Когда и мотыль - осетр

                Подарок для министра культур - мультур
     Он полз по сырому в это непростое время года лесу, тоненьким голосом напевая святые строчки из " Эвридики", красноголовый дятел на ближайшей сосне даже перестал колотиться упорной головенкой в твердый ствол расщепленной сосны и, склонив хохолок к контуженному " Фокке - Вульфом " плечу, жадно прислушался, трясясь от желания услышать заповедные напевы легенды РККА, запомнить их, по возможности точно, и потом блеснуть перед беременной самкой, прячущейся в груде валежника.
     - Эвридикою, Эвридикою  , - подвывал ползущий, грызя ольховую шишку потемневшими от гнева зубами.
     Дятел хмыкнул и вспорхнул. Тусклое осеннее солнце опалило пестрые крылья желны обыкновенной ( кодовое имя " Товарищ Лепен" ), устремившейся за супругом в непростой полет, чья трасса пересекалась с директрисой автоматических пушек кружащего над местом приземления нашего героя " Мессершмитта - 109 ", управляемого решительной рукой генерала Памфилова. Он угнал этот самолет. Рядом с концлагерем " Шталаг - 00 - икс " базировался полевой аэродром люфтваффе и рев постоянно взлетающих истребителей в конце концов надоел интернациональному контингенту лагеря, заботливо руководимому в строительстве бункеров и землянок охранным отрядом СС, мобилизованным на Дамбасе целиком из добровольцев, принявших крест и присягу у папского нунция патера Алоизия ( кодовое имя " Господин без лица " ), и в один вечер три генерала перехватили тросиками от трофейного велосипеда глотки охранников, проникли на аэродром и угнали " Мессершмитт " Вольфганга Амадея фон Раузенбаха. Места для двух беглецов, Карбышева и японца Осагири, в тесной кабине истребителя не хватило, поэтому они остались прикрывать взлет по пологой удачливого Памфилова, отстреливаясь от подступавших уже вплотную эсэсовцев, в черных мундирах с закатанными рукавами и Надей Михалковой, подпрыгивающей на неровном покрытии поля, катящейся, как колобок, следом за победоносными войсками Третьего рейха. Она перевязала раненого Осагири лифчиком, на мгновение показав насторожившимся эсэсовцам в блестящих сапогах белую грудь, тошной грушей повисшей вниз, все по понятиям закона земного притяжения, а генералу Карбышеву шустрая медсестра заморозила обезболиванием великого хирурга Пирогова все, что смогла, отчего он благополучно скончался.
     - Ты чего ?
     Ползущий замер и оглянулся. Здоровенный толстый партизан, кубанский казак, в папахе и бурке, с орденом Ленина на газырястой груди и Кларой Лучко в кобуре, небрежно облокотившись локтем на ствол поваленного ураганом эвкалипта, с интересом смотрел на судорожные движения легенды РККА, сейчас замершего, нащупывающего щуп, которым он торил дорогу в чащобе, мастерски обезвреживая мины - лягушки, расставленные бандеровцами, ковпаковцами и медведевцами, сильными духом людьми, убывшими, бля, на переформирование в Ленинград, где и было их лежбище.
     - Браток, - прохрипел ползший, а сейчас, соответственно, замерший, - не знаешь, где наши ?
     - А ваши это кто ? - Вежливо уточнил толстый партизан, закуривая " Казбек ". - Подначальный Золотой Орде конный полк воеводы Боброка ? Опричный реестр рейтаров ? Имперские гусары ? Красногвардейцы ?
     - Памфиловцы, - с достоинством ответил замерший. - Двадцать восемь штук, тютелька в тютельку, как разоблачила Генеральная прокуратура СССР.
     - А, эти, - протянул казак, поправляя Клару Лучко. - Эти сейчас расстреливают буржуев. Прикинь, - оживился толстяк, - обнаружили герои капиталистов, ну, и к стенке. Один из них, гнусный такой очкарик, все верещал, подложными диссертациями грозился, но его вздернули сразу, без дискуссий. Болтается тварь на осине.
     - Хорошо, - провыл снова поползший, - просто вумат.
     Он вынул безотказный  "Наган" и застрелил толстого партизана, выстрелом в голову прикончил Клару Лучко, спел из " Эвридики " финальные строчки и застрелился.
     Генерал Памфилов, яростно матерясь и отплевываясь направил острый нос истребителя прямо на солнце и дал полный газ, во всю глотку распевая " Интернационал ".