собака - олень и вишневые сосульки

- Здравствуй, сын, как прошел день? – начал прямо с порога отец.
- Здравствуй, папа, - сын внимательно посмотрел в глаза отцу, - Хорошо.
- А сколько букв «А» в слове «харашо»?- спросил отец снимая левый ботинок.
Неожиданный вопрос и  сын чуть не поддался на уловку: чуть не выпалил «две», но быстро сообразил, и ответил:
- Столько же, как и в слове «малако».
- Молодец, сын! – похвалил отец, и тут же спросил: - А почему слон не дружит с пингвином?
- Папа?! – возмущенно окликнул отца сын.
- Да, сын? Такой простой вопрос и останется без ответа?
- Не могут они дружить.
- Интересно, сын, интересно. И почему же?
- Потому что живут в разных местах, - недовольно, даже немножко грубо ответил сын.
- Молодец, - папа улыбался, - и все же жаль.
- Чего?
- Что слон и пингвин не дружат: интересная получилась бы футбольная команда, - сказал папа и прошел в комнату.
Сын задумался, глядя на ботинки отца: будто они могли подсказать ему папино настроение.
В родительской комнате было тихо-тихо, словно никого в ней нет.
Но папа же пришел!
Сын помялся у двери, и постучал:
- Папа, а ты со мной поиграешь?
А в ответ – тишина.
Сын приоткрыл дверь, заглянул  - никого!
«Но так же не бывает! – пронеслось в лохматой голове сына. Оглянулся – ботинки отца продолжали стоять на своем почетном месте. Сын снова постучался в комнату, добавил немножко обиды в голос:
- Ну папа, ты где? Ты со мною поиграешь?
И тут вдруг, неожиданно, из-за дверцы шкафа раздается:
- Туки-туки, руки в брюки, а я в домике жую бутербродики!
Сын чуть на пол не сел от неожиданности.
- Ппапаааа!!! – закричал сын выдыхая испуг, - так не честно!
- Почему? – улыбнулся отец. – ты же сам предложил мне поиграть с тобой.
- Да, но…
- Вот я и стал играть: сначала в игру «тихий папа», после в прятки.
А дальше был обычный семейный вечер, какие случаются в каждой обычной семье, где в холодильнике можно найти дневник школьника, остывающий от напавшей красноты; или затуманенные папины очки, в которых он проверяет этот дневник. А один раз в холодильнике нашли пустую бутылку из-под лимонада, не откупоренную! 
Вот и в нашей, обычной семье, из нового в этот вечер была только мамина обновка: мама в красивой клетчатой упаковке подарила папе новое мусорное ведро! И папа сразу же, с огромной радостью, выбросил старое ведро вместе с мусором.
Вы скажите это неважная деталь? У папы неважных деталей не бывает!
Ведь он пошел выносить ведро вместе с сыном!
Выбросили мусор, сын и говорит:
- Папа, а снег то лепится!
- Ого! – подхватил идею папа, и они дружно принялись лепить снеговика.
Снеговик получился скучным, и папа сказал:
- Давай слепим собаку.
И медленно, нехотя, снеговик стал превращаться в собаку: папины руки так ловко обрабатывали бока снеговика, переставляли комки, и скоро уже вырисовались очертания замечательной огромной собаки.
Но тут папа одной рукой приподнял свою шапку, другой – почесал голову, и говорит:
- Скучно, сын, простая снежная собака, каких сотни падают с неба во время снегопада. 
- Как падают?  - дивился сын.
- Сильно, носами и хвостами. Правда от них ничего не остается, только горы снежинок.  – выдал папа, и притащил из кустов две ветвистые ветки. Вставил их в голову снежной собаке, улыбнулся:   
- Во! Вот теперь самое то. Собака- олень! Мечта. сама себя пасет. – и тут же папин взгляд остановился на крыше сараев: с крыши свисали отменные, длинные сосульки.
Сын проследил за взглядом отца, и увидев любимые сосульки, запросил:
- Папа, сорви одну, пожалуйста. Всего одну, но можно две.
куда отцу деться от просьб? Конечно сорвал. 
Пришли домой, а мама и ужин приготовила, и порядок навела, и новое мусорное ведро почти наполнила.
А за ужином, вкусным, сын рассказывал маме о том, как они с папой ведро выносили: о собаке олене; о сосульках…
И только он стал рассказывать об этих удивительных, холодных, вкусных сосульках, как папа хватится за голову:
- Вспомнил! Вспомнил! Как же я мог забыть?!
- О чем? – спросила мама.
- О сосульках! Мы в детстве очень обожали грызть эти холодные леденцы деда Мороза.
Только мы хитрили: влезали на крышу, выливали в снег две – три банки варения, и ждали.
- Чего? – не понял сын.
- Зачем? – недоуменно спросила мама.
- Все просто: в то время, когда снег начинал таять, для нас талый снег с варением образовывались в вишневые и клубничные сосульки. – Папа улыбнулся, облизнулся. – Вкуснотища была, несказанная!
- А горло, после, не болело? – заулыбалась мама.
- Нет, горло не болело, - вздохнул папа, - болело ниже талии, после того, как весной на крыше сараев выросли малиновые кусты. Медведь забрался за малиной на крышу, да проломил её. А влетело нам: все сразу вспомнили кто разливал варение на крыше сараев. Вот сын, ничего не остается без наказаний: ни одна сладкая проделка.

сны

Сыну спалось замечательно: всего три раза к нему во сне подходила собака-олень, на рогах у нее свисали малиновые, вишневые сосульки. И она, собака-олень, каждый раз настойчиво предлагала съесть малиновую. Но каждый раз, когда сын протягивал руку,
откуда-то выбегал медведь, с кустом малины в руках, проносился мимо, хватал сосульку,
а за ним следом бежал маленький папа, и что-то кричал.
Сон был смешной-смешной, даже смешнее того сна, когда папа взял за край море, и начал трясти его. Из моря вылетали рыбы, кувыркались, смеялись, а папа все тряс и тряс море, пока не подбросил кита. А когда кит шлепнулся в синюю, синюю воду, то край моря вырвался из папиных рук, а самого папу смыло волной.
И в этот раз, как и в прошлый, сын так смеялся во сне, что разбудил отца.
Отец раз заглянул в спальню к сыну – спит; второй – спит; а на третий успокоился и уснул.
Уснул, и видит во сне: идет к нему собака-олень, недовольная, трясет рогами. И спрашивает:   
- Ты зачем меня сделал такой?
- Так это же понятно: собака проглотила оленя, - попытался мирно объяснить отец.
но собака – олень зарычала, замахала ветвями-рогами, чем развеселила папу.
- Но если не нравится, то пусть олень съел собаку, - улыбнулся довольный собой отец.
А сон не растворяется. И собака-олень пошла на него, грозно рыча и шмыгая носом:
- Ты желаешь, чтобы тебя сначала покусали, а после забодали, или забодали, а после – покусали?
Где-то глубоко внутри, осознавая всю невероятность происходящего, папа все равно ощутил легкий страх и безвыходность положения. Но тут он увидел спасительную крышу сарая, и ловко, по дереву забрался на неё. И только хотел передохнуть, как слышит хруст шифера и недовольно рычание: на крыше сидел медведь и ел снег с варением.
Папа удивился:
- Мишка, - обратился он к мохнатолапому, - оставь варение, а то малина не вырастет.
- Вырастит, - сказал мишка, и кинул снежок косой лапой.
Папа увернулся, и … полетел с крыши крича:
- Не вы-рас-тит….
- Вырастит, - услышал он голос любимой жены. – Человек если летает во сне, значит он растет. А вот когда летают мужики с кровати, - это к дождю, - рассмеялась мама.
- Из шишек, - уселся папа на полу рядом с кроватью почесывая голову.
Начинался новый день обычной семьи. И сын уже достал дневник из холодильника.