Маркиз Астольф де Кюстин и его путешествие по Росс

                ч.1
        Зачем и для чего Астольф де Кюстин собрался в Россию?

    Прежде чем мы с вами уважаемый  читатель приступим к анализу  книги "Россия в 1839 году" нам с вами нужно исследовать мотивы побудившие А. де Кюстина совершить путешествие в Российскую империю, а так же  самим припомнить кто же правил в России в 1839 году и как там  вообще  жилось  народам входившим в состав  данного государства.
 Это очень важно понимать изначально ибо наивная романтика  де Кюстина совершившего до этого только два комфортабельных путешествия по странам Западной Европы и красиво в своих книгах описавшего  жизнь в этих государствах, поневоле  должна  была  войти в  конфликт  при встрече Кострина с суровыми реалиями жизни в России.
А сам он в предисловии к своей  книге так указал и мотивы и причины побудившими его к путешествию  в Россию.

 На первом месте стоит "жажда путешествий"

"Жажда путешествий, которую я ощущал в своей душе от рожденья и начал утолять уже в ранней юности, никогда не была для меня данью моде. Всех нас в той или иной степени мучит желание познать мир, кажущийся нам темницей, ибо мы не выбирали его своим пристанищем, однако я, пожалуй, не смог бы со спокойной душой покинуть этот тесный мирок, не исследовав все его уголки.
Чем больше вглядываюсь я в свою тюрьму, тем краше и просторнее становится она в моих глазах. Девиз путешественника — видеть, чтобы знать, — это мой девиз; я не выбирал его, он подсказан мне природой.
      Сравнивать образы жизни различных народов, населяющих землю, изучать их манеру мыслить и чувствовать, отыскивать узы, связующие по воле Господа их историю, нравы и облик, одним словом, путешествовать — значит для меня обретать неисчерпаемый запас пищи для любознательности, вечный источник возбуждения для мысли; помешать мне странствовать по свету — все равно, что похитить у книжника ключ от книжного шкафа.
      Но, как бы далеко ни заводило меня любопытство, семейственные привязанности возвращают меня домой.
   Тогда я подвожу итог дорожным впечатлениям и выбираю из своей добычи идеи, которые, как мне представляется, было бы полезно сделать всеобщим достоянием.
    Пока я ездил по России, душою моей, как всегда, когда я пускаюсь в странствия, владели два чувства: любовь к Франции, заставляющая меня быть суровым в моих суждениях об иностранцах и даже о самих французах, ибо подлинная страсть не ведает снисхождения, и любовь к человечеству.
   Уравновесить эти два предмета наших земных привязанностей — отечество и род человеческий — вот призвание всякой возвышенной души.
 Далее идет вторая причина побудившая де Кюстина к путешествию.
   И в своей основе она имеет критическое отношение де Кюстина к христианской религии. Причем  он не был атеистом и не состоял ни в какой религиозной секте! Он стремился в христианстве найти те рычаги чтобы наступило объединение  католицизма и православия как двухосновных конфессий в христианстве! И для этого ему  надо  было лично посмотреть в России на современное ему состояние православия и вообще разобраться лично для себя с вопросом о религиозности народов  проживающих в России.
   И вот что он сам  по этому пишет:

    " Я хранил в своем сердце религиозные идеи, живя среди людей равнодушных, ныне же я не без радостного изумления замечаю, что юные умы нового поколения проявляют немалый интерес к дорогим мне идеям..
      Я не принадлежу к числу людей, видящих в христианстве священный покров, который разум, беспрестанно совершенствуясь, должен рано или поздно разорвать.
 Религия пребывает под покровом, однако покров не есть религия; если христианство глаголет символами, то не оттого, что истина темна, но оттого, что она сияет слишком ярко, а глаза человеческие слишком слабы: чем лучше разовьется человеческое зрение, тем дальше проникнут взоры людей, но это не изменит сути дела; во тьме прозябают не предметы, но мы сами.
 Люди, не исповедующие христианства, живут разъединено, а если и объединяются, то лишь для того, чтобы образовать политические сообщества, иначе говоря, пойти войной на других людей.
Одно лишь христианство способно объединять людей во имя мира и свободы, ибо одному ему ведомо, где искать свободу.
 Христианство правит и будет править землей тем более успешно, чем более часто будет оно применять свою божественную мораль к человеческим деяниям.
 Прежде христианский мир более занимала мистическая, нежели политическая сторона религии: теперь для христианства наступает новая эра; быть может, потомки наши увидят Евангелие в основании общественного порядка.
Но святотатством было бы почитать подобное положение дел единственной целью небесного законодателя; это — всего лишь средство… Сверхъестественный свет может воссиять человечеству лишь после того, как души воссоединятся вне и сверх всех земных правлений: духовное общество, общество без границ — вот надежда мира, вот его будущее.
Иные утверждают, что цель эта непременно будет достигнута и без помощи нашей религии, что христианство, покоящееся на таком гнилом фундаменте, как первородный грех, обветшало и что для исполнения своего истинного, до сего дня еще никем не понятого предназначения человек должен повиноваться одним лишь законам природы.
            Повторюсь: я христианин потому, что судьбы человеческие свершаются не на земле; я католик потому, что вне католической церкви христианство извращается и гибнет.
      Сотворив великое зло, нарушив единство, протестанты, сами того не ведая, сотворили великое благо: они преобразовали покинутую ими Церковь.
Церковь эта за время, прошедшее после эпохи Лютера и Кальвина, сделалась такой, какой ей подобало быть всегда: более евангелической, нежели политической. Но и протестанты обязаны ей бесценным благом — жизнью: ведь протестантизм, чья сущность — отрицание, уже давно зачах бы, не будь у него необходимости бороться против религии положительной. Именно бессмертие римской Церкви стало залогом долговечности тех сект, что вышли из ее лона.
Я объехал большую часть цивилизованного мира и во время этих странствий всеми силами старался познать тайные пружины, движущие жизнью империй; я вел наблюдения с великим тщанием, и вот какое мнение составил я о грядущих судьбах мира."
А вот и первое сбывшееся пророчество от А. де Кюстрина:

      "С точки зрения человеческой, впереди у нас — всеобщая разобщенность умов, проистекающая из презрения к единственному законному авторитету в области веры, иначе говоря, уничтожение христианства не как нравственной и философской доктрины, но как религии… — одного этого достаточно для подкрепления моей мысли." и далее он мечтал о том, что:
 "С точки зрения сверхъестественной, впереди у нас триумф христианства в результате слияния всех церквей в единую мать-церковь, в церковь поколебленную, но нерушимую, чьи врата с каждым столетием раскрываются все шире, дабы все покинувшие ее могли возвратиться назад".
...........
     " Повсюду, где мне случалось быть, от Марокко до границ Сибири, я прозревал искры грядущих религиозных войн; войн, которые, надо надеяться, будут вестись не посредством оружия (такие войны, как правило, ничего не решают), но посредством идей…
    Лишь одному Богу ведомы тайные причины событий, но всякий человек, умеющий наблюдать и размышлять, может угадать некоторые из вопросов, ответ на которые даст грядущее: все эти вопросы связаны с религией".
................
      "Таковы были постоянные предметы моих размышлений и попечений во время долгого паломничества, которому посвящена эта книга; рассказ мой разнообразен, как скитальческая жизнь странника, но чаще однообразен, как северная природа, печален, как деспотическая власть, и неизменно исполнен любви к отечеству, а равно и чувствований более общего характера".
..................
     " Если сегодня Россия — одно из любопытнейших государств в мире, то причина тому в соединении крайнего варварства, усугубляемого порабощенным состоянием Церкви, и утонченной цивилизованности, заимствованной эклектическим правительством у чужеземных держав. Чтобы узнать, каким образом из столкновения столь разных стихий может родиться покой или неподвижность, надобно последовать за путешественником в самое сердце этой диковинной страны.
      Способ, который я употребляю для изображения местностей и описания характеров, кажется мне если не самым удачным для писателя, то по крайней мере самым удобным для читателя, которого я веду за собой, позволяя ему самостоятельно судить о ходе моих мыслей.
      Я приезжаю в неведомую мне страну, свободный от всякой предвзятости, кроме той, от которой не в силах освободиться ни один человек: той, которую прививает нам добросовестное изучение истории.
     Я исследую предметы, наблюдаю за людьми и событиями, с чистой душой отдаваясь ежедневным впечатлениям, которые неминуемо изменяют мои взгляды.
      Я не обременен политическими идеями, которые, имея надо мной исключительную власть, могли бы помешать этому стихийному превращению; неизменна в моей душе лишь религиозная вера, да и ее читатель может не разделять: это никак не помешает ему отнестись к моему рассказу о событиях и вытекающих из них нравственных итогах без того осуждения, какое я вызываю — и тем горжусь! — у безбожников.
     Меня можно обвинить в том, что я страдаю предрассудками, но никто никогда не сможет упрекнуть меня в том, что я сознательно исказил истину.
      Я описываю увиденное по свежим следам; я пересказываю услышанное в течение дня вечером этого же дня.
................
Я ехал в Россию, дабы отыскать там доводы против представительного правления, я возвращаюсь сторонником конституций.
   При смешанном правлении нации не так деятельны, но под старость им нет особой нужды в героических деяниях; смешанное правление более всего благоприятствует расцвету промышленности, обеспечивает людям наибольший уют и достаток; оно вдохновляет человеческий ум на открытия в сфере практической, наконец, оно дарует человеку независимость по закону, а не по доброте душевной; бесспорно, все это — немалая награда за немалые неудобства.
    Чем ближе узнавал я страшное и удивительное государство, узаконенное, чтобы не сказать: основанное, Петром I, тем яснее понимал миссию, возложенную на меня случаем."
     Вот  таким мотивы  двигали А. де Кюстином  при принятии им решения о поездке в Россию.
      Теперь пару абзацев о  России  по состоянию на 1839 г. И тут как правильно в свое время  утверждал А. Райкина -

"Время было жуткое, просто жутчайшее, и атмосфера была мерзопакостная" 
   ибо в России  правим император Николай Первый.
   Для тех из ва уважаемые читатели кто плохо знает истории  России подаю небольшую информацию к размышлению.
      Николай I Павлович (25 июня [6 июля] 1796, Царское Село — 18 февраля [2 марта] 1855, Петербург) — император Всероссийский с 14 декабря [26 декабря] 1825 по 18 февраля [2 марта] 1855 года, царь . Третий сын императора Павла I и Марии Фёдоровны, родной брат императора Александра I, отец императора Александра II.
До появления  в Санкт-Петербурге А.де Кюстина император Николай I  успел  свершить:

1826 — Основание при Императорской канцелярии Третьего отделения — тайная полиция для слежения за состоянием умов в государстве.
1826—1832 — кодификация законов Российской империи М. М. Сперанским.
1826—1828 — Война с Персией.
1828 — Основание Технологического института в Петербурге.
1828—1829 — Война с Турцией.
1830—1831 — Восстание в Польше.
1832 — отмена конституции Царства Польского, утверждение нового статуса Царства Польского в составе Российской империи.
1834 — Основан Императорский университет Святого Владимира в Киеве (университет был основан указом Николая I 8 (20) ноября 1833 года как Киевский Императорский университет св. Владимира, на базе закрытых после Польского восстания 1830—1831 годов Виленского университета и Кременецкого лицея).
1837 — Открытие первой в России железной дороги Петербург — Царское село.
  Один из самых  добросовестных российских дореволюционных историков В. О. Ключевский дал такую общую характеристику внутренней политики Николая I:
"Николай поставил себе задачей ничего не переменять, не вводить ничего нового в основаниях, а только поддерживать существующий порядок, восполнять пробелы, чинить обнаружившиеся ветхости помощью практического законодательства и все это делать без всякого участия общества, даже с подавлением общественной самостоятельности, одними правительственными средствами; но он не снял с очереди тех жгучих вопросов, которые были поставлены в прежнее царствование, и, кажется, понимал их жгучесть ещё сильнее, чем его предшественник.."
Другие  современники Николай I  писали о его деспотизме. Вместе с тем, как указывают историки, казнь пяти декабристов была единственной казнью за все 30 лет царствования Николая I, в то время как, например, при Петре I и Екатерине II казни исчислялись тысячами, а при Александре II — сотнями.
Правда во время Польского восстания погибло более 40 000 человек Отмечают также, что при Николае I не применялись пытки в отношении политических заключённых. Даже критически относящиеся к Николаю I историки не упоминают о каком-либо насилии на следствии по делу декабристов (к которому было привлечено в качестве подозреваемых 579 человек) и петрашевцев (232 человека). Историк Н. А. Рожков пишет, что царь «задабривал» декабристов, а после вынесения приговора в обоих случаях смягчил его, заменив для 31 декабриста и 21 петрашевца смертную казнь более мягкими наказаниями.
Тем не менее, в октябре 1827 года на рапорте о тайном переходе двух евреев через р. Прут в нарушение карантина, в котором отмечалось, что лишь смертная казнь за нарушения карантина способна их остановить, Николай написал: «Виновных прогнать сквозь тысячу человек 12 раз. Слава Богу, смертной казни у нас не бывало, и не мне её вводить».
Важнейшим направлением внутренней политики стала централизация власти.
 Для осуществления задач политического сыска в июле 1826 года был создан постоянный орган — Третье отделение личной канцелярии — секретная служба, обладавшая значительными полномочиями, начальник которой (с 1827 года) одновременно был шефом жандармов. Третье отделение возглавил А. Х. Бенкендорф, ставший одним из символов эпохи, а по его смерти (1844 год) — А. Ф. Орлов.      
     И вот тут мне кажется А.Х. Бенкендорф зная, что он не просто обычный французский маркиз, а и известный писатель и христианский моралист "прошляпил" появление в Санкт-Петербурге А.де Кюстина!
   Мало того "допустил" прямые  и длительные контакты А. де Кюстина с императором Николаем I, его женой и ближайшей  свитой царственных особ!
Что позволило А. де Кюстрину получить статус "неприкосновенного лица" и под  этим прикрытием  собрать о России и россиянах уникальную  и строго засекреченную от других информацию, после чего  и предать ее гласности в своей  книге.
   В связи с чем данная  книга уже 173 года находится в России под запретом. А вышедший в 1996 г.  последний,  якобы полный перевод о котором я упоминал во вступлении  имеет всего 20 частей (писем) а во французском оригинале таких частей (писем ) насчитывается 27 не считая отдельного резюме!
 Да и те части чт были переведены в 1996 г. содержат большие купюры в подлинном тексте! Так, для примера могу отметить, что российскими редакторами были выброшены с текста  описание жизни и смерти А. Пушкина и ссылка на Кавказ М. Лермонтова.
Что касается российской  армии и флота  то их тоже правдиво описывал в свей  книге А. де Кюстин.
  И подтверждением этому могут  служить мнение Д. А. Милютин, будущего военного министра в царствование Александра II, который пишет в своих записках: «…Даже в деле военном, которым император занимался с таким страстным увлечением, преобладала та же забота о порядке, о дисциплине, гонялись не за существенным благоустройством войска, не за приспособлением его к боевому назначению, а за внешней только стройностью, за блестящим видом на парадах, педантичным соблюдением бесчисленных мелочных формальностей, притупляющих человеческий рассудок и убивающих истинный воинский дух».
А вот  еще мнение. Оно актуально  было и для Советской армии где пришлось служить вашему автору и думаю, что не потеряло свою актуальность и сейчас!

"Строевая подготовка считалась основой военного обучения. Во время Восточной войны, нередко случалось, что для постройки незначительного полевого укрепления работами по его постройке руководил саперный унтер-офицер, так как офицер-пехотинец (или даже сапер, окончивший кадетский корпус, а не Михайловское или Инженерное училище) не имел ни малейшего понятия об основах полевой фортификации.
 При таком положении, «саперный унтер-офицер дирижировал работами, пехотные солдаты были рабочею силой, а их офицеры у него надсмотрщиками».

Аналогичное отношение было и к стрелковому делу.

 «Вооружённым штуцерами стрелкам у нас придавалось крупное значение; тогда как из гладких ружей ежегодно проходился курс стрельбы всего в 10 выстрелов, на обучение штуцерных отпускалось ежегодно по 120 патронов.»
   В 1834 году генерал-лейтенант Н. Н. Муравьёв составил записку «О причинах побегов и средствах к исправлению недостатков армии».

"Я составил записку, в коей изложил горестное состояние, в коем находятся войска в нравственном отношении.
В записке сей были показаны причины упадка духа в армии, побегов, слабости людей, заключающиеся большею частью в непомерных требованиях начальства в частых смотрах, поспешности, с коею старались образовать молодых солдат, и, наконец, в равнодушии ближайших начальников к благосостоянию людей, им вверенных.
Тут же излагал я мнение своё о мерах, которые бы считал нужными для поправления сего дела, погубляющего войска год от году. Я предлагал не делать смотров, коими войска не образуются, не переменять часто начальников, не переводить (как ныне делается) людей ежечасно из одной части в другую и дать войскам несколько покоя."
 
Следует отметить, что Николай I так же  требовал, чтобы при дворе говорили исключительно по-русски. Придворные, не знавшие родного языка, выучивали некоторое количество фраз и произносили их, лишь когда получали знак о приближении императора.
Особо Николай I подавлял малейшие проявления вольнодумства в России. И на эту освоенность русского общества тоже верно обратил свое внимание А. де Кюстин!
 В 1826 году вышел цензурный устав, прозванный его современниками «чугунным». Запрещалось печатать практически всё, что имело какую-либо политическую подоплёку.
 В 1828 году вышел ещё один цензурный устав, несколько смягчавший предыдущий. Новое усиление цензуры было связано с европейскими революциями 1848 года.
 Доходило до того, что в 1836 году цензор П. И. Гаевский, отсидев 8 дней на гауптвахте, сомневался, можно ли пропускать в печать известия вроде того, что «такой-то король скончался».
Когда в 1837 году в «Санкт-Петербургских ведомостях» была опубликована заметка о покушении на жизнь французского короля Луи-Филиппа I, граф Бенкендорф немедленно уведомил министра просвещения С. С. Уварова, что считает «неприличным помещение подобных известий в ведомостях, особенно правительством издаваемых».
   В сентябре 1826 года Николай I принял освобождённого им из михайловской ссылки Александра Пушкина, выслушал его признание в том, что 14 декабря 1825 года Пушкин был бы с заговорщиками, но поступил с ним милостиво: избавил поэта от общей цензуры (решил сам цензурировать его сочинения), поручил ему подготовить записку «О народном воспитании», назвал его после встречи «умнейшим человеком России» (однако впоследствии, уже после смерти Пушкина, отзывался о нём и об этой встрече весьма холодно)..
В 1828 году Николай I прекратил дело против Пушкина об авторстве «Гавриилиады» после переданного ему лично, в обход следственной комиссии, собственноручного письма поэта, содержавшего, по мнению многих исследователей, признание в авторстве крамольного сочинения после долгих отпирательств.
Однако император никогда не доверял полностью поэту, видя в нём опасного «вождя либералов», за поэтом велась полицейская слежка, его письма перлюстрировались;
Пушкин, пройдя через первую эйфорию, выразившуюся и в стихах в честь царя («Стансы», «Друзьям»), к середине 1830-х годов стал также оценивать государя неоднозначно.
 «В нём много прапорщика и немного Петра Великого», — так писал Пушкин о Николае в своём дневнике 21 мая (2 июня) 1834 г.; вместе с тем в дневнике отмечаются и «дельные» замечания к «Истории Пугачёва» (государь редактировал её и дал Пушкину 20 тысяч рублей в долг), простота в обращении и хороший язык царя.
 В 1834 Пушкин был назначен камер-юнкером императорского двора, что очень тяготило поэта и также нашло отражение в его дневнике.
  Сам Николай I считал такое назначение жестом признания поэта и внутренне огорчался тем, что Пушкин прохладно относился к назначению Пушкин мог позволить себе иногда не приходить на балы, на которые Николай I приглашал его лично.
 Пушкин же предпочитал общение с литераторами, Николай I выказывал ему своё недовольство.
   Роль, которую сыграл император в конфликте Пушкина с Дантесом, оценивается историками противоречиво. После гибели Пушкина, Николай I назначил пенсию его вдове и детям, при этом ограничил выступления в память о поэте, выказывая, в частности, тем самым недовольство нарушением запрета на проведение дуэлей.

   В результате проводимой политики жёсткой цензуры был арестован за вольные стихи Александр Полежаев, дважды был сослан на Кавказ Михаил Лермонтов. По распоряжению императора были закрыты журналы «Европеец», «Московский телеграф», «Телескоп», преследовался П. Чаадаев и его издатель Надеждин, был запрещён к постановке в России Ф. Шиллер.

  Но говоря о Николае Первом  нельзя не сказать и о его жене!
  Императрица Александра Фёдоровна (урождённая принцесса Фридерика Луиза Шарлотта Вильгельмина Прусская, нем. Friederike Luise Charlotte Wilhelmine von Preu;en; 13 июля 1798, Потсдам — 20 октября (1 ноября) 1860, Царское Село) — супруга российского императора Николая I, мать Александра II, имела большое влияние на своего мужа!
  При  этом ее современники  оставили о ней  следующие воспоминания! Нам они пригодятся  когда вы уважаемый читатель будете  знакомится с записями А. де Кюстина с императорской семьей!
   Типичный распорядок дня императрицы, по словам современника, был следующим:
« Трудовой день императрицы начинается с раннего утра смот­рами и парадами. Затем начинаются приемы. Императрица уеди­няется на четверть часа, после чего отправляется на двухчасовую прогулку в экипаже.
Далее, перед поездкой верхом, она прини­мает ванну. По возвращении — опять приемы. Затем она посещает несколько состоящих в её ведении учреждений или кого-либо из своих приближенных.
После этого сопровождает императора в один из лагерей, откуда спешит на бал. Так проходит день за днем, подтачивая её силы. Поговаривают, что у неё чахотка, и опасаются, как бы зима в Петербурге не оказалась роковой для её здоровья, но ни за что на свете она не решится провести шесть месяцев вдали от императора.
 Маркиз де Кюстин в 1839 году отмечал, что императрица не только танцевала все полонезы на свежем воздухе с открытой головой и обнажённой шеей, но и «будет танцевать до тех пор, пока у неё не станет сил держаться на ногах».

 При этом он не преминул отметить, что в свои сорок лет государыня выглядит гораздо старше своего возраста:

« Императрица обладает изящной фигурой и, несмотря на её чрез­мерную худобу, исполнена, как мне показалось, неописуемой грации. Она была сильно взвол­нована и казалась мне почти умирающей. Нервные конвульсии безобразили черты её лица, заставляя иногда даже трясти головой.
 Её глубоко впавшие голубые и кроткие глаза выдавали сильные страдания, переносимые с ангельским спокойствием. Императрица преждевременно одряхлела и, увидев её, никто не может определить её возраста. Она так слаба, что кажется совершенно лишенной жизненных сил. Жизнь её гаснет с каждым днем; императрица не принадлежит боль­ше земле...
Александра Фёдоровна пережила своего мужа на 5 лет и скончалась 20 октября 1860 года в Царском Селе, ей было шестьдесят два года.
                (конец ч.1)