Часть 4

Я бы всегда выбирал более лёгкий путь.

Проснувшись, Н. чувствовал себя слишком прекрасно для человека, находящегося в безжизненном месте. Осторожно потянувшись, чтобы не задеть Хранителя рукой, он поднялся на ноги и невольно укутался в плащ, что был ему не по размеру. Морал был выше примерно на десять сантиметров, но этого хватало, чтобы чувствовать себя немного ущербным даже при росте близком к ставосьмидесяти сантиметрам. Ощущение сонливости всё ещё не покидало мальчишку, однако он понимал, что отдыха ему вполне хватило, так как организм мог нормально функционировать.

Мужчина лежал на кровати, прикрывая локтевой частью руки глаза, словно бы ему мешало солнце, которого не было. Он выглядел крайне умиротворённым и спокойным,  так однозначно было проще разглядеть его черты, и Н. этим воспользовался, пытаясь тихо опуститься на кровать. Мальчишка долгое время сверлил взглядом каждый участок тела Хранителя, что казалось ему совершенным. Этого казалось чертовски мало, он привык использовать свои возможности полностью. Успокоив нервную дрожь, Н. навис над Моралом и, пытаясь не дышать, невесомо провёл рукой по острой скуле. Вторая рука прошлась по изгибу плеча под тканью рубашки, вызывая сонную реакцию чужого организма. Шевеление Хранителя ни на секунду не смутило парня, что указательным пальцем перешёл к чуть приоткрытым тонким губам.

Н. никогда бы не подумал, что его так заинтересует человек, другой бы, наверное, назвал бы это влюблённостью, а может быть так, действительно, и есть.

Он обжёг судорожным дыханием лицо мужчины и, опустившись ниже, уткнулся носом в его шею, пытаясь разобрать и запомнить индивидуальный запах. Кадык Хранителя задёргался под кожей, перегоняя слюну, Морал определенно просыпался, но мальчишке хотелось рисковать, хотелось знать и чувствовать больше.  Он мимолётно облизал губы, сделал короткий вдох и и прижался своими губами к солоноватой коже. Сейчас ему не хватало каких-либо звуков помимо их дыхания, он боялся слышать изменения в дыхании мужчины, боялся быть пойманным, ведь это чертовски глупо попадаться. Тем более на таком деле.

Н. резко и слишком заметно отодвинулся на небольшое расстояние, когда Морал медленно поднял затуманенный взгляд. Белые ресницы его дрожали, а количество расходуемого воздуха увеличилось, он не понимал, что происходит, точнее догадывался, что это могло быть, но желал знать чуть больше из первых уст. Мальчишка уставился на проснувшегося, изображая то-ли ступор, то-ли полную невинность, а тот, в свою очередь, сдвинув брови, смотрел в ответ, пытаясь хоть на секунду поймать взгляд голубых глаз.

Как-будто бы он мог в них что-то понять, большую часть времени люди давились фразами о том, что глаза зеркало души. И ведь существование этой самой души не было доказано ни одним учёным, разве что религией, этим самым чудесным объяснением всего на свете. А Н. не верил в религию и её Богов, да и в существовании, конкретно, собственной души здорово сомневался, видимо, его взгляд, что большую часть времени выражал лишь усталость и апатию, был полностью с ним согласен.

Вот и сейчас, смотрящие куда-то в сторону, органы зрения не могли дать чёткого ответа о причине и следствии. В отличии от тремора в руках. Руки мальчишки сжимали ткань джинс и тряслись так, словно он только что обжёгся кипятком. Судя по всему, не слабо так обжёгся. В тот момент и мысли были лишь о том, что поступил он неправильно, уж лучше его облили горячей водой с ног до головы, чем... Чем это Ему не удавалось стерпеть внимательного изучения чёрными радужками, что скользили по его лицу  и пытались рассмотреть каждое несовершенство вроде не слишком заметных веснушек на носу и щеках. Парень вовсе не чувствовал себя уродливым, лишь понимал, что всегда найдутся те, что смогут осудить его внешние признаки и был морально готов к оскорблениям или вроде того.

Хранитель поднялся на одном локте и, сокращая расстояние меж ними, осторожно погладил мальчишку по щеке, надеясь всё-таки заглянуть в его "зеркала". Лёгкая улыбка играла на лице мужчины, это не могло не радовать Н., это ведь значит, что укоризненности не будет. Почему же именно в этот момент Н. решился задуматься о том, сколько же могло быть у находящегося рядом с ним человека партнёров в этом. Под "этим" захваченный печальным максимализмом мозг подразумевал, разумеется, секс. Ему, действительно, было интересно сколькие столь же прекрасные девушки могли делить с ним постель. Иногда Н. чувствовал себя, наверное, слишком грязным, думая о людях  в таком свет, правда, удавалось быстро прекратить терзания тем, что всё это естественно и он тоже когда-нибудь сможет заполучить кого-нибудь.  Его организм и здравый смысл не видели ничего плохого, однако какой-то моральный аспект твердил на каждое провоцирующее действие "Да, приятно, но, пожалуйста, не стоит" и заставлял опорнодвигательную систему отодвигаться, поджимая хвост. Он уже имел опыт, всюду ощупывал брюнетку с мягкими формами и мягкой кожей. Она картинно стонала, но ему было плевать, организм лишь требовал разрядки. Девушка была довольна действом, а его моральный принцип пищал из дальнего угла о том, что поступил он не так, как хотел.

Быть может, это не было запланировано, но чувство вины всё-таки присутствовало, а Морал не видел ничего плохого в тех действиях, тем более и знал он не всё. Тонкие пальцы медленно придвинули, ставшего послушным, мальчишку, теперь не оставалось больше границ надуманного кем-то личного пространства. Мужчина с ухмылкой посмотрел на немного искусанные чуть припухшие губы Н. и с полным спокойствием подарил тому один короткий и почти невинный поцелуй.

Мальчишка вспоминал с какой страстью терзал ту девушку, конечно, делал он это лишь потому что "так надо". Сейчас ему было намного приятнее нежели тогда, когда его собственные зубы беспорядочно стукались о чужие, словно норовясь раскрошиться. Наверное, Хранитель всё-таки был умелым, но почему-то ему не хотелось думать о, возможно, огромном опыте, хотелось просто прижаться к чужому плечу и позволить тёплым рукам себя обнять. Это страшно. Слишком страшно. Правда, лишь только для принятия и понимая, которые заставляли на каждом шагу спотыкаться, не замечая самого края пропасти, по которой, как оказалось, всегда делались эти шаги. И вроде можно отойти от пропасти в противоположную сторону, туда, где дорога внушает больше доверия, однако нет чего-то между, есть только крайность с походами по краю в ожидании падения.

Морал обхватил того обеими руками и опустился с ним на кровать. Н. тихо сопел куда-то в плечо и понимал, что пока не собирается балансировать над высотой, он хочет остановится.

****
Хранитель не смог увести его от края, но теперь пропасти больше нет.