Двое

Вет­хая ткань под ни­ми бы­ла влаж­ной и из­ги­балась при­хот­ли­выми склад­ка­ми. Они ле­жали ря­дом: об­на­жен­ные, об­манчи­во рас­слаб­ленные, мед­ленно ос­ты­ва­ющие пос­ле при­кос­но­вений го­рячих рук. Оба – за­та­ён­но-не­под­вижные, пок­ры­тые тон­чай­шим флё­ром ис­па­рины.

Он – уг­ло­вато-прос­той, гру­бова­тый, с ви­ду, ка­залось, ни­чем не при­меча­тель­ный… Но, ес­ли прис­мотреть­ся вни­матель­ней, ста­нови­лось яв­ным то, что от­кры­валось не всег­да и не каж­до­му: его на­пол­ненность жи­вой тя­жестью гроз­ной си­лы, де­ла­ющей каж­дое его дви­жение стре­митель­но-от­то­чен­ным и смер­тель­но опас­ным. Он - мол­ча­ливо хра­нящий свои тай­ны и при­вык­ший не вы­делять­ся до по­ры. Не­обы­чай­но на­деж­ный, мно­гок­ратно до­казав­ший свою пре­дан­ность и спо­соб­ность вы­ручить в лю­бой пе­ред­ря­ге. Он – тот, кто всег­да ря­дом. Тот, чья скры­тая си­ла и не­веро­ят­ная стой­кость бы­ли и ос­та­ют­ся за­логом ее бе­зопас­ности. Они всег­да хра­нили ее – ту, что ле­жала ря­дом…

Она прек­расна и том­но-спо­кой­на. Она неп­ред­ска­зу­ема, лег­ка и стре­митель­на. Вся – блеск: пу­га­ющий, яр­кий и ос­трый. Вся – скры­тая го­тов­ность и по­та­ён­ная си­ла. Вся – ког­да при­ходит вре­мя – стрем­ле­ние и на­пор. Та­кая шел­ко­вис­то-прох­ладная и та­кая ко­вар­но-опас­ная… Ре­аль­ность от­ра­жа­ет­ся в ней так, как есть - без прик­рас, не ис­ка­жая ис­ти­ны. Она – доб­ро, и она – зло. Все за­висит от то­го, на ка­кой ты сто­роне. Она ни­ког­да не на­пада­ет пер­вой, но всег­да пер­вой вста­ет на за­щиту. Кин­жаль­но-смер­тель­ная, жиз­не­ут­вер­жда­юще-сви­репая…

Меж­ду ни­ми – прос­транс­тво. Один дюйм воз­ду­ха. Один дюйм до­верия. Один дюйм, че­рез ко­торый вол­на­ми про­бега­ет нез­ри­мый по­ток энер­гии, про­низы­ва­ющей обо­их. Один дюйм со­еди­ня­ющей гра­ницы – по умол­ча­нию. Они ле­жат ти­хо-ти­хо, зная: ес­ли эта гра­ница ис­чезнет, воз­дух с трес­ком про­режут ис­кры, от ко­торых спо­соб­но за­гореть­ся все­пожи­ра­ющее пла­мя. Они ле­жат, на­лива­ясь опас­ной страстью, на­кап­ли­вая без­жа­лос­тную лю­бовь, спо­соб­ную сок­ру­шить все – до ос­нов ре­аль­нос­ти. Они ждут, от­ра­жа­ясь друг в дру­ге сво­ими тай­ны­ми, сок­ро­вен­ны­ми же­лани­ями; сво­им нап­ря­жени­ем, сво­ей го­тов­ностью дей­ство­вать в сог­ла­сии с выс­шей гар­мо­ни­ей и из­вечным за­коном, по ко­торо­му по­доб­ное тя­нет­ся к по­доб­но­му. Они впи­тыва­ют то, что де­ла­ет их не­уяз­ви­мыми – еди­нение скры­той в них си­лы…

Они оба зна­ют со­лёный вкус жиз­ни и при­тор­но-горь­кий вкус смер­ти. Они уме­ют за­поми­нать теп­ло те­ла и би­ение пуль­са. За­та­ив­шись каж­дый в се­бе, они ждут при­кос­но­вений: ос­то­рож­ных или неб­режных, лег­ких или аг­рессив­ных, пе­рерас­та­ющих в жар­кое объ­ятие, спо­соб­ное рас­па­лить их прох­ладную плоть и спла­вить ее во­еди­но. Так, что­бы од­но ста­ло про­дол­же­ни­ем дру­гого, его частью и, од­новре­мен­но, его все­объ­ем­лю­щим це­лым. Го­рячая, те­кучая, со­лоно­ватая жизнь или гус­тая, не­тороп­ли­вая, прох­ладная смерть бу­дут об­во­лаки­вать их, сте­кать и стру­ить­ся, пов­то­ряя их фор­мы, за­пол­няя их по­ры и по­лос­ти, что­бы быть без ос­татка впи­тан­ной их звон­кой, жаж­ду­щей ог­ня плотью. Плотью уп­ру­го-не­сок­ру­шимой, жес­ткой и креп­кой, блес­тя­ще-ос­трой.

Они всег­да ря­дом. Внеш­не раз­личные, но со­вер­шенно оди­нако­вые в сво­ей глу­бин­ной су­ти. На­деж­ные и опас­ные, вер­ные и нес­ги­ба­емые. Оба – бой­цы. Оба – бро­дяги. Оба – во­ины.

Они ле­жат ря­дом, поч­ти ка­са­ясь друг дру­га, за­печат­ле­вая в се­бе рит­мично дви­жущи­еся си­лу­эты, мол­ча­ливо за­поми­ная го­лоса, ше­пот, вздо­хи и сто­ны.

За­поми­ная и до­жида­ясь сво­его ча­са, ле­жат на смя­том по­лот­не чь­ей-то ру­баш­ки два ору­дия судь­бы, вой­ны и мес­ти.

Два бо­евых но­жа. Его «Глок» и её «Бо­уи».



"На 109-ый Конкурс -  http://www.proza.ru/2019/01/29/581 Международного Фонда ВСМ"