Свежевыжатая страсть в звенящем хрустале

В каждой капле сока растворена энергия страсти. Это и персональная история фрукта, и его кровь, и его плоть. Уверенная рука бармена взбивает свежевыжатые соки в загадочные коктейли – шедевры вкусов, обвенчанные друг с другом в магическом марьяже за сумраком барной стойки.
 
Глава первая
 
Смуглая рука потянулась к пахучему оранжевому плоду. В томном изгибе наклонилась ветка. С этого дерева прошлой весной юная невеста срывала цветы флердоранжа, вплетая их ароматную белизну в свой свадебный венок. Апельсин оторвался, оставшись в руках марокканки, а ветка хлестко вернулась на свое место. Так началась история апельсинового путешествия.

Корзины с яркими солнечными плодами грузили на машины, из рук в руки передавали на корабли, затем снова путь, еще дороги… И так до тех пор, пока звонко щелкнув пальцами один из посетителей ресторана не сказал заветную фразу:

– Порцию свежевыжатого сока!

Кивок бармена, взмах рукой. Острое лезвие ножа рассекло цитрусовую плоть на две половины. Но тому, что однажды разделили, суждено соединиться вновь. Журчащие желтые потоки разлученных половин встретились в чуть вспененном объятии в прохладном бокале. Тонкая соломинка шпагой пронзила ароматную желтизну апельсиновой крови.

Губы мужчины прильнули к стеклянному краю. Соломинка была не нужна – он выбросил ее резко и стремительно. Ничто не должно было помешать ему утолить эту жажду. Жажду свежести, солнца, и чего-то еще, до сих пор не высказанного. Бокал стал пуст. Его отставили в сторону.

Сидящая за соседним столиком женщина, вздохнув, провела языком по пересохшим губам. Она смотрела на изысканного мужчину, заказавшего почти эгоистический бокал одинокого сока оранжа. Искра интриги сверкнула в ее нефритовых глазах. Одиночество – удел слабых. Наманекюренный ноготь скользнул по строчкам меню:
– Официант, «Оффенбургский флип», пожалуйста!

Было сказано громко. Мужчина посмотрел в ее сторону.

Бармен отточенным жестом выдавил сок апельсина, отмерил порцию бананового сиропа, очистив хрусткую шкурку, надломил спелый банан. И крутанув остроносый лимон по барной столешнице, полоснул острием ножа по светло-желтой кожице. Кислая струйка лимонного сока пролилась в омут бокала. Яичный желток увенчал морганатический брак фруктов с зародышем:
– «Оффенбургский флип» для дамы!

Кинжалом вонзилась соломинка. Теперь ее не выбросят. Она нужна для великих дел.
Мужские глаза цвета пепла следили за тем, как сомкнулись алые губы. Бокал опустел. Коктейль был выпит. Кондиционер больше не спасал от жары – огонь вспыхнул внутри.

– «Маракас», будьте любезны! – И вполоборота взгляд на женщину. Кадром отпечаталась ее улыбка.

Нож бармена вновь сверкнул сталью. Лимон, ананас, грейпфрут, маракуйя и снова апельсин. Их соки переплелись, пронизали друг друга, смешались. Солнце, подарившее им когда-то жизнь, вспыхнуло теперь из глубины бокала. Энергия плодов взорвалась в хрустале маленькой бомбой.

– Ваш «Маракас»!

Теперь он пил медленно – видел, что она наблюдает. Настенные часы гулко ухнули. Дама ухмыльнувшись встала. Завтра будет новый день. Завтра будет время новых коктейлей.
 
Глава вторая
 
Они снова сидели наискосок друг от друга. Его пепельные глаза скользили по алому блеску губной помады. Сегодня работал другой бармен. Он был менее ловок, но более сведущ в делах любви. Перехватив нефритовый взгляд, он шепнул что-то официанту.

– Может быть, желаете «Кокосовый поцелуй»? – Он хорошо охлаждает… – Официант сделал паузу и не договорил слово «страсть».

Она хрустнула пальцами.
– Пожалуй, сейчас самое время.

Неторопливый бармен ухмыльнулся изгибам троп мироздания. Апельсиновый сок смешался с ананасовым. Кокосовый сироп освежился мятой. Сливки обелили, скрыли и окутали этот квартет. А острогранные кубики льда упали якорями на дно стакана.

Мужчина поправил галстук. Его увлекла коктейльная завязка романа. Стукнув серебряной гранью портсигара по строчке меню, он выбрал тактику.
– «Киршен кусс» пожалуйста, – громко, на немецкий манер произнес он название «Вишневого поцелуя».

Она рассмеялась. Колокольчиками и перезвонами ее смех раскатился по его мыслям.

А философствующий бармен объединял, колдуя и пришептывая, вишневый сок с сиропом, сок ананаса с соком лимона, кусочки ананаса, и коктейльную вишню. Он творил как никогда прежде. Он создавал приворотное зелье, достойное памяти Тристана и Изольды. Он чувствовал себя волшебником. Он смешивал коктейль любви…

Бокал был пуст. Мужчина осушил его до дна. Часы ойкнули, пробив миг расставания. Нефритовые глаза опустились под пепельным взглядом.

Бармен улыбнулся, разглядывая их силуэты в дверном проеме. Они ушли вместе. Завтра они вернутся, чтобы снова тушить пожар жажды коктейлями, подарившими им новый пламенный мир.
 
Глава третья
 
– Вы тоже любите свежие соки?

– Да.

– Тогда это для вас. Для вас и для меня, – его охотничий нож проткнул березовую кору и вывернул плоть могучего дерева.

С зарубки стали медленно стекать прозрачные капли весенних березовых слез. Она рассмеялась и припала губами к невинной белизне коры. Сладость сока перемешивалась в сознании с ощущением обретенного счастья. На коре остался алый цвет ее невольного поцелуя:
– Жаль, что в ресторанах такого не подают. А на ветру стоять слишком холодно.

Он обнял ее за плечи и отвел к машине:
– В моих ресторанах подают все. Мне просто хотелось прогуляться.

И снова дежурил бармен-философ. И снова он смешивал коктейли. Все было почти как раньше. Только теперь в шестнадцати ресторанах города подавали особый «Весенний» коктейль, замешанный на остром чувстве любви, растворенном в свежесобранном березовом соке.