоньку вкраплялась нить плумеркского настоящего.
Вот только длилось это недолго. Запах книг, сейчас ставший чересчур резким, въелся в носоглотку, и живот отозвался неприятными спазмами. Чувствуя, что задыхается, женщина поспешила к окну.
За спиной скрипнул по полу стул, и это резануло по ушам. Варя обхватила себя руками. Снова захотелось что-нибудь разбить. И если бы это помогло, избавило от периодической боли!
На плечи тихо опустились руки подруги, она мягко потянула Варю за собой.
 - Идём, тебе надо прилечь.
Женщина едва удержалась, чтобы не отпихнуть Карину. Подруга ведь не виновата. И всё же Варя нервно сбросила её руки с плеч и сама зашагала прочь из библиотеки, позабыв про книгу.

***

Лежать в покоях быстро надоело, и как Нат ни понимал, что лучше слушаться указаний врача, всё-таки поднялся. Обезболивающее не давало ощутить последствия завтрака, осталась только небольшая слабость. Король выглянул в окно и облокотился о подоконник, любуясь укутанным в зимнюю вуаль парком. Вот из-за деревьев выбежал Шустер, следом выскочил мяч. А потом появился Вис. Младший брат успел сгруппироваться и перехватить снаряд, а потом метнул в воина. Сразу вспомнилось, как на этой площадке играли детдомовцы с мурсианами, и возникла мысль: почему бы не устроить соревнование с привлечением дикарской малышни?
«Создать лиги… соревноваться: мурсиане против царосцев… а то ведь можно и царосцы против воронов! Дружеское соперничество».
Он поспешно вытащил блокнот, чтобы записать мысль. Пожалуй, такими темпами вороны перестанут ощущаться как нечто чужеродное. Когда он с улыбкой поднял взгляд, уже намереваясь помахать друзьям, то увидел летящий на него мяч.
Звон стекла разбил тишину комнаты, упругий снаряд ударил по выставленной руке. Что-то хрустнуло, и он резко ударился затылком об пол. А потом в травмированный нос ударил отскочивший мяч.
Снова навалилась тишина, нарушаемая лишь частым дыханием, тихим стоном и шумом ветра в кронах деревьев. Мяч пропрыгал по полу и куда-то откатился, а Нат смахнул с глаз выступившие слёзы. Голова и локоть болезненно пульсировали, переносица нещадно ныла. А ведь почти зажила!
В груди поднялась волна гнева. Нат вскочил и высунулся в окно, грозя кулаком притихшим мурсианам.
Вис Кас помахал ему с широкой улыбкой.
 - Верни мяч, пожалуйста, мяу!
О, это Нат сделал с удовольствием! Нос снова закровоточил, и дышать пришлось через рот. Приложив платок к раненому месту, мужчина быстро вывел на листе бумаги послание.
«Я тебе сейчас не только мяч верну, а и хвост выкручу. Поднимайся, пока я не придумал, что ещё у тебя лишнее!».
Прилепив послание скотчем к мячу, король отправил его назад, после чего поспешил к Тризнову. В коридоре никого не оказалось – конечно, именно сейчас, когда ему снова требовалась помощь. Впрочем, спуститься на этаж проблемой не представлялось, главное дойти целым.
И всё же, торопясь, на последней ступеньке он не удержался и, успев ухватиться за перила, неловко опустился на пол. В поле зрения возник подол, и подняв взгляд, король увидел жену. Она притормозила, встретившись с ним взглядом, и мужчина поспешил встать.
Вот так встреча! Нат поднял руки и даже про боль в локте забыл, убирая платок и жестами спрашивая, как Варя себя чувствует.
А она вдруг залилась краской гнева. Тихий коридор огласился криком:
 - Прекрати! Ты… ты просто ужасен! Ненавижу тебя!
Из её носа потекла кровь. Женщина осеклась и вдруг обмякла. Король рванулся к ней, но Варю уже успела подхватить выбежавшая следом Карина. Ведьма и сама была в шоке.
 - Скорее, помогите! Нужно отнести её в палату!
Рука отозвалась острой болью, когда Нат подхватил жену за ноги. Краем глаза он заметил замершего Рика и махнул головой - мол, уйди. Вдвоём с Кариной они дошли до кабинета Тризнова, и Нат пинком открыл дверь.
Увидев бессознательную Варю и кровь на губах короля, Тризнов округлил глаза, но поспешил заняться пациенткой. Он только крикнул, где можно найти лёд, и они с Кариной и Варей скрылись в палате.
Сердце отбивало бешеный ритм. Нат на ватных ногах добрался до двери подсобного помещения. Там стояли морозильная камера, пара инвалидных кресел, несколько костылей и прочая медицинская утварь. Вынув из морозилки пакетик льда, король кое-как отлепил от носа пластырь и занялся остановкой крови.
Локоть пульсировал нещадно, издалека доносились голоса Тризнова и Карины: они разговаривали на повышенных тонах, можно было даже разобрать отдельные фразы: подай то, сделай это. Король не выдержал и, выйдя, приблизился к приоткрытой двери в палату.
Усталый вздох ведьмы, скрип стула.
 - Не думала, что симбиоз кота и вороны может быть опасным…
 - Увы, это можно было узнать только на практике.
 - Ей бы теперь из палаты ни ногой. Как бы хуже не было.
Нат дёрнулся вперёд, пакет со льдом грохнулся об пол. Тризнов и сидящая у постели подруги Карина обернулись на остановившегося в проходе короля. Варе поставили капельницу, что взволновало ещё сильнее, голова пошла кругом. Эти слова о симбиозе! Не значило ли это, что Варя просто не могла выносить их ребёнка?
«Она выживет?»
Это всё, что он смог изобразить до того, как рука хрустнула и безвольно обвисла. Король машинально сжал её протезом, беспомощно глядя на врачей. А те переглянулись. Потом Тризнов шагнул к королю.
 - Идёмте, сначала приведём в порядок вас.
Нат нахмурился, напряжённо смотря на него, и не двинулся с места. Он указал на Варю, безмолвно требуя ответа на вопрос.
Карина посмотрела на подругу, кладя ладонь поверх её руки, потом взглянула на короля, пытаясь скрыть мрачность и озабоченность. Вышло плохо.
 - Ваши гены победили, ребёнок чужероден для её организма. И вынашивание даётся тяжелее.
Нат почувствовал, как подгибаются ноги. Он не мог потерять и Варю. Эту утрату ему уже не заглушить делами. Тризнов вовремя его поддержал и осторожно повёл в кабинет.
 - Точно, - раздался тихий голос жены.
Король резко обернулся, уже готовый рвануть к ней, но врач удержал. Варя уже пришла в себя и напряжённо смотрела в потолок.
 - Я знала, что что-то идёт не так… вот чувствовала…
Она всхлипнула, и Карина склонилась над ней. Но подруга с неожиданной силой отпихнула её и резко села.
 - Убирайтесь все! Вон из палаты! Оставьте меня одну! – Закричала она.
 - Но… - начала было Карина, невольно вставая, чтобы не упасть.
 - Идём, - окликнул Тризнов.
И они вышли, слыша, как рыдает Варя. Ведьма напоследок обернулась, а потом виновато закрыла дверь. Звуки стали глуше.
Пока врач заново вправлял королю нос и накладывал на руку гипс, Нат бросал обеспокоенные взгляды на дверь палаты, из-за которой доносились глухие рыдания. Сердце просто разрывалось, хотелось обнять Варю, забрать её боль. И почему мужчины не могут выносить ребёнка? Лучше бы все потрясения достались ему. А пока что вся жизненная подготовка по терпению боли шла впустую.
На плечо легла рука, вырывая из тревожных раздумий.
 - Успокойтесь, ещё никто не помирает, - мягко сказал Тризнов. – Обо что ударились?
Король рассеянно вынул из кармана блокнот и ручку.
«Мяч в окно влетел… - и добавил так же задумчиво: - надо заменить».
 - Мурсиане? - Тризнов помрачнел. – Это судьба.
«И что теперь делать? Я могу чем-то помочь?» - Быстро продолжил Нат и с надеждой взглянул на врачей.
 - Разве что перестать нервничать, - пожал плечами Тризнов. – Это уж точно ничем не поможет. А будет помирать – сами выберете гроб, - он снова хищно улыбнулся.
Это сильно смахивало на браваду. Король буквально почувствовал, как над дворцом сгущается тьма.

Вышел Нат из кабинета сам. Он уже не видел, куда идёт, в голове стоял туман. Протез тяжело опирался о стену, ноги передвигались с трудом. А сердце медленно проваливалось куда-то вниз. Король и сам не заметил, как путь привёл его к молитвенной комнате. Увидев эмблему-кошку на створке, Нат резко распахнул дверь и ввалился в помещение. А потом рухнул на колени. Весь мир затопила горячая мольба: «Не дай ей умереть! Праматерь, Пресвятые Гнёзда – не дайте случиться непоправимому!».
Из груди рвалось рыдание, и он вновь будто окунулся в прошлое, где вот так же, на этом самом месте, оплакивал брата. Грудь жгла чудовищная боль, дышать стало невыносимо трудно. А он всё мысленно повторял высшим силам, чтобы они спасли жену. Упрямо, яростно, не желая верить в худший исход. Будто вырывал у мира мёртвых свою вторую яркую любовь.
За спиной скрипнула дверь, и Ната против воли прошило стыдом. Снова кто-то стал свидетелем его слабости! Он с трудом поднялся, мысленно злясь на неурочного посетителя. Первым порывом было послать его подальше.
Но не успел мужчина обернуться, как талию обхватили детские руки. Нат поспешно стёр с глаз выступившие слёзы и потрясённо опустил взгляд на прижавшегося к нему пажа. Рик молчал, и король сам не знал, что делать. Такое участие заставило сердце дрогнуть.
Он не знал, сколько они так простояли. Перед глазами стоял туман, хотелось и оттолкнуть, и обнять. Сделать хоть что-то, лишь бы избавиться от вцепившейся в сердце острой боли. А он замер, вдруг поняв, что не может выплеснуть свои проблемы на ребёнка, на это маленькое существо, которое так же дорого, как Варя. Нужно было затолкать эмоции подальше. Глубоко вдохнув, Нат улыбнулся через силу и взъерошил волосы Рика. Тот поднял голову.
«Всё будет в порядке», - кое-как изобразил король, благо пальцы ещё могли двигаться, и потёр загипсованный локоть. А сердце неумолимо жгло ощущение непоправимого.
 - Ага, - взгляд пажа был встревоженным, но он тоже мужественно улыбнулся. – А там… Вис Кас и Шустер пришли…

Пока слуги разбирались с окном, Нату пришлось пережидать вне покоев. И конечно, Рик не мог его оставить. А прибежавшие мурсиане не дали им снова впасть в тревожное волнение. Когда они остались вчетвером в Зелёной гостиной, Вис тут же оглядел друга, соображая, как сильно его покалечил.
 - Какая жалость, а я-то хотел попировать на похоронах, мяу, - вздохнул воин наконец и развалился в соседнем кресле.
«Не смешно, - мрачно написал Нат. – Что с вами такое в последнее время? Убить хотите?».
Он не удержался и почесал за ухом опершегося о подлокотник Шустера. Тот замурчал.
 - Там кочка была, мяу, - возмутился Вис, выпрямляясь. – Прикажи получше чистить, что ли, мяу. Я вообще-то в мелкого метил, мяу.
Рик поболтал ногами, глядя на разборки. А потом к нему на колени прыгнул превратившийся в котёнка друг и, опершись лапками о грудь, ткнулся усатой мордочкой в нос. Мальчик улыбнулся и погладил зверька.
Нат потёр лоб. Всё сегодня шло как-то наперекосяк, будто неподалёку смерть пролетела. И острым жалом в груди засело предчувствие чего-то неумолимого. Захотелось, чтобы беременность прервалась, только бы жена осталась жива.
«О чём я только думал… как у неудачника может быть такое счастье, как полноценная семья? Варя в ужасном состоянии, и это из-за меня. Зачем я только согласился связать нас узами брака? Как мог так рискнуть ею? Незнание не оправдывает… лучше бы меня убили ещё в первый день пыток!».
В груди снова разрасталось нестерпимое жжение. Если бы он мог хоть что-то сделать!
А Вис вдруг поднялся и отошёл к стеллажу. Вернулся он уже с шахматной доской, в которой погромыхивали фигуры.
 - Партию, мяу? – Предложил он. – Мурсиане против обывателей, мяу.
Нат и Рик переглянулись, несмело улыбнувшись. А потом все четверо сгрудились у стола.
Особенных правил не было: всё так же двигать фигуры, которые считаешь нужными. Так же по очереди, с каждой стороны по ходу. Это отвлекло Ната, он серьёзно задумался над партией, и искренне улыбнулся, когда они с Риком выиграли. Шустер потребовал реванш, и постепенно комната наполнилась голосами: шутки, подколки, весёлый и огорчённый мяв. На третьей выигранной партии король порывисто прижал пажа к себе протезом, тот рассмеялся.
 - Мы всё равно выиграем, мяу! – Упрямо сказал Вис, заново расставляя фигуры.
А король благодарно улыбнулся. Друг никогда не мог победить его в этой игре, но сегодня это не было его целью. Он просто попытался отвлечь Ната, даже не спрашивая, что грызёт, и этот порыв был очень ценен.

***

Опрос служанок и даже Эрменгарды с Беловыми не дал результатов. Будто кто-то невидимый утром подсыпал перец только королю. Навоображав себе самые немыслимые вещи, Тризнов решил оставить произошедшее в покое – тем более что появилась проблема со здоровьем Вари. Но её жизнь оказалась вне опасности – хотя бы на время - и врач вернулся к размышлениям о странном утреннем инциденте.
«Перед ужином сам продегустирую, что подадут Нату. Надеюсь, это единичный случай».
Король вскинул тревожный взгляд, когда врач самолично принёс ему ужин в гостиную. Пришлось успокоить, что с Варей всё в порядке: она недавно уснула, и Карина, осторожно подкравшись, проверила её пульс. После чего тихо заявила, что посидит с подругой, а поест, когда её место займёт врач. Сильно её перепугало недавнее событие.
Рик с видимым сожалением оставил недоигранную партию в шахматы и ушёл ужинать. Шустер напросился с ним, Вис решил остаться с другом. Когда воин убрал доску и выглянул в коридор, чтобы распорядиться об ужине для себя, врач поставил на стол тарелку с супом.
 - Теперь вас никто не отравит, - он усмехнулся.
Нат фыркнул: наверняка та запеканка была просто недоразумением. Однако, проглотив первую ложку уже поднадоевшего куриного бульона, король снова ощутил жжение.
Рука потянулась к блокноту.
«Но здесь снова перец, и много».
Врач прочёл текст, потом покосился на монарха и снова перечитал.
 - Шутить изволите?
Вместо ответа Нат снова зачерпнул бульон и протянул ложку собеседнику. Врач почесал в затылке, но попробовал – второй раз. Уж больно серьёзным выглядел король.
 - Приправы почти не чувствуются. Либо я чего-то не понимаю, либо прекратите.
Теперь озадачился Нат. Увидев его недоумение, врач нахмурился. Потом поднялся и быстро направился к двери.
 - Так, не ешьте. Мне надо кое-что проверить.
 - Что, отравлено, мяу? – Изумился Вис, подходя.
Увидев, что друг недоумённо склонил голову набок, воин зачерпнул бульон и подозрительно принюхался.
 - Гм… а что, тебе уже можно нормально есть, мяу?
Ответом был кивок. Вис ещё раз понюхал и не стал пробовать – мало ли.
Вскоре вернулся Тризнов со стаканом воды и врачебным чемоданчиком. Воду было предложено выпить, после чего врач проверил рот и горло пациента. Ещё недавно чистые, сейчас они были чем-то обожжены. Тризнов понял, что ничего не понимает.
 - Вот что, - он задумчиво убрал ложечку. – Перейдём снова на пюре, пока не выяснится, что произошло. Вы должны были уже восстановиться, но что-то пошло не так.
«Не так… что изменилось? Не в приправе ли дело? Наверное, стоит оставить только соль», - думал врач, направляясь к себе.

***

Пробуждение сопровождалось неприятным послевкусием прошлых тревог. Варя потёрла сгиб локтя, куда ещё недавно была воткнула игла капельницы, и, болезненно зажмурившись, положила руку на живот. Вот только жгла не физическая боль – спасибо процедурам. Её тревожило произошедшее.
Первая беременность, и уже такая тяжёлая! Стало до ужаса страшно. Что ждало в будущем? Она могла и вовсе не выдержать, и тогда… они с ребёнком могли погибнуть вместе довольно скоро, или пытаясь спасти её, врачи предпочтут избавиться от младенца. В душе боролись жажда жизни и желание оставить малютку. До последнего.
В памяти проносились события до того, как она упала в обморок. Самочувствие с утра хуже, чем обычно, редкие минуты спокойствия. И сильный, резкий выброс потихоньку накопившегося гнева. Растерянный взгляд Ната. Он ведь не задавал вопросов после редких, но ощутимых вспышек её раздражительности. И она не возвращалась к теме. Понимал ли он состояние Вари, или просто не обращал внимания на её недовольство? Но вдруг остро, до дрожи захотелось прижаться к нему, найти поддержку и участие.
За окнами уже стояла темнота. Варя медленно села, нашарила очки. А потом бросилась прочь из палаты.

Нат так и не смог уснуть. Он ворочался в постели, а мысли всё возвращались к жене. Как она там, не стало ли хуже? Наконец он сел, понимая, что не сможет успокоиться.
«Надо её проведать… хоть расспросить Тризнова ещё раз. Или помолиться? Надо хоть что-то сделать, я не могу так ждать!».
Он нашарил протезы и защёлкнул их на культях, надел очки. После чего поднялся и осторожно добрался до двери. В коридорах царил сумрак: горело лишь несколько люстр. Гулко слышались шаги удаляющегося гвардейца – единственный признак, что здесь есть ещё кто-то живой. Все давно спали, но король не сомневался, что у постели жены сейчас дежурит кто-то из врачей. Наверняка успокаивает, если она не спит. А Нату бы только одним глазком глянуть, убедиться, что она ещё дышит. Праматерь, какая жена хрупкая! И как больно будет её потерять.
Жужжание протеза сейчас звучало особенно отчётливо. И снова осознав, что жив лишь благодаря стараниям друзей и Вари, он почти с отчаянием подумал:
«Праматерь… Пресвятые Гнёзда! Пожалуйста, отдайте Варе мою живучесть!».
Так, как когда-то он отдал везение Царосу. Волнение и опаски остались, и в то же время безумно захотелось верить, что Атомита и Гнёзда услышат и исполнят его просьбу. Или хотя бы кто-то из них.
Он спустился по лестнице. Вот и врачебный кабинет. Сердце пустилось бешеный пляс: жива? Или всё потеряно?
А потом створка распахнулась. По полу разлился свет, и в объятия короля влетела жена. Вздох застрял в горле, руки порывисто скользнули к её плечам… и несмело коснулись ткани её ночной рубашки. А Варя уткнулась в грудь мужа и затихла, вся дрожа.
Чувствуя, как сердце снова проваливается куда-то вниз, и что он вот-вот рухнет, Нат порывисто прижал жену к себе, сам ища опору. Жгучей волной нахлынуло озарение: Варя ищет у него поддержки. У того, кто сам готов разрыдаться от осознания бедственности положения, того, кто сам ищет утешения.
И он снова принял этот груз. Плавно, будто совершая очередное движение танца, подхваченного мелодией жизни. Нат мягко отстранился, провёл рукой по мокрым глазам Вари. А потом осторожно повёл через освещённый кабинет, мимо остановившегося у стола Тризнова, в тёмную палату.
Вспыхнул свет, повинуясь движению протеза. Мягко усадив жену на кровать, король опустился рядом и достал блокнот.
«Мы тебя не оставим, всегда будем рядом. А Тризнов и Карина – лучшие врачи, и они не дадут случиться ужасному», - вывел он, и про себя добавил, что высшие силы тоже не останутся равнодушными. По крайней мере не к тем, через кого соединились.
Варя всхлипнула и прижалась к нему. Когда она заговорила, её голос срывался.
 - Страшно… это ведь первый раз… и уже так тяжело! Я не хочу терять ребёнка, не хочу! – Её плечи задрожали. – Ну почему всё так? Ведь всё шло хорошо! Неужели мы настолько разные, неужели наш брак обречён…
Она разрыдалась, сжимая мужа в объятиях. Тот молча гладил её по волосам, кусая губы. Самому сейчас хотелось плакать, разбить всё, что под руку подвернётся, только бы выплеснуть боль. Но если он сейчас начнёт бушевать, Варе может стать только хуже. И он терпел, вдруг ощутив, что сейчас уже не просто одиночка, младший сын и король, чьи редкие срывы приходится терпеть остальным. Теперь он защитник и глава семьи, тот, кто должен оберегать более слабых. А значит, нужно стать сильнее, подняться выше себя.
И сейчас это почему-то получалось. Так же свободно, как поворот танца, и так же трудно, как его разучивание. Упадёт он сейчас или всё получится? Сердце дрогнуло, и он поцеловал жену в макушку.
«Я всегда буду с тобой, - возникла упрямая мысль. – Ты выживешь! Я не допущу, чтобы ты отправилась следом за Амари! Только не ты!».
Плач постепенно стихал. Варя судорожно вздохнула и зевнула, а король осторожно скользнул на пол, припадая на колено. Мягко потянул её лечь, и жена подчинилась. Их глаза встретились, пальцы переплелись. Нат смотрел серьёзно, и ободряюще улыбался, стараясь передать Варе уверенность: всё будет хорошо. А её взгляд был потухшим. Пухлую ручку покрыли поцелуи, женщина притянула к себе Ната. Их губы слились, даря нежность, а потом Варя обхватила Ната за шею и снова расплакалась. А король всё гладил её, и мог передать чувства лишь жестами. Как же сейчас не хватало голоса!

Очнулся король под утро. Встрепенулся, поднял голову. Они с Варей так и держались за руки: она сейчас мерно дышала на кровати, он сидел на полу, прислонившись к стене. За окном уже забрезжил рассвет. Расположившаяся на стуле напротив Карина помахала рукой, отвлекаясь от журнала головоломок, на который падал тёплый свет настольной лампы.
Уходить ужасно не хотелось, но Ната всё же подтолкнули позыв сходить в туалет и желание привести себя в порядок. Король быстро написал в блокноте, что скоро придёт, вырвал лист и положил на прикроватную тумбочку. Потом поплёлся прочь.
В это утро он едва выслушал Илиштольца: забывать о стране всё же не стоило. Корреспонденция была оставлена до лучших времён. Король сорвался к Варе, позабыв и о завтраке, и о молитвах.
Жена ещё спала, а вот Тризнов уже нет. Он попытался было вытолкать Ната, чтобы не путался под ногами, но король так упёрся, что пришлось смириться. В итоге Нат весь день просидел в палате, даже письма разбирал там, чем отвлёк и проснувшуюся жену. А узнав, что её раздражали звуки протеза, просто снял искусственную руку и отдал Тризнову на хранение.
Последнее Варю позабавило. Весь день супруги общались, пытаясь не думать о возникших трудностях, Тризнов и Карина то и дело заглядывали, чтобы помочь, когда Варе становилось плохо. И сидя во время процедур в кабинете, Нат погружался в молитву. А потом снова шёл сидеть с женой и отвлекать от мрачных мыслей.

Дни текли за днями, дворец замер в тревожном ожидании: чем всё закончится? К Тризнову заглядывала и мадам Козетта, в очередной раз провериться да навестить Варю. И она первой заметила изменения в короле: он стал необыкновенно внимателен к жене, и теперь в его движениях и взгляде скользила какая-то грустная нежность. Козетта была тронута, да и её саму волновало резко ухудшившееся здоровье Вари. И она, а вслед весь дворец, город, страна – начали горячо молиться за здоровье жены монарха. Просто было ясно: неважно, ворона она или ещё кто, главное, что она – счастье короля. А тот, кто сделал счастливой страну, заслуживает собственную радость.

***

Когда стало ясно, что Варя идёт на поправку, Нат чуть не упал в обморок от облегчения. Карина хихикала и журила короля и подругу за пессимизм: ну да, первые месяцы самые тяжёлые. Но организм подстроился под ребёнка, и оставшийся срок сулил самое обычное состояние для беременных.
Меж тем приближалась весна, и будто сама природа решила оживить ту, которая носила в себе новую жизнь. Но несмотря на то, что закончился самый тяжёлый период, Нат по-прежнему предпочитал держаться рядом с Варей. Теперь мир вертелся вокруг неё, что несколько смущало женщину: она даже потребовала, чтобы взволнованные слуги, муж и матери не мельтешили. Нат воспользовался своим положением и в итоге остался единственным, кто находился рядом постоянно. А уж при нём был и Рик.

Едва убедившись, что Нат восстановился, Тризнов снова перевёл его на обыкновенную пищу. И начать решил с малого, а потому в одно утро принёс королю завтрак прямо в постель, желая проконтролировать процесс самостоятельно.
Варя как раз переоделась, но тут же села в своё гнездо, внимательно глядя на мужа. Тот состроил ей рожу, чем заставил жену рассмеяться, и проглотил первую ложку картофельного пюре. А потом, словно издеваясь, написал:
«Много перца».
Врач опешил, а потом хмыкнул:
 - Меня не проведёшь, Ваше Величество. Там только яд. Что вас не устраивает?
«Яд и не устраивает», - принял игру монарх.
 - А если серьёзно?
«Вообще-то я действительно чувствую перец. Жжётся».
Врач покосился на него, а потом попробовал сам. Пюре было самым обычным, и захотелось надеть его на голову пациента: с чего вдруг тот начал привередничать? Но пока он пережёвывал, мысли скользнули в другом направлении.
 - Ну-ка, выпейте воды.
Нат послушался, недоумённо приподняв бровь. После чего Тризнов заглянул ему в рот. Но слизистые выглядели целыми, и это сильно озадачило.
 - Вам так нравится пресная пища? Сказали бы сразу.
«Наоборот, - взгляд короля стал обиженным, пока он выводил строки. – Я хочу скорее восстановиться, по многому ужасно соскучился. Что происходит-то? Я ещё не восстановился?».
Варя заинтересовалась и, подойдя, опустилась на стул рядом.
 - Можно попробовать?
Плошка перешла к ней. Прожевав, женщина констатировала, что Нат придуривается.
 - Либо… тут какая-то мистика, - добавила она, улыбнувшись покрасневшему от возмущения королю.
«Мистика уже началась, с Глутаматом, - не удержался Нат. – Может, с его глазами в мой организм что-то проникло и прижилось! Вот прямо как наш ребёнок в твоём, - ручка замерла, мужчина тут же виновато глянул на жену. - Извини, конечно, это просто аналогия».
Тризнов нахмурился, читая строки.
 - Прижилось… прижилось, - забормотал он.
Супруги вскинули взгляды, когда врач резко вскочил.
 - Не ешьте, я сейчас!
Озарение взбудоражило, и врач едва ли не бегом добрался до кухни. Там он, едва крикнув, чтобы одолжили, схватил со стола солонку и бросился назад. Когда он влетел в покои, Нат уже умывался в ванной, и пришлось подождать, пока он выйдет. Грохнув по столу принесённой вещицей, врач опустился на стул.
- Соль? – Озадаченно склонила голову Варя.
Их взгляды встретились. А потом мужчина и женщина почувствовали, что их разбирает смех. Натрияхлоридию принесли соль! На язык так и просились шутки в тему.
Когда Нат вышел, Тризнов торжественно подошёл, взял его за руку и насыпал белые крупинки в ладонь. Король вытаращился на него так, словно решил, что врач сошёл с ума.
 - Попробуйте.
Король пожал плечами и лизнул соль. А потом вздрогнул и, со слезами на глазах выдернув из кармана пижамных штанов платок, сплюнул туда. Врач тут же проверил его язык. Тот был обожжён, будто плеснули кислотой.
 - Да быть не может, - севшим голосом пробормотал Тризнов.
 - Что там? – Варя поспешно подошла.
Врач отвёл ничего не понимающего Ната к кровати и усадил. Потом сел рядом и медленно выдохнул, собираясь с мыслями. Сказать такое человеку, и не просто кому-то чужому, а тому, кто стал едва ли не сыном – это было сложно. Но приходилось признать: лучше услышать правду, чем страдать неопределённостью. К тому же королю больше нельзя соль, и это придётся объяснить.
 - Соль вас жжёт… да вы нечисть! – Он поражённо всплеснул руками. – Самая настоящая.
Нат покачнулся, и врач поспешно его поддержал. Сложно было сейчас не вспомнить мифы – да мифы ли то были? – о разного рода вампирах и духах, которых отпугивает соль. Сказки стали реальностью.
 - Нет, не пугайтесь, - первое потрясение прошло, и мозг Тризнова активно заработал. – Могло быть и хуже, вас могло перевернуть, как Глутамата. А это всего лишь ограничение в еде! Согласитесь, небольшая плата за возможность вновь видеть?
Нат смотрел на него совершенно несчастно. Но тут к ним подсела Варя – она убрала руки Тризнова и обняла мужа.
 - В Стране Вечного Лета изготавливают подсолонитель, это искусственный заменитель соли. Как раз для тех, кому по состоянию здоровья нельзя натуральную. Так что ничего ты не теряешь.
Король беспомощно оглянулся на неё. И правда: какая разница, можно заменить продукт или нет, когда выясняется, что ты – нечисть? Врачу и Варе нескоро удалось успокоить короля: они приводили разные доводы, а он ослабевшей рукой пытался писать опровержения. Но двое активно настроенных на позитив людей намного убедительнее дезориентированного человека, и Нат всё же пересмотрел свою точку зрения. Но полностью смириться с тем, что он изменился, удалось не сразу, и было понятно, что король ещё долго не сможет воспринимать случившееся с ним спокойно.
Жизнь непреодолимо менялась, и теперь ещё выяснилось, что так же непреодолимо могут меняться и люди. Утешало одно: что они не отказывались друг от друга, а поддерживали и помогали. И это было самым ценным.

***

Вечером пришёл гонец от Рики V. Его впустили в кабинет короля, но приставили двух гвардейцев: до сих пор не доверяли.
Мужчина передал Нату письмо своей госпожи, и монарх сразу же распечатал его.
«Здравствуйте, Натрияхлоридий I. Недавно мы обсуждали турнир, так вот. Числа и даты у нас отличаются, так что скажу просто: через два дня в час будьте готовы идти в измерение воронов. Я буду ждать у портала со своими фрейлинами и воинами. Желательно, чтобы Вы ехали верхом: народ должен знать героя, который помог спасти его от ужасной болезни…»
Король скептически скривился: верхом! Только один конь мог его возить, при этом не рискуя подвернуть ногу, но Глутамату он бы в этой поездке не стал доверять. Сам-то взволновался, вспомнив свои приключения в измерении, а уж его скакун наверняка захочет припомнить воронам то, как они обошлись с хозяином.
«…Турнир так же, как и у вас, займёт неделю. Все удобства я предоставлю, чтобы вам не бегать между измерениями: столица достаточно далеко от портала, приблизить мы не можем из соображений безопасности, не в обиду будет сказано. Вы должны меня понимать.
С уважением, правительница измерения воронов Рика V».
Нат повертел в руках письмо и взял тетрадь.
«Благодарю, - написал он гонцу. – Передай своей королеве, что опаздывать мы не будем. Доброй ночи».
Гонец поклонился и вышел, следом направились гвардейцы. А король рассеянно покрутил в пальцах ручку.
Они отправятся в измерение уже так скоро! В место, встретившее его враждебно, где он потерял глаза и едва не лишился рассудка. Именно там Глутамат отдал ему глаза, из-за которых он сейчас даже не человек.
Мужчину передёрнуло. Захотелось вернуть посыльного и отказаться от предложения. Но подспудно он понимал: свернуть с этой дороги – значит обрубить новую ветвь мировой истории, лишиться чего-то важного. А это значило, что придётся снова себя переломить. В последнее время он слишком часто это делал, хотелось отдыха.
«Успокойся, - король обхватил руками голову. – Мы теперь не враги. Не враги! Это акт дружбы. Потом будет легче…».
За окном зажигались искорки звёзд. А Нату предстояло снова бороться с собой – теперь ради дружбы с некогда враждебным народом.

Глава 66 - http://www.proza.ru/2016/11/15/834