продолжение дедушкиных сказок

Сенокос

Ах, сенокос! Запахи трав, запахи лета! Цветы, ягоды! Ребятня бегает по траве, по берегам речек, плескается в воде и веселится на цветочных полянах. А взрослые отдыхают, наслаждаясь тёплым летом и ароматом растений с полей, лесов и огородов.
Но мужики, чувствуя, что наступило время, собираются на сенокос. Вот и наши отцы с улицы Вокзальной тоже собрались. Наточили косы, собрали сумки и уехали, оставив своих сыновей с матерями. И мой отец тоже уехал на сенокос, оставив меня с мамой. В то время у многих жителей улицы Вокзальной были коровы. Наши кормилицы. В те времена люди были намного  добрее и отношения между людьми были почище  и попроще.
И многие предприятия заботились о своих работниках намного лучше, чем сейчас. Администрация предприятия, где работал мой отец, так же заботилась о своих работниках и выделила им на сенокос всё, что необходимо в таких случаев: и продукты, и автомобили, и много ещё чего.
Через несколько дней приехал мой батя домой, чтобы взять кое – какие вещи, и я, тогда ещё малолетний пацан, взмолился:
«Пап, возьми меня с собой!  Ну, пап, ну возьми меня с собой!»
Я умолял, я плакал, я повис на нём и он сдался: «Мать, собирай Славку. Да побыстрей,  машина ждёт».
Надо было видеть моё счастье. С отцом на сенокос! Да на машине! А сенокос был в то время в районе нынешней железнодорожной станции Томусинская, где находится ГРЭС. Там на холмах росла хорошая и сочная трава. Сейчас там дачи, кладбище. А в то время было травяное и ягодное приволье. И косари наслаждались этой красотой и своей чудесной работой. И мы, пацаны, тоже радовались и кувыркались в этой ароматной траве. Там на сенокосе для косарей были поставлены большие шалаши, покрытые травой, лапником, папоротником. Внутри шалашей были построены полати, на которых была постелена трава, лапник, папоротник. И поверх всего этого великолепия были постелены телогрейки, полушубки.
Там я встретил своего друга и одноклассника Саньку. Его отец тоже здесь был на сенокосе. И нас с Санькой поселили на одних полатях. Настелили нам побольше свежей и пахучей травы. На обед мы ходили кушать со всеми вместе на полевую кухню. А на работу, то есть на сенокос, взрослые нас с собой не брали. Вечером они приходили усталые, ужинали и валились спать. Нам с Санькой было обидно, что нас с собой не берут, и тогда мы решили внести хоть какую–то лепту в общее дело. Кто–то из косарей привёз девчонку нашего возраста, и мы все трое ушли рано утром за ягодой. Благо, там земляники было, что называется, хоть косой коси. Взяли мы с собой стеклянные баночки, - другой посуды тогда не было, - и ушли за земляникой. Долго мы её собирали, набрали полные банки и заблудились. Стоим и ревём. Не знаем, в какую сторону идти. Громче всех ревел, конечно, я.
И вдруг слышим: песня! Бодрая, боевая, маршевая песня! Это, из-за дальнего высокого холма, покрытого густой травой, выходит строй косарей с косами на плечах, шеренгой человек по десять. И мужчины, и женщины, и поют бодрую, боевую и задорную песню. И у нас сразу  же высохли слёзы. Косари нас увидели, успокоили, вытерли наши слёзы и сопли.
«Заблудились, ребятишки!» - сказали они. И дали нам каждому по подзатыльнику и по заднице,
чтоб не уходили без разрешения, и дали сопровождающего, чтобы он отвёл нас в лагерь. А лагерь тот был всего лишь за одним холмом,  из–за которого вышли косари.
А мы, когда пришли в лагерь, поставили наши баночки с ягодой на общий стол, гордясь тем, что и мы на что-то годимся.
А как мы ехали домой с сенокоса, я плохо помню. Помню, что нас с Санькой какие–то дядьки высадили, почему–то, прямо у моста через реку Томь. Возле посёлка Чеболсу. И сказали, чтобы мы сами добирались домой. И мы шли по мосту и ревели. Громче всех ревел, конечно, опять  я. Но по мосту проезжала какая–то грузовая машина, водитель которой был с нашей улице Вокзальной. Он нас узнал, вокзальных пацанов,  и забрал  с собой.
«Как вы здесь оказались?» - спросил он. И мы ему всё рассказали. После нашего разговора он шибко ругался. Потом, проезжая по улице Вокзальной, посадил в кабину какого–то начальника и рассказал ему про нас. И начальник тот тоже шибко ругался. И сказал, что примет меры. А какие меры и что это означает, мы ещё тогда не понимали.
А потом привозили пахучее сено к нам во двор большими копнами и раскидывали по нашему огромному двору для просушки. И мы, пацаны, кувыркались в нём, как маленькие мышки, и радовались такой весёлой и забавной жизни.
А потом это сено собирали в огромные и высокие стога. И мы, малышня, катались с этих стогов и разбивали свои носы. А чтобы сено не разносило ветром, мужики придавливали эти стога огромными стволами деревьев.
 Вот такая у нас была интересная и весёлая сенокосная пора. Много лет уже прошло с того весёлого детского времени, но мне снова хочется крикнуть: «Ах, сенокос!  Какое счастливое и приятное время!
Ах, сенокос!».


Солнечный камень

Недалеко от обочины дороги, среди кустов, лежал огромный округлый камень по имени Валун. Он там лежал десятки, а может, и сотни лет. Никто не знает и не помнит, откуда он там появился и как долго он там лежит.
Днём, когда светило яркое и тёплое Солнышко, камень нагревался и становился тёплым и приятным, тем самым приглашая к себе путников посидеть на нём, отдохнуть и погреться. И многие путники любили на нём отдыхать после долгой дороги. И камню было приятно, что на нём могут посидеть уставшие люди, и людям было приятно отдохнуть. Но на камне любила отдохнуть и погреться  и разная живность. И мышек я там видел с мышатками, и зайчика, который сидел, разнежившись на тёплом камне, забыв про всякую осторожность, и ящерки там всякие грелись.
Но однажды, проходя мимо этого камня, я вдруг, увидел змею – гадюку. Она лежала на камне спокойно и даже не обращала на меня никакого внимания. Свернувшись калачиком и разомлевшись, она от удовольствия закрыла глаза. И я не выдержал: «Привет, Шипучка! Чего это ты тут разлеглась? Всю живность распугала!».
Змея нехотя открыла левый глаз и сказала мне телепатией: «Не мешай мне принимать солнечные ванны. Вали отсюда!».
И я свалил. А чего мне тут ещё делать? Раз змея сказала: «вали!», значит, надо валить. А куда валить – это моё дело. Ну, конечно же, туда, где нет никаких змей.
А камень тот, говорят, до сих пор лежит. И приглашает всех к себе желающих посидеть на нём, отдохнуть и погреться.
Камень по имени «Валун!.


Две собачки

Разругались две собачки. Лаяли свирепо друг на друга. Хозяин их успокаивал, уговаривал. И, в конце  концов, растащил в разные стороны.
И невдомёк ему было, что они не просто ругались, а спорили: кого хозяин больше любит: Тузика вислоухого или Муську с белой звёздочкой на груди.
И они, подчиняясь его воле, покорно пошли за ним на поводке, опустив уши и хвосты.
    
               

Полоз

Полоз полз и думал: «А куда  же я ползу? Там же кругом люди. Может, найдётся какая нибудь норка, чтобы я смог спрятаться и чтоб никто его не заметил. Кругом одни опасности.  А, не дай Бог, пацаны? Они же превратят меня в игрушку! Начнут крутить, вертеть в своих руках, пугать девчонок! Ну, уж нет! Поползу–ка я назад. Может, найдётся какая нибудь норка, где я всё же смогу спрятаться?»
И он нашёл такую норку. И надёжно запрятался.
«А жаль, – думал полоз, – что нет у меня яда. Хоть кого–нибудь, да напугал бы! Да хотя бы этих пацанов! А то, ишь ты, расхулиганились! Пусть бы почувствовали, что я тоже что–то значу в этой жизни. И что я тоже опасен».
 Он лежал в своей норке и ждал прохладного вечера, чтобы спокойно поохотиться. Он лежал и страдал от голода и жажды. И его терпение вознаградилось: наконец–то пришёл тихий прохладненький вечерок, и он смог спокойно поохотиться и утолить голод и жажду. И не бояться никаких пацанов. Ура!


          Грустный мальчик

Сидел один грустный мальчик на скамеечки в парке. Мимо проходил пожилой человек и обратил внимание на мальчика.
«Что случилось, малыш? Почему ты такой грустный? И почему ты не играешь вместе с друзьями?».
«Они не умеют играть. И они неправильно играют. Не так играют, как я хочу, и не делают того, что я хочу», - сказал мальчик.
«О, какие у тебя сложные отношения с ребятами».
«А вы кто?» - спросил мальчик.
«Я? – переспросил пожилой человек, – профессор».
«Профессор чего?» - снова спросил мальчик.
«Профессор именно таких дел, в которых ты погряз. Иди, пожалуйста, к друзьям, выслушай их молчаливо и вежливо, как они хотят играть и какими игрушками, а потом выскажи свои пожелания. И тогда вы все вместе придёте к общему решению. Иди, малыш, и помирись с друзьями. Играйте все вместе».
И мальчик, немного подумав, убежал к друзьям. Издалека был слышен их весёлый детский смех. И профессор улыбнувшись, пошёл дальше по своим делам.


Два мальчика

В одном доме жили – были два мальчика. Жили они вместе с родителями. С ними ещё жили две кошки и собака. Это была дружная семья. Вместе они делали все дела по дому: уборку, готовку, стирку. Вместе гуляли на улице, вместе ездили в отпуск по разным интересным местам. Но надо сказать, что собака и две кошки недолюбливали друг друга. И часто ссорились по пустякам. Но мальчишки их всегда мирили.
Но вот однажды сели ребятапоиграть в шахматы. Играли на спор: кто проиграет, тот выдумывает сказку. Долго и упорно мальчишки сражались на шахматной доске. Но вот, наконец–то, один из мальчиков проиграл. И стал сочинять сказку:
«Летели однажды на ковре – самолёте две кошки, собака и старый колдун. И две кошки успели шепнуть колдуну, что собака противная и вечно на них гавкает. И колдун заколдовал собаку, то есть, она стала совсем глупая и ничего не понимала. Тогда старый колдун приказал собаке: «Прыгай! И ты полетишь, как птица!».
И ничего не понимающая собака прыгнула. И полетела вниз кувырком. Но после того, как она удалилась от ковра – самолёта, сила колдовства исчезала. И собака тогда всё поняла. И от страха закрыла глаза и запричитала: «Что же я натворила?!».
Но тут, откуда ни возьмись, появился другой ковёр – самолёт, на котором летели два мальчика. Они подхватили собаку и полетели домой.
«Ф-у-у! – сказала собака, – они спасли меня. Слава Богу! Теперь я им буду служить верой и правдой. И слушаться их буду всегда!».
Прилетели они на ковре – самолёте домой, повесили ковёр на стенку, на котором он раньше висел, и снова сели играть в шахматы. До следующей сказки.
А кошки с колдуном улетели за тридевять земель, в тридевятое царство,  в тридесятое государство. Это, наверное, в Индию».
Вот и сказке конец! А кто слушал, молодец!


Зимние радости

Кувыркались два пацана в огромном сугробе вместе с большой и чёрной собакой. Кувыркались азартно, весело. И счастливый смех раздавался по всему двору. Это была весёлая борьба двух мальчишек с собакой. Кто из них первый вылезет из этого огромного сугроба?
И, наконец, первой вылезла собака, придавив в сугробе своих друзей. Вылезла, отряхнулась и стала дожидаться пацанов,  весело тявкая на них. А они никак не могли выкарабкаться из этого сугроба. И, выбираясь, хохотали до слёз. А собака сидела рядом и тоже смеялась, нагнув набок голову и оскалив в улыбке зубы.
Люди, находившиеся во дворе в этот тёплый зимний вечер, тоже смеялись. И кто–то даже сказал:
«Собака победила!».


Болото

У края нашего леса, по которому я любил гулять в свободное время, находилось прекрасное болото. Было оно заросшее густой зелёной ряской, с торчащими из воды камышами. Болото было небольшое. По берегам его стояли семейками то тут, то там, худенькие деревца. Словно они боялись пройти дальше в эту болотистую воду.
Однажды, прогуливаясь по краю этого болота, я вдруг увидел  сидевшую на большой зелёной кочке, на середине болота, лягушку. Она сидела тихо и что–то разглядывала перед собой. Я присмотрелся и с удивлением увидел лежащее рядышком с ней маленькое зеркальце. Всё понятно, засмеялся я, лягушка смотрелась в зеркальце и любовалась своей красотой. И неожиданно, услышав мой смех, она повернулась ко мне:
«Ква-ква-ква! Чего тебе тут надо? Иди отсюда!».
Какая невоспитанная лягушка, подумал я. Но всё  же спросил:
«Лягушка, лягушка, а что это у вас?».
«Ква-ква-ква! Какое твоё дело? Зеркальце!».
«Всё понятно – сказал я – такое – же зеркальце потеряла вчера моя внучка. Она тоже здесь гуляла вечером!».
«Ква-ква-ква! Я его нашла!».
«Это зеркальце моей внучки, – говорю, – отдай его!».
«Ква-ква-ква! Какой нахал! Не отдам!».
И, схватив зеркальце, нырнула с ним в болото. Наверное, показать его захотела своим подружкам, чтобы те тоже полюбовались своей красотой. Ну, что ж, пусть развлекаются, подумал я, а то им здесь скучно в болоте.
А внучке я другое зеркальце куплю, ещё красивее.
И, радуясь своему знакомству с лягушкой, с весёлым сердцем пошёл домой.

               

Гора

В нашей окрестной тайге величественно стоят стражами  нашей местности множество гор, заросших густым лесом. Но одна из них мне особенно нравилась. Средней высоты, и на ней росла обыкновенная, как и на всех горах, тайга. Любил я бродить по этой горе, отдыхать на её цветочных полянках или сидеть под широкими ветками больших деревьев. Заходил я и на вершину этой горы. А там, на самой вершине, рос огромный Кедр великан. У подножия горы бежала холодная и быстрая речка. На берегах этой речки всегда находились рыбаки с удочками. Рыбная была речка!
Но гора, к огромному моему сожалению, была без названия, то есть, без имени. И она сильно переживала по этому поводу. Ну, как же не переживать! У всех есть имя, а у неё нет! Обидно! Вокруг множество гор с разными именами.  Ну, например: есть гора с названием «Лысая!», есть «Двенадцатая Гора!», есть «Четвёртая Гора!», есть «Большой Зуб», есть «Верхний Зуб», есть «Малый Зуб», наконец! Есть даже пик Дураков, хотя он совсем не дурак, этот пик. И почему его так назвали, и кто его так назвал – до сих пор никто не знает. Он был вполне порядочным пиком.
Да у многих гор были хоть какие–то имена, а у моей знакомой горы никакого. И я тогда сам придумал ей имя. Я её назвал так: «Гора Большого Кедра!». Звучит? Очень.
У неё же на самой вершине рос огромный и могучий Кедр! И гора обрадовалась своему имени. Ну, наконец–то теперь и у неё будет своё прекрасное имя!
Замахала она всеми ветками своей тайги, зашелестел ветерок по вершинам её деревьев, запрыгали белочки, радуясь за свою гору, запели птички, застрекотали сороки. Одни бурундуки задумчиво щёлкали свои орехи и не понимали: чему все радуются?
А Кедр своими огромными ветками–лапами прикрывал большое пространство вокруг себя. И на этом пространстве, как под крышей, пряталась разная таёжная мелюзга. За многие и многие годы под Кедром образовалась большая и мягкая подушка из старых осыпавшихся иголок.
И мне иногда приятно было отдохнуть и даже поспать на этой мягкой подушке. И я не мог надышаться чистым таёжным воздухом, и каким–то особенным, смолистым ароматом Кедра. 
Но рядом со мной всё время шуршал в старых иголках бурундук. У него, оказывается, был здесь вход в его норку, которая была прорыта под корнями старого Кедра. А с другой стороны Кедра жил добродушный ёжик. И мы не обижали друг  друга, а были, наоборот, вполне дружелюбны. А сам Кедр был богат крупными и великолепными шишками со вкусными орешками. И маленькие друзья Кедра делали большие запасы ореха на зиму.
А покой Большого Кедра охраняли Сороки - белобоки.
И надо было видеть, как они это делали усердно. Завидев идущего по горе человека, они поднимали такой гвалт и стрёкот, что человек останавливался и, немного подумав, поворачивал назад. От греха подальше. А то как  бы чего не вышло.
Но однажды, недалеко от Большого Кедра, проходил большой и вечно голодный медведь. И он, уставший от бродяжничества, прилёг отдохнуть на травке под стоящими недалеко деревьями. Кругом стояла тишина. Но ухо медведя уловило еле слышный шорох под старыми иголками Кедра. И понял Мишка: это бурундук проходит в свою норку. И принялся он с большим усердием разгребать землю и разбрасывать старые кедровые иголки в разные стороны. Потому что он догадался, что бурундук здесь прячет несметное количество вкусного отборного кедрового ореха.
Но услыхали сороки шум и сопение здоровенного медведя, и подняли невообразимый гвалт и стрёкот по всей горе. И этот шум услыхали даже рыбаки с протекающей недалеко от горы, речки. И тогда рыбаки поняли: это медведь хулиганит. И стали кричать, шуметь, чтобы вспугнуть медведя. Но не тут-то было: Мишка никак не унимался и старался вырыть большую и глубокую яму, чтобы добраться до кедровых запасов бурундучка, благо, силищи у него хватало. Но ему мешали здоровенные кедровые корни.
Не смог медведь добраться до бурундука, хотя земли разбросал он вокруг Кедра огромные кучи. Рявкнул с досады Мишка и ушёл восвояси, не солоно хлебавши.
Вот так Гора и защитила своего жителя. С тех пор всё население этой Горы живёт дружно и всем миром защищает свою гору от непрошеных гостей.