Лазоревая даль

   В посёлке Черноморского побережья август был жарким. Солнце, не прикрытое облаками, являло свою огненную силу.

   Оно нещадно накалило каменистый берег, стены зданий, разогрело море до двадцати восьми градусов. Задремавший, остановившийся воздух был нестерпимо горяч. От жары не спрятаться.

   В аллее, на скамейке, под тенью раскинувшего ветви дуба, сидела пожилая пара. Мужчина тучный, лысый, с лицом круглым, плоским, маленькими глазами и толстыми губами, как у негра.

   Женщина, наоборот, суха, с тонкими чертами лица. Пышная причёска на её голове придавала ей кукольный вид.
 
   Они увлечённо беседовали, и вдруг одновременно повернули головы в одну сторону. Их привлёк необычный звук, тр-тр-тр.
 
   По дорожке шла женщина, и тянула за собой чемодан на колёсиках.
Она была не молода, но, и не стара, на вид лет пятидесяти пяти, привлекательной внешности. Её голову украшала фасонная стрижка густых волос пшеничного цвета. Большие глаза она щурила, как смотрят люди с неважным зрением, когда не одеты очки. Васильковое платье с глубоким вырезом облегало её стройную фигуру с тонкой талией, пропорциональными бёдрами и высоким бюстом.
 
   Поравнявшись со скамейкой, на которой сидела парочка, она остановилась.
   - Извините, я правильно иду к приёмному отделению санатория?
Голос был приятным для слуха, она производила впечатление культурного, интеллигентного человека.
 
   Услышав подтверждение правильной дороги, она продолжила движение с сопровождаемым её звуком колёс чемодана.

   Звали её Зоя Ильинична. Ей было за шестьдесят. Давно овдовела. Будучи на пенсии, продолжала работу в научном институте, пока не начались сокращения, а как уволили, добровольно приступила к работе в ветеранской организации.

   Несмотря на мизерность пенсии, она не испытывала нужды ни в чём.   Покупала по мере необходимости обновки, ела то, что хотела. Двое взрослых, не женатых сыновей,   сделали её жизнь сладкой, и беззаботной.

   Ежегодные три санаторные недели путёвок разнообразили и скрашивали  её одиночество.

   В приёмном отделении было душно.
   - Кондиционер сломался, уже два дня мучаемся от духоты, - сообщила дежурная, женщина молодая, привлекательной внешности.

   Зоя Ильинична распаковала чемодан, замотанный перед перелётом в плёнку, достала документы, и подала дежурной. Та не спеша, медленно,  читала  их, будто хотела в них увидеть подделку. Что-то писала в разных журналах.
 
   Её медлительность начинала раздражать  прибывшую даму, но она этого не показывала.

   - Я правильно поняла, что Вы, Зоя Ильинична, давали заявку на одноместный номер?
   -  Да, верно.
   - К сожалению, я должна получить с Вас деньги без льгот, которыми Вы пользуетесь. Эти номера санаторий представляет только за полную их стоимость. – Тихо, как бы извиняясь, сказала дежурная.

   - Да, мне это известно. Я заплачу. – Отвечала женщина, глядя на бумаги, перебираемые мед работницей.
   – Я два года назад жила со старухой в номере.
В её голосе проступали нотки раздражительности от неприятных воспоминаний.
   – Она, только что, и вела разговоры о болезнях, других тем  в наших беседах не существовало. – Раззадорилась дама. - Это был ужас, ночами она не спала, и мне не давала спать. Кошмар!

   Получив направление в корпус для размещения, Зоя Ильинична продолжила путешествие по территории санатория. Она медленно плелась, таща за собой чемодан, колёса которого гремели на стыках плиток дорожки. Накопившаяся усталость и невыносимая жара давали о себе знать. Взгляд её стал тусклым, она часто дышала, хотелось сесть, спрятаться от солнца в тени деревьев.  Она не видела скамеек, ни рядом, ни вдалеке.

   - Как это можно, что и присесть негде, - гневно подумала дама.
   Вокруг место было зелёное. Высокие южные деревья раскидистыми кронами создавали тень от палящего солнца. Вдоль дорожки, вымощенной серой плиткой, росли кусты. Но, было видно, что давно садовые ножницы не касались их.
 
    На засохших клумбах кое-где сохранились слабенькие цветы. Своим нездоровым видом они будто жаловались ей на трудное существование без полива.
 
   Зоя Ильинична добралась до своего спального корпуса. Перед ним она увидела каменную колонну, увенчанную моделью корабля с раздутыми парусами.   Архитектурное сооружение имело мраморную облицовку, но лишь до полвины высоты столпа.

   - Обвалился мрамор, или такой замысел архитектора? - Подумала женщина. – Наверное, замысел!

   Получив ключ, дама стояла возле лифта. Ожидать пришлось, как ей показалось, достаточно долго. Она с горечью вспомнила, что долго ждала получение багажа в аэропорту. Аэропорт, куда прилетела, был не приспособлен к огромным лайнерам, привозивших отдыхающих. Самолёты садились один за другим. Из каждого высыпало на лётное поле человек по двести, а место получения багажа одно.

   Тяжестью навалилась на неё усталость с изнывающей южной жарой. Наконец, с облегчённым выдохом, она входила в свой номер.
 
   Комната была не большая, со стенами, обклеенными салатовыми рельефными обоями. Над односпальной кроватью, накрытой салатовым покрывалом в тон стен, висела репродукция картины Айвазовского «Девятый вал».

   - Хорошо, к месту, - улыбаясь, - сама себе тихо сказала она.
Напротив кровати стояла тумбочка с маленьким старым телевизором и маленький холодильник.

   Она искала часы. Их не было.
   - Не могли повесить часы на стену. – Огорчилась дама. – Как неудобно! Каждый раз нужно будет смотреть на телефон.

   Женщина осмотрела свой номер. Душевая, совмещённая с туалетом, создала гнетущее настроение. Занавес душа был старый, потерявший первоначальный красный цвет. Санузел был плохо вымыт.
 
   - Нужно узнать, где здесь магазин, что бы купить чистящие средства, и штору на душ. – Сморщив лицо, решила Зоя Ильинична.

   Она почувствовала дискомфорт в животе, хотелось, есть. Но обед давно в санатории закончился, а время ужина не подошло.

   - Переоденусь, полежу, и до ужина схожу в магазин, - подумала она.
Лёжа на кровати, она вспоминала отдых два года назад. В её сознании всплыли картины встречи и знакомства с мужчиной на одной из экскурсий.

   Павел произвёл на неё неизгладимое впечатление. Невысокий, но красиво сложенный, с чёрными густыми волосами, которые лежали красивыми волнами, будто он только что вышел из парикмахерской.
 
   Его лучезарная улыбка, и глаза,  излучающие доброжелательность и радость привлекали внимание окружающих.

   Курортный роман продолжался не долго. Но был таким бурным, что и сейчас, женщина вспоминала о нём с трепетом, и тоской. В памяти всплыли картины их расставания. Сейчас, в тишине комнаты, под прохладными струями кондиционера, ей казалось, что лучшего мужчины не встречала, и не встретит.
 
   - А может быть, такое случится и сейчас? – Улыбнувшись, неожиданно для себя, подумала Зоя Ильинична.
   - Почему не может быть? Я хорошенькая, мужчины обращают на меня внимание.

   Отдохнув, оделась, как одеваются молодые женщины на морском отдыхе. Открытая блузочка кукурузного цвета, белые укороченные брючки с белыми босоножками. Подкрасила глаза и губы. Посмотрелась в зеркало, висевшее над раковиной в душевой, и осталась собой довольна.
 
   Магазин за территорией санатория нашла быстро. Приобрела всё, что собиралась купить, и возвратилась в номер. Одев резиновые перчатки, вымыла санузел, сняла и бросила в мусорный пакет старую, потерявший вид клеёнчатую штору душа. Заменила её новой, яркого оранжевого цвета.
 
   В санатории важно, с кем за столом сидишь в столовой. Попадут весёлые, разговорчивые, симпатичные соседи, так время трапезы проходит быстро и интересно. А если соседи сидят, насупившись, молчат, говорить с ними не о чем, так и пища в рот не лезет.

   Диетсестра, полногрудая, пышная блондинка в белоснежном шёлковом халате, и в туфлях на высоких каблуках, подвела к столу,  указала место.

   - Здесь Вы только сегодня поужинаете, а с завтрашнего утра будете сидеть за столом номер двадцать два на первом месте. – Сказала она, и продолжила, - после ужина подойдите ко мне, покажу.

   Поздоровавшись с соседями по столу, женщина села на указанное место. Соседями была семья из трёх человек. Отец семейства, мужчина лет тридцати, слегка лысеющий. Красивые глаза с густыми бровями делали его привлекательным.

   Его жена казалась на много моложе его. Чёрные, как смоль волосы, красиво уложенные на маленькой головке, выделяли её из других женщин. Накрашенные губки в форме сердечка казались чувственными, и, как бы, просили поцелуя.

   С ними была дочь. Ребёнку было не больше лет трёх-четырёх. Девочка капризничала. Всё внимание родители направили на неё. Что-то разъясняли, упрашивали.  Им было не до новой соседки.

   Ужин прошёл у Зои Ильиничны скучно, не интересно, но не повлиял на её настроение. Она с любопытством рассматривала посетителей столовой. Кого-либо, запоминающегося внешностью, или нарядами, она не увидела. Публика,  пенсионного возраста, в основном дамы, одеты одинаково, почти все  в шортах и майках.
   
   - Серо  и однообразно выглядит публика, - подумала она, - в советское время в столовую все женщины старались красиво одеться. В шортах входить запрещалось.

   Наступали сумерки, Зоя Ильинична шла к морю. Море оказалось недалеко от корпуса. К нему вела широкая аллея высоких раскидистых деревьев со светло зелёными стволами, не известной ей породы.

   Солнце ещё не легло на размытую линию горизонта, и не было красным. Его тускнеющий золотой диск, будто растолкал облака, выбрав между ними свободное место. Верх тёмных облаков, вытянутых, причудливых форм, украшали яркие светящиеся золотые каёмки.
 
   Небо полыхало отсветом пожара. Тёмно-красный цвет незаметно переходил  в алый, розовый, и жёлтый. Оно смотрелось в море, как в зеркало, и  окрасило его в эти цвета, но сильно осветлив.  Бледно-розовый цвет обрели, и берег, и раскалившийся воздух.
 
   Краток момент морского заката, неповторимого своей красотой. Солнечный диск из жёлтого незаметно превратился,  в красный, и скрылся. Ветер стих,  покой опустился на море и берег.

   Когда Зоя Ильинична вошла в воду, солнца уже не было, темнота опустилась на море. Вода приобрела чёрный цвет, на берегу зажглись огни.

   Вода не обожгла холодом её тело, море ласково обнимало её. Женщина плыла, выбрасывая руки из воды. Брызги морской воды, взлетая вверх, на мгновение блестели серебром, и тут же растворялись в темноте.

   После морского купания Зоя Ильинична возвратилась в свой номер. Тишина поглотила всё вокруг. Только тихо, откуда то доносилась танцевальная музыка.
 
   В постели, почти засыпая, она мысленно рисовала картину своего морского отдыха. Полотно было наполнено солнечным светом и цветом моря, радостью возможной встречи с тем, кто заполнит её душу счастьем. 
   Санаторий «Лазоревая даль» погружался в безмятежный сон.
                Б. Аверин
                04.10.16.