Глава восьмая. Найденыши

Слишком долго темный Осля был занят. Так долго, что светлый Гжуть не на шутку встревожился. «Чем ты занят»? – спросил он у веселого Осли. «Посмотри, что я придумал, - радостно воскликнул Осля. – Я придумал поды и антиподы. Подвиг – предательство, красиво - коряво, риск – рационально».  Гжуть очень похвалил Ослю. Такое  хорошее изобретение. «А ты что придумал»? – в свою очередь спросил Осля. «Да, так, мелочь, - отмахнулся Гжуть. – Несколько основных инстинктов: самосохранения, самовоспроизведения, изучения, доминирования и свободы». «Вот здорово! – обрадовался Осля. – А «свобода» – это как»!

Книга начала сотворений и Великих дел

Поднялась температура
С горкой ты себе в стакан налей
микстуру от избыточных
Соплей

Забракованный вариант средства от насморка  по причине «большого количества одинаковых слов». В предыдущей антигельминтной рекламе было все то же самое, но заканчивалось: «…..от ленточных червей»

Перевод единиц измерений:
- 1 вер – около 10метров
-1 тыд – около килограмма


     Воображение обычно рисует самого себя в несколько искаженном виде, особенно, когда тебя обряжают в героические доспехи. Тут же представляешь себя высоким и красивым, а движения свои - ловкими и грациозными.
   Пока Ром-Дим стоял, все было ничего, а фантазия живописала принца в сверкающих латах. Амуниция давила на плечи, но не критично. Скорее осанку выправляла.
   Впечатления поменялись, стоило пройти сотню шагов. Ещё через двести появилось подозрение, что как-то неправильно тебя обрядили, самые нежные места уже натерло, ноги-руки практически не гнулись, а шлем очень обузил кругозор, отчего шанс внезапно встретиться с косяком или стеной повышался в разы.
    А тут ещё инструкция на ходу:
-В зале есть пять дверей. Желтая с красным кружком ведет на пятый этаж седьмой башни, зеленая с белым треугольником – четвертая башня, этаж, кажется, второй. Легко запомнить, желтая – пятый этаж, а зеленая – четвертая башня. Правда?
-Неправда, - буркнул Ром-Дим, но его не услышали.
-Потом ещё будет одна зеленая дверь, но с черным квадратом. Она ведет в одиннадцатую башню на одиннадцатый этаж, нет, на второй. Точно, на второй. Два вторых. Поэтому квадрат. Два верхних угла – один, один – одиннадцать, а два нижних – один плюс один – два. Во-о-от.
    Провожатый – громила с унылым лицом и поникшими плечами. Нижние клыки явно мешали выговаривать букву «Р», и он её раскатисто прорыкивал, так что мягкий знак больше подразумевался, чем произносился, «С» и «Ш» так же шли внесистемно  и вперемешку.
   Ром-Дим как раз подрихтовал очередной угол, не рассчитав радиус поворота и заложив круче необходимого. Затея нравилась все меньше и меньше. Какого барана он включил,  позволив затянуть себя в эту …аферу. И это мягко сказано. Надо бы как-то перерулить ситуацию, но провожатый не умолкал:
-Так. Осталась э-э красная дверь с белым кроликом. Вы ж не дальтоник? Красное от зеленого отличить сможете?
-Кролика от квадрата точно отличу, - пропыхтел Ром-Дим.
-Она ведет наружу в подвал на площадку под шестой башней. По пятницам на площадку под восьмой. А по средам, - громила задумчиво почесал затылок, - на смотровую площадку третьей башни. Во-о-от.
   Ну, почему ему дали такого косноязычного провожатого?
-Я лучше всех знаю ходы. Я – мастер ходов! И я не боюсь воплов. Потому что их не существует. Во-о-от. И будет просто дверь. Обычная такая, с цифрой один. Она ведет снова в зал. Собственно, все про двери.
    Всё? Ром-Дим встал. Это уже ни в какие ворота не лезло:
-Я правильно понял, что если я выйду в дверь с цифрой один, я снова войду в зал? Там что стен нет? А в какую дверь я сейчас должен войти?
-Синяя с золотой полоской наискосяк. Это снаружи. А какая она с другой стороны? Это ж как узнаешь? Никак не узнаешь. Во-о-т. И на счет стен. Есть стены, как же это – без стен?
    Ром-Дим нахмурился. Полный бред. С этими дверьми, выходящими по пятницам не туда, куда они выходят по вторникам, легко можно заблудиться.
-На этот счет есть свисток, - успокоил громила-провожатый.
   Наличие свистка Ром-Дима не успокоило, а ещё больше встревожило. Повернулся к толпе, почтительно и бесшумно шествовавшей позади, и толкнул проникновенную речь. Идти в доспехах в неизвестный лабиринт пусть даже с мечом и свистком – прошлый, если не позапрошлый век. Сейчас с воплами так никто не воюет. Его немедленно разоблачат,   дадут еды побольше для кошки и предполагаемого вопла и карту маршрутов отступления.
-Совсем без защиты? – запаниковал провожатый. И все сопровождающие уродцы тревожно загудели: «Совсем без защиты!».
-Как же безопасность? – громила едва не плакал.
     Для жалостливого  Ром-Дима хватило бы и меньшего:
-Хорошо. Свисток  возьму.
    Вокруг засуетились, а Ром-Дим банально тянул время, взвешивая и обдумывая перспективу. Велика ли опасность? Не лучше ли послать за Бранигом?
    Освободившись от лат, почувствовал такое облегчение, что решил: не послать, потому что опасность невелика. Всё, ужинать он будет в засаде на мифического зверя.

   Буря пришла и не ушла. Всю ночь она свирепствовала, вела себя разнуздано,   нанося максимальный ущерб. К утру поутихла, скукожилась до размеров большой тучи, которую шаловливый ветер гонял кругами по Задрюкскому околотку. То тут, то там туча изливалась  градом,  колючим дождем или снегом и уносилась на новое место, оставляя большие куски самое себя висеть безнадежно и свинцово над головами обывателей. На нечто глобальное обрывков не хватало, потому где-то нудно и уныло, как это мог делать только мелкий дождь, сеялся ситник,  а кое-где гремело и сверкало молниями, так и не уронив на землю ни капли дождя. В целом же по околотку было холодно, и многие затопили печи.
    Гретта Тигровна не стала будить старика Куксу, и сама лично включила отопление, чем немало гордилась до девяти утра, когда старик соизволил вышамкать из комнаты рабочих.
-А чай? – набрался благоверный невероятной наглости. – Готов?
   От грозного молчания скукожился:
-Я ж только поинтересоваться, - стал суетлив и деятелен. – Хорошо мы нынче посторожили? – сказал скорее заискивающе, чем примирительно.
   Вот это был родной и знакомый старик. И Гретта Тигровна легко согласилась:
-Хорошо.
   На аромат свежезаваренного чая стали выскребаться слегка помятые обитатели.
   Скоро на заказанном утреннем транспорте – двуконный легкий крытый рессорный вагонет (повозке с лавками по бокам), приехал Друк.
   Гретта Тигровна совсем уж собралась поднимать ночного арестанта, как тот нарисовался сам.
     То ли не найдя, то ли проигнорировав туалетную комнату в номере, этот кекс, обведя мутным взором окрестности,  самым недвусмысленным образом начал пристраиваться к каменной колоне галереи.
    Реакция Гретты Тигровны была мгновенной, а удар звонким. Она отбросила в сторону метлу, перехваченную у старика Кукса, и склонила голову к распростертому телу.
-Ты сдурела, старая, - наехал нахал на администратора постоялого двора. – Если полетать приспичило, разгоняйся в другую сторону.
-Это видишь? – сунула ему под нос древний СиКо администратор-делопроизводитель.
-Композитный облегченный корпус, ограниченная партия, коллекционный вариант, женская модель… Сколько?
-Не продается, - и тюкнула в лобэшник охальника. Приказала Друку погрузить тело в наемный экипаж, подождать, пока она уладит все формальности и соберет манатки «этого засранца».
    Напечатать протокол было делом секундным, это не душевное письмо закадычной подруге писать. Оформила молодчика в наилучшем виде.  И лично отправилась этапировать.
-Она его в тюрьму отвезет? – лениво поинтересовалась секретарша профессора, глядя, как заталкивали в повозку Неспо Рыша.
-В тюрьму? Да упаси Господей. Тоже такое скажите, - покачал головой старик Кукса. – Она его так пристроит, лучше, чем в тюрьму. Или хуже.
     Куй Неспо Рыш развлекался дорогой, как мог, и насколько позволяла хмельная, а посему нищая до фантазий, голова: приставал к практиканткам, доставал завхоза, подшучивал над Греттой Тигровной, пытался взять управление повозкой на себя.  На всех обиделся, потом подмигнул практикантке и драпанул. Почти сразу споткнулся и затих за камнем. Требовал, чтоб его не находили, предали и бросили умирать. Когда его пинками загнали  в экипаж, гордо выпрямился и милостиво разрешил: «Извозчик! Трогай!».
     Неспо Рыш знал, что его папа очень уважаемый и достаточно богатый человек, чтобы с его сыном носились, как с вазой из Конетгейнтского  хрусталя. А у них этого супер - хрусталя, между прочим, в доме все люстры! Сообщив всем бесполезную информацию,  Неспо Рыш в очередной раз вышел на ходу, и часть пассажиров снова его ловила, а другие терпеливо ожидали, пока его изловят.
-Я больше не буду, - хихикал Неспо.
   Ему поверили, а он обвел всех хитрым взглядом и вновь сиганул из вагонета. Достал окончательно, и его связали. К концу дороги Неспо умудрился освободиться, но сил на побег уже не было. Он уронил голову на колени Гретты Тигровны, назвал её «душа моя», попросил не ругать  сильно и приснул.
     На центральной площади пассажиры вышли. Остались Гретта Тигровна и спящий поднадзорный.
-И куда его? – сурово спросил извозчик. – В отделение оформим или в больничку?
-К Уля Ле. Э-э Донне Воккарус. Запарковая один…
-Знаю я.
    На Запарковой стояли пять домов, из них номера  один, три, пять соответствовали коттеджу, мастерской и кузнице.   
   Непосредственно донна Уля Ле Воккарус была вдовой достопочтимого Годри Воккаруса – кузнеца, мастера на все руки, а ныне официально приписанного к мастерской привидения. Себя она считала женщиной с идеальной фигурой - шаром. Утверждала, что под фразой «идеальная фигура – шар» подпишется любой, уважающий себя геометр. И-таки была права.
-Посмотри, какого гостя привезла. Прекрасный помощник, – хвалила бесчувственное тело на руках кучера Гретта Тигровна. – Поможет тебе с кузней и мастерской, если ты захочешь разобраться. По поводу мастерской думай сама.
    Неспо Рыша бережно уложили на хозяйскую кровать.
-Надолго к нам? – подперев пухлым кулаком щеку, умилительно спросила донна Воккарус.
-Как обычно. Для начала на три недели. Две – за то, то полез на хозяйскую половину, хотя я это строго запретила,  плюс одна – за то, что пришлось из-за него, разгильдяя, ночевать на работе. Дальше, решай сама. Протоколы, постановление надо?
   Уля Ле небрежно от бумаг отмахнулась. Зачем они ей, когда в доме появился мужчина? Разве это не прекрасно?
-А зовут его, захлебыша?
-Принципиально?
    Уля Ле подтвердила, что совершенно без разницы, но должна же она к нему как-то обращаться?
-Просил, чтоб звали Неспо Рыш
-Длинно, – нахмурилась донна Воккарус. – Может, лучше я его Сирошей называть буду? Будет мне, как внучек?
    Да кто б сомневался? Конечно, Уля Ле может позволить себе называть оболтуса любым именем.
   Подружки посидели, почаевничали, посплетничали и разбежались.
   В этот день бывший Неспо Рыш, а нынче Сироша проснулся один раз. Был тут же напоен травяным отваром «для силы», после которого вырубился до следующего утра.
   От подружки Гретта Тигровна забежала в «Убрата», устроив Дай Но неприятную встречу. Тот хоть и юлил: «Как я рад, как я рад», но веры ему не было. Она ведь лично обзвонила его и Чоса, раздав текущие задания. Где сейчас должен быть Дай Но? Правильно, на голубиной ферме, описывать ущерб от бури. А он где? В «Убрата» маялся дурью. Нца ещё не вернулась, так что с отчетом, на который ссылался Дай Но, можно потерпеть, а вот с рапортом по ущербу Гретта Тигровна терпеть не будет.

   Незнакомый потолок, занавески в веселенькие цветочки, кувшин с водой на тумбочке.
    Браниг тяжело вздохнул. Куда же он попал? И как? И где авто? И Ром-Дим?
    Последний вопрос заставил резко подняться. И тут же со стоном упасть на подушку, плоскую, как блин и жесткую, как доска.
-Вы лежите, лежите, - певуче сказал женский голос.
  Браниг скосил глаза. Женская, или даже девичья миловидная голова в кудряшках. Лицо из таких лиц, которые не стыдно показывать маме.
-Ты кто?
-Поншиз, - девица улыбнулась. Вообще-то она здесь жила, и была единственной, кто рискнул принять тело шофера в качестве гостя.
-Где?
   Известие, что он в замке Хорс, вызвало много вопросов, главным из которых был:
-А как я здесь оказался?
   Память услужливо довела до посылки, которую они отвозили, но замка Хорс в воспоминаниях не было. К сожалению, девица помочь ничем не могла. Возможно, по этому, Браниг вдруг решил пофлиртовать.
   Поншиз мило рассмеялась его предложению о быстрой и необязательной близости, сказала, что Браниг милый, но больной и сейчас она позовет братьев.
    Наличие родственников немного отрезвило.
-А-а-а. Авто?
-О-о. Пойдемте, покажу.
   Часа два ушло на то, что бы привести себя и мозги в порядок. Кое-как выполз осмотреть машину. И тут его накрыло второй раз – авто, как говорилось в подобных случаях, было в «хлам». Единственное, что не пострадало – новая зарядка, бесполезная в данной ситуации.
-Хозяева приказали без вас ничего не делать, но мы машинку вашу из нашего магазинчика вынесли. Вы уж извините, - пояснял один из братьев девицы. – Сейчас у нас вынужденный перерыв. Из-за погоды. Слышите, как завывает. Так что если чего надо, говорите, поможем, если сможем.
    Надо было новую машину, но это как раз то, чего Бранигу категорически дать не могли. Их было всего две – грузовая и грузо-пассажирская. Обе нужны в хозяйстве.
-Затянем в мастерскую. У вас есть мастерская? И там посмотрим. – сумеречено предложил Браниг и, наконец, спросил про Ром-Дима. Скользкий вопрос, ответ на который он хотел, но боялся услышать.
-Пошел в замок. До сих пор не вернулся. Главный ключник не уверен, что вы его ещё  когда-нибудь увидите.
   Браниг опустил глаза. Он виноват кругом. Как теперь смотреть в глаза Нцы? Не смотреть вовсе? Сбежать? Но его разыщут. Непременно разыщут. Особенно с такой рожей?
-Что это? – в разбитом зеркале отражалась странная синюшная маска вместо лица.
-Это на вас баночка упала. Я оттирала, пока вы спали, но краска очень хорошая, - успокоила Поншиз. - А ключнику вы не верьте. Он всегда ошибается.
    Из-за вынужденного простоя Браниг стал главным развлечение рабочего поселка замка Хорс. Машину притащили в мастерскую, раскидали и разобрали по винтику. Браниг почувствовал себя в своей стихии, хотя весь жизненный опыт подсказывал – этот паззл ему не по зубам. Тем интереснее задача. «Все будет нормуль, - уговаривал сам себя Браниг. И у него будет хорошо, и  у Ром-Дима. А если нехорошо, то стоило пожаловаться Нце, как она этот замок по кирпичу разнесет.
     Ром-Дим стоял посреди залы и не знал, что и думать.  Наверно, так выглядел музей мебели. Из-за количества тумбочек, комодов, диванов, столов, столиков, кроватей, шифоньеров, шкафов с посудой, кресел и прочего пол почти не просматривался, зато каждый свободный квадратик его прикрывали коврики, дорожки и половички.
-Уютненько! – сообщил пространству Ром-Дим, потому что кошка сразу ушла в этот кошачий рай – мир подкроватья.
    Ром-Дим хорошо знал кошачью натуру. Они всегда возвращались, когда им это было нужно, так что глупо волноваться. А автор бессмертных рекламных творений поживет здесь пару часиков,  потом выйдет и с максимальной помпой скажет, мол, все в порядке, никого нет. Что такое два часа для книголюба, когда шкафы с книгами стояли ровными рядами, приглашая побыть подольше? Его ещё отсюда изгонять будут.  Решительно, комната не только рай для кошек, но и для любителя разного чтива. Тут можно и год провести. Тревожили разговоры о привидениях. Да ведь, кажется, сказали, что их отсюда прогнали?
    Центром мебельной композиции был, безусловно, белый резной стол. На него Ром-Дим и сгрудил все эти кастрюльки, тючки, вьючки и пакетики, выданные владельцами замка. Святой Осля, им что, до сих пор не рассказали, что давно уже изобрели корзины и коробки? А то выглядит с этими узелками, словно нищий, изгнанный с помойки. 
     Борец с воплами взял книгу и расположился комфортно на софе. Читал и не заметил, как уснул. Проснулся от громкого  урчания, рычания и чавканья. Неужели маленькая кошка могла издавать такие звуки? Сдвинул с глаз книгу и увидел самое необычное животное.
    Над некогда его едой стоял зверь. Размером с теленка. Нос - маленький хобот, скрученный бобом, острые зубы, специально приспособленные рвать пищу, отдельно на верхней и нижней челюсти смотрелись редко, зато когда смыкались, прилегали друг к другу плотно, как зубья на редкость кривой, но очень качественно подогнанной шестерёнки. В густой шерсти прятались небольшие круглые ушки. Начиная от загривка и плеч, отдельными прядями проклевывалась длинная шелковистая ость. Далее по корпусу она становилась гуще, превращаясь в плащ, и плавно переходила в самый густой и длинный хвост, широкий, как лопата. Под таким и летом не жарко и зимой не холодно. 
   Лампы в комнате светили слишком тускло, чтобы разглядеть окрас, но, похоже, цвет темно-серый в подпалинах. На кончиках основного волоса, формирующего плащ и хвост, блестела серебристая искра.
   И что любопытно, зверей было двое. Один жадно уничтожал ужин вместе со скатертью, а второй милостиво разрешал это делать. Более того, вид имел, словно специально так задумал.
   Ром-Дим крепко зажмурился и резко распахнул глаза - лучший способ проверки реальности.  Мираж или наводка, если мираж рукотворный, от подобной процедуры секунды две подстраивались, но картинка на столе не изменилась.
-Если ты не мираж, - озадачился Ром-Дим, - значит, ты вопл настоящий. А раз вас два, значит…
     Ром-Дим выдохнул. По всему выходило, что второй вопл – его кошка.
     От накатившей восторженной грусти, разродился стишатами не в фирменном стиле:
-Слушайте, деточки. Муха билась об стекло
                Да так и не убилась
                Хотел я подвиг совершить
                Но не получилось

                На дворе растет трава
                Солнце сушит лужи
                Если насмерть не убьют
                Мы ещё послужим

                За далекий за закат
                Облако садилось
                Муха билась о стекло
                Да так и не убилась.
Вот вы чавкаете, а Нца бы одобрила.
   И подумал, что ему удивительно не хватало его невесты.

   Районный пристав подъехала к кромке воды. Она плескалась кругом. Переходов и тропинок не было. А на что рассчитывала после такой бури с дождем? Бусинец – мелкий дождь с туманом, скрыл островки и прочее, сократив видимость до ближайшего моста. Нца прекрасно помнила, что в последний раз к нему вела вполне проезжая тропа. Сейчас только вплавь или на лодке. Плыть не хотелось,  лодки не было.
   Словно прочитав её мысли, из тумана проявилась плоскодонка. Перевозчик довольно умело орудовал шестом, и скоро суденышко уткнулась в берег.
-Принимай, хозяйка, - весело крикнул парень. Одет был вполне прилично, даже вызывающе. Верно, недавно поступил в услужение ведьмам, вот и выпендривался.
-У меня есть вопросы, - строго сказала Нца, перехватив чалку на носу лодки.
   Парень расправил плечи и хмыкнул. Ему распоряжений по поводу ответов не давали. Сказали привезти – он привез. Вопросы? Это к хозяйкам.
   Нца спорить не стала. Просто пошла в лес, вместе с лодкой, хозяином Козьего Угла и перевозчиком.
-Ты что делаешь? – возмутился перевозчик, даже не сообразив выскочить.
-Имена – все, фамилия, кем являетесь и что можете сказать по существу дела. Вы не понимаете, молодой человек, - наконец-то остановилась Нца. – Я, если сейчас не напишу протокол, выпишу всех на допрос. И не к себе, а к околоточному. Понимаете?
       Парень огляделся. Впереди – лес, позади – скалилась псина-мордоворот. Если быть справедливым, Блыск был убедительным и без оскала. Зато теперь будущий волшебник понимал, чего старшекурсницы хихикали, отправляя именно его с грузом.
    Обиделся и не стал выпендриваться. Выложил все, что знал, а знал мало.
     Кто этот мужчина – понятия не имел. То, что не принес дань Зубу, все поняли на второй день его блужданий. А на четвертый пошел дождь, и его оставили, как есть. И – да, сегодня исполнялось шесть дней, как этот мужчина здесь находился. То есть заблудился. Нет, он не обратил внимания, что мужик босой, но это ни о чем не говорило. Где-то утопил. Здесь постоянно сапоги топят, так что ничего странного. О сапогах вообще ничего сказать не может. Ученики ходят в непромокаемых ботах, - это все, что он знал об обуви.
   Нца вежливо поблагодарила парня за сотрудничество, половчей перехватила пастуха, да перекинула на спину лошади.
    Ученик ведьм оглянулся. До воды было семь-восемь веров, и это много, учитывая вес плоскодонки. Баржами он не управлял, но на плаву это набухшее водой корыто управлялась тяжело. Как же такую тяжесть в Ревду вернуть? Они, конечно, левитацию учили, но тяжелее пера ничего не поднимали. Да что там, о колдуне, поднявшем ведро, до сих пор ходили легенды. С другой стороны, не он лодку сюда притащил.
-А лодка? – возмутился парень.
-Лодка не нужна. Да и куда я её? Забирай, - разрешила Нца.
    Это были не те слова, которые желал услышать новый ученик ведьм - будущий волшебник.